И всё же нам повезло. Блицкриг ещё не добрался до горной крепости Бронда. Я сделал круг на ней. Стрелять в меня никто не стал. Тогда я сбросил вниз шар с фосфоресцирующей жидкостью. Использовать ракету я не решился - она вполне могла обнаружить крепость Китобоев. Жидкость растеклась сразу по нескольким взлётным полосам. И тут же внизу замаячила пара факелов-семафоров. Мне указали место для посадки. Конечно же, на одной из фосфоресцирующих полос.
- Командор спит уже, - сказал мне сигнальщик, всё ещё державший в руках горящие семафоры. - Мы охотимся не один день, но добычи мало. Блицкриг хорошо охраняет свои корабли. А уж когда притащился этот проклятый "Дерфлингер"! У нас с ним старые счёты. Но его охраняет не меньше авиаполка. Никак не подобраться!
- Именно по поводу "Дерфлингера" я прилетел к вам. - Я хлопнул сигнальщика по плечу. - Надеюсь, старине Бронду понравится наша затея.
- Ну, он готов на любое безумство, лишь бы посчитаться с чёртовым "Дерфлингером".
- Вот как раз безумство я и хочу ему предложить.
Бронд был, конечно, вовсе не рад подъёму посреди ночи. Он зевал и то и дело почёсывал свою буйную шевелюру. Однако как только я изложил ему суть нашего безумного плана по захвату "Дерфлингера", всю сонливость его как рукой сняло.
- Значит, вы прикрываете моих ребят от блицкриговских аэропланов? - уточнил он. - А мы в это время гарпуним "Дерфлингер". - Он попытался пригладить спутанные со сна волосы. - Весьма заманчиво. Вот только потери могут оказаться слишком велики.
- Ты стареешь, Бронд! - сказал я. - Когда это было, чтобы ты риск мерить брался?
- Война идёт, Готлинд, - ответил мне Бронд. - Нам уже трижды приходилось уходить от неё. Мы - пираты. Стараемся не лезть во все эти политические и военные дела. Нечего нам там делать. И всё равно, вляпываемся в войну раз за разом! Несём потери. Между прочим, среди самых молодых.
- А ты подумай тогда о том, - в том ему произнёс я, - что будет, когда "Дерфлингер" разберётся с Соловцом. За кого его эскадра примется после этого? Не рассчитываешь же ты, Бронд, на то, что останешься незамеченным, когда Блицкриг займёт Прияворье.
Командор китобоев громко недовольно засопел. Но приведённые мной доводы оказались слишком убедительны.
Я остался в крепости Китобоев до утра. Это должно было послужить знаком того, что Бронд согласился на наш безрассудный план. Я был рад встрече с Якобом и дочерью Бронда - Силке. Однако долго болтать нам не пришлось. Время поджимало. Мы успели обменяться только парой фраз перед отлётом. Потому что с первыми лучами солнца вся эскадра Китобоев принялась экстренно готовиться к вылету.
И вот горы ожили. Все корабли эскадры Китобоев поднялись в воздух. Вокруг них роились десятки воздушных мотоциклов. Среди них летел и я на своём "Шмеле". А в авангарде, конечно же, безумно отважная Силке. Девчонку совсем не смущало то, что мы летим прямо в самое пекло воздушного сражения между крепостью и эскадрой воздушных судов. Один снаряд, даже не главного калибра, легко превратит в мешанину из костей, металла и сгоревшей плоти. Но никого из юных китобоев, управлявших мотоциклами, это не смущало. Реакции людей старше двадцати пяти лет уже не хватало для того, чтобы летать на подобных аппаратах. Именно поэтому среди авангарда Китобоев не было никого старше этого возраста.
Главное орудие Соловца молчало. Не знай я о том, что это сделано намерено, я бы точно ужаснулся. Однако всё равно в голову закралась мысль о том, что врагу удалось всё же вывести его из строя - и теперь вся наша совместная с Китобоями затея отправляется прямиком псу под хвост. Мы же летим навстречу верной гибели.
Медленно и осторожно, будто не веря в удачу, "Дерфлингер" приближался вместе с эскадрой сопровождения к Соловцу. Его орудия расстреливали форты, откуда заблаговременно вывели всех бойцов и вынесли все припасы. Теперь уже и крейсера сопровождения стреляли по крепости. Хотя их калибра не хватало на то, чтобы с одного удачного попадания разносить целые форты. Но и они вносили свою лепту в разрушение крепости. Эсминцы и корабли поменьше старались пока не подлетать к Соловцу. Снаряды их пушек ничего не смогут сделать стенам и фортам, а вот попадание почти из любого орудия крепости могло нанести им весьма серьёзный урон.
А вот для нашей затеи корабли сопровождения представляли наибольшую опасность. Они легко могли расправиться с авангардом Китобоев, оставив всех нас с носом. Но именно из-за этого и подпускали вражеские корабли как можно ближе к Соловцу, жертвуя даже фортами и стенами.
Выстрел главного орудия крепости прозвучал громом небесным. Хотя вроде бы пушка того же "Дерфлингера" стреляла не намного тише. Громадный снаряд пролетел мимо линейного крейсера, которому на таком расстоянии ещё не мог нанести критических повреждений, и взорвался среди кораблей сопровождения. Как раз с того фланга, откуда заходила эскадра Китобоев. Эсминцы и корветы буквально расшвыряло в разные стороны. Один эсминец и пара корветов устремились к земле, объятые пламенем.
Второй залп оказался не менее разрушителен. Громадный снаряд насквозь пробил блицкриговский корвет, попытавшийся совершить поворот. Взорвался снаряд уже с другой стороны. Когда корвет медленно разваливался надвое, летевший рядом с ним эсминец получил снаряд в свой мечевидный нос. Тот взорвался, превратившись в подобие цветка, только вместо лепестков листы брони и куски арматуры. Оба корабля полетели к земле одновременно.
Над взлётной полосой зенитчики организовали-таки огненную завесу. Тысячи зажигательных пуль и сотни снарядов буквально изрешетили небо. И блицкриговские аэропланы. В образовавшиеся прорехи в воздушной блокаде ринулись машины Соловца. В воздух поднялись все, кто мог. На купленных у Бронда безразгонниках и обычных аэропланах. Стреляли довольно мало, больше полагаясь на зенитчиков. Ведь скоро каждый патрон будет на счету. Били только когда могли быть точно уверены в том, что собьют врага.
Прорвавшиеся через блокаду аэропланы рванули на всех оборотах к левому флангу блицкриговцев. Туда же мчалась и эскадра Китобоев. Некоторые корабли их открыли огонь по оставшимся корветам и эсминцам сопровождения. Но флагман Бронда "Пилигрим" направился прямым ходом к "Дерфлингеру". Надо сказать, на фоне громады линейного крейсера "Пилигрим" смотрелся как-то несерьёзно. Наверное, "Дерфлингер" смог бы смести его одним залпом. Именно поэтому действовать Китобоям надо было очень быстро.
Обгоняя флагман, к "Дерфлингеру" устремились лёгкие мотоциклы. Наперерез им рванули сопровождающие линейный крейсер аэропланы. Вот тут-то и нужны были мы. Завязался безумный воздушный бой на скоростях. И первым сцепиться с врагом пришлось мне.
Встречный бой на скоростях. Самое страшное, что только может ждать летуна на войне. Сколько нас погробилось даже не из-за шальных пуль, но потому что столкнулись с противником, а то и с товарищем, уходящим от вражеских очередей.
Первым моим врагом была быстрая "Оса". Ей хватило и одной очереди из обоих пулемётов. Вспыхнул двигатель - и объятая пламенем машина отправилась к земле. А вот со следующим мне так не повезло. Летун палил напропалую. Оба пулемёта его "Шмеля" буквально раскалились. Пилот как будто старался попасть не только по мне, но и зацепить ещё и пару мотоциклов, летящих в непосредственной близости от моего аэроплана. Я бросил свою машину влево, уходя от трасс зажигательных пуль. Но одна шальная всё же попала прямо в двигатель моего "Шмеля". К счастью, тот не загорелся, а только брызнул раскалённым маслом. Смазка фонтаном ударила из его нутра. Раскалённые брызги полетели в лицо и на руки. Ещё одна зажигательная пуля - и я покойник.
Но выходить из боя я не собирался. Пока мой "Шмель" на ходу, и в пулемётах есть патроны, я буду драться.
Пролетев через строй вражеских истребителей, я оказался в опасной близости от зенитных орудий "Дерфлингера". Пришлось срочно уводить аэроплан влево, уступая дорогу продолжающим лететь на сумасшедшей скорости мотоциклам.
Проклятущий фонтанчик смазки продолжал бить, брызжа во все стороны. Я удерживал штурвал одной рукой. Второй же то и дело стирал с лица обжигающие чёрные брызги. Это совсем не облегчало мне задачу. Но я постарался не обращать внимания на все трудности.
Вражеская "Оса" весьма удачно попала мне в прицел. Короткая очередь - и лёгкий истребитель вспыхивает, будто спичка. "Шмель" повисает на хвосте у целой группы мотоциклов - я бросаюсь ему наперерез. Палю длинными очередями - тут уже не до экономии патронов. Надо спасать молодых людей на мотоциклах. Ведь среди них вполне могла оказаться и Силке. Да и слишком уж много зависело от мотоциклистов и их гарпунов.
Пули прошили фюзеляж блицкриговского аэроплана. Летун дёрнулся - и уронил голову. Машина же продолжала по инерции лететь дальше прямо, медленно теряя высоту.
Я несколько раз в ярости ударил по двигателю рукой. Видимо, куски кожи перчатки, попавшие в него, забили мелкую пробоину. А может, это было просто совпадение. Но, так или иначе, фонтанчик раскалённой смазки иссяк. Я стёр последние брызги с лица, скорее размазав их.
Новая схватка закончилась быстро. Мы обменялись с вражеским "Шмелём" короткими очередями - и разошлись. Мне надо прикрывать мотоциклистов, а не гоняться за врагами в бесконечных дуэлях и поединках один на один.
И вот мотоциклисты взялись за дело. На это стоило посмотреть, хотя никто из нас не забывал о врагах.
Сотни совсем уж крошечных на фоне громады "Дерфлингера" мотоциклов метнулись в разные стороны. Они казались мошкарой вокруг слона или бегемота. Вот только эта мошкара в считанные секунды опутала линейный крейсер паутиной прочных тросов. Мотоциклисты выстреливали гарпуны, пробивающие с небольшого расстояния даже прочнейшую броню линкоров и дредноутов. Это сильно замедлило "Дерфлингер", сделало уязвимым для абордажа.
Но сначала китобоям надо было вывести из строя главный двигатель линейного крейсера. А это совсем непросто, как легко догадаться. И тут снова играет роль маленький размер воздушных мотоциклов. Практически связанный многочисленными тросами, пойманный в эту своеобразную сеть, "Дерфлингер" всё ещё был чрезвычайно опасен. Отлично защищённый от возможного абордажа, он мог одним залпом уничтожить приближающийся к нему фрегат, вроде "Пилигрима". Потому за диверсию в двигательном отсеке врага отвечали всё те же мотоциклисты.
Они прицепили десяток тросов к борту "Пилигрима". Тот дал полный ход в противоположную от врага сторону. Так удалось оторвать бронелист целиком. Внутрь вражеского крейсера тут же устремились те самые мотоциклисты, что цепляли тросы к флагману Китобоев. Я отчего-то совсем не сомневался, что Силке была среди них. Спустя десяток секунд они вылетели оттуда. А следом раздался взрыв. Из пробоины вырвались языки пламени.
"Дерфлингер" перестал дёргаться в своей паутине. Замер окончательно. Вот тогда-то он и стал идеальной мишенью для маневренных судов Китобоев. Многочисленные фрегаты и корветы их открыли ураганный огонь из всех орудий. Снаряды наделали пробоин в броне линейного крейсера. За ними устремились мотоциклисты и абордажные команды. Лёгкие суда Китобоев подлетали вплотную к "Дерфлингеру". Отчаянные ребята, вооружённые пистолетами и тесаками, прыгали через бездонную пропасть, совершенно не обращая внимания на чудовищную высоту.
Наблюдать и дальше за этой схваткой у меня не было возможности. Блицкриговцы теперь отступили к кораблям сопровождения. Крейсера, эсминцы и корветы поднялись на высоту, превышающую максимальный угол возвышения главного орудия крепости. Однако продолжали атаки на Китобоев, пытаясь спасти свой флагман. Особенно старались не успевшие к первому этапу схватки "Шершни".
Это были новенькие штурмовики с серым корпусом и жёлтым носом. Они на самом деле формой фюзеляжа напоминали опасных насекомых. Летели ровными рядами, словно на парад. И огонь открыли едва ли не залпом. Очереди пушек и пулемётов буквально смели несколько неосторожных мотоциклистов. Они полетели к земле, разваливаясь на части.
Мы бросились на перехват.
Я поймал в прицел первого "Шершня" - нажал на гашетку. Пули только бессильно простучали по бронированному фюзеляжу врага. Проклятье! Серьёзная машина.
Проскочив мимо вражеского строя, я на несколько мгновений оказался над штурмовиками. Теперь в прицел попала кабина одного из "Шершней". Я быстро нажал на гашетку, пока блицкриговский летун не опомнился. Очередь прошила пилота. Он откинулся на кресло. Кровь залила всю кабину.
Строй штурмовиков распался. Началась обычная собачья свалка. "Шершни" в первую очередь охотились за мотоциклами. Мы старались не подпускать их к молодым людям. От этого слишком сильно зависел успех всей нашей авантюры. Если "Дерфлингера" утащат не Китобои, а блицкриговцы, он быстро снова вернётся в строй. И тогда нам уже нечего будет противопоставить врагу.
Вот только машины эти оказались нам просто не по зубам. Один за другим истребители Соловца либо возвращались в крепость, либо падали устремлялись к земле. Вскоре и мне пришлось вернуться. Пулемёты, когда я в очередной раз нажал на гашетку, вместо того, чтобы открыть огонь, только щёлкнули затворами. А ведь мне удалось вывести из строя всего два вражеских штурмовика. Мой же "Шмель" оказался буквально изрешечен вражескими пулями. Всё-таки блицкриговцы делают удивительно живучие машины.
Новые "Шершни" оказались вооружены не только парой пулемётов, но ещё и пушкой. Та стреляла хоть и медленней, зато разносила лёгкие аэропланы всего несколькими попаданиями. Мне удалось уводить своего "Шмеля" от их очередей - иначе я бы присоединился к товарищам, чьи аэропланы сейчас догорали среди вражеских траншей.
Но уже с лётного поля, стоя рядом со своим аэропланом, я увидел, как "Пилигрим" и ещё несколько судов Китобоев тащат "Дерфлингер" в сторону крепости. Под прикрытие наших орудий.
Громадный флаг Блицкрига, свешивавшийся под его днищем, рухнул вниз. Место его заняло белое полотнище не меньшего размера. Значит, линейный крейсер пленён. Вражеская эскадра попыталась отбить его, но воздушные корабли Блицкрига были слишком близко к крепости. Все наши орудия обрушились на них. Главному калибру достаточно оказалось дать всего пару залпов, чтобы заставить блицкриговские корабли отступить. Без "Дерфлингера" крейсерам и кораблям сопровождения нечего было и думать прорваться через огненную завесу пушек Соловца.
Поднявшись выше максимальных углов возвышения крепостных орудий, корабли Блицкрига отступили.
Китобои же потащили "Дерфлингер" в сторону своей горной крепости, надёжно прикрытой Соловцом.
- Не знаю как, - сказал мне стоявший рядом Лешек, - но два ящика казёнки мы Бронду точно должны.
Как и все мы, начальник лётной части провожал взглядом удивительное зрелище. Линейный крейсер на самом деле напоминал загарпуненного кита, которого тащат сразу несколько промысловых судов.
Глава 7.
Фельдмаршал Брунике отлично понимал, что долгая осада какой маленькой крепости на самой границе Урда уже начинает грозить его карьере. Что бы там не говорил генерал-кайзер о равенстве между военными чинами и титулами, а старая аристократия продолжала доминировать в новом государстве. И положение выбившегося из простых солдат Брунике было весьма шатким. Недаром при нём в разное время заместителями были разного рода бароны, а то и наследники рейхсграфов. А уж нынешний - потомок знаменитого ещё в Империи рода Альфивальд - в свои неполные сорок лет носил звание генералоберста - и надо сказать заслужено. Ордис Альфивальд был весьма деятельным командиром, не раз появлялся на передовой - и, по мнению Брунике, просто из штанов выпрыгивал, чтобы занять его место. Сам Брунике не особенно стремился в траншеи, считая, что высшему командованию там делать нечего. Это наводит лишнюю панику среди офицеров и нижних чинов, что не улучшает обстановки на фронте.
- Теперь эти разбойники основательно обезопасили себя, - сказал Альфивальд. - Гроссадмирал Тонгаст рвёт и мечет.
К командующему воздушным флотом, что прикрывал армию Брунике в небе, гроссадмиралу Брондору Тонгасту, фельдмаршал обычно отправлял как раз Альфивальда. Слишком уж высокомерен был гроссадмирал. Глядел на сына фабричного рабочего и простой крестьянки через свой неизменный монокль, будто на пустое место. Это просто бесило фельдмаршала, которому всего в жизни приходилось добиваться своими силами и ничего не досталось просто по праву рождения. Каждый раз Брунике к третьей реплике гроссадмирала хотелось съездить тому по морде. Вколотить монокль в золочёной оправе прямо в его рыбий глаз.