Помимо того, что ждет нас внутри красной, есть еще одна проблема,я отодвинул потрепанную штору, указывая пальцем.
Вышки,просипел мужик.
Вышки,повторил я.Уверен, что они могут видеть нашу подсветку и даже если мы решим сбежать, они смогут засечь наши перемещения и перехватить нас на выходе из зоны.
И что же делать?
Каким цветом я у тебя выделяюсь?
Красным, так же, как и я у тебя,он пожал плечами.
А сейчас?я щёлкнул пальцами. Люблю дешевые спецэффекты.
Ох ты,сказал мужик.Ничего себе!
6.4
До длинных гудков, означающих переход в другую зону, я привел в наше убежище еще одну группу.
Отследил ее по дернувшемуся стволу пулемета на вышке. Все, как я и предполагал.
Попросив собравшихся никуда не уходить, быстро побежал в ту сторону. Скрывшись за длинными рядами гаражей, дождался подхода испуганной кучки курсантов, а затем в Ускорении быстро обезоружил. Один девятимиллиметровый пистолет-пулемет и два пистолета. Пять секунд и опешившие люди, которые были уверены в том, что контролируют ситуацию, растерянно лежат на земле, не совсем понимая, как тут оказались. Оружие я вернул после пятиминутной беседы и короткой демонстрации кучи убитых людей. Справившись со спазмами своих желудков, они решили выслушать, что мы там все напридумывали.
Так что теперь нас двадцать человек. Три потрепанные группы.
Общими усилиями предположили количество вышек. Получилось следующее: десять в зеленой, четыре в оранжевой и две в красной. По крайней мере, с самой высокой точки нашей пятиэтажки было видно только две. Если предположить, что диаметр конечной зоны не превышает двести-триста метров, то это более чем достаточно. Более того, даже одного пулемета хватит, чтобы положить весь наш отряд. И я просто уверен, что наверху в бронированных будках, которые не пробить нашими слабенькими стволами, сидят Системщики. Возможно самых начальных уровней, главное, чтобы они могли видеть подсветку наших контуров.
Так что способность наших Наездников ее выключать очень даже пригодилась. Особенно сейчас.
Я медленно, в режиме Маскировка крался в сторону ближайшей вышки. На ярком солнце это получалось не очень, но меня прикрывали сугробы и отсутствие какой-либо подсветки.
Именно она была Ахиллесовой пятой в плане Системщиков. Уж слишком сильно они полагались на выделение яркими цветовыми контурами бывших кадетов. Это основной кирпич в их конструкции и стоит его убрать, как безопасность самих системщиков станет большим вопросом.
Поэтому я крался к одной вышке, а Иван с Ленойк другой. Им было проще. Их цель стояла посреди безумного лабиринта садовых домиков. Куча кустов, теплиц, сараев и прочих построек давала без особого риска подойти почти вплотную к вышке.
Да нам, собственно, никто и не запрещал к ним подходить. Уверен, что бронированные будки запираются изнутри, а оружия, способного вскрыть засов, у нас просто нет. Ну, это они так думали, Системщики.
Пять часов подходили к концу и с минуты на минуту должен был раздаться сигнал, призывающий ко входу в запретную, красную зону. До этого, два часа назад, мы всей группой, соблюдая максимальную осторожность, перебежали в оранжевую часть нашей испытательной площадки и так же засели в одной из квартир двухэтажного дома.
Все это время, что мы отсиживались в убежище, вокруг раздавались выстрелы. Частые, редкие, перемежаемые криками и проклятиями, воплями боли и горькими рыданиями. Там на улице убивали и умирали. Часто, с удовольствием.
Однажды мимо прошла девушка и громко, во весь голос выла от горя. Она звала какого-то Мишу и буквально захлебывалась своим несчастьем. Ее голос отдавался от стен, терялся в глубинах садов и вновь возвращался. Уже ослабевший, но так же продирающий до костей. Что-то дикое было в этом рыдании, просыпались какие-то древние инстинкты, от которых хотелось забиться поглубже и, выставив оружие, молиться, чтобы ужасные твари, что бродят по ту сторону светового кольца, пройдут мимо.
К сожалению, через пару минут нервная очередь оборвала ее страдания. А может быть и к счастью. По крайней мере мне стало легче. Как бы зло это ни звучало.
И вот они, длинные, выматывающие все нервы, сигналы.
Стараясь не шуметь, аккуратно взбираюсь по лестнице. Холодный металл остужает разгоряченные ладони. С этой стороны петли, значит, с этой должен быть засов. Ну да, вон головки болтов, что держат его. Слегка обварены, чтобы их нельзя было подцепить ключом. Но мне это и не надо.
Воткнул серую плоскость рядом с болтом и, не встречая какого-либо сопротивления, обвел гравимечом вокруг. Теперь засов держит себя и малую часть двери, а остальное полотно совершенно ничем не закреплено.
Рывком, схватившись за острые грани, распахиваю тяжеленный, можно даже сказать люк, оглядываюсь и отсекаю все лишнее системшику, что начал поворачиваться, реагируя на внезапный свет сзади. Тут же подхватываю медленно оседающее тело и выбрасываю его из будки. Ногой выпнул остатки черепа, внутри которого булькало что-то красное. Одновременно отметил толщину металлического листасантиметра полтора. Его точно не пробьют наши пукалки.
Огляделся. Пулемет на треноге, рядом ящик с патронами, табуретка и небольшой откидной столик. На нем термос и рация. Рация. Что будет, если кто-то не выйдет на связь? По идее должны выслать патруль, чтобы проверить что здесь случилось. Как скоро это произойдет? Фиг его знает. Ладно, в очередной раз понадеемся на авось. Надеюсь, всё закончится гораздо раньше, чем обнаружат смерть пулеметчика.
Прильнул к смотровой щели, ища глазами вторую будкукак там мои адепты, справились или нет? Смогла Лена вскрыть дверь?
Так, вон она, в трехстах метрах прямо напротив меня. И в обычно темной, непроглядной бойнице мигает свет. Словно кто-то открывает и закрывает дверь. Ага, значит девчушка смогла. А уж в Иване я был уверен. Силушкой он изначально не был обделен, а сейчас дак и подавно. Правда он так и не успел вырастить гравиорган, но под действием бустов Наездника его сила и ловкость росли просто стремительно. Так что участь того системщика была предрешена.
Высунувшись из двери, замахал рукой. Тут же от угла дома отделилась шустрая тень, что стремглав понеслась в мою сторону. Юлька только ойкнула, увидев разрезанное тело, а в следующую секунду уже бодро, гремя подошвами, забиралась в будку. Осмотрела пулемет, умело взвела и прильнула к прицелу.
Постарайся как-то запереться и будь готова к стрельбе. Не забыла сигналы?
Она затрясла головой, сверкнув смешными конопушками на носу, и схватилась за табурет, на котором некогда нес свою вахту системщик. Ну да, если засунуть ножку вот сюда, то открыть двери не получится. По крайне мере внезапно.
Подергал дверь (а, сойдет), проверяя надежность импровизированного запора и побежал в оговоренную точку сбора.
Ожил громкоговоритель, вновь, с карканьем, поднимая в воздух испуганных ворон, что только успокоились после сирены:
Внимание всех выживших! Для заключительного тура пройдите на стадион школы. Стрельба запрещена! Повторяю: стрелять нельзя! Нарушивших ждет наказание! Время на сбордесять минут. Если вас не будет на стадионе через это время, пулеметы откроют огонь.
Ага, откроют. Я усмехнулся.
Встретился с группой. Глазами отыскал Лену с Иваном. Парень показал большой палец. Все в порядке. Махнул рукойпошли. Надо заканчивать этот дурацкий спектакль.
Так всей толпой мы и вышли на стадион. И судя по всему, мы пришли последними.
Человек пятнадцать бывших кадетов. Озлобленные, израненные, с ненавистью смотревшие как на нашу большую группу, так и на встречавших системщиков.
Впереди стоял начальник лагеря. За ним пять человек. Пять человек, в теле которых, невидимыми нитями раскинула сети ненавистная Система. Подтянутые, поджарые. Начлагеря одет в тяжелый бушлат, а эти же в легкие спортивные костюмы.
Что-то это мне напомнило. Очень сильно напомнило.
Вон тот серый ящик, что стоит в закутке у трансформаторной подстанцииретранслятор Системы.
Поискал глазами. Ага, серый контейнер, от которого в чрева гудящей электрической будки уходили толстенные кабели. Просто серый куб без антенн, рукояток и прочей техногенной атрибутики. Гладкий, с чуть зализанными углами.
Вы удивили меня,обратился к нашей группе бывший начальник.Никогда прежде группы не умели объединяться. Надо изменить правила, чтобы такого впредь не происходило. Впрочем, это не важно. Объявляю турнир. Вас тут тридцать четыре человека. Нам нужно только десять. Десять живых. Битва все против всех! Вы може..
НЕТ!я орал во всю мощь своих легких.Хрена вам лысого, а не турнир. Больше смертей не будет!
Вот как, очень интересно,начлагеря изогнул бровь.Ты, мальчик, видимо не понял. Вы никто. Вы мясо, цель которогоумереть. Только мы устанавливаем правила.
Он сжал кулак, затянутый в тонкую, рыжую кожу.
Вот вы где у нас. Если я захочувы плясать тут будете, пока не подохнете от жажды. Ясно?
Нет,я помотал головой,сейчас все закончится. И это будет плохой конец. Для вас.
Не говори гоп, сопляк. Бунт карается мгновенно. Вот так.
Начлагеря щелкнул пальцами.
Видимо тоже был любителем дешевых спецэффектов.
Кадеты, стоявшие гурьбой позади меня, беззвучными кулями начали валится наземь.
6.5
На АСК Системы пришел сигнал. Он «отключает» все скелетные поперечно-полосатые мышцы. Кадеты живы, они видят и слышат, но не могут пошевелиться.
Начлагеря смешно, по-птичьи, наклонил голову вбок, рассматривая нас троих, стоящих посреди кучи безвольных тел.
Я, Лена и Иван.
Я стою чуть впереди, Лена положила ладонь на мое левое плечо, Иван ухмыляется справа. Герои, матьеёити.
И кто же вы такие, что можете противостоять зову Системы?он медленно оглядывает нас. Пятерка «спортсменов» переглянувшись, начала снимать куртки.
Великий Вал.
Всего два слова, которые могут произвести эффект разорвавшейся бомбы.
Начальник в испуге, с расширенными от ужаса глазами, отпрыгивает назад, за спины своих архаровцев. Те же наоборот быстро сокращают между нами расстояние, рывками срывая с себя ненужные спортивки.
Слишком быстро.
Наш план «поговорить» и выманить хоть какую-то информацию летит к чертям.
Спортсмены стремительно приближаются. И я не успеваю контролировать их всех.
Ускорение
Лена отпрыгивает от меня. Я вижу, как в полете она активирует свои гравиножи.
Слишком медленно.
Ее сносит. Словно поезд сбивает легковушку, застрявшую на путях, так и системщик почти на грани моего восприятия атакует ее. Сломанной куклой девчушка летит на кучу бездвижных кадетов.
Но моя реакция догнала его. Двумерная плоскость чиркнула по телу, вырывая кровавые капли, выдавливая их на белоснежную футболку.
Мало! Недостаточно быстро!
Системщик уходит от следующего удара, теряя равновесие, а я уже заношу свое оружие над его кувыркающимся телом, чтобы разуби
Уворот
Уворот
Мое тело швырнуло в сторону. Сразу два системщика одновременно атаковали меня, не давая добить первого. Они тоже движутся очень быстро. Возможно, так же быстро, как и я.
Отмахиваюсь гравимечом, разрывая расстояние. Отпрыгиваю в сторону, выигрывая время.
Быстрый взгляд на Ивана. Увы, пока парень бесполезен. Четвертый вбивает в него свои пудовые кулаки. Плохо дело.
Разрывая ткань одежды от слишком быстрых движений бегу к нему. Буквально в последнее мгновение сношу кулак атакующего, превращая его сильную руку в аккуратную культю. По инерции врезаюсь в Ивана, уводя его от удара системщика. Хотя еще не известно, кто ударил его сильнее. Я лечу в одну сторону, Вано кувыркается в другую.
Но мне не до размышлений, довершаю кульбит, вспарывая живот нападавшего. Он еще не понял, что у него нет руки. Он еще не понял, что он уже мертв. Он еще рычит, предвкушая быструю победу.
Мне некогда объяснять ему это. Буквально на доли секунды от меня отстают два моих преследователя. Руки одного из них словно окутывает дымок от сигареты. А у второго (о черт!)гравинож!
Отпрыгиваю, уходя от замашистого удара, быстро сканируя пространство вокруг. Где там пятый?
Вот он, стоит нервно облизывая губы. Из-за его спины выглядывает испуганный начлагеря.
Что будет, если встретятся два гравиножа? Я рубанул своим клинком, системщик попытался парировать мой удар, подставив плоскость ножа.
И видимо, мой уровень гравиоргана больше, чем у него. С легким нажимом, продавив вражескую гравитационную линзу, я рассек нападавшего.
Обрубки руки и тела еще валились на землю, а я снова
Уворот
Броня
Мне показалось, что в меня врезалось ядро, выпущенное из Царь-пушки.
Противник применил силовой удар. Зафиксирован разрыв селезенки. Проводится регенерация.
Оказалось, что я лежу на земле в трех метрах от системщика, что ударил по мне. И он уже бежит ко мне, чтобы окончательно добить. Но его Ускорение уже закончилось.
А моенет.
Моя очередь.
Вскочив на колени, встречаю преследующего своим Силовым ударом. Хватаю перелетающее через меня тело и с хрустом доворачиваю его голову до плеча. Мертвец падает позади меня.
И мое ускоренное время тоже закончилось. Бок сворачивает от острой боли. Этот гад вдарил мне от души.
Первый системщик, потратив на удар по Лене свое умение, медленно выставив вперед кулаки, отступает к своим. Его бок, туда, до куда я дотянулся своим оружием, почти перестал кровоточить. Интересно, сколько времени у него перезарядка того дикого ускорения, что даже я с трудом отследил его перемещение? Пятый спортсмен, единственный еще не участвовавший в бою, держит в руке нож. Обычный, остро наточенный кусок металла.
Хватаюсь за бок и, изображая на лице дикие мучения, падаю на колени.
Сработало!
Это словно инстинкт у диких животных.
Системщики рванули в мою сторону. КД моего силового кулака всего двадцать пять секунд. Поэтому недобитка я встретил именно им. Не вставая с колен, всадил ему в бочину. Именно туда, где чиркнул гравимеч. Резаная рана не выдержала сильнейшего удара. Мой кулак пробил кожу и мышцы, застряв в теле системщика. Я схватил внутри что-то склизкое, теплое, сочащееся, дернул изо всех сил, вырывая руку. Кровавый поток хлынул из разорванного живота «спортсмена». Бросив выдранный орган в лицо второму нападавшему, с размаху, выпрямляясь, вставая на ноги, впечатал коленом в лицо умиравшему. Его отбросило на спину и он, схватившись за рану, затих.
Мой прямой удар остановил пятого. Он, отмахиваясь от летящих кишок, пропустил момент и это стало его приговором. Мгновение судьбы, когда отвлекаясь на второстепенное, упускаешь главное.
Я не стал выдумывать. Не стал разыгрывать дешевые спецэффекты.
Поймал голову скрючившегося от боли системщика в захват. Крутанул.
Но даже услышав хруст не стал останавливаться. Я помнил, как воскрес Солдатов.
Опершись ногой в обмякшее плечо мертвеца, тянул его потяжелевшую голову вверх. Что не выдержит первым?
Сначала порвалась кожа у основания шеи. Затем не выдержали мышцы и вены с артериями. Еще бившееся сердце выплескивало кровавую жидкость на некогда белоснежную футболку. Затем порвались позвонки.
Наконец в моих руках оказалась голова системщика. Часть позвоночного столба торчала из разорванной шеи. Искаженное страшной болью лицо покойника начало разглаживаться. Кровь выходила из напряженных мыщц, снимая напряжение, выливаясь на начавшую таять землю.
Начлагеря побелел. Его ноги отказали и он безвольным мешком повалился в сугроб.
Нет, нет, нет,повторял он.Я никого не убивал. Нет, нет.
Я бросил неожиданно тяжелую голову ему под ноги. Виляя, словно хвостом, обломанным позвоночным столбом она, подкатившись, уперлась ему в подошву. Скуля, размазывая сопли и слезы по пухлым щекам, наш бывший начальник пытался отползти от страшного шара.
Ткнув в него пальцем:
Сиди, сука, и не рыпайся,побежал к Лене.
Мне посыпались системные сообщения, но я убрал их, даже не читаянекогда.
Девушка уже поднималась, неуверенно, схватившись за ушибленные места, но поднималась. Под ней начинали ворочаться бывшие кадеты. Иван, стоя на корячках, сплевывал кровавую слюну. Но раз шевелитсяжить будет. АСК в этом плане творят чудеса. Да и не в этом тоже.
Подошел к скулящему начлагеря. Тот, уставившись в мертвые глаза прикатившейся головы, все шептал: «Я не убивал, я не убивал».
А что ж ты делал, родной?я плюхнулся рядом с ним в сугроб, стряхивая с бороды какие-то кровавые ошметки. Достала она, надо побриться.