Размышления прервал глухой протяжный стон. Женщина вздрогнула, встрепенулась, нагнулась над сыном:
Ты что?! Олежа, ты тут? Что, что хочешь?
У нее заколотилось сердцеочнулся?! Ожил?!
Ооооыыыхххпростонал Олег, и глаза его, ранее безжизненные, моргнули, подвигались в стороны, будто он пытался понять, где находится, затем уставились на Марию Федоровну:
Нех тарган дарк? Уи тан?
Что, что ты сказал? задохнулась женщина. Я не поняла!
Нех тарган дарк? Уи тан?! повторил Олег и, закашлявшись, схватился рукой за грудь. С трудом сглотнул, прогоняя слюну и остатки каши в пищевод, поднял руку и внимательно посмотрел на обтянутую кожей худую кисть. Его глаза расширились, будто увидели что-то потрясающее, глухо охнул, попытался привстать на локтях, уперев их в подстилку, упал назад, тяжело дыша, и снова замер. Повернул голову набок и посмотрел на Марию Федоровну, будто чужой. Олег рассматривал ее так, будто видел в первый раз, так, будто она не была матерью, давшей ему жизнь, а совершенно незнакомым, странным человеком, непонятно как оказавшимся рядом с ним там, где он никогда не был.
И это было страшно.
* * *
Сергар с трудом пробился через темную пелену, открыл глаза, и ничего не понял. Где он? Незнакомая комната, незнакомая женщина средних лет с усталым грустным лицом. Странно одета, а руки натруженные, как у матери Сергара когда она еще была жива. Чем-то даже похожа на покойную мать.
Женщина что-то сказалавзволнованно, изменившись в лице. Из ее глаз покатились крупные слезы и упали на лицо Сергара. Женщина непроизвольным жестом протянула руку, отерла ему щеку. От ладони пахло молоком и чем-то хлебным, вкусным. Сразу забурчал живот, требуя еды.
Где я нахожусь? с трудом выдавил из себя маг. Кто ты?
Говорить было так трудно, будто глотку забили опилками пополам с песком. Сергар закашлялся, попытался поднять руку к груди, едва осилил движениерука была как из чугуна, неподъемная, тяжелая.
А еще она не принадлежала Сергару! Он знал свою рукужилистую, потемневшую от загара, покрытую шрамами, ссадинами, с обрезанными кинжалом ногтями! А тут какая-то тонкая, обтянутая белой кожей рука с ровными, чистыми ногтями, и ни одного шрама, царапины, пятна от ожога!
«Я умер. Точно, я умер! И моя душа переселилась. Вот и не верь после этого в переселение душ! Подожди-ка, а почему тогда я помню прошлую жизнь?! Это неправильно! Я не должен ее помнить! Никто не помнит! Шутка богов?! Итакя взялся за артефакт, он сработал, вырвал мою душу из тела и унес ее куда?!»
Уважаемая, где я нахожусь? Ты понимаешь, о чем я говорю?
Женщина снова что-то сказала, потом всполошилась, выбежала из комнаты. Вернулась с небольшим ковшиком в руках. Подошла к Сергару и сильными руками, как ребенка, приподняла его под спину, усадила к стенке кровати, подоткнув подушку, осторожно приложила ковшик к губам мага. Жидкость в ковше пахла приятночем-то пряным, вкусным. Сергар отпил глоток, другойпитье оказалось очень сладким. Он совсем не любил сладкое, но сейчас этот вкус был приятен, он позволял ощутить, что Сергар еще жив. А раз живне все потеряно!
Пил, пока не ощутил тяжесть в желудке и пока ковшик не опустел. Женщина что-то озабоченно сказала, нагнулась, сунула руку под кровать и достала странное сооружение, не похожее ни на что из того, что Сергар видел в своей жизни. Плоское, почти круглое, с отверстием. Что это такое, он понял тогда, когда женщина начала совать эту штуку под него, отвернув в сторону простыню.
Горшок! Ты хочешь подать мне горшок! понял Сергар и попытался оттолкнуть его от себя. Я сам! Я сам могу! Куда мне пойти?
Он снова попытался привстать, отжался на трясущихся от слабости руках, и тут его взгляд упал на ноги.
Что?! Что это такое? Сергар неверяще посмотрел на то, что должно было быть его ногамитонкие палки, лишенные мускулов, изрезанные шрамами. Кости да кожа. И между ними, как насмешка, солидный мужской причиндал, доказывающий принадлежность Сергара к мужскому полу.
Женщина что-то сказала и укоризненно покачала головой, снова собираясь подсунуть горшок. Это ей удалось, тем более что Сергар не возражалорганизм заработал как положено, и ему ужасно захотелось помочитьсяну не в постель же?
Сгорая от стыда, он сделал свои делишки, искоса наблюдая за женщиной, отвернувшейся к окну. Она задумчиво кусала губы, теребила ворот смешной рубашки, похожей на мужскую, а когда Сергар закончил, аккуратно выдернула из-под него сосуд, уйдя с ним куда-то в глубь помещения.
Сергар тут же натянул на себя простыню, принялся ощупывать ноги трясущимися и от слабости, и от волнения руками. Через минуту понялдело много хуже, чем думалось! Похоже, что его новое тело дано в наказание за что-то! Кара! Ведь только в наказание можно было запихнуть его в хилое, изуродованное тело с неработающими, ничего не чувствующими ногами! Он калека!
Сергар больше всего боялся стать калекойлишиться рук, ног, глаз. Сидеть на городской площади и просить милостыню? Бросаться на кусок, брошенный на землю, соревнуясь с бродячими собаками? Лучше смерть!
Застонал, закрыв глаза. Его снова накрыла волна дурноты, и Сергар, обрадовавшись, отдался спасительной Тьме, провалившись в беспамятство.
Очнулся от голосов. Возле постели сидел крупный человек в белом халате и белой же шапочке. Он рылся в большой сумке и после недолгих поисков достал оттуда блестящий предмет с длинными гибкими прутьями, неожиданно воткнул прутья в уши и потянулся к Сергару, приложил амулет к груди!
То, что это амулет, сомнений не было. Человек явно лекарь, а нет ни одного лекаря, не владеющего магией! И нет ни одного амулета, который так просто, без дела, прикладывают к телу. Вот только зачем втыкать прутья в уши? Странная магия
Ничего не ощутил. Обычно после воздействия лечебного амулета кожа горит, место, к которому тот прикасается, побаливает, но потом состояние резко улучшается. А тутничего! Совсем ничего! Только холод блестящего предмета и глухое бубнение незнакомца. Тот что-то говорил женщине, и она слушала, мелко и часто кивая головой.
Лекарь протянул толстопалую руку, схватил Сергара за веко, оттянул его, заглянул, удовлетворенно хмыкнул, кивнул. Потом вдруг засвистел под нос какую-то мелодиюне очень мелодично, шепеляво, но довольно весело. Снова хмыкнул, встал, что-то сказал женщине, и та вдруг приложила руки к лицу, затряслась плечами, заплакала.
Лекарь приобнял ее. Что-то прогудел, женщина сунула руку в карман и, утирая глаза запястьем, протянула незнакомцу какую-то разноцветную бумажку. Мужчина нахмурился, отмахнулся, заторопился к двери. Потом вдруг вернулся к постели больного, встал над ним и что-то требовательно спросил, четко разделяя слова.
Кто ты? Лекарь? спросил Сергар, рассматривая лекаря. Чем ты лечишь, кроме амулета? Понимаешь меня? Нет?
Мужчина удивленно поднял брови, улыбнулся уголком рта и покачал головой. Повернулся к женщине, снова что-то сказал. Та кивнула, и тогда лекарь снова пошел к двери, не глядя ни на Сергара, ни на женщину.
Смысл сцены с первого взгляда был непонятен, но почему-то Сергару казалось, что женщина пыталась расплатиться с лекарем, но он не взял. Да и денег не былоразве можно назвать деньгами цветную бумажку? Впрочем, в мире Сергара были бумаги, называемые векселями или долговыми обязательствами. По ним можно было получить в банке настоящих монет. Возможно, это и был такой вексель. Или что-то наподобие.
После ухода лекаря женщина снова присела на кровать, погладила Сергара по голове и, счастливо улыбнувшись, что-то сказала, снова капнув слезами на простыню.
Я не понимаю! с досадой сказал бывший боевой маг и закусил губу, бесясь оттого, что не может общаться. Нужно что-то с этим делать!
Сергар! он показал рукой на себя. Ты?!
Женщина не поняла, неуверенно помотала головой, потом ее лицо нахмурилось, и она слегка сердито сказала:
Олег! О-лег!
И коснулась рукой груди Сергара. Маг несколько секунд помолчал, кивнул своим мыслям, дотронулся до своей груди:
Олег! Ты?
Мама! Мама! обрадовалась женщина и ткнула себя в грудь пальцем. Мама!
Ма-маповторил Сергар. Дотронулся до покрывающей его ткани и вопросительно посмотрел на женщину.
Простыня! просияла она, и с этого момента все пошло побыстрее. Через несколько часов, с перерывом на обед, Сергар знал уже десятка три слов, с помощью которых можно было кое-как пообщаться на уровне: «пить», «есть», «дай» и так далее. Мало, да, но и это неплохо. Мама учила мягко, не раздражаясь, как монахиня из монастыря, обучающая детей письму и чтению. Сергар ходил в такую школу, пока родителей не унесла чума. После смерти близких он бросил дом, по дешевке распродал все вещи, что остались, и отправился в армию, чтобы остаться на службе навсегда. Или умереть.
Наконец женщина оставила Сергара в покое, в очередной раз погладив по голове, и он смог отдаться размышлениям, оставшись наедине с мыслями.
«Итак, я в чужом мире. Женщину звать Мама. Вот только сомневаюсь, что «мама» ее имя. Судя по всему, она мать того парня, в тело которого я вселился. Отвратительное, больное тело. Впрочем, и оно лучше, чем ничего»
У Сергара вдруг заныло сердцетоскливо, щемяще! Возврата не будет, это точно. Что ждет здесь? Судя по всему, лекари у них никакие. Хотя нельзя судить по первому попавшемуся лекарю! А может, и не лекарь это был? Тогда кто? Зачем он прикладывал амулет, если не лечил?
«А что я вообще переживаю? Что потерял? Семьи нет, дома нет, скитаюсь, как бродячий пес! Страна в разрухе, на всех кайларцев смотрят, как на опасных зверей! Того и гляди загребут в тайную службу, спросят: «Убивал наших солдат?!» И что я скажу? Да, убивал! Глупо отрицать очевидное.
Когда-нибудь должно было случиться то, что случилось. Один из артефактов забрал бы мою душу, и все. Совсем все! А такшансы есть.
Мясо? Оно нарастет. Плохо то, что ноги не шевелятся. Похоже, что парень побывал в переделке. То ли на войне, то ли еще что-то. Много вариантов. Нужно узнать, что именно повреждено, почему не двигаются ноги. Позвоночник? Скорее всего. А тогда это очень, очень плохо. Если только нет сильного мага-лекаря, способного вылечить меня за одну минуту.
Впрочем, ну и был бы, откуда у меня золото на оплату его услуг? Нет, парень, придется тебе самому лечиться. Сам-то ты кто? Пусть не сильный лекарь, но кое-что ведь умею! Найти нужные травы, составить снадобье, отвары, напитать их Силойи встану! Не за минуту, да, но все равновстану! Хм Силой? А с чего это я решил, что могу?!»
Сергар закрыл глаза, сосредоточился и раскрыл себя Силе, привычно ожидая толчка, удара могучего океана энергии.
Секунда, две, три пусто! Ничего! Звон в ушах, красные пятна перед глазаминичего! Совсем ничего!
Вот теперь ему стало по-настоящему страшно.
* * *
Покушай-ка! Тебе надо хорошо кушать! Полгода пролежал на одной жидкой кашке! Истощал! Вот так ешь, ешь! Еще ложечку та-ак
Мария Федоровна была счастлива.
«Очнулся! Вышел из ступора! Теперь все будет хорошо! Разучился разговаривать? Ну и что! Бывает. Доктор сказалэто не редкость. Много было случаевчеловек выходит из комы и начинает разговаривать на неизвестном языке. А то и на нескольких! Главноесоображает! И реакция у него хорошаяна свет, на касания. Теперь покормить как следует, чтобы вес набрал, и все пойдет как прежде. Ведь бывает жене ходил, не ходил, а потомррраз! и пошел. Говорят, что порванные нервы прорастают заново. Опять женаука не стоит на месте, придумают что-нибудь. Олегу лет-то всего ничеготридцати еще нет! Только-только мединститут закончил! Только жить начал! Главноеожил, а все остальное потом!»
Я сейчас принесу тебе телевизор, хочешь? Убрала на кухню, чтобы не мешался. А сейчас принесу. Принести?
Олег непонимающе посмотрел на Марию Федоровну, как-то жалко улыбнулся, и у нее опять защемило сердце. Ну какой он был раньше сильный, статный, красивый! Тень, одна тень осталась!
Сейчас, сейчас, милый! заторопилась женщина. И штанишки тебе принесу, трусики. Я тебя раздела, чтобы удобнее было ухаживать, а сейчас ты сам уже будешь! Ты всегда ругался, когда я пыталась тебе помочь. Сейчас, сейчас!
Женщина исчезла на кухне, потом появилась, держа в руках небольшой плоский телевизор, подаренный соседом Виктором Ивановичем. Старый, здоровенный ящик, стоявший раньше на балконе, давно сгорел, а сосед как раз предложил свой, мол, не выбрасывать же? Слегка уронили, откололи облицовку, а так он рабочий.
«Как раз вовремя уронили!» думала Мария Федоровна. Телевидение в доме было кабельное, не такие уж большие деньги, а без картинок на экране Мария Федоровна не могла. Хоть какая-то отдушина в беспросветной жизни. Кабельное еще Олег проводил, давно, до катастрофы. Был и большой, дорогой телевизорпродала, когда нужно было лечить сына. Все продала
Пристроила на стенку, поставив в нишу, воткнула шнур, включила, повернулась к Олегу, хотела что-то сказать и тут же замерла с приклеенной улыбкой на лице. Сын был не просто удивлену него глаза едва не вылезли из орбит, челюсть отпала, он привстал на локтях. Ощущение было такое, что увидел морского змея или нашествие инопланетян!
Мария Федоровна оглянулась на экран, может, там что-то невероятное? Да нет бегают какие-то люди, то ли милиционеры, то ли бандитыи не разберешь с первого взгляда-то. Женщина взяла пульт, переключилаей не нравилась война, кровь, насилие. Лучше вотмультик! Старый, хороший, с Винни-Пухом. «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! Тарам-парам тарам-парам»
Снова оглянулась на Олегатот тяжело дышал, впившись руками в постель, и не отводил глаз от экрана. То, что он увидел, почему-то его потрясло до глубины души! Вдруг подумалось: «Как будто никогда не видел!»
Вот тебе пульт. ПУЛЬТ! Повтори! Этопульт.
Пулт! с трудом выдавил из себя сын, не отводя глаз от экрана. Пулт!
Да не пулт, а пульт! улыбнулась Мария Федоровна. А то еще за нерусского примут! Правильно говори«пульт».
Пульт! послушно повторил Олег и, взяв в руки этот самый пульт, повел над ним ладонью правой руки, будто хотел его рассмотреть, как ясновидящая Роза Кулешова. Мария Федоровна читала про нее, та вроде как кожей все видела.
Не так надо, снова улыбнулась женщина. Ты что, колдун, что ли? Волшебник? Тут все простотычешь кнопки, переключаешь. Вот тутканалы, тутзвук, тише-громче. Все, развлекайся, а я пойду работать. Мне нужно подъезды подмести. Часа через полтора приду, так что не скучай! О господи, помоги рабам твоим!
Мария Федоровна перекрестилась на образа и пошла к входной двери. Ужасно не хотелось идти, оставлять Олега, хотелось сидеть рядом с ним и смотреть, как он переключает каналы телевизора. Ощущение было такое, что она достала сына с того света. Из могилы. Из склепа.
* * *
Сергар обалдел. Магия! Все-таки есть магия! Он слышал об артефактах, которые показывают картинки, но чтобы так?! Запросто?! Какая-то женщина принесла артефакт, поколдовала, и вот! Людиходят, бегают, сидят, поют, играет музыка! Потрясающе! Этот мир ушел вперед от мира Сергара на сотни, а может, тысячи или сотни тысяч лет?! А может, это его мир? Может, Сергар перенесся в будущее?
Бывший боевой маг, затаив дыхание, смотрел в магический артефакт и ничего не понимал. Люди что-то делали, жили своей жизнью, садились в странные повозки, двигающиеся без лошадей, даже летали по воздуху!
Мир колдунов! Мир магов! И оннесчастный, убогий, безногий, полностью лишенный магии! О боги это жестоко!
Сергар не мог себя представить без магии. Он начал магичить, когда ему было пять летдовольно рано даже по меркам провинции Олхон, славящейся своими магами. Было что-тото ли в воде, то ли в земле этой местности такое, что помогало рождаться магами. Здесь их было больше всего в Кайларе, особенно лекарей.
Впрочем, может, и не было ничего удивительного? Почему в лесных провинциях могут рождаться будущие лесорубымощные, плечистые (очень хороши в алебардистах, в тяжелой пехоте!), в горной местностисухие, невысокие, жилистые (отличные стрелки из луков!), в степикряжистые, квадратные (наездники, само собой, и мечники), а в Олхоне не могут рождаться маги? Кровь смешивается, потомки магов селятся тут же, так чтозакономерный результат.
Мать Сергара была лекаркой, очень хорошей, известной магиней. Что, впрочем, не уберегло ее от черной чумы, сражающей за считаные минуты. Не убереглась. Как и отец.
А вот Сергар за каким-то демоном уцелел! Вероятно, для того, чтобы получить свое тут, в пахнущей мочой и потом постели, впитавшей все запахи больного тела.
Оставив на тумбочке рядом с кроватью артефакт, который женщина назвала «пультом», Сергар откинул простыню, снова с ненавистью уставился на свои усохшие, бледные ноги, торчавшие, как коряги на речном берегубессмысленные, ненужные, годные лишь на растопку костра. Ему хотелось в туалет. Мама поставила горшок так, чтобы он достал, но Сергар решил потерпеть и попробовать выбраться из дома во двор. Он видел, как женщина открывала дверь, и решил выйти выползти на воздух, сделать свои делишки там, а заодно посмотреть на небокак оно отличается от того, к которому привык? Вот только прежде нужно что-нибудь на себя надеть, не в этой же смешной безрукавке появляться на белый свет?