Он снова поднял руку, чтобы ударить, но не успел. В глазнице бандита вдруг выросла рукоять ножа, уйдя едва не до половины в мягкую субстанцию.
Второй бандит раскрыл ротто ли чтобы крикнуть, то ли выругаться, но захлебнулся кровью, прижав руки к горлу, в которое воткнулся второй нож. Сразу не упал. Сделал несколько шагов, страшно хрипя, булькая, и свалился уже на веранде, суча ногами, дергаясь, будто хотел удержать уходящую жизнь. Скоро он затих.
Силен, парень! нарушил тишину дядя Петя, морщась от боли. Этот п мне ребро сломал. И в натурене одно. Щас вот чея за Колей. Мы сами их не осилим вытащить.
Какое вытащить?! Милицию надо звать! Милицию! срывающимся голосом сказала Мария Федоровна. Это была самооборона! Я видела по телевизору, рассказывалиможно обороняться, если напали! А они напали! Деньги вымогали! Угрожали! И нельзя ничего трогать! Следственная группа должна все осмотреть!
Дядя Петя встал, застонав от боли, снова скривился, прижав руку к боку, сел на табурет и внимательно, исподлобья, посмотрел на Марию Федоровну.
Машенька, это глухомань. Кто будет следаком, как дело повернетодному богу известно. Могут сказатьзачем убивал? Они же вашей жизни не угрожали? Ты знашь, скоко людей сидят на зоне за превышение самообороны? Не знашь? Много. Парень учился бросать ножики, заранее их готовил. Зачем? Хотел каво-то убить? Вот и убил. Ну и? Пойдет на зону, как миленький. Ну дасрок скостят, он же инвалид. Опять жеэти отморозки деньги шакалили. И все равноскажут, что он не должен был подрезать козлов. Что покарать преступниковдело ментов, что ето самосуд, и в общемлет пять точно дадут. Может, семь. Тебе это надо? Ему это надо?
Что предлагаешь, Петь? устало спросила Мария Федоровна, потерев лоб. Голова как-то сразу заболелато ли от того, что ударили, то ли от крови, бросившейся в мозг из-за перевозбуждения.
Щас я позову Коляна, он вытащит козлов, усадит их в тачку. Я знаю одно местечкоомут там, а проехать можно, хоть и с трудом. Глубинаужасть какая! Канет машинка, век никто не найдет. А если и найдетпоздно будет. Рыбки с раками их так объедятфиг поймешь, отчего сдохли! И концы в воду. А ты тут помой все как следует, кровянку выскобли. Вот так.
А мне что делать? спокойно спросил Сергар, слегка удивленный таким здравомыслием дяди Пети. И поразился в очередной разпочему в этом мире человек не может защитить себя, свой дом, уничтожив грабителей? Ну что за глупая статья «Превышение самообороны»?! Почему любой негодяй может забраться в дом, а ты, если не дай боги, его убьешь, сядешь в тюрьму?! Это мой дом! Моя жизнь! Я могу ее защищать так, как считаю нужным!
Ничего, усмехнулся серый от боли дядя Петя. Все, что ты мог сделатьсделал, в натуре. И ништяк сделал! Я тебя и раньше уважал, пацан, за стойкость твою и незлобивость, а теперь говорюты просто молодец! Не ожидал! Думалбалуется с ножичками, так просто, кин насмотрелся про ниндзев, а ты вона чего! Молоток! Убить человека непросто! Другой бы щас валялся в истериках, а тыорел!
«Знал бы ты, скольких я уже убил и в каких драчках бывал! Небось челюсть бы отвисла», внутренне грустно усмехнулся Сергар и тут же посерьезнел.
Дядя Петя, проблем после не будет? Тебе виднее, ты тут давно живешь. Полиция или дружки этих бандитов?
Дядя Петя задумался, помолчал минуты три, потом выдал:
Я вот как соображаю: угол глухой, куда ушли, где пропаликто будет искать? Дружки придутмы подготовимся, небось не уйдут, как и эти, тут останутся. Ножички я тебе новые сделаю. А то и эти отмоем, будут как новые! Почему бы и нет? Да и мы не пальцем деланы. Колян им башки поотшибает! Жалко, его не было, уж больно он не любит гопоту! Участковый приедет либо еще ктоскажем, што никаво не видели. Покрутицца да свалит. Ему тоже неохота дело затевать, ему начальство жопу взгреетпочему допустил преступленье? Почему профилактическую работу не вел? Да он даже не поедетче он, дурак, че ли?
* * *
Дядя Петя ошибся. Участковый появился в Самсоновке через неделюмолодой, грузный, здоровенный парень в шапочке с козырьком и с папкой в подмышке. Он приехал на зеленой угловатой автомашинедядя Петя назвал машину «уазиком», проехался по деревне, на минуту остановился возле дома Аньки, внимательно глядя на то, как над крышей поднимается столб дыма из трубы. Анька, как всегда, варила самогон, и только глупый человек мог не знать, что дым трубы над домом в летнее времяверный признак того, что тут живет самогонщик.
Заходить к ней не стал, проехал дальше, присматриваясь к дороге, на которой не успел зарасти след, оставленный автомашиной убитых бандитов, проехал прямиком к дому, где жила Мария Федоровна с сыном, заглушил двигатель и вышел, громко хлопнув стальной дверью. Потянулся, зевнул и зашагал к крыльцу, на котором стояла Мария Федоровна с тряпкой в руках. Она как раз отмывала ступени, затоптанные после дождя. Земля жирная, черная, так что повозиться пришлось немало.
Здравствуйте! громко, четко поздоровался участковый, глядя на женщину пристальным, испытующим глазом, будто надеялся на ее лице прочитать ответы на свои вопросы. Вы хозяйка дома?
Я и мой сын, настороженно ответила Мария Федоровна, оглядываясь туда, где «Олег», за углом дома, ползал по своему канату, ловко, как мартышка, перебирая руками. А что вы хотели? Что-то случилось?
Пропали двое парней. Говорят, поехали сюда, в Самсоновку, вроде как хотели посетить бабку-травницу. А все знают, она тут жила. В этом доме. Так вот, вы никого не видели? Их тут не было?
Никого не былоМария Федоровна стрельнула глазами за угол, туда, где был сын, и снова помотала головой. Никого!
А следы? Полицейский в упор посмотрел на женщину. Так никого и не видели? Вот что, уважаемая я думаю, нам стоит побеседовать обстоятельнее. Давайте пройдем к вам в дом и поговорим. Или мне вас пригласить к себе?
Не надоМария Федоровна положила тряпку в ведро с грязной водой, и та медленно погрузилась. Женщина проследила за утонувшей тряпкой и грустно усмехнуласьвот так и она, все тонет и тонет в грязной воде проклятой жизни. Впервые ей захотелось умереть, и она не попросила прощения у Бога за эту грешную мысль. Ну когда же все кончится?! За что это ей?!
Они уселись за стол в кухне, друг напротив друга. Полицейский молчал, молчала и Мария Федоровна. Потом она не выдержала и предложила:
Может, вам чаю налить? Жарко. Небось в горле пересохло?
Давайте. Не откажусь.
Полицейский кивнул, Мария Федоровна вскочила, засуетилась у плитынедавно ей купили газовую плитку и небольшой баллонКоля привез из райцентра. После того, как она две недели готовила на электрической плитке и на печи под навесом во дворе, газовая плита казалась верхом роскоши.
Человек быстро привыкает к хорошемук газовой плите, центральному отоплению, горячей воде из крана, а когда чего-то из этого, такого привычного, лишаетсямечтает вернуть себе прежнюю жизнь. Так и Мария Федоровна все никак не могла привыкнуть к деревенской жизни, лишенной мало-мальских радостей, легко доступных горожанам.
Наконец вазочка с сахаром, вазочка с вареньем, печенье и чайные чашки со смешными слониками на боках оказались на кухонном столе, накрытом новой клеенкойтоже Коля привез. Участковый смотрел на суетящуюся женщину молча, больше наблюдая не за ней, а рассматривая обстановку прихожей, она же кухня. От его глаз не ускользнули ни свежевыскобленный пол, ни только недавно наклеенные обои.
Уже когда Мария Федоровна усаживалась на табурет, налив кипятка участковому и себе, вкатился хмурый, настороженный «Олег», с ходу развернувшись так, чтобы удобнее было метнуть нож. Ничего хорошего от полиции он не ждал, помня то, как участковый в городе работал в связке с бандитами. Увы, во всех мирах городская стража продажнав большей или меньшей степени.
Появлению Олега полицейский не удивился. Не поздоровался, ничего не сказал, только сделал рукой приглашающий жест, а когда Сергар отрицательно помотал головой, равнодушно пожал плечами, мол, как хочешь.
Опять помолчали, похоже было, что участковый совсем не из болтунов. Он вроде и не замечал возникшего в комнате напряжения, отхлебывал чайотдуваясь, потея, утирая лоб платочком, который достал из внутреннего кармана кителя. Платочек, как ни странно, оставался чистым. Полицейский умудрился не запачкаться и в этой пыльной жаре, что было совсем не просто, особенно катаясь по проселочным дорогам.
Выпив содержимое чашки, он перевернул ее вверх дном, поставил на блюдечко, сложил пальцы в замок и положил руки на стол.
Куда трупы дели?
Мария Федоровна захлебнулась чаем, долго откашливалась, а когда откашлялась, сипло спросила:
Какие трупы?! Вы что? Как вы смеете? Не знаю, как там вас звать, но
Игорь меня звать. Игорь Антонович Воскобойников. Участковый инспектор, старший лейтенант полиции. Я здешний, вырос в Жарковке, каждую ямку в округе знаю, каждый лесок. Охочусь с детства. Следы разбираю. Когда-то мечтал стать промысловиком, на Север уехать. Но вот так сложилосьстал милиционером. Полицейским, как сейчас говорят. Если считаете меня дуракомзаблуждаетесь. И я вам докажу этона раз-два. Эй, парень, подъезжай поближе, а то мне все время кажется, что ты хочешь выстрелить в спину из обреза. Нет у тебя обреза? Ну и замечательно
Сергар подъехал к столу и оценивающе посмотрел на мужчину, одетого в форму. Тот был грузен, на вид рыхловат, но опытный глаз бойца сразу видел мощные покатые плечи, широкую грудную клетку и руки, способные переломить древко копья одним щелчком. Человек был силен, как медведь, и так же обманчиво вял и спокоен, когда не знаешьто ли зверь лизнет тебе руку, то ли вырвет ее из плеча, чтобы пообедать доверившимся ему идиотом. С этим человеком ухо нужно было держать востро!
Вот и замечательно, улыбнулся участковый неожиданно мягкой, широкой улыбкой. И вообще, расслабьтесь. Я не арестовывать вас приехал. Я приехал установить истину, какой бы она ни была. Я сейчас буду рассказывать, а вы меня не перебивайте, слушайте.
Он снова помолчал, потом вдруг перевернул чашку, поставил на донышко и кивнул Марии Федоровне:
Да, жарковато сегодня! Не люблю жару. Мне бы лучше морозец, чтобы снег хрустел, чтобы иней на шапке! Ты любишь зиму, Олег?
Хмне нашелся что сказать Сергар и сдавленно выдавил: Не очень. Лучше пусть будет тепло.
На вкус и цвет товарищей нет! усмехнулся участковый. Ну что же, продолжим. Ко мне два дня назад обратилась Кирьянова Нина Аркадьевна, она же Нинуха. Пропал ее сынок, Мишаня, он же Кирьянов Михаил Сидорович, Кирюха. С ним был друган, Харитонов Андрей Михайлович, погоняло Толстый. Они поехали в Самсоновку, к травнице. Это Нинуха так сказалак травнице. И пропали. Пропала и машинаотец Кирюхи на ней когда-то ездил. Так вот, она требовала их найти. Заявление принесла. Надо сказать, что Кирюха и Толстый уже намозолили мне глаза, мутили тут воду, бухали, драку устроили, и то, что они пропали, мне плевать, но, возможно, что-то задумали? Какое-то преступление? Далеко уехать на машине они не могли, в город поехать точно не могли. Машина оформлена на отца, страховки нет, да и прав у Кирюхи нет. Это до первого поста ДПС. Потом закроют. Они и так вышли по УДО, чуть чтоснова на зону. Ну вот я и заинтересовалсячто тут у меня на земле творится? И первым делом пошел к нашей колдунье
К кому?! не выдержал Сергар. Колдунье?!
Ну да, пожал плечами участковый и посмотрел на «Олега». Колдунье. Есть у нас лекарка, баба Надя. Лечит травами, лечит рукамипочище докторов. Кто не хочет в район ехать в больницу или просто не шибко болеетвсе к ней. А кто-то и вообще к докторам не хочет ехать. Баба Надя все решаетруки-ноги вправляет, опухоли убирает, кости правит. Но речь не о ней. Я ведь как мыслилесли эти подонки что-то сотворили, кого-то обиделиэтот кто-то пойдет к бабе Наде. Она почти никому не отказывает, всех лечит. Отказывать мне в информации лекарка не будетсебе дороже. Я все-таки власть и могу осложнить ее жизнь. Хотя и не хочу этого делать. Итак, баба Надя сообщила, что к ней обратился Петя из Самсоновки, и у него были сломаны три ребра. Она сделала ему перевязку, утянула, дала отвар, ну и все. Я поспрашивал кое у кого в деревне, слухи тут быстро разносятся, узнал, что в Самсоновку, в дом покойной бабы Маши, вселились новые люди. Что их привез Вампиризвестный гаденыш, но не совсем уж отморозок, кое-какие деньги переселенцам он оставляет. Ну и вот, я сложил два и два, приехал сюда, и мне все стало ясно.
Участковый замолчал, облегченно вздохнул и стал с видимым наслаждением потягивать чай из чашки. В кухне повисла звенящая тишина, какая бывает только в глухих деревнях, когда в ушах звенит от недостатка бьющей в уши горожан звуковой информации. Горожане этого не замечают, и только тогда, когда оказываются в безлюдных местах, понимают, что живут в беспрерывной какофониимашины, соседи, самолеты, гул воды в трубах и гудение проводов. Здесь женичего, и только кровь шумит в ушах, да мозг выдает фантомные звукидалекий, далекий звондззз дззз дззз
Что тебе стало ясно? не выдержал, резко спросил Сергар, чувствуя твердую рукоять ножа на предплечье. И что собираешься делать?
Участковый внимательно посмотрел на «Олега», поднял брови, как бы показывая, что он все понимает и предлагает сбавить тон, недоуменно скривил губы, снова уперся взглядом в чашку и поболтал содержимым, оставшимся на дне, будто гадание на чайных «нифелях» было основным занятием в его жизни.
Что ясно? Да все ясно. Наехали на вас, Петя пытался вас защитить, ему набуздали, сломали ребра. Потом кто-то из ваших соседей помог, и отморозки лежат сейчас где-нибудь в глубоком омуте, кормят раков и рыб. И поделомтаких тварей надо топить еще во младенчестве. Ну что хорошего может родиться у Нинухи, которая с юности была шлюхой, все окрестные деревни перезаражала триппером, а потом сошлась с бывшим уголовником, с которым вместе бухали и воспитывали сынка, непонятно от кого зачатого. И второй такой же отморозок, друган Кирюхин, не царских кровей. Когда они откинулись с зоны, я за голову схватилсяжди беды! Твари сели за грабеж, воровство, вымогательство, и какой болван отпустил их по УДОтолько богу известно! Одного не знаюкто их завалил? Если только Коля? Парни-то крепкие, не так просто их прикончить. Ну что затихли? Полы выскребали, обои сменили! Только того не знаетекровь никуда не девается. Есть специальный анализ, который выявляет кровь, даже если ее не видно. Так кто их завалил?
А если я? решился Сергар. Поверишь?
Ты? усмехнулся участковый. Ну зачем врешь-то? Соседа выгораживаешь? Ты Кирюхе на один удар, уж извини. Он боксом занимался, парень крепкий. Что, Коля завалил? Он мужик серьезный, не смотри, что спился. Чемпион города! Был В тяжелом весе. Итак, кто завалил двух отморозков? Заметь, я не спрашиваю, где они, черт с ними, но я должен знать, кто на моей земле может убивать!
Сергар осторожно достал из рукава нож и без замаха метнул его в участкового. Нож вонзился в табурет возле ляжки полицейского, а Сергар замер, ожидая реакции стража порядка.
Вот оно как! покосился тот на рукоять ножа. Опустил руку, выдернул нож из табуретане сразу, тот глубоко засели снова повторил: Вот оно как никогда бы не подумал. Где учился метать? Спецназ? Ранение? Поучаствовал?
Олежа полгода лежал в коме! заторопилась Мария Федоровна. Он вообще-то домашний мальчик! И я
Ага, домашний! насмешливо перебил участковый. Вижу, какой домашний. Но неважно. Не спрашиваю, куда вы дели тела, не спрашиваю, кто вам помог их отнести к машине. Это неважно. Главноея теперь все знаю.
И что будешь делать? снова напряженно спросил Сергар.
Только не надо меня убивать! усмешливо хмыкнул мужчина. Во-первых, знают, куда я поехал. Во-вторых, гибель участковогоэто вам не двух урок пропащих зарезать. Шум будет такой, что
Да я и не собирался тебя убивать! слегка смутился Сергар, который как раз и обдумывал, как бы половчее, если что, подрезать оставшимся ножом слишком умного здоровяка. И не успеет ли тот, прежде чем истечет кровью, свернуть Сергару шею. И пришел к выводу, что бить нужно только в глаз, чтобы клинок вошел в мозг, иначе шансов никаких.
Ну спасибо тогда! снова усмехнулся участковый. А то я уже было подумал, что пора падать на пол и отползать!
Э-э-э-э зачемотползать? не понял Сергар и тут же догадался. А! Ясно. Из-под обстрела, да?
Догадливый. Нет, парень, ты точно где-то повоевал. Я по твоему взгляду вижу. Я своих издалека узнаю. Сам две горячие точки прошел.
Точки? Какие точки? недоуменно переспросил Сергар, и Мария Федоровна тут же пояснила: