Он долго колотил в дверь ветхой лачуги у кремлевской стены, но хозяин, похоже, не слышал. Отшельнику позволили жить здесь, в небольшой, ветхой хижине, хоть это и не принято у кремлевских. Просто пошли навстречу по личной просьбе Книжника. Старик слишком долго жил в одиночестве, чтобы смириться с проживанием в коллективных кельях, как большинство кремлевских. И это было хорошопотому что к нему можно было наведаться, не опасаясь лишнего внимания со стороны чужих глаз (хоть и не было уверенности в том, что опричники все-таки не отправили за ним слежку).
Наконец, за дверью раздались шаркающие шаги, дверь приоткрылась и в щели показалась половина лица с подозрительно прищуренным глазом.
Кто это? произнес глухой голос.
Свои.
Нет у меня своих. Померли все давно.
Да Книжник это!
А, это ты Заходи.
Дверь распахнулась пошире, пропуская гостя. Оглядевшись на всякий случай, парень пригнулся и вошел под низкий косяк.
В тесной каморке царил полумрак. Горела лучина, на деревянном столе стояли глиняный кувшин и тарелка с хлебом. Обстановка не сильно отличалась от таковой в большинстве кремлевских жилищкак говорится, бедненько, но чистенько.
Отличало эту лачугу только одноздоровенная крылатая тварь, висевшая в дальнем углу под потолком. Крылан. Спит. Вряд ли у кого из кремлевских дома живет такое существо. Хотя бы потому, что приручить мутанта нельзя. Его можно только подчинитьи в этом Отшельнику нет равных. Собственно, это его главная способность, тайный козырь и большой секрет. Никто не должен знать об умении старика, иначе не избежать неприятностей.
Проходи, садись, старик указал на лавку. Квас есть свежий, лепешки
Спасибо, Книжник сел, наблюдая за перемещениями хозяина, как тот трясущимися руками разливает по глиняным кружкам шипучий квас.
«Совсем сдает старик», подумалось семинаристу. Видать, для него и в Кремле жизнь не сахар. А может, там, за стенами, ему лучше жилось? Ведь там он почти никого не боялся, от всех врагов его могло защитить все это жуткое зверье, которое испытывало к Отшельнику необъяснимую тягу. Но правду говорят: умирать всегда возвращаются домой. Как в детстве этого человека похитили из Кремля, так он и вернулся сюда на закате дней. Есть в этом какой-то грустный и в то же время жизнеутверждающий смысл.
Впрочем, сейчас не до философии.
Нужна твоя помощь, Отшельник, сказал парень, крутя в пальцах кружку с квасом. Зигфрида арестовали.
Это веста твоего? Хороший он воин. В чем он перед властью-то согрешил?
Да ни в чем. Обвиняют его несправедливо. В убийстве.
Эво оно как старик сел на лавку, задумался. Серьезное обвинение. Только чем я-то помочь могу?
Книжник молча выложил на стол перед ним полотняный мешочек, вытряхнул из него «улику»тот самый кусок ремня, принадлежавший сбежавшему незнакомцу.
Это осталось от убийцы, сказал Книжник. Может твое зверье отыскать его по запаху?
Отшельник склонился над столом, разглядывая ремень, нахмурился, сказал:
Ты же знаешь, я предпочитаю не афишировать свои способности. Не то ваши ревнители чистоты крови сочтут меня мутантом и выгонят за ворота. А я слишком стар, чтобы снова начинать скитания.
Знаю, дружище, знаю. Но под угрозой жизнь Зигфрида, и я просто не знаю другого способа ему помочь, кроме как найти этого мерзавца.
Отшельник отвернулся, прошелся по каморке, отдуваясь и кряхтя. Проходя мимо висящего под потолком крылана, погладил маленькое чудовище, и то издало мерзкий скрежещущий звук.
Может, ты его попросишь? Книжник кивнул на крылана. Эта тварь наверняка что хочешь вынюхает, вон какие ноздри!
И чему вас только в Семинарии учат? проворчал Отшельник, поглаживая мутанта по уродливой голове. Крыланы не по запаху ориентируются, а с помощью биолокации. Так что он тебе не поможет.
А кто поможет?
Старик поглядел на него исподлобья, вздохнул и устало присел на лавку. Сделал рукой какой-то небрежный жест в воздухе, и тут же парень ощутил, что в каморке есть еще кто-то. И это присутствие ему совсем не понравилосьв воздухе появился этот мерзкий запах. Запах смерти.
Что такое? пробормотал Книжник, вжимаясь спиной в стену.
И тут же что-то массивное упруго качнуло стол.
А, черт выдохнул парень.
На него скалилась огромными желтыми клыками крысособака приличных размеров. Отвратительная тварь, убивающая и жрущая все на своем пути. Человек для нееприродный враг, жертва, еда. И сейчас чудовище пялилось на него своими маленькими красными глазками, рычало, а из пасти его тягучей струйкой стекала густая слюна. Злобный сгусток мышц и зубов. Всего один бросоки тварь оторвет ему голову.
Откуда здесь крысособака? выдавил семинарист.
Отшельник тихо усмехнулся:
Да они же повсюдувезде, где имеется хоть какая-то органика. И жрут всеживое и мертвое. Обычно предпочитают не показыватьсяесли не чувствуют полного превосходства. Считай, что это разведчик стаи. Как только силы людей Кремля ослабнуттвари накинутся на оставшихся всей своей массой.
Что-то мне не по себе поежился Книжник. Чего она так смотрит на меня?
Не бойся, сказал Отшельник. Она тебя не тронет.
Легко сказатьне бойся пробормотал Книжник. Одного укуса достаточно, чтобы сдохнуть от заражения крови.
Старик прикрыл глаза, и неожиданно крысособака заскулила, попятилась и закрутилась вокруг своей оси на поверхности стола, грозя развалить его массой. Пока не уткнулась острой мордой в лежавший на нем ремень. Юркий нос задвигался, задергались длинные усы-антенны, будто ощупывая предмет.
Она приведет тебя к хозяину ремня, сказал Отшельник. И если это действительно убийцаты найдешь убийцу.
Тварь снова уставилась на него неподвижным, ничего не выражающим взглядом. Повела носом воздух, как бы принюхиваясь к присутствующей здесь человечине.
А не цапнет? глядя в красные глаза монстра, поинтересовался Книжник.
Пока не выполнит поставленную задачуне цапнет, заверил старик. А как найдет, кого ищеттут уж держись, там я ничего предсказывать не буду. Я с тобой пойти не смогу, так что проконтролировать у меня не получится.
Ладно, что-нибудь придумаю, не очень уверенно сказал Книжник. Лишь бы этого гада найти
Тогда вперед, сказал Отшельник, и шустрая тварь с неожиданной легкостью практически «стекла» на пол. Ты только не выдавай меня, если что. Удачи!
Держаться за крысособакой было непросто. Зверь был невероятно энергичный, стремительный. Помогало то обстоятельство, что мчался он не по прямой, а наворачивая круги и зигзаги, жадно внюхиваясь в землю, траву и камень мостовой. Благо, уже стемнело, и никто не видел опасного мутанта, появившегося на кремлевских улочках.
Ну, где ты прячешься? шептал Книжник. Где же ты затаился, гнида?
Это хороший вопрос: где может спрятаться в Кремле чужак, осмелившийся совершить убийство? Да и как он вообще здесь очутился? Куда смотрели дозорные на стенах, воины-монахи, охранявшие ворота? А то легко требовать пароль у тех, кого и без того в лицо знаешь, а вот поди, поймай настоящего врага! Опричникам отчего-то не интересно вылавливать убийцу, затаившегося среди кремлевских. Куда проще объявить таковым первого, чье лицо не понравится. В этом смысле за столетия ничего не изменилось: репрессивная машина угрюма, зла и беспощадна, ей нет дела до истины, она работает не во имя справедливости, а ради оправдания собственного существования. Вот и приходится бывшему семинаристу, да княжьему советнику в придачу выполнять чужие обязанности.
Когда они сделали практически полный круг вдоль кремлевских стен, у Книжника появилось сомнение в успехе дела. Может, не так уж и хороша затея? А крысособакане такой уж эффективный инструмент поиска? Да и враг давно мог сбежать из Кремляточно так же, как и проник сюда.
Все сомнения рассеялись, когда тварь застыла в совершенно собачьей стойке, уставившись в темноту, и низко зарычалапохоже, взяла-таки след. В следующие секунды Книжнику пришлось резко стартовать и нестись изо всех сил, чтобы не отставать от животного, стремительно шедшего по извилистому, но четкому маршруту.
Путь вел мимо центральных площадей и зданий, в сторону производственного сектора. Из всего этого сектора, впрочем, на поверхности можно было увидеть одни лишь оголовки вентиляционных шахт и тамбуры переходов к штольням. Ведь практически все производство Кремля было укрыто в обширных подземных пространствах, в которых еще не так давно пряталось и население, лишь недавно выбравшееся на поверхность после затянувшейся «ядерной зимы».
И сейчас крысособака неслась прямиком к нагромождению неказистых бетонных «скворечников», скопом торчащих из земли, как поганки на старом пне. Еще подумалось: входы в подземный сектор строго охраняются княжеской дружиной, тут не прошмыгнешь так просто, да еще и в компании с компактным чудовищем. Но зверь оказался не дуракне отправился напролом, а нырнул в малозаметную дыру под жестяной крышей одного из бетонных кубов.
Погоди! сдавленно прошипел Книжник. Я же не могу так быстро!
Продираясь сквозь рваное железо и оставляя на нем клочья одежды, он втиснулся-таки в тесную вентиляционную трубу, уходившую вертикально вниз. Глянул туда, во мраки увидел два тлеющих уголька под собой: зверюга ждала его, глазела. Вот же умная тварь, жаль только, что по природенепримиримый враг человеческий! Глаза исчезликрысособака продолжила свой путь в глубину. Как она перемещалась по вертикальной бетонной стененепонятно, даже парню было непросто спускаться, цепляясь за ветхие железные скобы.
Спускался он долго, потеряв ощущение времени и глубины. Наконец, под ногами образовалась твердая поверхность. Но удобства это не прибавило: оказалось, что единственный путь со дна шахты ведет через такую же узкую трубу, только проведенную горизонтально. Точнее, трубы было четыре, и все они расходились от вертикальной. Парень выбрал единственно правильнуюту, в которой мелькнули все те же красноватые глазки.
Было душно. Двигаясь на четвереньках, он с трудом заглушал в себе нарастающую боязнь замкнутого пространства. Спасало только то, что время от времени под ногами появлялись решетки, через которые пробивался неяркий свет и тянуло сквозняком. Там, под ногами, была обширная ферма по разведению грибовнекогда основы пищевого рациона укрывшихся в этом подземелье. Мало что еще из продовольствия можно производить в достаточном количестве в таких условиях. Производство грибов не прекращалось и теперьиз них составлялись стратегические продовольственные запасы.
Но крадущуюся впереди крысособаку не интересовала ферма. Она пробиралась все дальше. Неужто она шла тем же путем, что пришел сюда неизвестный убийца? Если так, то чужак был необычайно хитер и изворотлив. Самому Книжнику и в голову бы не пришло добровольно забраться в такую дыру. Впрочем, он здесь, а значит, скоро придется столкнуться лицом к лицу с опасным и непредсказуемым врагом.
Стало не по себе. Книжник нашарил голенище мягкого сапога. Там у него припрятана тугая связка ядовитых стилосовзаточенных железных стержней, что обычно применяются для письма на бересте кремлевской березы. Но его стилосыеще и оружие. Они и заточены тоньше, чем обычные, и смазаны паралитическим ядом собственной рецептуры. Тут дело такое: настоящее оружие в Кремле позволено носить лишь ратникам, особой касте людей, специально подготовленной, да еще и «прошитой» так называемым D-геном, придававшем им серьезные преимущества в бою. Семинаристу, как и княжьему советнику, оружие не положено, вот и приходится идти на всевозможные ухищрения. Но главное не в том, что использовать в качестве оружия, главноеумение им пользоваться. Книжник умел. Но он понимал, что незнакомец подготовлен гораздо лучше, да и оружие у него серьезнее. Вспомнилась мощная стрела, пробившая девичью грудь. Эта стрела должна была торчать из спины Зигфрида. А теперь такая же может оказаться во лбу у слишком любопытного парня.
А зверь углублялся все дальше в бесконечные лабиринты подземных коммуникаций, и Книжник понял, что вскоре уже будет не в силах поспевать за ним, не то что драться с неизвестным противником.
Да постой ты Да погоди задыхаясь, бормотал он.
Тварь не слушала его и продолжала движение.
Он не заметил, в какой момент труба оборвалась широким распахнутым люком. Успев сдержать вопль, он кувыркнулся вниз и растянулся на куче сухого мусора, не понимая ещежив ли, цел ли. С опаской пошевелился. Тело болело от падения, но руки-ноги двигались.
Повернул голову влево. Из полумрака на него поглядывали все те же неприятно красные глаза. С кряхтением перевернулся на живот, встал на четвереньки, не без труда поднялся на ноги. Чуть потоптался на месте, разминаясь. И уже в полный рост последовал за зверем.
Здесь ему никогда не доводилось бывать. Это был жилой сектор для подземных фермеров. Когда-то в таких боксах ютились все кремлевские. Теперь же большая часть населения перебралась наверх. Но остались и те, кто до сих пор жил под землей. Причем совершенно добровольно, просто боясь покидать привычную обстановкунадежное и безопасное подземелье. Это было связано не только с психологиейесть ведь такая болезнь, боязнь открытого пространства, просто за годы жизни в убежище успела сложиться своеобразная секта, адепты которой связывали выход на поверхность с неизбежной гибелью человечества. Последователи этой религии именовали себя «семенами», а сама секта поклонялась «Великому Ростку», который, по их представлениям, надежно укрыт в недрах земли до конца времен, когда Великий Росток пробьет толщу земли, и наступит Конец сущего. Поначалу эту странную религию пытались запретить, как вредную, опасаясь, что она помешает возвращению людей к нормальной жизни. Но со временем все утряслось само собой. Тем более что кому-то нужно было работать на подземных производствах, и адепты этой «подземной сеты» пришлись как нельзя более кстати. Они составляли основную рабочую силу на подземных заводах и фермах, и никто не собирался ломать сложившуюся систему.
И теперь Книжник шел по этому незнакомому подземному городу, таращась во все глаза, будто пришел с экскурсией, а не ради серьезного дела. В стенах широкого туннеля имелись многочисленные двери, многие из которых сейчас были распахнуты. На порогах сидели старики, всюду сновали тощие, бледные, но вполне жизнерадостные детишки. Компания мальчишек вдруг замерла, провожая взглядом крысособаку.
Она не тронет, торопливо заверил Книжник.
Мальчишки в ответ лишь расхохотались. Не похоже, что тварь их сильно испугала, скорее удивила. Надо думать, в районах ферм и складов крысособаки не редкость. На него самого тоже не обращали особого внимания. Все-таки это подземельевсего лишь один из районов Кремля, хоть и весьма специфический.
Зверь привел к тяжелой железной двери с номером «317», нанесенным облупившейся желтой краской. Закрутился у порога, зарычал, ткнулся носом в металл. Книжник приблизился, взялся за холодную железную ручку, потянул. Дверь подалась со скрипом. Парень осторожно шагнул внутрь.
Комната была чуть побольше, чем конура Отшельника, и обстановка, как ни странно, уютнее: самотканая скатерть на столе, ковер, циновка на полу, какие-то статуэтки, небольшая репродукция в рамке. Чувствовалась женская рука.
Кто это? тихо донеслось из дальнего угла. Михей, ты?
В тусклом свете лучины показалось бледное лицо женщины. Симпатичной, только слишком уж бледной. Женщина куталась в платок и подслеповато щурилась.
Это не Михей, сказал парень.
Женщина негромко вскрикнула и тут же прикрыла рот ладонью.
Не будем поднимать шума, сказал Книжник. Это не нужно ни мне, ни вам.
Кто вы такой? уже более резко спросила женщина. Кто вам позволил войти ко мне? Я позову охрану!
Прежде чем вы позовете охрану, скажите, кто такой Михей? Вы давно его знаете?
Женщина прикусила губу, присела на неказистый стул у круглого стола. В глазах появился испуг. Нужно было пользоваться ее слабостью и максимально вытягивать информацию.
Михейон из местных? с напором спросил Книжник. На плантации работает?
Нет пробормотала женщина. Он с поверхности. Но он хороший. Он очень добрый, ласковый
Ласковый недоуменно повторил Книжник. Так он ваш муж?
Нет Друг.
Он просил вас укрыть его?
Почемуукрыть?
Он просил вас не сообщать о нем охране?
Женщина промолчала. Похоже, он попал в точку.
Как вы познакомились? На поверхности?
Нет в голосе женщины появились тревожные нотки. Я нашла его в соседнем секторе, на краю плантации. Он был без сознания. Он потерял память.
Это он так сказал?
Да
Прекрасно, Книжник присел напротив женщины, глядя на ее растерянное лицо. И вы не догадались, что здесь что-то не так? Не сообщили в Тайный приказ о незнакомце?