Я люблю его всхлипнула женщина. А вы Вы из Тайного приказа?
Вы знаете, что онпреступник? Он убил человека, и из-за него в убийстве обвинили другого. Как вы считаете, это справедливо?
Глаза хозяйки округлились. Но тут же лицо стало жестким, и она процедила:
Я его никому не отдам! Слышите? Никому!
Приехали. «Стокгольмский синдром» плюс влюбленная бабапросто дьявольский коктейль.
Понятно, не стал спорить Книжник. Ну, так мне он и не нужен. Это дело опричников. И если вы не хотите мне помочь, я пошел
Не так быстро, малыш! прошипел в ухо незнакомый голос.
Резко перехватило дыхание, парень ощутил, как кто-то оттянул за волосы голову, а горло сдавили крепкие руки.
Держи его, милый! суетливо забормотала женщина. Его же надо связать, да? Сейчас я найду веревку
Заткнись, сука! процедил тот же голос. Кто это такой? Как он пронюхал про меня? Это ты меня «слила»?
Женщина заплакала. Она что-то лепетала сквозь всхлипывания, но обладатель голоса не слушал. Направив нож острием прямиком в глаз пленнику, он продолжал рычать ему в ухо:
Говори быстро: что ты знаешь? Ты опричник? Сколько вас здесь? Живо, ну!
Несмотря на сковавший тело страх, семинарист быстро смекнул: говорить сейчас правдусамоубийство. А потому торопливо забормотал:
Да, я из Тайного приказа. Весь коридор под негласной охраной. Ты окружен, Михей, тебе не вырваться
Негодяй рассмеялся:
Врать не умеешь, щенок! Никого из твоих здесь нет, ты один пришел. Я узнал тебяты рядом с вестом был. Это же ты, собака, его оттолкнул. А он должен был умеретьбыстро и сразу. И девчонка осталась бы жива. А теперь из-за тебя погибнут еще люди, те, что могли бы жить, не влезь ты в чужие дела. Но первым из них умрешь ты
Лезвие ножа опустилось к шее, холодный металл коснулся кожи. Это не было пустой угрозой, желанием запугать. Его действительно собирались убить. Просто перерезать горло. Одного только убийца не взял в расчет: Книжник пришел не один.
Откуда-то сбоку бесшумной тенью вынырнул зверь. Удар тяжелой головойи убийца отлетел к стене. Еще секундаи зверь уже прижимал жертву к полу. Крик боли огласил тесную комнату: мутант вцепился убийце в ногу. Завопила женщина. Еще немногои крысособака начнет рвать жертву на куски.
Это плохо: мертвый пленникбесполезный пленник, так как из него уже не выбьешь признание в пользу неправедно обвиненного.
Нет! Нет убивай его! отчаянно крикнул Книжник. Стоять! Не смей!
Непонятно, на что он рассчитывал. С чего это крысособаке слушаться своего врагачеловека? В этом смысле для нее нет разницыМихей или Книжник, обавсего лишь ходячие куски мяса.
Но зверь вдруг отпустил истекающую кровью конечность и поглядел на Книжника неподвижным стеклянным взглядом.
Молодец! Вот так, стереги его! бормотал Книжник, поднимаясь на ноги.
Тут же в коридоре раздался дробный топот, и семинарист сдавленно крикнул зверю:
Прячься!
Поразительно, но тот мгновенно подчинился и скрылся во мраке. Сейчас же распахнулась дверь, и в комнату ввалилось несколько крепких мужчин в рабочей одежде. Оглядев комнату, они хмуро уставились на Книжника.
Сообщите в Тайный приказ, с напором сказал тот. Я поймал убийцу. Пусть освободят Зигфрида.
Глава 2Старые счеты
Вызволить пленника из Тайного приказа не так-то просто. Можно доказывать, сколько угодно, хоть предъявлять в качестве доказательства невиновности ангельские крыльятемница неохотно расстается со своими постояльцами. Потребовалось вмешательство самого князя, чтобы достучаться до руководства опричников. Для последних важны не столько доказательства, сколько сам факт ареста. А там уж, как говорится, «ложки-то нашлись, но осадок неприятный остался».
Тем не менее Зигфрида не только отпустили, но и позволили присутствовать при допросе убийцы. Книжника, правда, к нему не пустили, и это было обидно, учитывая то, что именно он задержал негодяя. А может быть, как раз и поэтомуопричники очень не любят, когда их так явно щелкают по носу. Обидно ведь признавать, что прямые обязанности тайной службы Кремля выполнил какой-то выскочка. И уже тем более бесит, когда приходится признавать собственные ошибки.
Так что Зигфрида он дожидался на улице. Дожидался довольно долго, даже зевать начал. Сидел на камне да наблюдал, как носятся друг за другом неугомонные мальчишки. В отдалении бил церковный колокол, ему вторили удары кузнечных молотов. Семинаристы в бесформенных рясах тянулись на занятия, плотным строем проходили на смену дозорныеКремль жил своей обычной жизнью.
На плечо легла тяжелая ладонь. Книжник задрал голову, щурясь на солнце. Это был Зигфрид.
Ну что, Зиг, как там твой «киллер»? бодро спросил парень.
Помер, спокойно отозвался Зигфрид.
К-какпомер? чуть обалдел Книжник. Запытали его, что ли?
Самоубийство. Пломбу с ядом раскусил. Чтобы информацию не выдать.
Но Книжник не мог подобрать слова. Но почему?!
Потому что онпрофессиональный убийца. Член клана. Он просто выполнил клятву.
И узнать про него так ничего и не вышло? Книжник с досадой покачал головой. Выходит, все зря?
Ну почему же. Кое-что мы узнали.
Они вышли на Ивановскую площадь. Стучали строительные молоткирядом восстанавливали древнюю колокольню Ивана Великого. Кое-кто из бояр злилсяна что, мол, тратятся ресурсы и рабочая сила в такие тяжелые времена? Времена и впрямь не простые. Но Книжника эти процессы радовали: значит, возрождается кремлевский дух, выходит, ощутили уже, поняли, что не хлебом единым живет человек.
Семинарист перевел взгляд на друга:
И что же он сказал перед смертью?
Он приходил за мной, спокойно сказал Зигфрид. Он из клана наемных убийц. Но самое главноеон вест.
Убийцаиз вашего народа? удивился Книжник. Я думал, все ваши воины погибли, один ты остался.
Выходит, не совсем так. Я знаю немного, но в целом дело обстоит так Зигфрид с прищуром поглядел на солнце, помолчал, будто вспоминая что-то. Когда-то у нас в Бункере в среде воинов произошел раскол: один из кланов повадился заниматься набегами и грабежами. Дело, конечно, выгодное, но противоречит кодексу вестов. Мой отец выступил тогда за изгнание отступников. Произошел жестокий конфликт. И лидер изгнанных, по прозвищу Кнуд Дикий, уходя, подло убил моего отца.
Вот как произнес Книжник. Сочувствую. Я не знал об этом.
Конечно, не зналя же не рассказывал. Сам я тогда был мал и не мог ничего предпринять, но поклялся отомстить мерзавцу. С тех пор много лет прошло, я был уверен, что убийца отца давно в могиле, как и его подельники Зигфрид помолчал, хмурясь. Продолжил:А он, оказывается, жив. Мало тогожив и все помнит. Помнит и боится. И хочет убить меня.
Боится, что ты отыщешь и отомстишь за отца?
Не думаю, что он помнит меня как сына убитого врага. Он знает лишь то, что япоследний воин народа вестов. Он придумал себе отличную легенду: мол, этот Зигфрид предатель, и заслуживает смерти за то, что он увел последних вестов к заклятым врагамк кремлевским.
Но это же бред!
Согласен. Потому что все гораздо проще: старый бандит просто претендует на наследие вестов, на власть над нашими женщинами, над подрастающим поколением вестов, над Фортом и Бункером.
Как он представляет себевернуть власть над вестами?
Не знаю. И это меня беспокоит. Если мерзавцы взялись за меняони не оставят в покое и всех остальных. Воины вестовнарод упорный, даже худшие из них. А может, худшие даже упорнее. Так что можно не сомневаться: это всего лишь первый удар.
И что же ты собираешься делать?
Зигфрид внимательно поглядел на него, и парень уже понял, что тот ответит.
У меня нет выбора. Я должен найти убийцу отца и поставить точку в этом деле.
Кровная месть?
Да. Нет ничего важнее праведной мести. И уж тем болеемести за своего отца. Найдешь убийцу отцавыполнишь долг перед богами.
Книжник оставил это заявление без комментариев. У него было собственное мнение по поводу мести, но не ему судить воина союзного, но все же чужого народа.
Но главноене дать мерзавцам осуществить их замыслы, продолжил Зигфрид. Нужно пресечь эти планы в зародыше. А значит, я должен успеть нанести удар, прежде чем они почуют неладное.
Вот с этим я согласен. Весты нужны нам как союзники, а не как враги. Когда выдвигаемся?
Зигфрид похлопал его по плечу, сказал:
Спасибо, друг. Я знаю, что ты никогда не оставишь меня в беде. Но сейчас дело другое. Это кровная месть. Слишком личное, чтобы я позволил вовлечь тебя в это
Но я же сам вызвался, возразил Книжник. В конце концов, это касается не только меня, но и моей девушки. Хельгатоже из вестов, а значит, беда угрожает и ей.
Нет, твердо сказал Зигфрид. Это касается только вестов. Если ты не понимаешь, о чем я говорю, значит, ты совсем не знаешь мой народ.
Книжник прикусил язык. Такой категоричности, даже резкости он не ожидал от друга. Ладно, попробуем зайти с другой стороны.
Может, я могу помочь тебе как-то иначе? осторожно предложил Книжник. Например, знаешь ли ты, где искать своего врага? Убийца успел что-то сказать перед смертью? Хоть намек дал?
Зигфрид странно поглядел на друга, и Книжник понял: он попал в точку.
Долго же ты будешь искать, семинарист покачал головой. Пока ты по развалинам шастаешь, он возьмет, да и заявится прямиком в Форт. И все из-за твоих принципов.
Ладно, сказал Зигфрид. Я не во всем прав. Только как ты можешь помочь мне? Убийца мертв, стало быть, он уже ничего не скажет.
Они помолчали. Книжник лихорадочно копался в «картотеке воспоминаний», пока не наткнулся на кое-что любопытное в пыльной кладовой памяти.
Отчего же не скажет? тихо сказал Книжник. Может, и скажет. Только добудь его тело.
Опричники без особых проблем выдали тело мертвого преступника. Правда, под расписку, с обещанием вернуть в целости, отправив в придачу сопровождающегодебелого детину-стражника. Это было весьма кстатион помогал тащить труп, упрятанный в грубый джутовый мешок. А путь был приличныйна противоположный край Кремля.
Тащивший тело стражник выглядел совершенно непробиваемым. Казалось, удивить его невозможно ничем. Но даже он пришел в недоумение, когда понял, куда они притащили труп убийцы.
Это была свалка. Строго говоря, этот пустырь именовался «полигоном», куда стаскивали разный металлический хлам. Потому что Кремль не мог себе позволить разбрасываться ресурсами. Любой предмет из этих россыпей металлолома в любой момент мог пойти в дело. Так обстояло и с дохлым биороботом типа «серв». Когда-то эта крабообразная машина обслуживала куда более крупных боевых биороботов, но попала в крутой «замес» во время очередного штурма Кремля, получила в лоб булыжник из катапульты нео, да так и замерла навеки. Неизвестно, уж для каких нужд «серва» заволокли на территорию Кремля. Видать, на запчасти разобрать хотели, да передумали. Вот и лежит этот био, дожидаясь своего часа. И вот, дождался.
Клади его сюда! Книжник указал на небольшой участок чистой земли рядом с роботом.
Стражник с удовольствием избавился от мешка. Тело уткнулось в землю. Некоторое время они стояли над ним, переводя дух. Вест сразу сообразил, в каком направлении мыслит Книжник, и с прищуром поглядел на мертвого робота.
Ну, и что ты задумал? с усмешкой поинтересовался Зигфрид. Уж не хочешь ли установить роботу его дохлые мозги? Смотри, как бы он нас всех не прикончил.
Всем известно, что управляющим центром биоробота является человеческий мозг«расходный материал», пересаженный когда-то от убитого солдата натовской армии. Так что предположение Зигфрида вполне обосновано. Но только не в этом случае.
Этого я не умею, признался семинарист. Так и нам ведь не робота оживить надо, а допросить мертвого.
Вы что, с ума посходили? пробасил сопровождающий от Тайного приказа. Сатанинский обряд задумали, святотатцы?!
Он торопливо перекрестился, тихо забормотал молитву.
Спокойствие! вскрывая ломиком искореженную крышку мозгового центра, сказал Книжник. Это чистая наука и никакой мистики.
Смотрите, а то я доложу, куда требуется, проворчал стражник, тем не менее продолжая с интересом наблюдать за действиями семинариста.
Броневой лист над биоэлектронным блоком был сильно деформирован, и потребовались усилия, чтобы его снять. Помог Зигфрид, использовавший вместо рычага крепкий кинжал. Наконец удалось добраться до внутренностей «серва», а главноедо «мыслесъемника», в котором все еще находились останки разложившегося мозга. Брезгливо вытряхнув зловонную массу, парень вытащил гелиевую «чашу», от которой в чрево робота тянулись жгуты проводов и световодов. Теперь главное, чтобы оставалось хоть немного резервного питания Парень щелкнул аварийным переключателеми световоды занялись мертвенно-синим сиянием.
Есть! прошептал он. Поднял взгляд на Зигфрида, кивнул на мертвеца. Нужен доступ к его мозгу.
Понял, мгновенно среагировал Зигфрид. И одним точным движением кинжала резанул череп убийцы по кругу. Хрустьи снял, как шапку, крышку черепа, обнажив мозг.
Бу-эээ! это вовсю выворачивало стражника, непривычного к подобным зрелищам. Что странно, учитывая место его работы. С каких это пор в Тайный приказ стали набирать чистоплюев?
Впрочем, череп покойнику вскрывали не ради того, чтобы поразить воображение стражника.
Держи ему голову! бросил семинарист, подтягивая поближе чашу мыслеприемника. Шлепи нахлобучил на мозг гелиевый «шлем».
Ну и что дальше?
Сейчас! утирая со лба пот, нервно проговорил Книжник.
Долго рассказывать о том, что вся эта процедура нужна не для того, чтобы сигналы с мозга отправились в управляющие блоки биоробота, а напротивчтобы активизировать умирающий мозг сигналами машины.
Где же оно? ковыряясь в электронный потрохах, бормотал парень. Это, что ли?
Он щелкнул тумблером. И в ту же секунду мертвец распахнул глаза и захрипел. Вытаращился в небо, при этом каждый глаз двигался самостоятельно, вызывая странное и жуткое ощущение.
Бу-эээ! отблевавшийся стражник, только-только пришедший в себя, пошел на второй круг.
Тут было с чего не только проблеваться, но и штаны обмочить: мертвеца трясло, как во время казни на электрическом стуле. Во всяком случае, Книжник именно так себе это представлял.
Вопросбыстро! крикнул парень. Сейчас мозги сгорят!
Откуда ты пришел? прямо в мертвое лицо прокричал Зигфрид.
Мертвец продолжал судорожно содрогаться.
Откуда ты?! орал Зигфрид.
Мертвец трясся, не реагируя на слова.
Кто тебя прислал, гнида?!
Покойник вдруг перестал трястись и закатил глаза. «Ну вот, подумал Книжник, и это зря»
Софрино едва слышно прозвучало из коченеющих губ.
Убийца застыл, на этот раз навсегда. Сверкнули и погасли светодиоды. Из-под гелиевого «шлема» текли черные пузырящиеся струйки. Мозги, однако, поджарило основательно.
Насмерть перепуганный стражник стирал с лица блевотину и усердно крестился.
Значит, Софрино, произнес Зигфрид. Где это?
Где-то на севере, за МКАДом, отозвался Книжник. По Ярославскому шоссе, кажется
Зигфрид задумчиво кивнул.
Тело засунули обратно в мешок и вернули совершенно деморализованному стражнику. Продолжая бубнить молитвы, тот взвалил мешок на плечо и поволок свою мрачную ношу обратно, в сторону Тайного приказа. Но последний маршрут убийцы уже не интересовал друзей. Они вышли со свалки и оказались в тесном переулке, зажатом между неказистыми строениями кремлевских мастерских.
Зигфрид остановился, помолчал немного и сказал:
Что ж, давай прощаться.
Уже? не глядя на него отозвался семинарист.
Сам понимаешь, каждая минута дорога. Кто его знает, может, этот Михей на связь должен был выйти или какой-нибудь знак подать, что меня «убрал». Или еще как отметиться. Так что надо идти на опережение, пока не поздно. Ну, держи! он ударил крепкой пятерней по его руке. Боги позволятеще свидимся!
Только сейчас Книжник понял, что вест говорит серьезно. Парень не хотел прощаться так, с ходу, ему было, что возразить. Как он может допустить, чтобы друг отправился в одиночку бороться против целого клана, где каждый подготовлен, наверное, не хуже Зигфрида? Но в глазах воина видел непробиваемую твердость и понимал: лучше сейчас не ссориться.
Они коротко обнялись, и Зигфрид направился в сторону ворот Спасской башни. Он еще заглянет в Форт, даст последние указания своему народу. Но все это уже не касается Книжника.