Хайль!
Оберштурмбанфюрер даже из коляски сумел выбраться так вальяжно, словно вышел из кабриолета. На обер-лейтенанта тем не менее посмотрел доброжелательно и даже руку протянул.
Вот уж не думал, что даже в такой глуши воюют бросил то ли в шутку, то ли с досадой.
Разве это война, не сдержал вздоха комендант.
Бросьте скромничать, Оскар адъютант подполковника взял обер-лейтенанта под руку. Вы позволите так вас называть?
То что адъютант оберштурмбанфюрера знает его имя, сказало Кринке куда больше, чем любые бумаги и предписания. Значит, не случайно, завернули. Он еще не знал истинной цели их приезда, но то что со старшими офицерами, особенно из штабов, лучше дружитьобер-лейтенант успел понять давно.
Окажите честь.
Так вот, Оскар, можете не скромничать, мы все видели собственными глазами. Сбить самолет в такую погоду может только настоящий снайпер! Господин оберштурмбанфюрер так и сказал мне: «Генрих». Генрих Клюге Корнеев энергично потряс руку немцу. Вообще-то в документах Николая значилась приставка фон перед фамилией, но он решил, что не стоит оставлять лишний след. «Генрих! сказал он. Первым делом узнай фамилию зенитчика и его командира. Такое мастерство достойно награды»
Но, мы не
Да, да Вы правы, отличный результатэто не столько личное умение, сколько слаженность в действиях всего подразделения. Но старина, вы же понимаете: наградить всех можно только добрым словом и дополнительной порцией шнапса. Поэтому, я думаю, общую награду, по праву следует вручить командиру подразделения. И это не только мое мнение Корнеев красноречиво оглянулся на Штейнглица. Вы согласны со мной?
Вообще-то
Кстати. А где летчик из сбитого самолета? Его уже поймали?
Еще нет, но
У тебя просто талант возражать, деланно восхитился Корнеев. Оскар, послушай дружеского совета. Хочешь сделать карьеру, чаще соглашайся и давай утвердительные ответы. Мы с тобою почти ровесники, так что со мною руби правду, а с господином Штейнглицем будь осторожнее. Впрочем, если рвешься на фронт
Летчик успел закрыться в доме. Мы его окружили, но еще не взяли.
Так что же ты молчишь! С этого следовало начинать. Великолепно!
Не понял
Корнеев еще раз посмотрел на озирающегося со скучающим видом оберштурмбанфюрера, взял коменданта под руку и потащил в сторону.
Оскар, дружище. Как на духу, но только между нами. Максимилиан Штейглиц уже держит в личном сейфе петлицы и погоны штандартенфюрера! Для подписания приказа не хватает всего лишь небольшого штриха. Его дядя разведчик закатил глаза под лоб. В общем, семья не желает слухов о протекции. Понимаешь? И вот такой уникальный случай отличиться! Ликвидировать отряд русских диверсантов. Успешная операция такого уровня мгновенно сдвинет все с места.
Отряд?
Конечно Сбит транспортный самолет. А это значитне меньше двух десятков парашютистов. Настоящих сибирских волков, вооруженных до зубов.
Но мы его не сбивали наконец-то произнес до конца обер-лейтенант.
Не понял? удивился Корнеев. Русский пилот сам себя подорвал?
Я не знаю, пожал плечами комендант. Может, молния? Я слышал, такое бывает.
Я тоже, согласился «адъютант». Но как ты себе представляешь наш рапорт об этой операции? Хочешь доложить, что самолет противника сбил Господь?
Корнеев немного помолчал, давая немцу осознать всю нелепость этой фразы.
Нет, в штабе, конечно же обрадуются подтверждению того, что Бог сражается на нашей стороне, но наградить Его никак не смогут. Так почему нам не получить эту, ничью, награду, а потомотстоять благодарственный молебен. Думаешь, Господь, станет возражать?
Оскар помотал головой. Оберштурмфюрер умел убеждать.
Вот и славно. А теперьпошли брать летчика. Он нам живой нужен.
Зачем?
Простая арифметика боя, пожал плечами Корнеев. Чем больше захвачено в плен живых враговтем больше к ним можно приписать мертвых. Один у нас уже есть. Еще двоих ловит охрана господина Штейнглица. А четвертогомы сами возьмем. Четверо живых и шестнадцать мертвых. Более правдоподобно, чем один пленный и девятнадцать трупов, которых, кстати даже предъявить нельзя Согласен?
Да.
Тогда, вперед. Пока твои орлы не забросали русского гранатами.
Корнеев повернулся к Штейнглицу.
Разрешите, господин оберштурмбанфюрер?
Валяй, небрежно махнул тот снятой с руки перчаткой. Развлекайся
Спасибо щелкнул каблуками «адъютант».
Что значит «развлекайся»? переспросил Корнеева комендант, когда они уже немного отошли в сторону.
Я службу в егерях начинал, объяснил тот. В адъютанты потом попал, после контузии. Господин Штейнглиц, он тогда еще майором в Абвере служил, заприметил меня на одной из операций Позвал к себе Корнеев помолчал. Да ну, длинная история Вечерком, если все удачно сложится и оберштурмбанфюрер разрешит расслабиться, поговорим. Судя по тому, что я вижу перед собой задницы и спины солдат, мы уже на месте?..
* * *
Хайль Гитлер!
Гестаповский офицер с лицом хитрого хорька и петлицами лейтенанта приветствовал старшего по званию по всей форме. Вот только взгляд у штурмфюрера чересчур напряженный, внимательный. И кобура расстегнутая.
Хайль.
Прошу прощения, господин оберштурмбанфюрер, что не встретил вас лично. Но меня не предупредили о вашем приезде
И не удивительно, ответил Штейнглиц. Много ли проку в проверке, если о ней предупреждать заранее? Или вы иначе считаете?
Никак нет, подтянулся тот еще больше. Значит, вы к нам с инспекцией?
Не совсем Планы пришлось изменить из-за этой проклятой грозы. Но, так даже лучше получилось. Очень вовремя появились русские Будет о чем рассказать. А то у вас тут такая тишь, словно вся война, одни сплошные выдумки газетчиков. Будь моя воля, этих щелкоперов, я бы вешал на одном столбе с евреями. А то и впереди них
Совершенно с вами согласен. Незачем людям головы морочить. От газет и прочих прокламаций только вред. Другое делорадио! Все что народу надлежит знать фюрер скажет лично, и каждый его услышит Или доктор Геббельс перескажет.
Очень точно подмечено, Штейнглиц внимательнее посмотрел на гестаповца. Я так понимаю, штурмфюрер, вы возглавляете службу безопасности?
Так точно! еще раз вскинул руку в приветствии тот. Ганс Лемке потом понизил голос и извиняющимся тоном произнес:В связи с этим, не позволите ли взглянуть на ваши документы и служебное предписание?
Конечно. Какие тут могут быть церемонии? Вы же из любопытства спрашиваете
Штейнглиц сунул руку в нагрудный карман и вынул несколько сложенных в четверо раз листков. Но проделал это так неловко, что из стопки выпала какая-то фотография и, подхваченная ветерком, медленно спланировала чуть в сторонке.
Младший по званию, да и по возрасту, Лемке быстро шагнул за ней, поднял с земли и даже не от любопытства, а чисто механически взглянул на снимок.
В следующую секунду штурмфюреру понадобилось все самообладание, чтобы не вытянуться по стойке «смирно». Добродушно улыбаясь, с фотографии на него глядел Штейнглиц, держащий на руках недовольно жмурящуюся в объектив кошку, и дружески обнимающий оберштурмбанфюрера за плечирейхсфюрер СС Генрих Гиммлер!
Спасибо, поблагодарил гестаповца Штейнглиц. Это моя Марта Если бы вы знали, какой она недавно переполох устроила в Дубовицком монастыре. Уму непостижимо. Всю ночь не дала никому глаз сомкнуть. Кстати, вы любите кошек?
Не очень, господин оберштурмбанфюрер. Говоря откровенно, предпочитаю собак.
Тогда вам следовало идти не в гестапо, а в Люфтваффе улыбнулся Штейнглиц, намекая на всем известное пристрастие рейхсмаршала Германа Геринга к псовой охоте. Хотя, я тоже терпеть не могу котов. Эти бестии сродни партизан, все время пытаются отстаивать свою свободу и при каждом случае обязательно демонстрируют независимость. Другое дело кошкиони почти как собаки. Никогда не забывают, кто их кормит.
За разговором, как-то само собой, Штейнглиц сунул документы вместе с фотографией обратно в карман, а у гестаповца не хватило духу потребовать предъявить их еще раз. Ганс, хоть и служил в самом настоящем захолустье, понимал не хуже любого штабного, что людей, которые близко знакомы с такими высокопоставленными личностями, по пустякам лучше не донимать. Себе дороже встанет
Простите, а куда ваш адъютант с нашим комендантом отправились? решил сменить скользкую тему гестаповец. А то всякое случается. Сегодня твои слова воспринимаются как шутка, а завтраты уже изменник родины.
Брать парашютиста.
Лично? удивился Лемке.
Не волнуйтесь, старина, лучшего специалиста в этом деле, чем мой помощник, я уверен, не только в вашем гарнизоне не найдется, а и во всех частях этого района. Вы о Скорцени слышали?
Мы, конечно же, провинция, господин оберштурмбанфюрер. Я бы даже сказал: настоящее задупье Генерал-губернаторства, но и радио слушаем, и вообще новостей не чураемся штурмфюрер Лемке оглянулся и, желая показать свою осведомленность, понизив голос, прибавил. Операция «Эйхе», верно?..
О, браво! Штейнглиц изобразил аплодисменты. А вы, Ганс, как я погляжу, не так просты, как кажетесь. Что-то ваше начальство не доглядело. Пора продвигаться дальше. Это, как вы изволили изящно выразиться, польское задупьеявно вам уже тесновато. Гм, похоже, нам всем очень повезло с этим русскими Так вот, возвращаясь к Генриху Он какое-то время служил вместе с Отто. Потом возглавил спецотряд «Призрак». Группа провела ряд блестящих операций во вражеском тылу, но в последнем деле, Генрих получил контузию и для диверсионной работы стал непригоден. Но, время от времени, я даю ему возможность размяться и «половить мышей». Чтоб не слишком зажирел, котяра Ха-ха-ха.
Но вы же понимаетерусскому пилоту терять нечего. Как бы чего не случилось.
Вы переоцениваете мужество русских, дружище, отмахнулся Штейнглиц. Было б нечегоне выпрыгивал бы из самолета. А прыгнулзначит, хочет жить. Только не как трус, а более героически В том смысле, что добровольно в плен не пойдет. Вот Генрих и поможет ему сохранить самоуважение На время. Знаете ли, это так забавно смотреть, когда они у стенки орут «Слава, Сталину!» или нечто подобное. Как будто их слышит кто-то еще, кроме расстрельной команды. Впрочем, вы же, наверняка, и сами подобное не единожды наблюдали?
Увы, господин оберштурмбанфюрер, но вынужден признаться, что не имел такого удовольствия. Мои подопечные все больше плачут, клянутся в невиновности или безбожно ругаются.
Ну, ничего. Думаю, после того, как я изложу в своем рапорте о проведенной нами совместной успешной операции по ликвидации русского десанта, ни вы, ни наш бравый комендант долго не задержитесь в этом городке.
Десант?..
Ах, да чуть забыл. В том, подбитом вашими зенитчиками, самолете летела диверсионная группа. Двадцать человек. Полиция, солдаты гарнизона и моя охрана действовали умело и слажено. В результатерусские частью уничтожены, частью захвачены в плен. Сколько именно захвачено, мы узнаем после возвращения моей охраны. Но, в любом случаеодин пленный у нас уже есть, а второгозная возможности Генриха, я жду с минуты на минуту. Трупы остальных диверсантов, надеюсь, у вас найдутся? Впрочем, это не обязательно. Никто мои слова подвергать сомнению не станет. Так что все участники получат заслуженные награды.
Благодарю, господин оберштурмбанфюрер. Можете полностью рассчитывать на меня. Что до тел диверсантовне стоит беспокоиться. В подвале как раз сидит полтора десятка местных жителей. Заложники, на случай беспорядков. Отвезти их на речку и пустить в расход, не займет много времени. Правда, половина из них женщины. Но я слышал, что красные все чаще призывают в войска и их.
Это не слухи, Ганс, кивнул Штейнглиц. Так оно и ест. Заканчиваются на Руси мужики. Кто весной и летом сорок первого не успел сдаться, тех наши доблестные войска в боях повыбили. Теперь советы сгоняют в армию крестьян из Сибири и Монголии. А что их там, в лесах да степях трудно поймать, то загребают и баб. Особенно молодых, которые по домам с маленькими детьми сидят и убежать не могут.
Это хорошо. У меня как раз такие имеются на примете довольно потер руки гестаповец. Если б не чистоплюйство коменданта, давно сидели бы в тюрьме. Но наш Оскар слишком интеллигентен и считает, что заложники не устрашают, а только зря озлобляют аборигенов. За годни одного расстрельного приговора!
Обер-лейтенант вермахта указывает вам, офицеру СС, как надлежит наводить порядок на оккупированных территориях? вздел бровь Штейнглиц.
Нет, Ганс понял, что наушничать сейчас не самое подходящее время. Что вы. Мы с комендантом прекрасно ладим и всегда находим общий язык в любых вопросах. Но слишком уж он мягок. Я этого не одобряю, вот и пришлось к слову.
Это великолепно. Там где армия и безопасность не занимаются перетягиванием одеяла а дружно впрягаются в лямкувсегда самые высокие результаты. Значит, мы друг друга поняли?
Яволь, господин оберштурмбанфюрер Вот только не могу понять, что диверсантам понадобилось в здешней дыре? Ведь на сто километров вокруг ни одного важного объекта. Поля, леса и села
Поля, говоришь? Соответственно и склад продовольствия имеется?
Конечно в глазах гестаповца мелькнуло понимание. Армейского подчинения. Собственно, только из-за него здесь комендантская рота и стоит. А то обошлись бы силами полиции.
Вот! Именно его диверсанты и намеревались уничтожить.
Ну, да. Как я сам не сообразил?
Штейнглиц красноречиво промолчал. Имея в виду, что на то он и полковник, чтобы быть умнее и сообразительнее лейтенанта. А если лейтенант хочет получить очередное звание, то должен понимать все с полуслова.
Глава восьмая
Лес стоял впереди сплошной стеной, в которой, даже просвета видно не было. А Збышек вел группу так уверенно, словно шел не бездорожной глухоманью, а утоптанной сотней ног дорожкой городского парка. При этом, как Малышев не приглядывалсяпонять, почему этот дуб старик обошел с левой стороны, а у следующего свернул уже правее, так и не смог. Не было для капитана ни на земле, ни на стволах деревьев никаких явных примет и тем болееуказателей. Тем не менее, проводник напевал себе что-то негромко, время от времени легонько постукивал посохом по древесным стволам, и топал дальше. За все время пути ни разу не замедлив шаг.
О чем поете? Андрей попытался прислушаться к словам песни.
А обо всем, что на ум взбредет, пан капитан охотно ответил тот. Чего в голове запаслось за прожитие годы, то и бормочу. Важно не о чем, а как
Не понял?
Я лесу даю понять, что мы мимо идем, по своим делам, и тревожить его не будем. Вот и он нам не препятствует, пропускает без задержки.
Вы серьезно?
А то Или пан капитан считает, что мы не достаточно ходко идем?
Идем хорошо, признал Малышев. Спору нет. Хоть и петляем, ровно зайцы. Вот только что опять свернули.
В лесу, пан капитан, не тот путь короче, что прямее, а где ногам проворно.
Согласен. Только я не пан Лучше уж по имени зовите. Андреем.
Хорошо, пан Анджей. Можно и по имени
Опять пан? Нет у нас панов, отец, повывелись все. Теперь люди друг другу товарищи и братья.
Э, нет! отмахнулся поляк. Пусть пан Анджей не обижается на старика, но это неправильная придумка Родных у меня никого не осталось еще с Германской войны. Так что как ни зови, а ни братья, ни сестры уже не отзовутся и ни на помощь, ни в гости не придут. Только если я сам к ним наконец-то соберусь А товарищами всех зватьслишком много чести. Вспомнить хотя бы, Кривого Ендруся, пусть земля ему пухом будет хоть и в болоте утоп. Ну, какой он мне товарищ? Не принято так покойников поминать, нопустой был человек. Можно сказать: совсем негодящий. Правда, лес, сучий сын, знал лучше собственной хибары Это я и на Страшном Суде подтвержу если спросят, конечно.
А панами, значит, можно всех к ряду звать?
Обязательно, вполне серьезно кивнул старик. Ведь как сказано в Святом писании? Спросится с каждого, за деяния его! Вот
Ну, положим, я Библию не читал, но даже если и так, что из этого следует? убежденность поляка заинтересовала Андрея.
А то, пан Анджей, что если бы люди не были хозяевами своей судьбы, то за что перед Небесным Судьей ответ держать? Разве с раба спрашивают? Нет. Вот и выходит, что каждый человекпан над собственной жизнью! И никто, кроме Господа, не властен над ним. А чтоб не забывали люди об этом и не обвиняли в своих бедах других, дозволено нам панами себя величать.