Да, отец, умеешь ты зубы заговаривать. В замполиты тебя определитьточно самая сознательная часть была бы рассмеялся Малышев. Но, кое-что не сходиться. Почему тогда верующие сами себя рабами Божьими называют. Сколько раз слышал, особенно на свадьбах да похоронах.
Слаб человек, ничуть не обескураживаясь, кивнул Збышек. Подвержен соблазнам не только телесным, но и духовным. И дабы не уподобился он, в своем желании возвеличиться, Лучезарному ангелу, впоследствии низвергнутому с небес и нареченному Сатанойксендз напоминает нам о важности смирения
Ладно, видя, что старика все равно не переубедить, Малышев сменил тему. Об этом мы еще побеседуем, при случае. Скажи лучше, отец, ты действительно хорошо знаешь те места, куда мы идем? Извини, что переспрашиваю, но
Не надо извиняться, пан Анджей. Разве ж я не понимаю. Ты командир. У тебя задание, тебежизни других доверены. То нелегкая ноша. Отсюда и тревога гложет Да только не сомневайся. Наш род уж и не упомнить сколько поколений за лесом графов Соколовских глядит. Еще когда француз там гостил, мой прапрадед Матеуш им для охоты зверье с лежек поднимал.
Это ты сейчас о Наполеоне сказал? недоверчиво уточнил капитан.
Чего? переспросил Збышек. Не, я о прапрадеде своем говорил. Матеушем его звали.
А француза? Того, для которого охота
Откуда мне знать? пожал плечами Збышек. Меня там не было. Да и на кой ляд он мне сдался? Мало ли на нашей земле всяких заброд побывало? Кто по-доброму, как гость. А ктои непрошенный Вон, когда те швабы, что сейчас в графском замке живут, уберутся к чертовой матери, думаешь: вспомнит их имена хоть кто-то лет через сто?
Сомнительно согласился с проводником Малышев. А ты что же так далеко от дома оказался?
Так пан граф с семьей еще в тридцать девятом году в Англию сбежал. Вот я и решил, пока никто не держит, край наш поглядеть. Ну и силы покуда еще остались. Так и бродил. Для войска стар я, так что подсоблял людям по-своему, чем мог Война всем дел и забот прибавила. Особенно, где бабы да детишки безвинно осиротели. Кому хату подправить, кому с харчами Зверье пуганное стало, без сноровки ни почем не взять А то и отряд из окружения вывести.
И многих вывел? эта тема была Малышеву ближе и важнее.
Многих, пан Анджей. Многих Больше, чем хотелось бы нахмурился Збышек. И вот что дюже интересует меня все это время: куда панове офицеры подевались? Верите, я на балу у пана графа много больше их видел, чем среди тех жолнеров, что от немцев уводил.
Не знаю Так ты, отец, ценный кадр и желая отвлечь старика от тягостных мыслей, Малышев спросил, как бы шутя. Случись что, можешь к фрицам в тыл целую армию провести?
Армию не смогу, совершенно серьезно ответил тот. А один-два батальона, если без танков и артиллерии, можно.
Не шутишь? продолжал веселиться капитан. И что, прямиком до Берлина потопаем?
Нет, я тамошних лесов не знаю, по-прежнему без тени улыбки, ответил поляк. А до Варшавы или, к примеру, Краковаесли польза от того Отчизне будетпроведу.
Смотри, отец теперь посерьезнел и Малышев. Я ведь запомню твои слова. Чтоб не отнекивался потом.
А я, пан капитан, не девка, чтобы с утра подмигивать, а вечером отпрыгивать вроде даже как обиделся старик. Сказал, значит сделаю. Теперькомандуй привал. Люди твои, как кони, топать начинают, стало бытьпритомились. Да и мои ноги не казенные
Не рановато? Малышев вслед за проводником поглядел на небо. Солнце еще и в зените не встало.
В сам раз. Мили три прошли, если не больше* (* 1 польская миля = 8 верст = 8534 метра). Переть дальшеплестись начнем. Все медленнее и медленнее. Устанем, а пройдем даже меньше. В бою сам командуй, а в лесу меня слушай, пан Анджей. Знаю, что говорю. Сейчас мы на отдых один час потерямзато потом, в пути два, а то и все три нагоним. Не сомневайся. Будем на месте в срок
* * *
Сообразуясь с какими-то своими мыслями и планами, следующий привал проводник объявил чуть больше чем через четыре часа. В шестнадцать тридцать.
Как и в прошлый раз, поглядел на небо, прислушался к отяжелевшему звуку шагов разведчиков и, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:
Ну и хватит с вас. Хорошего понемногу. Это мазурку можно танцевать до упада, а дальний путь уважать следует
Отец, как же так? Белый день на дворе, попытался урезонить его Малышев. Мы же не на воскресной прогулке, в самом деле. Ты на бойцов глянь!.. Они даже не вспотели толком.
Отдыхайте, пан Анджей, отдыхайте старик бесцеремонно уселся и стал стаскивать сапоги. Тут место хорошее. Никто не потревожит. Вода, опять-таки вкусная. полезная. Пусть люди умоются. Можно разуться Дальше все больше мочары да топи. Не то что разлечьсяприсесть негде будет. Вот тогда без остановок и пойдем До поздней ночи. А когда часов семь к ряду по щиколотки в грязи плюхать будете, каждую минуту, что сейчас зря потраченной считаете, с благодарностью вспомните.
Не знаю, что там впереди, командир, но почва влажнее становится, факт подтвердил Телегин. Решать тебе, но я бы прислушался к совету проводника.
Ладно, старики-разбойники, пусть по-вашему будет. Группа, привал. Можно помыться и оправиться. Стоянкаодин час. Хватит? Малышев повернулся к поляку.
Нет, не управиться мне, пан капитан помотал головою Збышек, неторопливо перематывая портянки.
Ты о чем это?
Хочу, пока вы отдыхать будете, к куму наведаться. У него тут хутор неподалеку. Полчаса ходьбы. Обратно, значится, столько же топать. Ну и хоть парой словечек перемолвиться. Года три мы, почитай, не виделись А я его сынка к кресту носил. Не чужой человек. Кто знает, выпадет ли еще случай Мне давно за шестьдесят, да и Куба Залевский не вчера родился Это, если о военной доле не вспоминать.
Темнишь, ты что-то, отец? Малышев глядел прищурившись. Если хутор неподалеку, почему нас туда не ведешь?
Не по пути он нам. Обратно возвращаться придется спокойно объяснил Збышек. И потом, пан Анджей, это мне полчаса пути, а ваши люди и за час не управятся. Чего попусту силы и время тратить? Отдыхайте.
Правду говоришь?
Как на духу, перекрестился тот, как и полагается католикам слева направо. Вообще-то, прибавил задумчиво, лукавить не стану, кум мой, Кубусь русских недолюбливает Но тех, кого я приведу, принял бы. А если сомневаешься, могу пана Михала с собою взять, поляк кивнул на старшину Телегина. Сибиряк мне в обузу не встанет.
Хорошо, не возражаю Идите вместе с Кузьмичом, сразу же согласился капитан. Не обижайся, отец, что недоверие выказываю, но так всем спокойнее будет. А то нам, случись что, хоть обратно возвращайся. Ты так петлял, что я уже и не знаю, где мы сейчас находимся.
То дело поправимое, пан капитан. Карту дай хмыкнул проводник.
Взял планшет, пригляделся и уверенно ткнул пальцем на северный край обширного болота.
Вот тут мы. А вот здесь, палец переместился восточнее, кумов хутор.
Андрей посмотрел и недоуменно помотал головой.
Погоди, отец. Ты ничего не путаешь?
Тот даже отвечать не стал, а только еще раз ткнул пальцем в планшет.
Блин горелый, что-то я опять ничего не понимаю!.. дернул себя за мочку уха Малышев. Если по карте, то получается, что мы за десять часов больше шестидесяти километров прошли. Лесом! Ни разу не переходя на бег!.. Как такое возможно?
Зря я что ли просил его нам не препятствовать? Лешие, они тоже разумение имеют пожал плечами старик. А вот с болотником так запросто не договоришься. Вредный он, подношение любит. Вот потому я и хочу у кума курицу взять Чтобы кикимор с их старостой задобрить.
На такие речи Малышев даже не нашелся, что ответить. Промолчал.
«А интересно, что подумали бы в штабе, получив радиограмму примерно такого содержания: Базе от Призрака. Благодаря личному знакомству партизанского проводника с лешим, группа прошла за день больше шестидесяти километров. Чтоб не терять темп передвижения, проводник отправился к куму за подарком для водяного и кикимор. Сочли бы сумасшедшим, или решили, что я использую неустановленные позывные? Хорошо, хоть связь до прибытия на место запрещена».
Бред
Капитан покрутил пальцем у виска, потом посмотрел на часы.
Крайний срокдевятнадцать часов по Москве. Потом Андрей посмотрел на старшину Телегина и не стал продолжать. Махнул рукой и пошел к ручью. Остальные разведчики не заморачивались проблемами командира. Радуясь передышке, все с удовольствием плескались в ручье. Даже Ольга. Отойдя чуть дальше, девушка белела сквозь кусты то ли телом, то ли исподней рубахой.
И не стыдно, старый? Кузьмич укоризненно покачал головой. Чего над командиром подтруниваешь? У него на личном счету пленных фрицев больше чем
А что я ему должен был сказать? нахмурился поляк. Что у кума первач знатный и мне не терпится пробу снять?
Правду, пан Збышек. В нашем деле она самое верное средство, если хочешь чтоб тебе доверяли.
Ты-то, пан Михал, знаешь ее? исподлобья взглянул на Телегина проводник.
Три года произнес старшина веско. Сам сказал
Да, кивнул Збышек, даже не притворяясь, что не понял. За это время горы с места сдвигаются, а тутживое болото Парочка хороших ливнейи все по-другому. Но, как признаться командиру, что не уверен я в старых гатях? Думаешьэто прибавило бы духу твоим товарищам?
Вряд ли, вынужденно согласился Кузьмич.
Вот и я не хочу преждевременно людей баламутить. Спрошу у кума. Понадобитьсяпомощи попрошу. Авось, и не придется пана капитана тревожить Ну, пойдем? А то время бежит Командир потом спросит
Пошли Телегин двинулся следом, спрашивая уже глядя в спину проводнику. А там, у замка? Ты тоже еще какого-то кума или куму искать будешь?
Не, пан Михал. Там мне помощь не нужна. Там я каждое деревцо, каждый кустик в лицо знаю. Там они сами мне все расскажут и покажут. У себя я не оплошаю и окно с сервантом не перепутаю
Не понял, причем тут посудный шкаф?
А это с Кубусем однажды случай такой приключился, охотно объяснил поляк. Аккурат на крестинах его первого сына, Томаша. Моего крестника. Мы тогда крепко погуляли
Угу, значит, самогон у кума, все же, хороший? уточнил старшина. И не отпирайся, проговорился.
Зачем языком попусту молоть Збышек шагал, будто не седьмой десяток разменял, а самое большеетретий. Придем, попробуешьоценишь. Так вот Ночью душно куму стало, решил он окно открыть. Дергал, дергал, а оно ни в какую. Кум осерчал да и вышиб кулаком стекло. Вдохнул свежего воздуха и опять спать улегся.
И в чем юмор?
Кума утром крик подняла, что ночью какая-то пьяная зараза в серванте стекло разбила. Хорошо, хоть посуду праздничную не переколотила. Кум-то, спросонья да похмелья, сервант с окном перепутал, хохотнул поляк.
Забавная история, Телегин, припомнил свое катание на спине уссурийского тигра, случившееся с ним в сходных условиях, и смеяться не стал.
Збышек посмотрел на старшину и, видимо, догадался, что у того тоже имеется подобный опыт, потому как ткнул разведчика дружески кулаком в бок и рассмеялся еще громче.
Кажется, пан Михал, у наших народов общего много больше, чем пара добрососедских войн?
Это, как водится, согласился сибиряк. Тут народ теснее живет, вот и собачится по пустякам. А в тайге иной попутчик бывает дороже родни. Пусть и самой близкой по крови, ноживущей за сотни верст. И случись в чем надобностьдобраться к ним не будет никакой возможности.
* * *
К хутору вышли, как и предполагал Збышек, примерно через полчаса быстрой ходьбы. Богатый то был хутор. Зажиточный. Настоящие хоромы Солидный дом, на большую семьюшестистенок с выгульным крыльцом. Большой амбар. Просторный хлев. И еще пара хозяйственных построек общего назначения. Хорошо здесь жилось хозяевам, не бедно
Вот именно, жилось.
Дотла не выгорели только каменный фундамент дома, закопченная до смоли изразцовая печь, дымоход и нижние венцы хлева.
Матерь Божья! Это как же так? поляк позабыв обо всем на свете бросился на пожарище.
Старшина остался. Не препятствовал. Присел на стоявший в сторонке пеньсудя по несчитанным зарубкам, на нем хозяева кололи дрова. Достал кисет и стал сворачивать самокрутку. За три года, особенно, как погнали фрицев обратно, Телегину приходилось видеть столько руин и пепелищ, что, казалось бы, можно уже и привыкнуть. Ан нетне так остро, как впервые, но каждый раз сжималось сердце, и что-то темное, дикое начинало ворочаться в груди солдата, занимая еще чуть больше места в его душе.
То зрела ненависть. Самая страшнаяхолодная, расчетливая Которая не оставит места в сердце для христианского милосердия и прощения. Слишком далеко шагнули фашисты за грань добра и зла, тем самым как бы вычеркнув себя из рода человеческого. Нет и не будет места этим выродкам на Земле. Не имеют они права жить И что бы там не говорил замполит о дружбе и пролетарском единении с германскими тружениками, якобы пострадавшим от фашизма не меньше других народов, у Кузьмича на это счет было свое мнение.
Бешеного пса, что набросился на человека, следует пристрелить, а хозяинатак наказать, чтобы вдругорядь даже кошку заводить опасался, ежели за животиной углядеть не умеет! В этом Телегин не сомневался. Значит, и с Германией так же надо поступить!
Вот только, как именно наказать всю страну, в которой, после этой войны, наверное, тоже одни бабы с детишками останутся, старшина никак не мог сообразить? Чтоб и отомстить по справедливости, и чтоб самим в, ошалевшее от крови, зверье не превратится.
Пока Кузьмич раздумывал, вернулся проводник. Чикнул зажигалкой и поднес к самокрутке.
Нашел?.. Телегин пыхнул дымком и протянул «козью ножку» поляку.
Спасибо Збышек дважды к ряду жадно затянулся. Нет Слава Иисусу, кажется, все успели уйти.
Хорошо, коли так Остальное неважно. Если живыотстроятся
Кузьмич встал.
Жаль, нам теперь помощи ждать не приходится. Придется самим как-то тропу искать.
Ответить поляк не успел. Краем глаза старшина заметил среди веток шевеление на том уровне, куда большому зверю не влезть, а для белки или куницытень была слишком большая. Без раздумий, Кузьмич оттолкнулся от пня и повалился вперед, сшибая наземь и проводника.
Секундой позже хлопнул выстрел. Из карабина
А еще через мгновение послышался другой звук. Как от оплеухи или хлесткого подзатыльника.
Przepraszam bardzo, państwo! Przypadkowo* (* Прошу прощения, господа. Это случайно)
Голос был юный. Того возраста, когда по тембру хлопца еще не отличить от девушки.
Хороша случайность, поднялся поляк. В живых людей стрелять Ни слова не сказавбабах и все? Разве ж я вас так учил? Что молчишь, Янек? Скурвий ты сын С тобой разговариваю
Дядя Збышек?.. недоверчиво переспросили с дерева.
Нет, Святой Дух. Слезай и отца позови. Впрочем Он и сам уже, наверняка, сюда бежит. Небось, не оглох.
Зашуршали листья, закачались ветки, и из кустов показалось двое парней. Одинпостарше, лет семнадцати. Второймоложе года на три. Оба белобрысые, словно мукой присыпанные. Старший держал в руке карабин.
Ну, и с чего вас угораздило пулять в нас? проводник начал демонстративно снимать ремень.
Не серчайте, дядька Збышек, повинился старший. То Войтусь не сдержался. Как увидел того пана, что с вами пришел, так и нажал на спуск. А я не успел остановить.
А чего они фрицем вырядились? пробормотал тот.
Что тут у вас?! на поляну выскочили крепкий, высокий мужчина лет за сорок, а за ним парень лет двадцати Не такой широкий в плечах, но ростом повыше. Оба вооруженные немецкими автоматами.
Учишь вас, учишь, а все без толку словно ища поддержки, оглянулся на Телегина проводник. Ну, ладномалец сглупил. А вы чего, как дурни из кукурузы выскакиваете? Трудно посмотреть сперва?
Збых? удивился мужчина.
Крестный, это вы? вторил ему самый старший из парней.
Дева Мария проворчал проводник. Кубусь, верь мне на слово: ты можешь спать спокойно и не сомневаться в своей Катерине. Дети все твои Такие же глупые, как их отец.
Вообще-то, глядя на четыре белобрысые головы, у отца только она уже чуть потемнела от седины, мало кто смог бы усомниться в их родстве.
Пока они соображают, что дальше делать, пан Михал Збышек тронул Телегина за рукав. Послушай байку. Прибегает сын домой и орет: «Папа, папа, я на поле ничей рой видел!» Отец обрадовался. Схватил ведро, веник, бежит за сыном и приговаривает: «Умный отецумные дети. Умный отецумные дети» Прибежали на место, он смотрита это мухи свежую коровью лепешку облепили. Плюнул, развернулся, идет домой и приговаривает: «Глупая матьдурные и дети»