Пошли вон! произнес Олег и с удовлетворением отметил, как ползущий вдоль тротуара мусоровоз моргнул фарами.
«Мусорка»это хорошо. Ездит каждый день по одному маршруту, в случае чего найти шофера не составит труда. Главное, чтобы он запомнил шумную процессию.
А-а, ссыте, когда страшно! Гарин чуть не подпрыгнул от возбуждения, когда «ауди» не спеша, точно нехотя, начала смещаться вправо. Давай, давай, катись отсюда!
Уступив ряд, бордовая машина включила стоп-сигналы.
Вот это правильно, одобрил Олег. Счастливо оставаться!
Светофор впереди горел желтым, но Гарина это не беспокоило. Дорога была свободна, и «Лагуна» неслась по ней, словно птица. Только тявкала при этом, как собака. Олег улыбнулся и наконец убрал правую руку с руля. Он показал «ауди» кулак с отогнутым средним пальцем, надеясь, что по ту сторону тонированных стекол заметят его жест. Стрелка спидометра подрагивала в районе сотни. Личный рекорд, можно сказать.
Не ваш сегодня день, пацаны!
Гарин все еще улыбался, когда справа послышался отчаянный визг тормозов, затем грохот удара и скрежет сминаемого металла. Когда соседнее пассажирское сиденье толкнуло Олега в плечо, он ударился виском о верхнюю часть дверцы. Следующие пять или шесть секундвпрочем, ощущение времени в такие моменты часто дает сбой, Гарин провел в невесомости. За это время «Лагуна», ни разу не коснувшись колесами земли, успела совершить два полных оборота вокруг своей оси в горизонтальной плоскости. Олег хотел бы сказать, что успел в эти короткие мгновения вспомнить всю свою жизнь. Или подумать о жене и ребенке. Хотя бы прошептать «Господи, прости!». Однако его единственной мыслью было: «Какого хрена я поперся на эту ночную распродажу!» Потом улетучилась и онакогда машина, налетев на столб, «обняла» его передним бампером.
Осколки стекла застучали по асфальту и по крышке капота. Ремень безопасности в двух местах стянул грудную клетку, выдавливая воздух из легких. Инстинктивно Гарин выставил перед собой руки, изо всех сил вцепившись в баранку, и все равно, когда инерция толкнула его вперед, уткнулся лбом точно в центр рулевой колонки. Электрический пудель тявкнул в последний раз. В следующее мгновение голову Олега резко отбросило назад. Окружающий мир медленно заволокло розовой пеленой. Машина больше не летела и не кружилась, она стояла на месте. Гарин сидел в ней, прижавшись щекой к пахнущей тальком подушке безопасности, и, кажется, был жив. Возможно, даже не ранен. Он только не мог вдохнуть.
Подушка не давала ему повернуть голову, поэтому Олег смотрел в окно. Сквозь розоватую муть он видел, как по диагонали через пустой перекресток бежит маленький человечек в оранжевом жилете. Кажется, это был водитель мусоровоза, которого Гарин обогнал всего пару минут назад. Поразительно, как может измениться мир за какую-то пару минут. Человечек озирался на бегу и взмахивал руками, будто крыльями, должно быть, пытаясь привлечь внимание других водителей. Но улицы большого города в это время суток были практически пусты.
«Надо сделать вдох, подумал Олег. Даже если ребра сломаны, надо сделать вдох». Он даже открыл рот, но вздохнуть так и не смог.
«Скорая» приехала удивительно быстро. А может, и неудивительно, учитывая отсутствие пробок. Добровольные помощники еще возились с заклинившей водительской дверью разбитой «Лагуны»кажется, к водителю мусоровоза присоединились два мужика из той самой фуры, которую Гарин, увлеченный гонкой с «подставлялами», умудрялся не замечать вплоть до самого последнего момента, когда рядом остановилась белая «газель» с красным крестом и зеркально отраженной надписью «РЕАНИМАЦИЯ» на капоте. «Скорая сегодня действительно скорая», отметил Гарин, которому корпус «газели» казался темно-розовым, а крестпочти черным. Реанимобиль подъехал без сирены и с выключенной мигалкой, что тоже было логично: ночь, дороги свободны, распугивать спецсигналами некого. Мужчина в белом халате появился на месте аварии как раз в тот момент, когда «группе спасения» удалось наконец выломать заклинившую дверь, и немедленно взял инициативу в свои руки.
Так! Отставить тащить пострадавшего! прикрикнул он на мужичка в оранжевом жилете, который тронул было Гарина за плечо, но, услышав властный голос, остановился в нерешительности и спросил:
А?
Я сказалотставить, повторил врач. Вдруг у него позвоночник сломан, а ты тянешь. Ну-ка в сторону.
Водитель мусоровоза послушно отступил в тень.
Ну как ты, гонщик? Жив?
Олег почувствовал, как чужие пальцы коснулись сначала его шеи, потом оттянули вниз веко. Он практически не видел лица врача, только седоватый ежик волос над размытым розовым пятном. Значит, мужчина был в годах.
Ну-ка, скажи что-нибудь, потребовал врач. Да ты вообще там дышишь?
Что-то сверкнуло в свете уличного фонаря, раздался хлопок, и Гарин почувствовал, что давление на его грудную клетку ослабло.
Его первый вдох по звуку напоминал скрип дверных петель, которые не смазывали сто лет. Морозный воздух обжег легкие. Голова немедленно закружилась и, как показалось Олегу, стала легкой, словно воздушный шарик. На выдохе его стошнило.
Крови нет, это хорошо, деловито отметил врач. Сколько пальцев?
У у кого? с трудом выговорил Гарин.
Шутишь? Это тоже хорошо. Ну-ка плюй.
Олег сплюнул едкую слюну и, помедлив, сказал:
Я в порядке. Мне бы только отлежаться и
В порядке! фыркнул врач. Это не тебе решать. Сейчас осмотрим тебя Кстати, обратился он к свидетелям происшествия. Полицию уже кто-нибудь вызвал?
Нет, ответил «оранжевый жилет».
Мынет, сказал один из водителей фуры.
Это же вы его подбили? уточнил врач.
Да какой там подбили! немедленно завелся водитель. Он на красный пер, как на пожар! Мы б его и не заметили, если б не громыхнуло под колесами.
У нас только номера помялись, миролюбиво добавил второй. А этотсам себя наказал.
Моя вина, согласился Гарин. Претензий не имею. Нет, правда, поспешно добавил он, глядя на розовое пятно под седоватым ежиком. Машиначерт с ней, а я в порядке. Ничего же ни сломано, ни вообще Перед глазами только все как бы Он подвигал ладонью перед лицом и попросил:Не надо меня никуда везти, а?
Хватит болтать. В лицо Олегу уткнулось что-то гладкое и мягкое, и властный голос сказал:Дыши.
Что это? Гарин попытался отстраниться, но гладкий предмет снова коснулся его лица.
Кислород. Три глубоких вдоха. Ра-аз
Олег послушно вдохнул запах тоски и больничных коридоров, и в глазах у него померкло окончательно. Как будто поверх розового тюля, сквозь который он наблюдал за миром последние несколько минут, кто-то задернул плотные черные шторы.
Глава седьмая
Сам идти сможешь? спросили откуда-то сверху.
Олег вытянул руку на голос и, схватившись за крепкую ладонь в кожаной перчатке, поднялся на ноги. Потом открыл глаза. Первой его реакцией было желание пригнуться, настолько низким показался потолок. Бетонные перекрытия действительно были близко, но макушка до них все же не доставала.
Долго? только и сказал Гарин, но Столяров его отлично понял.
Часа два тебя колбасило. Это нормально.
Конечно, покладисто отозвался Олег. Тебя бы и десять часов устроили, выспаться успел бы.
Спал ты, а я харчи в это время перетаскивал.
Гарин обернулсякоробки с консервами из комнаты исчезли, а поддоны были сложены на прежнее место в углу. Он подобрал с пола «венец» и вручил его Столярову:
Боюсь тебя разочаровать
Не хочу даже слышать! опередил его Михаил.
но мне кажется, я бесполезен, закончил Олег.
Ты или «венец»?
Он-то в порядке. Работает. А со мной что-то не так, это точно.
Возможно, стены глушат сигнал, с надеждой проговорил Столяров.
Брось. Раньше ведь не глушили.
Раньше и сахар был слаще, слышал такое? Попробуем еще раз на улице.
Не обманывай себя. Я ведь предупреждал, что уже не гожусь для этой работы. Но ты Олег вдруг рассмеялся, все равно рассказал мне свои долбаные секреты. А я как был инвалидом, так им и остался. В итоге непонятно, кто кого кинул, печально заключил он.
Надо пробовать, упрямо повторил Столяров и, закинув на плечо оба автомата, пошел к выходу.
Свет из открытой двери резанул по глазам. Дворик, где находился склад, был тесным и сумрачным, но после нескольких часов в подвале даже плотные облака слепили, как солнце.
Михаил проморгался, немного подождал и выглянул наружу, держа пистолет в левой руке. Вокруг по-прежнему было пусто. «Вольво», под завязку забитая картонными коробками, никого не привлекла. Столяров пропустил Олега вперед, быстро закрыл дверь офиса и уселся за руль. Гарин занял пассажирское место и обнаружил под ногами нечто, накрытое старым промасленным пледом. Пока он был без сознания, полковник действительно перенес из подвала все, включая цинк с патронами.
Перегруженный автомобиль удрученно затарахтел и покатился вдоль матерно расписанных стен, держась подальше от аномалии в центре двора.
Полдень еще не наступил, по московским меркам было раннее утро. Трудно сказать, придерживались ли богемного графика жизни новые обитатели бывшей столицыбандиты, мародеры и простые искатели адреналина, но кроме тех нескольких групп, что орудовали у торгового комплекса «Калужский», на улицах Олег никого больше не видел.
Хорошо в спальном районе, отозвался на его мысли Михаил. В центре, наверно, такая движуха, что боже упаси.
Ты туда еще не наведывался?
А зачем мне? Поучаствовать в стритрейсинге на выживание? Староват я для таких забав.
Ну, может, не все так страшно
Там сейчас кровавый замес. Дележ территории, такой же бесполезный, как и сама эта территория. Не знаю, когда здесь все устаканится. Наверно, никогда. Слишком большой город. Много пустых соблазнов и очень мало совести.
Постреляют и прекратят, вяло возразил Гарин. Останутся профессионалы, начнется массовая торговля артефактами
Михаил щелкнул пальцами и выразительно посмотрел на друга.
Вот дернуло же напомнить! раздосадованно сказал Олег.
Я бы и сам не забыл. Надевай, Столяров положил ему на колено «венец».
Прямо на ходу?
Почему бы нет? На ходу ты, кстати, еще не пробовал. Любопытно же, что из этого получится.
Действительно. А почему бы не вбить мне в башку пару гвоздей, чисто для эксперимента?
Гарин поворчал еще немного, но Столяров больше не давил. Олег повертел «венец» в руках и со вздохом поднял его к голове.
Не хотелось бы светиться озабоченно проговорил он, поглядывая в окно.
Справа от дороги, за широким газоном, проплывал одинокий корпус издательства «Академкнига», кроме него, поблизости домов не было. «Вольво» принялась взбираться на горку к следующему светофору, машина ехала не быстро и натужно, но казалось, что на всем белом свете нет ни одного человека, которого это может интересовать.
Олег признался себе в том, что отговорки закончились, и, прекратив споры, надел «венец». Он сделал это быстро, не раздумывая, словно очутился под дождем и накинул капюшон. Это было просто и как будто естественно.
Мир не изменился, свет не померк, звуки не исчезли. Все осталось на своих местах: и Профсоюзная улица, по-прежнему непривычно пустая, и гул утомленного шведского мотора, вот только воспринимать это Гарин вдруг начал по-другому. Им овладело странное тревожащее чувство, которое появилось тотчас, едва он водрузил на голову артефакт. Он и сам не знал, как это выразить или сформулировать если пришлось бы рассказывать об этом Столярову, Олег не смог бы подобрать слов, поэтому он сразу решил, что ничего рассказывать не станет. Во всяком случае, пока не разберется сам.
Гарин смотрел в окно и не мог убедить себя, что он не спит, в этом и заключалась проблема. Ощущение было не мимолетным, а плотным и тяжелым, как грозовая туча. Избавиться от него было невозможно, хотя Олегу казалось, что вот еще секунда, еще двеи все пройдет. Но время тянулось, машина приближалась к перекрестку, а наваждение продолжало цепко держать Гарина в своих лапах. Олег прекрасно понимал, что не спит, он легко доказал бы это кому угодно, лишь самому себе он не мог этого втолковать, как ни старался. Состояние напоминало неправильный «приход» от паршивой травы, который он испытал однажды, еще будучи студентомпервый и последний раз в жизни. Ему чудилось, что он принадлежит не себе, что им управляет кто-то другой, а он лишь выполняет приказы, и вся его самостоятельностьэто иллюзия тряпичной куклы. Тогда по совету друзей Олег усиленно поедал печенье с минералкой. Сейчас ему достаточно было просто снять с головы артефакт, однако он не мог этого сделать. Гарину было страшно в «венце», но мысль о расставании с «венцом» пугала его еще сильней.
Олег поднял левую руку и осмотрел растопыренные пальцы, точно видел их впервые. Он все воспринимал с каким-то вялым, обреченным удивлениеми знакомую улицу, и потертый салон «вольво», и даже собственную руку. Неожиданно для себя Гарин прикусил тыльную сторону ладони и убедился, что тактильное восприятие его не подводит. Впрочем, через мгновение Олег уже не был уверен, действительно ли он кусал себя за руку или только собирался. Как и во сне, он не мог сосредоточиться, это было физически тяжело. Точка внимания, будто мокрый обмылок на веревке, все время ускользала, но все времяне далеко, постоянно болтаясь где-то рядом, на границе периферийного зрения.
«Наверно, я похож на пьяного», подумал Гарин или кто-то другой, следивший за ним сверху, прежде чем артефакт слетел с макушки и завертелся вокруг ручки переключения передач.
Справа раздавался треск автоматных очередей, под капотом надсадно ревел мотор, а из автомагнитолы несся бесконечный навязчивый припев: «Простые движенья, простые движенья, простые движенья, простые движенья»эти звуки нахлынули на Олега разом, одновременно, словно он вынырнул из колодца посреди оживленной площади.
Столяров, выговаривая длинную фразу из одних матюгов, давил на газ, но машина разгонялась с большим трудом. Бормотание полковника странным образом ложилось на музыку из песни, которая, судя по припеву, все заканчивалась и заканчивалась и все никак не могла закончиться.
Гарин дотянулся до автомагнитолы и повернул ручку громкости против часовой стрелки. После пары полных оборотов он сообразил, что ручка сорвана и крутить ее бесполезно. Он тронул колесико настройки, чтобы уйти с частоты, но и оно вращалось слишком свободно. Допотопная панель с верньером хаотично подмигивала, подтверждая, что радиоприемник неуправляем.
Да выруби ты его! проскрежетал Михаил. Нас небось половина города слышит.
Да сам знаю! нервно отозвался Олег. Пытаюсь. Не могу. Кто там стреляет? Никого же не было!
Сейчас выбегу, проверю и доложу.
Отчаявшись справиться с магнитолой, Гарин врезал по ней кулакомпрямым ударом, как в челюсть. Стеклянная панелька хрустнула и переломилась надвое, свет за ней погас, но на громкость звучания это не повлияло.
Простые движенья, с-сука обессиленно выдохнул Столяров. Сейчас нас заметят.
Олег и сам это понимал. Судя по интенсивности перестрелки, в «Академкниге» выясняли отношения человек десять, а то и больше. Гарин уже перегнулся через спинку сиденья, прикидывая, удастся ли вырвать динамики под задним стеклом, когда случилось то, чего он не ждал, но на что втайне надеялся.
«Вольво» встала, автомагнитола заткнулась, стрельба прекратиласьэто произошло в один миг, синхронно.
Гарин со Столяровым медленно переглянулись, при этом Олег невольно покосился на артефакт. «Венец» лежал рядом, накинутый на ручку КПП, как в странной игре под названием «серсо».
Я его больше не надену, тихо сказал Гарин.
Ты-то здесь при чем?
Думаешь, радио просто так включилось?
Думаю, оно вообще не должно работать.
Ты проверял магнитолу?
На предмет чего я мог ее проверить? раздраженно сказал Столяров, снова заводя машину. Электричества в городе нет, откуда тут возьмется передача в ФМ-диапазоне? Я не очень большой специалист, но
Ультракороткие волны распространяются в пределах прямой видимости, перебил его Гарин. Ты видишь где-нибудь работающий ретранслятор?
Нет, мрачно ответил Столяров. Но сигнал мог от чего-нибудь отразиться.