Здесь вы будете ожидать аудиенции клейв-ноблей, сообщил старший маршал.
Представители Терры уже прибыли? поинтересовался Воркеллен, оглядывая аскетичное убранство.
Они опаздывают.
Без сомнения, Император предпочел бы демонстрацию превосходящей силы, чтобы сломить волю клейва.
Старший маршал нахмурился.
У вас будет возможность изложить свое дело клейву в установленном порядке.
О, разумеется, сир. Я просто надеюсь быстро уладить вопрос о вассальной зависимости, покаянно ответил Воркеллен. «Жаль, что мы не можем натравить на Бастион Пожирателей Миров и разрушить здесь все до основания», подумал он, усиленно изображая улыбку, свидетельствующую о его чудесном характере и благородных помыслах.
Старший маршал отсалютовал, ударив себя кулаком в грудь, жест, на удивление напоминавший старинный знак Объединения.
Клейв соберется через два часа тридцать минут.
Итератор Хоруса снова улыбнулся, на этот раз не так широкословно гадюка приоткрыла безгубую пасть.
«Сам Эреб не справился бы лучше», заносчиво подумал Воркеллен.
Мы будем готовы, пообещал он.
II
Боковой люк «Грозовой птицы» распахнулся, выбитый точно рассчитанным ударом. Из отверстия повалил дым, потом его заполнил могучий, подсвеченный пламенем силуэт.
Аркадез был в боевом шлеме, на плече у него висело тело пилота: все в крови, пальцы и волосы почернели от копоти.
До выхода он добирался по сильно накренившейся палубе. «Грозовая птица» вошла в землю носом, смяв кабину и потеряв часть крыла. Обломки фюзеляжа и двигателей рассыпались по всему пути падения, словно внутренности. Корпус пожирали многочисленные пожары, которые уже затухали.
Аркадез выпрыгнул из люка, ловко приземлившись в нескольких метрах от останков корабля. Почва была мягкой, и ноги Ультрамарина на несколько сантиметров ушли в нее.
Огни и постройки Куллиса казались мелкими точками на горизонте, до них было не меньше часа ходу. Вдалеке воин заметил стойки, возносившие платформы и оборудование над отстойником с серо-коричневатым пеплом. Это была нефтехимическая мульча, благоухающая отходами силовых установок и испарениями машинных парков.
Он опустил пилота на землю и вернулся к кораблю.
Саламандр! позвал он сквозь рассеивающийся дым. Аварийное освещение мигнуло.
Из дыма появилась фигура, несущая другую, поменьше.
Я тут. На руках Гека'тан держал оружейницу. Из покрасневших глаз женщины текли слезы, она кашляла.
При виде ее в голове у Аркадеза мелькнуло: «Обуза».
Что с остальными? спросил Гека'тан, вступая в светящееся гало выбитого люка.
Один выживший. Снаружи. Где твой доспех, брат?
Внутри.
Аркадез потянулся к женщине.
Давай ее мне. Вынеси доспех и наше оружие. Мы вовсе не на нейтральной территории.
Гека'тан передал ему женщину и вернулся к обломкам корабля.
III
Между Аркадезом и оружейницей повисло неловкое молчание.
Как мы будем возвращаться? спросила она наконец.
Не знаю.
На нас напали?
Похоже на то.
Она со страхом оглядела промышленный отстойник.
Мы здесь в безопасности?
Сомневаюсь.
А мы
Прекрати свои вопросы! Ультрамарин сурово взглянул на нее, и Персефия съежилась.
Простите, всхлипнула она. Меня учили задавать вопросы Хотели, чтобы я помнила.
Аркадез с каменным лицом глядел вдаль.
А теперь нет, категорично заявил он и вновь занял свой пост у разрушенного корабля.
IV
Аркадез вздохнул с облегчением, когда Гека'тан появился в проеме с двумя объемными ящиками для снаряжения. Каждый был помечен знаком легионаВосемнадцатого и Тринадцатого соответственно. Он сбросил их на землю один за другим и спрыгнул сам.
Взглянув на Персефию, Гека'тан нахмурился.
Она ранена?
Оначеловек, брат. Только и всего, ответил Аркадез, открывая ящик. Он улыбнулся, увидев блеск отполированного затыльника болтера, запасные обоймы на ложе из плотной фиксирующей пены. Проведя рукой в перчатке по болтеру, нащупал рукоять и вытащил оружие из ящика.
Тебе больно? спросил Гека'тан у оружейницы.
Все в порядке, бросила она, резко повернувшись к нему, и смахнула с глаз слезы. Все в порядке. Просто позвольте мне делать мою работу.
Аркадез хотел что-то сказать, но Гека'тан его остановил.
Оставь ее!
Ультрамарин фыркнул, забрасывая болтер за плечо.
Здесь опасности нет, брат. Он указал на Куллис. Наши враги там.
Гека'тан стал натягивать сетчатый поддоспешник. Он позволил Персефии помочь с некоторыми расположенными сзади соединениями и застежками.
Это мирные переговоры, Аркадез.
Уж кто-кто, а ты должен понимать, какая это ложь!
Гека'тан не ответил.
Мызабытые сыны, продолжал Аркадез. ТыИмпериумом, ямоим легионом. Вернуться к жизни после комы и увидеть все это Никея, Исстваан-пять, наш любимый Воительизменник. Все это находится за пределами моего понимания. Я должен был бы находиться на Калте со своим отцом и братьями, а не строить из себя дипломата в этом захолустье.
Гека'тан молча закрепил поножи и нагрудник.
Ультрамарин недоверчиво хмыкнул, и Саламандр поднял глаза.
Неужели ты не хочешь отомстить? спросил Аркадез.
Он говорил о резне на Исстваане.
Не знаю, чего я хочу. Пока мне вполне хватит исполнения долга.
Аркадез пожал плечами и направился к лежащему лицом вниз пилоту.
Оставь его.
Ультрамарин остановился и взглянул на Гека'тана, ожидая пояснений.
Он мертв.
V
В фюзеляже зияла рваная пробоина, обгоревшая по краям.
Я насмотрелся на сбитые корабли, сказал Ультрамарин. Похоже, ее проделали снаружи, а не изнутри.
Конечно, отозвался Гека'тан. С помощью Персефии он уже полностью облачился в доспехмонолит оливкового цвета.
Аркадез рядом с ним едва сдерживал гнев и жаждал возмездия.
Нас сбили!
Гека'тан мог его понять.
Пока мы ничего не можем с этим поделать.
А что насчет нее? Аркадез указал на оружейницу, понуро стоявшую поодаль от обломков.
Она пойдет с нами.
Она будет нам мешать.
Значит, считай за удачу, что больше никто не выжил.
Все остальные члены маленького экипажа были мертвы.
Если понадобится, я ее понесу.
Из-за полностью человеческого экипажа, «Грозовую птицу» переоборудовали в дипломатическое судно, сняв броню и вооружение ради личных кают, архивов и спален. Учитывая обстоятельства кораблекрушения, Гека'тана не покидала мысль о благоразумности принятых мер.
Такие занятия, произнес наконец Аркадез, не делают чести воинам.
Мы больше не воины, ответил Гека'тан, уставший от недовольства Ультрамарина, обводя пальцем неровные края пробоины.
Аркадез зашагал прочь, не обращая внимания на оружейницу.
Делай то, что велит тебе совесть, брат.
Гека'тан уже не слушал. Он задержался у разбитой «Грозовой птицы»она напомнила ему другой поврежденный корабль и другое поле боя
Они бежали по посадочной площадке, а «Грозовые птицы» были просто бронированными погребальными кострами с его братьями внутри.
Его тащили. Мысли путались, в ушах звенело от взрыва.
В мозг впечаталась картина: огонь и смерть пожирают отца. На миг он потерял голову и начал вырываться из рук двух Саламандр, тащивших его волоком.
Где он? Что случилось? Почему мы уходим?
Гека'тан пытался освободиться, но был слишком слаб. Его пробитый доспех был в крови.
Клювастый шлем, оливковый с кроваво-красными прожилками, склонился над ним.
Его нет, брат.
Что? Нет! Гека'тан снова забился, но вспыхнувшая в израненном теле боль лишила его сил.
Мы должны вернуться.
Некуда возвращаться. Там ничего нет. Вулкан погиб.
Твердя, что они должны вернуться и найти его, Гека'тан впал в забытье, и кругом воцарился мрак.
Почувствовав вдруг, что за ним наблюдают, Гека'тан пришел в себя и огляделся. Арендатор из трудового клейва, обрабатывающего ферму при отстойнике, вдали от главных городов Бастиона, стоял и смотрел на него. Он был в респираторе, противорадиационном плаще и болотных сапогах. В левой руке держал шест, которым проверял толщину пепла.
Никогда еще не видевший такого воина, человек кивнул.
Персефия ушла вслед за Аркадезом. Гека'тан кивнул в ответ и зашагал следом за ними.
Переговоры
I
Отдай оружие, брат.
Гека'тан старался говорить спокойно и ровно.
В конце галереи, за большой каменной дверью, находилась палата, где клейв-нобли Бастиона будут слушать их петицию. На время заседания двери запирались, и входить в палату с оружием было строжайше запрещено.
Ультрамарину это очень не нравилось.
Легионес Астартес не сдают оружие. Как говорит мой лорд Жиллиман, единственный способ забрать у воина Ультрамара болтервырвать его из похолодевших мертвых рук.
А мой лорд Вулкан советует в безвыходных ситуациях проявлять сдержанность. Прагматизм вместо гордыни позволяет преодолеть кажущиеся неразрешимыми противоречия. Гека'тан отсоединил от своего болтера магазин и вынул заряд из патронника, прежде чем передать оружие церемониймейстеру. Отдай его, Аркадез. Мы не можем вести переговоры вооруженными и в доспехах. И не можем отказаться от них.
«Грозовая птица» была уничтожена, а бросок через зловонное болото не улучшил настроение Аркадеза, хоть Гека'тан и нес оружейницу на руках, чтобы ускорить их продвижение.
Мы станем беззащитными.
Гека'тан снова старательно изобразил полное спокойствие.
Воин легиона никогда не бывает беззащитным, брат.
Из похолодевших мертвых рук, запомни. ЯАнгел Смерти. Я и есть смерть.
Появившиеся в галерее маршалы в тяжелых доспехах наставили на Ультрамарина роторные пушки.
Аркадез активировал меч. Сталь воинственно зазвенела.
Поднять оружие на одногозначит поднять оружие на всех Легионес Астартес!
Крепкая хватка за запястье усилила его гнев, но остановила назревающее кровопролитие.
Гека'тан держал его крепко. В красных глазах горел огонь.
Подумай. Любое совершенное здесь убийство не поможет нашему делу, а погубит его И нас заодно. Воспользуйся мудростью, данной тебе вашим отцом.
Аркадез нехотя, но признал его правоту и уступил. Зло глядя на успокоившихся маршалов, снял с себя оружие. Он уже собрался пройти в зал, но двое маршалов преградили ему путь.
Аркадез свирепо уставился на них.
Что еще?
Ваши доспехи тоже, пояснил старший маршал.
Ультрамарин покачал головой и, отстегивая латную перчатку, уныло взглянул на Гека'тана.
Все веселее и веселее.
Персефия подошла ему помочь.
Смотри, чтобы с ними все было в порядке, вполголоса грозно приказал Аркадез. Оружейница кивнула, осторожно снимая наручи.
Старший маршал наблюдал за ними.
Кто говорит за Империум?
Я, заявил Аркадез. Он снял нагрудник и стащил с себя поддоспешник. Стала видна причудливая биониканаследие Улланора, где он погиб в битве с зеленокожими. Находясь в коме, он не видел последнюю войну Императора и величайшую из его побед. Вместо этого он очнулся в мире, утратившем всякий смысл.
Гека'тан улыбнулся, тоже начиная снимать доспех.
Разве он не прирожденный переговорщик?
II
Они стояли перед клейв-ноблями в одолженной чужой одежде.
При виде нас даже Сигиллит бы расхохотался, заметил Аркадез по поводу их превращения в дипломатов.
Персефия присоединилась к ним не сразу: она куда-то исчезла, чтобы убедиться, что их снаряжение будет в сохранности.
Хотя при них остались ботинки и сетчатые рейтузы поддоспешника, для Ультрамарина было мучительно оказаться без доспеха. Когда оружейница вернулась, он отвел ее в сторонку.
Надо, чтобы ты кое-что для меня сделала
Остальные его слова заглушил скрежет огромных дверей палаты, закрывающихся за ними.
После оглушительного удара в сумраке появились пять хмурых людей. Снизу их подсвечивали несколько тусклых фонарей, отбрасывая на лица глубокие тени. Пятеро расселись на темном балконе. С галереи на петиционеров глазела целая толпа людей, чьи лица были скрыты в тени, знать Бастиона пониже рангом, ее политики и вожди. Все они были судьями.
В темноте можно было лишь догадываться о том, как выглядит огромный зал. Гека'тан видел, что он прямоугольный и функциональный, с четкими углами. Здесь пахло камнем и сталью. Палата была куда большего размера, чем предполагало ее название, и являлась частью огромного лабиринта из множества уровней, коридоров и переходов, причем не самой значительной.
Саламандр перевел взгляд на других петиционеров.
Даже не верится, что Хорус прислал итератора, а не легион.
Аркадез взглянул на мужчин и женщин, собравшихся вокруг центральной фигуры.
Я думал, что у них разогнали летописцев, как у нас.
Хорусзавоеватель, брат. Он хочет, чтобы его победы стали достоянием истории.
Ага, согласился Аркадез, у которого при виде этих трусов злость подступала к горлу, он жаждет бессмертия и хочет доказать, что его дело правое.
Скажи это моим мертвым братьям на Исстваане, пробормотал Гека'тан.
Ультрамарин слушал вполуха. Его взгляд обратился на темный балкон высоко под потолком, напротив клейв-ноблей.
Нет никакой уверенности в том, что магистр войны не прислал воинов. Наш корабль разбился не сам по себе.
В жаровне вспыхнуло лазурное пламя, оборвав их разговор, и высветило фигуру старшего маршала, стоящего посреди зала.
Всем внимание! гулко провозгласил он. Его голос усиливал вокс-мегафон, закрепленный поверх рта, будто дыхательный аппарат. Заседание сената открыто.
Аркадез хмуро наблюдал за церемонией. Уж лучше бы сражаться с орками!
Хочу обратно на Улланор, проворчал он.
III
Воркеллен принял серьезный и деловой вид. В глубине души он был счастлив: это его поле боя, война, в которой он занял прочную позицию, хоть и выступает против целого легиона.
Он мельком глянул на Ультрамарина.
Я тебя уничтожу, прошептал он. Воркеллен не нуждался в легионерах. Какой от них прок? Одной силы мало, с помощью мускулов нельзя манипулировать умами и душами.
Император посылает воинов выполнять работу послов, хмыкнул Инск.
Вот именно, согласился Воркеллен и отвел взгляд, заметив, что Саламандр смотрит на него. Ужасная ошибка. Он грустно рассмеялся: видеть их покорными, без оружия и доспехов было восхитительно.
Клейв-нобли обратились к собравшимся, объясняя, что эти переговоры должны определить, кому будет принадлежать вассальная преданность Бастиона и его войскаХорусу или Императору. Обеим сторонам дозволялось подать петиции. Основываясь на приведенных в них аргументах, Бастион сделает свой выбор. Проигравшим даруется неприкосновенность до возвращения на звездолет. После этого они будут считаться врагами со всеми вытекающими из этого последствиями.
Так как представители Хоруса прибыли раньше, им первым дали слово.
Когда старший маршал отступил в тень, Воркеллен вышел вперед.
Нашего лорда Хоруса кое-кто изображает чудовищем и тираном. Но это не так! Онмагистр войны, Воитель и полководец, желающий объединить человечество под единой властью. Присягните на верность Хорусу, и вы станете частью этого единства, начал он. Я расскажу о тиранах, убийцах и отвратительнейших побоищах. О Монархии, в которой гордыня Императора превратилась в безумие
IV
Высоко под сводчатым потолком, вдали от публики, шевельнулась тень. Заняв удобную позицию, она наблюдала. Пока
Тираны
I
Воркеллен простер руку.
Смотрите.
Перед ним материализовалось голографическое изображение из проектора, спрятанного под полом зала. На нем был прекрасный город с храмами и шпилями. Даже в мерцающей дымке голограммы легко различались статуи Императора и огромные триумфальные арки, украшенные его изображениями.