Ее и днем-то заметить не всегда получается, опять вставила свое слово девчонка.
Ты обещала показать, напомнил я.
Иди за мной, сказала она. Вперед не лезь, поджаришься.
Мы двинулись к носу вездехода. Сергей неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал и принялся помогать ученому.
Отойдя от кабины всего метра на два, Анна подняла руку.
Все. Стой и смотри.
Я замер, пристально вглядываясь вперед. Фары вездехода высвечивали прямо перед нами негустой кустарник. Вокруг, похоже, также были кусты, но на контрасте с ярким светом глаза различали их лишь как темные сгустки.
Анне тоже не понравилось такое освещение.
Сейчас выключу фары, мотнула она головой. А ты пока стой, где стоишь, и не двигайся.
Девушка пошла назад. Я услышал, как она сказала о своем намерении Штейну, но в ответ услышал сердитый голос брата:
Вы бы лучше помогли, а не мешали!
Чем же я тебе помешала? вновь раздался голос Анны.
Тем, что и так темно, а ты еще темнее хочешь сделать.
По-моему, фары светят совсем в другую сторону, и выключить я их собираюсь всего на пару минут.
Да пусть выключает, вступился за девушку Штейн. Ненадолго же! Чего ты, Матрос, на нее взъелся? Да и локализовать аномалию все равно ведь нужно, если мы дальше собираемся ехать.
Или идти, пробурчал брат.
Или идти, будто увидел я, как закивал ученый. Тогда тем более нужно. Выключай, Анна, выключай.
Вскоре фары погасли, и в первые несколько мгновений мне показалось, что наступила глухая ночь. Но глаза быстро привыкли к смене освещения, и вокруг стало даже лучше видно, чем при электрическом свете. Во всяком случае, теперь я вполне отчетливо различил, что нас действительно окружает негустой кустарник, а чуть дальше впереди, на фоне хоть и мрачного, но все-таки более светлого неба, чернели кроны деревьев.
Это и есть тот самый лес? показал я на них подошедшей ко мне Анне.
Да. Мы совсем чуть-чуть не доехали. А теперь смотри внимательно Нет, давай-ка отойдем к вездеходу.
Мы отступили к самой кабине. Девушка достала горсть болтов и швырнула их вперед. В полумраке сложно было определить точное расстояние, но мне показалось, что вспыхнуло как раз там, где мы только что стоялираз, другой, третий Болты словно превратились в маленькие солнца, шаровые молнии, а потом с шипением брызнули в стороны искрами электросварки. В лицо пыхнуло жаром. Я невольно зажмурился, продолжая видеть плавающие перед глазами разноцветные пятна.
Извини, сказала Анна. Она оказалась еще ближе, чем я думала. Хорошо, что отошли.
Я разлепил веки. Впереди, совсем, как показалось мне, близко, сердито шипя, горели мокрые кусты.
Я еще кину, предупредила девушка, надо определить границы.
Сначала слева, а потом и справа перед нами вновь вспыхнули огненные фейерверки. Затем Анна размахнулась еще пару раз, но вспышек больше не последовало.
Все ясно, пошли назад, мотнула головой Анна, но не успели мы повернуться, как перед нами вспыхнуло снова. Да так, что мне на миг показалось, словно вернулся день. Причем солнечный. Правда, с солнцем не в небе, а почти под нашими ногами.
Я отпрянул назад, потянув за собой Анну.
Что это было?! опередив меня, воскликнул Штейн.
И тут впереди раздался душераздирающий вой, а слева и справа от нас затрещали кусты.
Все в вездеход, быстро! скомандовала Анна.
Повторять ей не пришлось, мы один за другим влетели в кузов, а когда забравшаяся туда последней девушка захлопывала за собой дверцу, я успел заметить сверкнувшие снаружи два злобных глаза и ощеренные клыки.
Глава девятнадцатаяЕстественные потребности
Псевдособаки! невольно вскрикнул я.
Видимо, да, сказала, запирая дверь, Анна. Не успела рассмотреть. Но здесь они нам не опасны.
Ты предлагаешь сидеть здесь до скончания века? нахмурился Сергей. Что-то он и в самом деле стал очень ворчлив, особенно в разговорах с девушкой. Даже в тот, не особо подходящий для психологических копаний момент я это снова отметил. Вероятно, не только я, поскольку сразу же поспешил вмешаться и Штейн.
В любом случае, сказал ученый, сегодня куда-то ехать уже бессмысленно. Сейчас восьмой час вечера, с траком мы провозились бы как минимум до восьми. И сейчас-то уже темно, а тогда бы вообще, считай, ночь наступила. Да и поужинать не мешало бы В общем, я предлагаю поесть и лечь спать. А утром поглядим, что и как.
Утро вечера мудреней, поддержал его я, даже в сказках так говорится.
В сказках!.. пробурчал Серега. У нас тут тожемифы и легенды
Однако помимо начавшего уже раздражать меня ворчания ничего иного брат все равно предлагать не стал. Да и вряд ли можно что-то было предложить более разумного в нашем случае, как мне кажется.
Единственно, меня не очень радовала перспектива вновь питаться всухомятку. Но тут меня ожидал приятный сюрпризоказывается, у Штейна была газовая горелка. Имелись и баллоны для неепричем в избытке.
Ученый быстро наладил печку, налил в большую кастрюлю воды из двух пластиковых бутылок и поставил ее на огонь.
Украинский борщ не обещаю, подмигнул он нам, но какой-никакой супчик забацаю. Пусть наши кишочки погреются.
И, нужно признаться, он выполнил свое обещание. То ли из-за моего резко вдруг проснувшегося голодакоторый, как известно, лучший повар, то ли оттого, что ученый и впрямь умел неплохо готовить, но супчик мне показался настолько вкусным, что я попросил добавку, а съев ее и увидев, что в кастрюле еще имеется что-то на донышке, а мои напарники переключились уже на второежареную колбасу, я без зазрения совести доел и эти остатки. Что не помешало мне потом с аппетитом полакомиться и колбасой, а потом вволю напиться вкусного ароматного чаю с батоном вприкуску.
Разморило нас после ужина сразу же. Что и немудрено после столь плотно насыщенного событиями дня. Анна и Сергей легли вдоль противоположных бортов на скамейки, мы же со Штейном повалились прямо на пол, куда ученый предварительно бросил имевшуюся в кузове грязную спецодежду и протирочную ветошь. Не перина, конечно, но я настолько хотел спать, что заснул бы, наверное, и на груде гаек с болтами.
Когда я проснулся, в кузове было светло; вполне нормальный дневной свет лился сквозь окошки в бортах. Не солнечный, правда, но все-таки. Настроение сразу подпрыгнуло. Но тут же упало обратно, как только я вспомнил, чтоили, точнее, ктонас ожидает снаружи. Надежда, что твари ушли, конечно, тоже теплилась, но она была такой небольшой, скажу прямо, ничтожной, что принимать ее во внимание не стоило.
Мало того, я сильно пожалел, что столь упорно приналег вчера на чаек. Теперь он не менее упорно просился наружу, а снаружи Ну дакруг замкнулся. Мне стало бы смешно, не будь мое положение на самом-то деле весьма и весьма невеселым. Это же надов который уже раз в этой чертовой Зоне я становлюсь заложником своего мочевого пузыря! Впору вообще прекращать пить какие-либо жидкостиговорят, без воды организм может протянуть что-то около недели, а я очень надеялся, что за неделю мы отсюда все-таки выберемся. Или, на худой конец, который мне казался в тот момент не самым наихудшим, Зона меня за это время все же прикончит.
Однако терпеть целых семь дней у меня не было сил. Да что там днейя не был уверен, что продержусь и семь минут! И я решился уже было открыть дверь и выбраться наружу, когда заворочался на лавке Серега. Почти одновременно с ним поднял голову и Штейн.
Увидев, что мы с братом проснулись, он зашептал, поглядывая на отвернувшуюся к стенке девушку:
Ну что, мужики, пока Анна спит, приоткроем дверь, оросим мать сыру землю?..
Если она и так сыра, чего ее еще орошать? пробубнила, не поворачиваясь, Анна. А потом одним рывком села и обвела нас хмурым взглядом:А я как? Обо мне вы подумали?
Вот честное слово, уразумев, что не одного меня мучает заветное желание, оно, это желание, стало уже как бы не таким острым. Но, разумеется, окончательно не пропало.
Тогда что? потянулся к автомату Штейн. Оружие в зубыи на волю. Проведем, так сказать, разведку боем.
На спусковой крючок нажимать ты тоже зубами будешь? невесело усмехнулась девчонка. Или одной рукой стрелять, а другойширинку расстегивать?
А ты что предлагаешь? насупился Сергей. Прямо здесь опростаться?
Я предлагаю, сердито на него зыркнув, ответила Анна, распахнуть дверь и сразу всем открыть шквальный огонь. Затем, очистив от тварей центральный сектор, двое возьмут под прицел его левую и правую границы, еще один будет целиться выше головы прямо, а четвертый выйдет и сразу под дверью сделает свои дела. Тут уж, пардон, не до комплексов. Потом, соответственно, будем меняться.
Отличная мысль! осклабился брат в гримасе сарказма. А в это время тварь вылезет из-под днища и, соответственно, вцепится этому четвертому в одно место зубами Тебя это, к счастью, не касается.
Предложи тогда что-нибудь получше, умник! злобно выкрикнула вмиг ставшая пунцовой Анна.
Сядьте все и помолчите! прикрикнул вдруг, резко сменив тон, Серега.
В его голосе было нечто такое, что мы сразу послушались и расселись по лавкам. Брат же, наоборот, поднялся и, пригнувшись, будто к чему-то прислушиваясь и приглядываясь, замер напротив закрытой двери. Постояв так пару минут, он, не поворачиваясь, медленно отступил назад и процедил сквозь зубы:
Оружиенаизготовку. Открывайте дверьи сразу огонь! Они все там
Опять же, он произнес это таким тоном, что переспрашивать и уточнять никому не пришло в голову. Мы с ученым похватали свои автоматы, Анна взяла винтовку и, подкравшись к дверце, резко распахнула ее.
Прямо перед нами стояли и сидели псевдособаки. Много, особей тридцать. Мерзкие плоские морды все до одной были повернуты к нам. На нас же смотрели и налитые кровью глаза. Но в этих глазах, как мне показалось, не было ни ярости, ни нестерпимой жажды охотника добраться до загнанной в угол жертвы. Эти глаза были совершенно пустыми, как у слепых собак.
Впрочем, рассматривать особенности их глаз мне было недосуг. Мы одновременно, с трех рук, открыли по тварям огонь. И похоже, загнанной в угол жертвой оказались как раз они, а не мы. Ни одна из псевдособак даже не подумала убежать, увернуться от кинжального шквала свинцовой смерти. Лишь летели в стороны брызги крови и клочья черной шерсти, выдранные порой прямо с мясом.
Твари падали, будто кегли. Мы расстреливали их, словно неподвижные мишени в тире. Не прошло и пары минут, как все было кончено. Ни одному из нас не пришлось даже менять магазин.
Я оглянулся на брата. Теперь он сидел прямо на железном полу и, постанывая, держался обеими руками за голову.
Анна!.. позвал я, бросаясь к Сереге. Мне на помощь тут же подоспел Штейн, и мы с ученым подхватили и уложили моего двоюродного брата на подстилку из спецодежды и ветоши, на которой только что спали сами.
Что с ним? взволнованно спросил Штейн.
Он замялся я, а потом все же вывалил то, о чем уже сам догадался:Он как бы влез в головы этим собакам и заставил их не двигаться. Он уже делал подобное. Только в тот раз было куда меньше тварей.
Ничего, ничего рылась уже в своей аптечке Анна. Потерпи немножко, Матросик, миленький, сейчас я тебе Она вскочила на ноги, метнулась к нам и рыкнула на ученого:Воды! Быстро!..
Штейн вскочил и через пару мгновений уже держал наготове открытую бутылку воды. Анна приподняла голову Сереги и вложила ему в рот две продолговатые красные пилюли. Такие же, что и в первый раз. Правда, тогда она дала ему всего одну.
Ученый склонился над Сергеем и поднес к его губам горлышко бутылки. Брат начал судорожно глотать воду, которая лилась не только в рот, но и по впалым щекам, и по его подбородку, скатываясь по шее с дергающимся вверх-вниз острым кадыком на подстилку.
От вида льющейся воды мне вновь нестерпимо захотелось в уборную. Подхватив валявшийся на полу автомат, я бросился к двери, выскочил наружу и, как и говорила до этого Анна, помочился прямо под дверью, забыв о предупреждении брата, что какая-нибудь тварь может наброситься на меня из-под днища. Впрочем, Сергей, а после него и мы, постарались на славу, и вокруг, кроме истекающих кровью омерзительных трупов, не было ни одного исчадия Зоны.
Не успел я застегнуться, как из кузова выпрыгнул Штейн, который, как и я, не стал отбегать далекотоже, думаю, не из-за чувства опасности.
Я быстро забрался в вездеход и сказал Анне:
Давай, иди тоже, я посижу с ним.
Чего со мной сидеть, пробормотал, открывая глаза, Серега. Вы мне лучше тоже выбраться помогите, а то ведь устрою тут всемирный потоп
А ты как вообще? спросил я, обрадовавшись, что брат не только пребывает в сознании, но и пытается шутить.
Я нормально. Голова пройдет, а вот мочевой пузырь, если лопнет
Сейчас, сейчас! заметался я. Анна уже выбралась наружу, зато в кузов как раз забирался Штейн, которого я тут же и призвал на помощь. С ним вместе мы подняли Сергея на ноги и вывели его наружу.
Анны видно не было. Я окликнул ее и, услышав в ответ голос девчонки, успокоился. К тому времени, когда она вернулась к вездеходу, управился со своими делами и Серега.
Спасибо, сказал он, бросив на нее быстрый взгляд и тут же отведя глаза в сторону.
За что? нахмурилась, ожидая новый подвох, Анна.
За твои пилюли. Здорово они помогают. В это раз даже быстрее оклемался.
В этот раз я дала тебе сразу две, все-таки ты сил куда больше потратил. И пилюли это не мои, они есть в каждой аптечке, в твоей, кстати, тоже. Я тебе покажу. Потом, если что, сам будешь пользоваться. А спасибо как раз не мне, а тебе. Выручил нас.
Точнее, наши мочевые пузыри, усмехнулся брат, по-прежнему не глядя на девушку. Но у меня на сей раз все даже как-то проще получилось. Если бы тварей не было так много, то я бы, наверное, даже не вырубился. Привыкаю, наверное.
Неплохая привычка, кивнула Анна, направляясь к двери. И очень, между нами, девочками, полезная.
Позавтракали мы быстро, а потом, оставив протестующего Сергея окончательно приходить в себя, втроем отправились чинить гусеницу. Точнее, ремонтом занимались мы со Штейном, Анна же с винтовкой в руках озиралась вокруг, охраняя нас от нападения еще какой-нибудь гадости.
Лопнувший тракотдохнувшие, при свете днямы поменяли на удивление быстро. Мне это показалось хорошим предзнаменованием. Появилась даже определенная надежда, что если все и дальше пойдет столь же хорошо, то уже сегодня мы с братом сможем попасть домой. Правда, я сразу попытался прогнать эту надежду подальшеочень уж тяжелым бывает потом разочарование в случае неудачи, но далеко она уходить не захотела, так и крутилась неподалеку, на задворках моего подсознания.
Завелся вездеход тоже сразу, хоть и по-прежнему лихорадочно продолжал тарахтеть и трястись. Но ведь и ехать нам, судя по всему, оставалось недолго, так что меня это не особенно расстроило. Правда, я тут же вспомнил, что это для меня и Сереги путешествие может скоро закончиться, но ведь в Зоне останутся Анна и Штейн, которым придется еще выбираться из Темной долины. Настроение у меня снова испортилось. Даже не знаю, от чего большеиз-за того, что я лишний раз убедился в истинной сущности своей эгоистичной душонки, либо из-за неизбежности скорого расставания с новыми друзьями. Скорее всего, от того и другого вместе.
Прежде чем ехать, Анна еще раз сходила к «жарке» и снова проверила болтами ее границы, поскольку аномалии, как я уже знал из ее прежних рассказов, имели свойство менять свое местоположение. В Зоне вообще, насколько я понял, не существовало ничего постоянного и незыблемого. Таковой оставалась разве что ее подлая суть, но это являлось скорее философской, нежели практической проблемой, а философия интересовала сейчас меня меньше всего. И когда мы наконец тронулись, я почувствовал непередаваемое облегчениенасколько все-таки лучше двигаться, приближаясь к цели не только мысленно, но и реально, чем пусть даже и действовать в интересах этой же цели, но физически притом оставаться на месте.
Сначала, сделав крутую дугу, мы объехали «жарку», а потом, насколько я мог ощущать, сидя внутри железной коробки с маленькими полуслепыми оконцами, двинулись строго по прямой, которая, как известно, является для кратчайшего расстояния между двумя точками лучшим направлением. Без учета Зоны, разумеется.
Но даже и Зона на сей раз оставила нас без внимания. Возможно, решила слегка отдохнуть или переключилась временно на каких-нибудь других бедолаг. Правда, я подозревал, что она всего лишь обдумывала, что бы еще сотворить с нами позаковыристей.