Наконец все встало на свои места. Я понял, что это была за тень и что это была за тяжесть. Просто-напросто Штейн, очень любящий жизнь ученый Андрей Камнерухов, подарил эту жизнь мне, накрыв меня своим телом.
Я быстро выбрался из-под него и хотел нащупать на его шее пульс, но моя рука погрузилась в сырое горячее месиво. Голова ученого была практически оторвана, и не было никакого смысла пытаться вернуть его к жизни. А чтобы его жертва не оказалась напрасной, следовало как можно скорее спасаться мне самому.
Конечно, можно было оставаться на месте, подождав, пока в проходе не появится враг, а потом расстрелять его в упор, но я был почти уверен, что тот, прежде чем сунуться в туннель, бросит сюда еще одну гранату. А потому я встал и побежал, или, скорее, шатаясь от легкой контузии, побрел вглубь туннеля. Туда, где до этого мне померещился свет.
Из-за узости туннеля идти пришлось согнувшись, зато, раскинув руки, я мог упираться ладонями в стены, что спасало меня от «качки». Я старался переставлять ноги пошустрей, ожидая в каждую секунду взрыва гранаты сзади или автоматной очереди в спину. Пусть в туннеле темно и стрелку будет меня не видно, все равно он не сможет промахнутьсяя занимал собой всю ширину этой «кроличьей норы».
И выстрелы все-таки раздались, но звучали они довольно глухостреляли явно не в туннеле. Но если это были Сергей или Анна, и выпущенные ими пули предназначались бандиту, убившему Штейна, то он наверняка постарается укрыться в «моем» туннеле. А перед этим, опять же, не будучи дураком, он прочешет туннель очередью или бросит гранату. Поэтому я собрался с силами и рванул вперед, благо что светлое пятно впереди стало крупней и светлее, что отбросило мои последние сомнения насчет его реальности. А через пару десятков шагов я уже отчетливо видел, как туннель прямо передо мной довольно круто поднимался к яркому отверстию выхода.
Взрыва гранаты или выстрела в спину я, к счастью, так и не дождался. Наверное, мои товарищи все-таки обезвредили убийцу Штейна, и мне можно было возвращаться. Но поскольку вероятность попасть под осколки или пулю все еще оставалась, а выход был уже передо мной и я видел через него рассекаемое молниями хмурое небо, то я все же решил выбраться наружу. И не только ради собственного спасения. У меня возникло стойкое подозрение, что этот выход вел за пределы «Клина», ведь внутри него мы не видели неба, а здесь оно было. А раз так, то он мог оказаться спасением для Сергея, Анны и Штейна, после того как я вернусь домой. Я подумал это и вспомнил вдруг, что Штейна больше нет Я не мог еще привыкнуть к этой утрате, и почти физическая боль полоснула по сердцу. Впрочем, все равно я подумал правильно; не может быть, чтобы Серега с Анной оставили тело ученого здесь. Конечно же, они заберут его и похоронят как полагается. А то, что мой двоюродный брат теперь непременно останется здесь, я даже не сомневался. Пока был жив Штейн, Серега еще как-то мог надеяться на него, а теперь он просто не сможет бросить Анну одну.
И я, вскарабкавшись по ведущему вверх последнему отрезку туннеля, выбрался наружу. Первое, что меня несказанно обрадовало, отсутствие снега. Это говорило об одном: я был прав, туннель вывел меня из «Клина»! Теперь следовало попытаться понять, где же именно я оказался. И резких движений при этом делать не стоилорядом могли быть аномалии. Не масштабов «Клина», разумеется, вполне обычные, я бы даже сказал ставшие почти привычными, но мне бы хватило и такой
Я огляделся. Прямо передо мной плотным массивом росли деревья. Возможно, этот был тот самый лес, в котором и образовался «Клин». Но где же тогда «поляна» с «фанерными декорациями»? Оказывается и она была рядом, стоило обернуться. Меня отделяло от нее не более десятка шагов. И я прекрасно разглядел там и вертолеты, и военных, одна часть которых окружила место, где мы вошли в «Клин», а другая рассредоточилась по окружности «поляны», вглядываясь между деревьями. Однако в «моем» секторе я почему-то не увидел наблюдателя, и даже обрадовался поначалу, что мне в очередной раз повезло.
К сожалению, я недооценил профессионализм военных. Вероятно, как только я вылез из «норы», боец заметил меня сразу и поспешил укрыться за деревьями, а потом двигался в мою сторону короткими перебежками, пока я бродил вокруг лаза и озирался по сторонам. Как бы то ни было, когда он выпрыгнул в трех-четырех шагах от меня, словно чертик из табакерки, я невольно остолбенел. Однако военный все равно рявкнул:
Стоять! Оружие на землю!
Насчет оружия он, в общем-то, тоже сказал зря. Я не стал бы стрелять в русского солдата. Ну, или в украинского, все равно. Для меня он был своим. Слишком недавно для меня закончилась война, и к нашей армии я испытывал огромное уважение. Пусть эта армия не имела к той никакого отношения, но психику сложно перестроить сразу. В конце концов, даже если он был солдатом совсем-совсем чужих для меня вооруженных сил (но не вражеских же!), все равно он являлся «государственным человеком», а не бандитом, не членом самодеятельной группировки, и стрелять в него у меня бы просто не поднялась рукатаким уж «правильным» меня воспитали в моем родном времени.
Между тем сдаваться мне тоже совсем не хотелось. И не просто не хотелосьэтого ни за что нельзя было делать! И, как назло, я на несколько шагов отошел от «норы», так что попытаться нырнуть в нее не стоило даже пытаться. Единственным выходом было чем-то отвлечь солдата, а самому быстрехонько удирать через лаз. Возможно, боец не полез бы за мной сразу, а сообщил о случившемся командиру, ну а я бы успел добраться до своих, и вместе мы решили бы, что делать дальше.
Но чем же я его мог отвлечь? Он ведь не ребенок, чтобы купиться на какое-нибудь «Смотри-смотри, а что это там?..» Вот был бы я голосовым имитатором, как тот, что я видел недавно на концерте, тогда бы я изобразил сейчас свист снаряда, крикнул «Ложись!», а сам бы удрал.
«Погоди-ка, погоди! блеснула в моей голове мысль. Снаряд, говоришь? А граната подойдет?..»
Собственно, я подумал не совсем о гранате, а если точнеесовсем не о гранате, но это было даже к лучшему; как я уже говорил, убивать военного я вовсе не собирался.
А вспомнил я о том самом артефакте, что посоветовал мне взять с собой покойный Штейн, о «дроби», последняя «шишка» которой оставалась у меня в кармане. Теперь дело было за малым: нужно было ее достать так, чтобы боец не выстрелил в меня при этом. И я, кажется, придумал.
Сначала, как мне и было велено, я отбросил в сторону автомат. А потом сказал:
У меня еще граната в кармане. Доставать?..
Боец заметно напрягся. Сначала он сделал шаг в мою сторонусобирался, видимо, достать «гранату» сам, что вовсе не входило в мои планы. Но и ему, вероятно, не сильно улыбалось оказаться вплотную ко мне с оружием в одной лишь руке. И военный нашел выход из положения.
Доставай одной рукой! Вторуюза голову.
Ход его мыслей был мне понятен. Одной рукой невозможно держать рычаг гранаты и одновременно выдергивать кольцо. Он ведь не догадывался, что «граната» у меня была необычнойбез рычага и кольца вовсе.
Я, заискивающе улыбаясь, полез в карман, стараясь делать это помедленней, чтобы не спровоцировать резким движением военного. Зажав в кулаке «дробь», я так же медленно вынул руку и сразу, резким движением, швырнул ее под ноги солдату. То, что бросать нужно именно под ноги, дошло до меня буквально в последнее мгновение; кинь я артефакт вышес такого близкого расстояния можно было очень сильно покалечить лицо военного, вплоть до смертельного исхода.
Раздался хлопок, и почти одновременно с нимвопль солдата. Видимо и ногам досталось весьма и весьма; боюсь, не обошлось без переломов. Ну ничего, это не смертельно.
Военный рухнул, не успев нажать на спусковой крючок. По-моему, он даже потерял сознание. Но оказывать раненому первую помощь я, конечно, не стал, успокоив свою встрепенувшуюся совесть тем, что крик услышали его товарищи и помощь не заставит себя ждать.
Уже ныряя в отверстие лаза, я с тревогой подумал о том, что и «нору» эти товарищи отыщут столь же быстро, посему мне нужно как можно скорее вернуться к своим и предупредить их о новой опасности.
Но едва я отбежал от входа на десяток шагов, как рассеянный свет, идущий из него и освещающий передо мною туннель, внезапно исчез. Решив, что раненый боец все же очухался и полез следом за мной, я принялся лихорадочно елозить по телу руками в поисках автомата. Я быстро вспомнил, что «калашников» остался наверху, и обреченно развернулся, приготовившись встретить смерть лицом.
К моему огромному удивлению, никакой погони за мной не было. Как не было вообще ничего, даже малейшего проблеска света, словно вход в туннель плотно заткнули пробкой. Вытянув руки, я сделал в его сторону несколько шагов, и тут мои пальцы коснулись земли. Туннель оказался засыпанным! Но разве могло это произойти совершенно беззвучно?.. Или же я внезапно потерял слух?
Эй! крикнул я, с облегчением осознавая, что моя версия оказалась ложной. И тут же услышал со стороны бункера:
Федька! Ты где?!..
Глава тридцать четвертаяВозвращение
Я со всех ног помчался на Серегин голос, то и дело ударяясь затылком о низкий потолок туннеля. Встретились мы с братом примерно на середине «норы»; сюда достигал уже свет главного коридора.
Ты куда подевался, чертяка?! порывисто обнял меня Сергей, чем привел в полный ступор; такое проявление чувств я видел со стороны двоюродного брата впервые. И к тому же эти чувства адресовались мне лично. Мы ведь все облазили, а ты словно испарился!.. Мы даже подумали, что выброс уже начался, и тебя перебросило в прошлое.
Я был наверху, пробормотал я, высвобождаясь из Серегиных объятий.
Наверху?.. Где наверху?
Там, мотнул я головой назад.
Там все засыпано обвалом недоуменно отстранился брат. Я ведь рассказывал
Может, и было. И сейчас засыпано, да. А когда я убегал от бандюгана, то спокойно вылез наружу.
Тебе это не привиделось? Контузия, шок, все такое
Не привиделось, сказал я. Там меня чуть не сцапал военный. Пришлось бросить автомат. Видишь, его нет, развел я в стороны руки, чтобы брат смог в этом убедиться.
Ты мог его где-нибудь обронить
Вы его находили? И потом, я швырнул в солдата «дробь», этим и спасся. Ее у меня тоже теперь нет, похлопал я по карманам.
Эй! Где вы там?.. послышался со стороны основного коридора голос Анны.
Мы здесь! отозвался Сергей. Сейчас придем. Он посмотрел на меня и мотнул головой. Пошли, там все расскажешь.
На выходе из туннеля я остановился перед трупом Штейна.
Он меня спас, тихо сказал я. Накрыл своим телом, когда бандит бросил гранату.
Мы так и поняли, так же тихо ответил Сергей. Светлая ему память. Настоящий мужик
Помолчав, мы вышли в коридор и застали там встревоженную Анну.
Ты куда делся?!.. как и недавно мой брат, воскликнула девушка и бросилась ко мне с тем же, вероятно, намерениемобнять.
Однако я сумел увернуться, а потом повторил то же самое, что рассказал уже Сереге.
Но там нет никакого выхода, мы доходили до самого завала, свела брови Анна. Тебе это просто привиделось из-за контузии.
Да что вы пристали ко мне со своей контузией! вспыхнул я. «Привиделось, привиделось!..» Где же я тогда был, по-вашему?
Погоди, Ань, поднял руку Серега. Похоже, Фёдор говорит правду. У меня есть одна мысль Что если выброс уже начинает действовать?.. Сколько сейчас времени?
Я посмотрел на часы. Они стояли. Наверное, забыл завести. А может, просто не выдержали той кутерьмы, в которой им довелось поучаствовать.
Одиннадцать десять, посмотрела на КПК девчонка. Еще вроде бы рано.
Ну, во-первых, Никиров не называл время выброса с точностью до минуты, возразил Сергей. Он сказал «в районе полудня» или что-то вроде этого. А во-вторых, «Клин» находится в каком-то своем пространстве, и, вероятно, во времени тоже.
То есть ты хочешь сказать, что выброс уже произошел и мы его прозевали? испугался я.
Совсем не обязательно, помотал головой брат. Может, «Клин» всего лишь «почувствовал» его приближение и отреагировал таким вот образом. Как бы «настроился на волну». В любом случае, мы должны попытаться сделать то, что задумали. И времени у нас, судя по всему, очень и очень мало, чтобы успеть подготовиться.
Подготовиться? удивился я. Как?..
Думаю, будет нелишним включить оборудование, которое было включено, когда со мной когда я замялся Сергей, но я его понял. И спросил:
А ты умеешь с ним обращаться? Знаешь, что именно нужно включить?
Майор Вороненко знает, ответил двоюродный брат и посуровел. Кстати, он сильно ранен. Пойдемте скорее к нему.
Мы поспешили в ту комнату, где недавно была перестрелка. Первое, что мне бросилось в глаза, обилие всевозможных приборов. Причем знакомых, из нашего времени, почти родныхсо стрелочными стеклянными шкалами, тумблерами из черного бакелита, тускловато-зелеными, на военный лад, массивными угловатыми корпусами. Затем я увидел лежащие на полу два трупа в черных куртках. И лишь в последнюю очередь я заметил сидевшего в углу за столом человека в полевой военной форме, с майорскими погонами на плечах. Гимнастерка майора заскорузла от спекшейся крови, алые пятна проступали и сквозь бинт, которыми была замотана откинутая к стене голова. Глаза военного были закрыты, а заросшее щетиной вытянутое худое лицо с крупным носом было мертвенно-бледным.
Я перевязала его и вколола лекарство, извиняющимся тоном произнесла Анна, но Слишком обширные раны. Задеты жизненно важные органы.
Он выживет? глянул на девушку Сергей, и та виновато покачала головой.
Не выживу я, Шосин, не выживу, не открывая глаз, но на удивление четко проговорил раненый. Ты лучше скажи, откуда ты взялся, да еще в таком клоунском наряде. Майор наконец поднял веки, И было видно, что это простое движение причинило ему сильную боль. А сначала объясни, куда ты пропал? И вообще, что все это значит?
Долго объяснять, товарищ майор, шагнул к нему Сергей. Если коротко, то эксперимент вышел из-под контроля. Бункер вместе с вами, Кожуховым и Болотовым переместился брат стушевался, подбирая нужные слова, но потом все же выдавил:в иное измерение. Я же почему-то остался. Но потерял рассудок. А через три года, оказавшись в районе бункера, вместе с моим двоюродным братом переместился в будущее.
Я бы сказал, что ты и сейчас без рассудка, но эти сволочи, скосил он глаза на мертвых бандитов, тоже плели мне про две тысячи двадцать первый год. Они хотели, чтобы я выпустил их отсюда А как я их мог выпустить, если и сам ни хрена не понимал
Силы начали покидать майора. Он захрипел.
Внезапно я вспомнил нечто важное.
«Душа»! метнулся я к Анне. Дай ему скорей «душу»!..
Думаешь, я не пробовала? буркнула девушка. Сдохла «душа».
Как это «сдохла»?..
А вот так. Не действует. То ли исчерпала на нас с тобой свой ресурс, то ли в пределах этого чертова «Клина» ее свойства чем-то подавляются.
Сергей между тем подошел вплотную к майору и положил ему на плечо ладонь.
Товарищ майор Сергей Валентинович!.. Нам нужна ваша помощь. Скажите, что нужно включить для начала эксперимента? В точности так, как было в тот раз, со мной.
Военный открыл глаза и уставился на Серегу мутным от боли взглядом.
Зачем тебе? Все кончено
Мы хотим попытаться вернуться. Восстановить условия эксперимента, и
Тут стреляли, наверняка все разбито Хотя сам генератор в боксе, там никто ничего не трогал после тебя Попробуй. Но как вы вернетесь все трое? Шлем только один.
По очереди неуверенно ответил мой двоюродный брат. И потом, мы с Фёдором очутились здесь оба одновременно, хотя и были без шлемов.
Попробуй снова повторил майор. И стал говорить Сергею, что именно нужно включить. Потом он вновь опустил веки и замолчал. Я уже думал, что все кончено, но Вороненко заговорил опять. Он очень тихо пробормотал:Город Клинцы Брянской области Адрес на конверте, в кармане Сообщи моим
После этого голова майора безвольно упала на грудь.
Серега отпрянул от своего мертвого командира и крикнул Анне:
Время?!..
Без двадцати.
Мой двоюродный брат начал метаться между приборами, щелкая тумблерами. Иногда из пробитого пулями оборудования вылетали искры, и Серега, шипя, матерился, но упрямо продолжал свое дело. И вскоре я услышал гудение. Даже скорее не услышал, а почувствовал всем теломчастота звука была ниже уровня слуха. Источник гудения, как мне показалось, находился где-то за спиной.
За мной! махнул нам с Анной Сергей и выбежал из комнаты.