Следуйте за мной, господа. Я уже почти всё организовал.
Экипировка заняла приличное время. Сначала Малинин с Калашниковым посетили душ, где как следует помылись горячей водой из термального источника и отскребли кожу мочалками. Гостеприимный телеведущий предложил вызвать банщиц-фотомоделей, чтобы «потереть спинку», но Калашников отказался. Малинин, глянув на него, тоже «ушёл в отказ», однако сделал это с выражением лица человека, которому злой дантист сверлит все зубы разом. Сразу после мытья напарники оказались в огромной гардеробной с уникальным выбором одеждот шёлковых плащей до рыцарских лат. Малинин, пылая желанием одеться «погосподски», выбрал синий костюм с жёлтым галстуком, меховые ботинки от Гуччи и рубашку ядовито-зелёного цвета. Так как, по словам Палкина, в Москве с утра шёл снег, казак прихватил и дублёнку. Разумеется, фиолетовую.
Твоя одежда, братец, напоминает траур по жертвам взрыва в теплице галлюциногенных грибов, откровенно сообщил ему Калашников. Не представляю, как ты в этом облачении появишься на улице. Все разбегутся.
Малинин не мог оторваться от зеркалаего глаза горели счастьем.
Да и пущай, вашбродь, отмахнулся он. Я умираю да умираю, но никак не приоденусь, штоб сердце тешить. Жилв форме, помертоже в форме. Может, я мечтаю стилягой побыть. Взглянитеразве я не прекрасен?
Симпампулечка, подтвердил Калашников. Аж в глазах рябит.
Сам же Алексей оделся довольно простоджинсы, тёмный китайский пуховик, шерстяная шапка, армейские «бутсы», чёрная рубашка и свитер. Мысленно оценив Калашникова как «безвкусное быдло», Палкин привел «слуг сумерек» в оружейную комнату. У напарников разбежались глаза. На стендах присутствовало ВСЁот безобидных «духовушек», стреляющих бумажными пульками, до крупнокалиберных гранатомётов. Перебрав пару стендов, Калашников решил не изменять вкусуон остановился на двух пистолетах марки «вальтер» и десятке обойм. Малинин тоже любил немецкое оружиеон проходил практику наказаний в квартале Ада, где офицеры СС пекли мацу для евреев. Не мудрствуя лукаво, казак выбрал сразу два МП40, или, в просторечии, «шмайссера». Автоматы поместили в спортивную сумку на ремнерасстегнув «молнию»-застёжку, можно было высвободить рукоять и стрелять, не вынимая оружие. В электронном отделе каждый взял по айфону, а Калашников разжился нетбуком. Малинин с тайной надеждой спросил, есть ли в подземелье винно-водочный отдел, и был разочарован ответом. Потребовав расписку кровью (как принято в бухгалтерии Адаиз вены, конечно же, а не из пальца), Палкин выдал напарникам внушительные, хрустящие пачки рублей и евро. На поверхность стеклянного куба легла стопка паспортов, сверху небрежно шлёпнулась карточка «виза голд»«на особые расходы».
Экипировка закончилась.
Ну что ж, бодро сказал Калашников, одёрнув свитер. Шеф, надо отдать ему должное, не поскупился. Предлагаю, братец, с часик прогуляться на поверхности, осмотреть Москву-матушку. Оружие пока оставим здесь.
На улицу? заупрямился Малинин. Вашбродь, там же ить холод собачий. А я отвык за сто лет. В Аду-то, сами знаетев природном обогреве сидим.
Калашников улыбнулся и виртуозным жестом щёлкнул себя по горлу.
Там водка?! мгновенно догадался Малинин.
Да.
О
Дальнейших слов не потребовалось.
Экспедиция 1. Храм Венеры-Прародительницы(Римская империя, 790 год от основания Вечного Города)
Прохожий не отставал. Безобразно толстый, с лицом, заросшим светлой кабаньей щетиной, он тащился за молодой женщиной вдоль Форума Августа, шепча весьма скабрезные намеки.
О несравненная ну что тебе стоит прогуляемся в лупанар? Никто не заметит, клянусь Юпитером подари мне счастье, красавица
Женщина, на чьих скулах уже играли желваки, игнорировала волокиту. Она была закутана в пурпурную ливийскую ткань (узорчатый край открывал маленькие ноги в сандалиях) признак иностранки благородного происхождения, и это подзадоривало толстяка. Ливийка держала путь к стенам храма Венерычудесного здания с восемью колоннами из красно-белого мрамора. Того самого, который воздвиг ещё божественный Юлий в честь великой победы при Фарсале над нечестивцем Помпеем.
Прекрасная три пять ауреусов неужто и пяти тебе мало?
Пять золотых монет составляли сумму, достаточную для покупки двух хороших рабов, однако ливийка и не подумала обернуться. По брусчатке, шатаясь, прошагал легионер в кожаных доспехах, с татуировкой на левом плече. Женщина кинула умоляющий взгляд, однако солдат не заметил призыва, от него за милларий разило пальмирской настойкой. Круглую площадь перед храмом Венеры венчал фонтанчаша упруго извергала к солнцу розовые, подкрашенные вином струи. Каменный орёл простёр крылья над водой, и в их тени возлежали, зажав в руках цветы, изваяния императоровТиберия и Калигулы. Последнему Сенат недавно даровал титул «младшего цезаря»: в свете тяжёлой болезни Тиберия граждане Рима присматривались к парню как к будущему правителю. Но пока осторожно именовали «трёхкратно пресветлым» вместо «пятикратного» Тиберий был очень ревнив к конкурентам.
На приступочке у фонтана (мраморной, с чёрными прожилками) расположился глашатай, развернув папирус с сургучной печатью.
Пятикратно пресветлый цезарь, да хранят его боги на тысячу лет, повелел вам сказать, закричал он пронзительным голосом, слышным далеко за пределами площади. Живёте вы, о патриции и плебеи, лучше всех на белом свете! Недостойная Парфия нашей империи и в подмётки сандалий не годитсяЮпитер сему свидетель. Есть ли на земле Рима отщепенцы, кто может усомниться? Не верьте их словам, сограждане. Им парфянский царь Артабан денно и нощно сыплет золото из кошеля своегодабы твари эти отравили свои чёрные сердца ядом лжи о Сенате и пятикратно пресветлом цезаре!
Глашатай на минуту замолк, вытирая подолом туники пот со лба: наступила пауза reclamare. Из-за его спины выступила девушка в жёлтой тоге с чёрными полосами, похожая на тощую пчелу.
«Биланус Максимус»! прокричала она. Лучший невольничий рынок в городе. Купи одного раба и получи второго в подарок!
Отчаявшись избавиться от волокиты, ливийка на подходе к площади нырнула в переулок, толстяк немедля сунулся за ней. Стены истекали влагойот жары. Пройдя примерно сотню шагов, чужестранка развернулась, едва не столкнувшись с преследователем. Тот нагло улыбнулся, дохнув перегаром.
Послушай, о путник не пора ли тебе оставить меня в покое?
Тот схватил её за плечо, сжал потные пальцы.
Ты мне понравилась, женщина. И твой акцент откуда ты, какая провинция? Ливия, Пальмира, Египет а может, Иллирия? Не гони меня, мёд моего сердца. Послушай, как сладко звенит моё золото
Женщина тяжело вздохнула. Не глядя в лицо поклоннику, чуть отклонилась и посмотрела в пространство за его жирной спиной.
Давай, отчётливо сказала она. Только быстро.
С опозданием прохожий понялэти слова обращены не к нему. Пространство выгнулось, сформировалось в упругий воздушный кулакрот ухажёра вмиг заполнился кровью. Следующий удар заставил толстяка отлететь назад и со всего маху впечататься затылком в стену. Потеряв сознание, герой-любовник мешком сполз на камни мостовой. В раскалённом солнцем воздухе проявилась полупрозрачная рука, стирающая кровь с очертаний лица.
Ты перестарался, недовольно заметила Алевтина человеку-невидимке. Теперь ноги в руки иначе привлечём внимание легионеров. Этот переулок боковой, он выведет нас к храму.
Она побежала к площади Венерыневидимка следовал за ней.
Прошу прощения, на ходу оправдывался он. Но патриций напросился. Я удивлён твоим терпением. Видит, перед нимбогатая женщина, так нетвсё равно лезет, как псих.
Здесь таким поведением никого не удивишь. Алевтина говорила быстро, не оборачиваясь. Это же древний Рим. В лупанарах, или «домах любви», подрабатывают не только бедные женщины, но и дочери патрициев, чтобы скопить на браслет с алмазом, это в порядке вещей. А уж жёнами политиков все лупанары и подавно забитыТиберий издал приказ: тем, у кого мужья заседают в Сенате, запрещается брать плату за любовь. Посему этот добрый человек и пытался всучить мне золото без свидетелейа вдруг я супруга сенатора? Вообщето, я не должна тебе рассказывать столь пикантные подробности. Но ладноты у меня уже взрослый.
Воздух прорезало слабое, еле заметное свечение.
И что? полюбопытствовал невидимка. Лупанары опустели?
Для ангела, милый, ты задаёшь слишком много вопросов, усмехнулась женщина. Нет, не опустели. Патрицианкам так полюбилось проводить там время, что они бесплатно дарили ласки любому солдату пока их мужья были заняты в Сенате. А сейчас, пожалуйста, умойсямы выходим на площадь.
Струи питьевого фонтанчика смыли кровь: прозрачное лицо ангела вновь слилось с воздухом. У храма Венеры-Прародительницы, как обычно, было многолюднопаломники приезжали из самых дальних земель, чтобы взглянуть на зал, сочетающий белый мрамор с розовым гранитом. Посреди пышного великолепия высились сразу три статуи. Божественного Юлия, египетской царицы Клеопатры, а также самой богини любви, подарившей миру название для целого букета болезней. Позади храма колыхались листья слоновых пальм; на крыше, изнывая в клетках, заливались соловьиих везли сюда специально, дабы слух верующих услаждало пение. Храмовая площадь со времён Октавиана Августа славилась тем, что здесь можно купить любой товар, а также нанять в услужение нужного тебе человека. У фонтана, в приятной близости от скульптур цезарей, притаились бронзоволикие уроженцы Иберии, из бывших гладиаторов. Они скрывали в лохмотьях короткие мечи, и к ним обращались в поисках наёмного убийцы. Рядом громкоголосо шумели торговцы индийскими шелками, татуировщики с иглами и сводни, всегда готовые предоставить гостям города тайные удовольствия. Жонглёры, обмотав себя лентами, плевались струями огняоднако никто из пресыщенных прохожих не бросил к их ногам и единого сестерция. Темнокожие вольноотпущенники, держа под уздцы лошадей, сгрудились под щитом с reclamare «Гладиатора месяца». Их древние повозки готовы были ехать даже в забытую богами Германику, откуда на зазевавшегося путника из-за любого пня сыпались стрелы варваров. Увидев Алевтину, возницы заметно приободрились.
Э, сестра, ходи сюда, прошамкал старый нубиец, открыв рот, где чудом сохранилась лишь треть зубов. Повоська, лощидь нидорога. Куда твой ехать надо? Твой говоримой быстра-быстра вози.
Мизена, сообщила Алевтина, глядя в чёрное лицо.
Вольноотпущенник сморщился, изобразив страдание.
Сестра, полторы сотни миллариев ехать, заявил он. Твой десять ауреус давай. Лощидь мал-мал уставать. Дорогу покажешь?
Алевтина будто и не собиралась торговатьсяподобрав подол, она забралась на сиденье повозки. Скамья рядом с ней заскрипела.
До Мизеныкрасная цена три ауреуса, женщина запахнулась в пурпурную ткань, пряча голову от палящего солнца. Я не из Паризия сюда приехала, чтобы такие цены выставлять. Хорошо, заплачу тебе пять. Но с условиеммы должны быть в Мизене до заката. Едем?
Возница стегнул лошадьта зацокала копытами по мостовой.
Наш глюпий префект опять делать ремонт дорог до Капуи, вздохнул вольноотпущенник, в душе радуясь заработку. Там толкаться колесницы, мычать коровы и реветь ослы, вопия о страданиях путюществиников. Но твой не беспокоиться. Мой знать путь в объезд.
Слушая цокот копыт, Алевтина откинулась назад: её веки слипались, страшно хотелось спать. Рим промелькнул быстрочерез полчаса они выехали на окраину Вечного Города, заплатив мзду легионерам, млеющим от жары под штандартом в виде орла.
«Только бы успеть, думала Алевтина. Я обязана успеть»
Глава III. Менеджеры Небес(Москва, отель «Хайятт», ул. Неглинная)
Роскошный конференц-зал переполнен донельзя. Набит битком, как бочка селёдками. Тайный сбор объявили внезапно, за неделю, но приехать на встречу сумели все делегаты, даже из Сибири и с Камчатки. Секретность обеспечили, как могли, используя новейшие сканеры, обыскали зал на предмет прослушивающих устройств, простукали столы из красного дерева, прощупали шёлковую обивку кресел, просмотрели лампы в люстрах. Чего уж тамдаже суфле из сёмги и торт и те подверглись осмотру, протыканию как минимум десятком вилок. Но, несмотря на это, собравшиеся говорили в микрофоны вполголоса. Они были пришиблены, раздавлены ужасным горем.
Спасибо тем митрополитам, кои оценили важность совещания, повернул к губам микрофон один из сидящих в президиумебородатый мужчина в чёрном одеянии и белой, высокой шапке (его так и звалиБелошапкин). Руководство опасается грешной прессы. Скромная же трапеза в отеле-люкс мало кого волнует. Предлагаю, братие, утолить наш голод, вкусив даров морских и небесных, а после приступить к обсуждению общей проблемы
По залу неслышно заскользили монахи с подносами.
Храни тебя Голос, басом прорычал сосед Белошапкина, благообразный старик. Благословясь, можно пригубить вон того омара да икорочки съесть. Икорочкаона ж дар православный, практически манна небесная.
Перекрестившись, духовенство принялось жевать тарталетки с икрой.
Это что ж за напасть такая? шепнул митрополит Феофилакт другому митрополиту «галёрки» (кажется, тот приехал из города Уренска). Как теперь жить? Ведь если Голоса нет, никто нам денег не принесёт
Тот мрачно проглотил шейку рака и налил себе «Хеннеси».
Я и раньше думал, что его нет, заметил приезжий. Но это как раз не самое ужасное. Ты только представь себе, батюшка приходят сотрудники «Кока-колы» утром на работу, а им говорят, что «Кока-кола»это миф. И что беднягам делать, куда податься? Вот и мы с тобой влипли. Никто из мирян теперь не озаботится, чтобы в Рай попасть. И так уже пожертвования с кризисом измельчали, народ обнаглел. Мелочь, копейки сыплютсловно нищему в переходе подают. Веришь ли, мне часы с бриллиантами пришлось на платиновые сменить.
Кондиционеры под потолком дружно зажужжали.
Голос тебя помилуй! вытаращил глаза Феофилакт. Не обижайся, святой отец, но ты прямо как лох. Кто ж в нашем кругу часы без бриллиантов-то носит, ты ведь лицо духовное, а не суслик какой. Прогневали мы Небеса
А я тебе говорю? уныло ответил митрополит из Уренска. Да часыэто ерунда ещё. Если официально объявят, что Голоса нет, мы и не до такого докатимся. С «мерседесов» хором слезем, пересядем на «шкоду».
Его собеседник в ужасе подавился лососиной.
Я так и знал, что этим закончится, горько сказал Феофилакт, перекрестив фуа-гра. И ведь никто не пожалеет, а будут в блогах, в Интернете дербанить, прислужники демонов. Как в прошлый размол, а что это ваш босс носит на ручке украшение за 40 тысяч евро? А почему все иерархи Голоса с охраной, да на «хаммерах» с салонами из буйволиной кожи? Телефоны мобильныеотчего только «верту» да «верту»? Я, знаешь, одного такого хама срезал«верту», говорю, к Голосу ближе, там запаяна капсула со святой водой, а другие телефоны её не содержат. Отвял, гадюка. Или епархия Бургская ювелирам задолжала миллион долларов. Ужас. Раньше, бывало, скажешькакие ещё бабки, это ты нам должен: возрадуйся, что святые отцы за тебя молятся, собаку противную! А помнишь, как владыка Одессы гремел: поразит Голос болезнями журналистов, яко слуг Адовых, ибо пишут они подло, что церковь цены повысила на крещение? Всё. Голоса нет, не пригрозишь, никто не испугается. Ох, напасть
Митрополит, сидящий рядом, был совсем стар. Он согнулся в три погибели и, держа обеими руками фужер с коньяком, напряжённо прислушивался к разговору. К икре он не притронулся, выбирал из блюда с омаром лесные орехи. Голова, укрытая чёрным капюшоном, тряслась.
Охохонюшки, а мы-то думали, как офисы Голоса объединить, поглощая отбивную из ягнёнка, сокрушался в президиуме бородач Белошапкин. Вот он, момент истины. Теперь и католики, и православные, да хучь мусульмане: все в кулак сожмутся, лишь бы бабло не потерять. Лично я хоть с бобиком объединюсь, только бы данные по ДНК не попали на ТВ. Какая ж тварь это придумала? Сам бы горло ему перегрыз. Ну, нет Голоса, и что с того? Голосэто технический бренд для сбора денег, торговая марка. Я не вижу оснований, чтобы его слуги нуждались. У меня, может, артрит, если на руке золотой браслет не носить, а без осетринынесварение желудка. Мытоп-менеджеры Небес, у нас свои премии, бонусы и план по получению прибыли. Мы продаём мечту, и чем мы хуже «Лукойла»?