Аподидраскинда.
Детская игра. Прятки. Вызов. Найди меня, если сможешь.
Выбросив стакан в ближайшую урну, Лора дернула ручку двери.
3
К тому моменту, как Лора спустилась обратно в подвал, она уже успела прийти в себя. Пока она топталась в этой сутолоке, забирала рюкзак и свой сегодняшний заработок у Фрэнки, Майлза нигде не было видно. Вполуха слушая информацию о том, где состоятся бои на следующей неделе, она пересчитывала деньги, чтобы убедиться, что ее не надули. И все это время пыталась не обращать внимания на бешеный стук сердца.
«Он что-то ищет, и я не знаю, связано ли это с тобой».
По телу пробежала крупная дрожь. Лора тряхнула головой, выбрасывая из памяти голос и лицо Кастора, чтобы подготовиться к тому, что должно произойти.
Майлз ждал снаружи. Лоре потребовалось на сборы совсем немного времени, но он успел запыхаться потому ли, что бегал вверх-вниз по крутой лестнице, или потому, что уже не раз повторил заготовленную речь, а, может быть, и от того, и от другого. Когда Лора вышла на улицу, Майлз застыл и сделал вид, будто все это время залипал в телефоне.
Не хочешь перекусить «У Марты»?
Такого вопроса Лора не ожидала. И вообще, сейчас она хотела только одного: пойти домой, принять душ и проспать следующие шесть дней, пока отвратительная охота не подойдет к концу и не начнется следующий семилетний цикл. Но присутствие Майлза действовало на нее успокаивающе.
Давай, с наигранной беззаботностью кивнула Лора. Она все еще чувствовала, как на ее коже вспыхивают молнии. Звучит неплохо.
Майлз вопросительно посмотрел на нее:
Сегодня точно платишь ты.
Неужели? Лора позволила себе погрузиться в комфортное тепло их отношений. А может, мне похлопать ресницами и поесть вообще бесплатно?
Скажи, за всю твою жизнь, начал Майлз, и похоже этот вопрос его действительно интересовал, у тебя это хоть раз получилось?
Что-что?! прищурилась Лора. Я очаровательна и неотразима.
Она кокетливо заморгала, но опухшее лицо вряд ли добавляло ей очарования. Кроме того оно по-настоящему болело от полученных ударов.
Майлз хотел сказать что-то еще, но передумал.
Что? спросила она.
Все нормально. Майлз посмотрел на затянутое облаками небо. Кажется, стоит прибавить шагу, или попадем под душ, который нужен только одному из нас.
Влажный воздух был пропитан вонью из мусорных мешков, ожидавших уборщиков, которые заберут их утром. Мимо пронеслось такси, подняв волну сточных вод. Уже несколько дней шли дожди, и Лора знала, что это надолго.
Я благоухаю самыми изысканными ароматами «ло-мейн» и пота, парировала Лора. О вкусах не спорят, и ты бы уж помалкивал.
Тут она, конечно, перегнула. Майлз относился к своему телу как к произведению искусства. Именно тело, а не он сам, сообщало окружающим о том, какое у Майлза настроение, рассказывало о его интересах и близких людях. Его кожу украшало множество татуировок: от удивительных цветов и виноградной лозы, обвивающих его торс, до его собственных абстрактных рисунков изображений горных вершин, глаз и лент всевозможных форм, значение которых было известно только ему. Самой любимой тату Лоры была простая, набитая хангылем на шее за ней стояла особая история. Эти слова повторяла ему бабушка каждый раз, когда Майлз по воскресеньям звонил родителям во Флориду: «С каждым восходом солнца я люблю тебя все больше». Когда он показал ей татуировку, бабушка, конечно, отругала внука и даже сделала вид, что пытается стереть ее пальцем, но весь вечер светилась от гордости.
Они дошли до станции подземки «Канал-стрит», чтобы сесть на поезд линии «А» и доехать до 125-й улицы. Лора уже преодолела половину лестницы, когда раздался шум приближающегося поезда и по вестибюлю пронесся порыв воздуха, предшествующий появлению состава. Она побежала, на ходу вытаскивая из заднего кармана проездной, приложила его к турникету. Майлз, у которого все всегда терялось, застонал, роясь в своем бумажнике.
Стой! Вот дерьмо Майлз снова и снова прикладывал карточку к ридеру, но турникет не открывался.
В половине четвертого утра поезда ходили с увеличенными интервалами, и вагон был полон. Лора удержала закрывающуюся дверь рукой в ту самую секунду, когда Майлз уже нырял внутрь. Поезд рывком тронулся с места, и Майлз благодарно хлопнул ее по плечу.
К «Марте», сказала она. Хочу есть.
Такси? заметил Майлз. Это удобнее.
Деньги, возразила Лора. На ветер.
На «Коламбус-Серкл» вагон опустел, и прямо перед ними освободились места. Майлз плюхнулся на сиденье и сразу же вытащил телефон. Лора глубоко вздохнула, потирая рукой лоб. Тело наконец могло расслабиться, но в голове царил хаос.
«Он что-то ищет, и я не знаю, связано ли это с тобой».
Охотники в городе. От одного этого было не по себе. Лора знала, что ей следует опасаться Аристоса Кадму или какое он там божественное имя сейчас носит. Нельзя допустить, чтобы он ее нашел. Поэтому она собиралась рвануть из этого города подальше от предстоящих сражений и от него самого. От всего, что с этим связано.
Но среди бушевавших в ней эмоций преобладал вовсе не страх. Лора знала, что сможет спрятаться последние три года ей это отлично удавалось. Ее терзала тревога, от которой она не могла избавиться, сердце сжималось всякий раз, когда перед глазами всплывало лицо Кастора.
«Он жив!» думала она, все еще ошеломленная этой новостью.
Майлз испуганно вскрикнул, и Лора повернулась к нему как раз в тот момент, когда он закрывал одно из своих приложений для знакомств.
И как тебе тот парень, с которым ты встречался в пятницу? поинтересовалась Лора, радуясь возможности отвлечься. Мне показалось, что он вполне ничего. Как его зовут? Ник?
Ной, поправил ее Майлз, закрывая глаза и делая глубокий вдох, как будто набираясь уверенности. Я проводил его до квартиры и познакомился там со всеми его четырьмя хомяками.
Лора уставилась на приятеля:
Да ну!
Он назвал их в честь своих любимых Первых леди, страдальчески продолжил Майлз. У Джеки была шляпа-таблетка из фетра, и когти накрашены лаком. Он заставил меня их кормить крошечными полосками салата. Латука, Лора. Салата-латука.
Умоляю, хватит, остановила его Лора. Знаешь, тебе не мешало бы отдохнуть от свиданий.
А ты как раз могла бы попробовать, заметил он, неловко заерзав на сиденье. Я не говорил тебе об этом раньше, потому что не хотел совать нос не в свое дело.
Но?.. вставила Лора.
Но протянул Майлз. Тот парень и то, как ты на него отреагировала
Лора крепче вцепилась в ремешок сумочки.
А как я должна была реагировать, когда он на меня полез?! возмутилась она. Придурок заслужил, чтобы ему перекроили физиономию. Может, теперь он задумается, прежде чем так поступать с девушками.
О, нет, этот определенно заслужил, поспешил добавить Майлз. Нужно было отлупить его посильнее. Но я говорил о другом парне.
О другом, повторила за ним Лора.
Да, тот парень выглядел так, словно вылеплен из всех моих мальчишеских фантазий, охотно пояснил Майлз.
Теплый голос Кастора снова зазвучал у нее в голове: «Ты все еще сражаешься как Фурия».
И что насчет него? спросила Лора, выныривая их собственных мыслей.
Мне показалось, что ты его знаешь, предположил Майлз.
Не знаю, бросила она резко. Уже нет.
Чтобы пресечь дальнейшие расспросы, Лора положила голову Майлзу на плечо. Вагон плавно покачивался, это успокаивало. Вскоре она наконец-то смогла вздохнуть полной грудью.
Поезд мчался дальше, к 125-й улице, держась обычного ритма: рывок, остановка. Но Лора слишком боялась закрыть глаза, потому что лицо Кастора, светлое и полное надежды, непременно возникло бы перед ней, увлекая в воспоминания о мире, который она оставила позади.
* * *
Когда они наконец вышли из подземки и повернули в сторону закусочной «У Марты», верхний Манхэттен встретил их тишиной.
Когда три года назад Лора переехала на 120-ю улицу, в уютный браунстоун, принадлежавший Гилберту, Гарлем показался ей чужой страной. Семья Лоры всегда жила в районе Адской кухни, и причин соваться севернее 96-й улицы у нее никогда не было. Однако со дня гибели семьи уже прошло четыре года, и большую часть этого времени Лора прожила за границей. Три года назад она ходила по городу, испытывая странное чувство будто пытаешься влезть в свою же старую одежду, которую после тебя носил кто-то другой. И ей эти тряпки больше не подходили. Вроде все то же, но при этом уже не твое.
Однако те три года, что Лора провела здесь, были лучшими, пока полгода назад не умер Гил переходил улицу и его сбил автомобиль. Первым порывом Лоры было уехать отсюда, но выяснилось, что Гилберт оставил ей дом со всем содержимым. И просто все бросить не вышло.
С другой стороны, этот дом легко можно было бы продать и рвануть куда глаза глядят. Майлз точно согласился бы, даже если ему самому некуда было бы ехать. Но всякий раз, когда Лора всерьез задумывалась об этом, улицы, казалось, притягивали ее и не отпускали: знакомые витрины магазинов, дети, играющие на соседском крыльце, миссис Маркс с ее привычкой каждый понедельник в десять утра мыть из шланга пешеходную дорожку перед домом Все это успокаивало. И непомерный груз потрясения и горя уже не казался непосильным, грозившим раздавить.
И Лора осталась. Этот суетливый муравейник, в котором проблемы только множились, и она подчас выбивалась из сил, решая их, этот город всегда был ее домом со своим непростым характером. И она была благодарна ему за то, что он воспитал характер и в ней самой. В самые мрачные моменты жизни только эта стойкость и спасала ее.
А еще Лоре казалось, что новый район сам ее выбрал, а не наоборот. Ей так хотелось ощущать свою принадлежность к чему-то. И Нью-Йорк действительно был на это способен. Последнее слово всегда оставалось за ним, а того, кто проявлял достаточно терпения, он всегда приводил туда, куда нужно.
Было четыре часа утра, но Лора нисколько не удивилась, когда увидела, что кто-то еще наслаждается трапезой «У Марты» даже в такой мертвый месяц, каким всегда считался август.
Привет, мистер Эррера! крикнула она, вытирая ноги о старый коврик.
Привет тебе, Лорен Перто, откликнулся тот, откусывая громадный кусок сэндвича.
Лора уже много лет жила под этим именем, но, произнесенное вслух, оно все еще заставало ее врасплох.
Как ты, Мэл?
Под дождь не попала уже хорошо, откликнулась Мэл из-за стойки, оторвавшись от своей бухгалтерии. Вам обоим как обычно?
Да, мы жертвы привычки, подтвердил Майлз. Есть что-нибудь без кофеина?
Заварю тебе в отдельном кофейнике, кивнула Мэл. Взбитые сливки?
С шоколадной крошкой? с надеждой спросил он. Судя по вкусовым предпочтениям, Майлз так и не повзрослел он заказывал десерт после каждого завтрака, обеда и ужина.
Конечно, милый. Мэл нырнула в кухню и начала готовить заказ: «Тройная тарелка лесоруба» для Лоры и оладьи с шоколадной крошкой, двойной порцией взбитых сливок и кленовым сиропом для Майлза.
Что? удивился Майлз. И никаких комментариев? Никаких шуток по поводу потребления сахара?
До Лоры не сразу дошло, что он обращается к ней. Все это время она сидела, уставившись в пол.
У меня заболит живот уже от того, что мне придется на это смотреть. Лора откинулась на обтянутую винилом стену кабинки. Пульс подскочил, как будто ее застукали за чем-то мерзким.
Майлз пристально посмотрел на нее, но голос его звучал по-прежнему беззаботно:
И это говорит мне тот, кто ест за троих?
Здоровый аппетит, вмешался в разговор мистер Эррера, оплачивая счет, здоровая девочка.
Вот именно, подхватила Лора, с радостью переключаясь на другую тему. Как поживает мой Красавчик Бо?
Бо, уличный кот, прибился к ним два года назад, заявил свои права на лавочку мистера Эрреры, и теперь чувствовал себя там полноправным хозяином. При первой встрече Лора приняла кота за огромную крысу и всерьез испугалась: не вырвалась ли эта зверюга из преисподней? А теперь поздним воскресным утром Лору можно было увидеть на скамейке у магазина, где она делилась лососем из круассана со своим своенравным приятелем.
Он съел двенадцать шоколадных батончиков, его стошнило прямо на продукты, а потом он обрушил полку с бумажными полотенцами, пожаловался мистер Эррера, направляясь к двери. Теперь придется тащить этого демона к ветеринару.
Хотите, я присмотрю за магазином, пока вас не будет? предложила Лора.
Она всегда делала это с удовольствием. Особенно ей нравилось затишье после утреннего часа пик, когда клиенты приходили за кофе, она могла спокойно посидеть с книжкой, пока не настанет время ланча и не нагрянут покупатели, чтобы уничтожить запасы готовых сэндвичей и суши.
В этот раз не нужно. Мой племянник здесь. Не хочешь познакомиться? Он на год младше тебя, умный мальчик
А он умеет стирать? с озабоченным видом уточнил Майлз. Или готовить? Лоре нужен тот, кто восполнит пробелы в ее жизненных навыках.
Мистер Эррера расхохотался и, махнув рукой, пошел открывать лавку. Лора и сама не понимала, зачем предложила помощь, зная, что, скорее всего, сегодня же уедет из города. Появление Кастора и это его предупреждение Она должна исчезнуть немедленно, должна бросить все.
Поежившись, Лора потерла руки в тех местах, где их сжимал Кастор, и с удивлением обнаружила, что несмотря на то, что ее бил озноб, кожа там оставалась теплой. Она просто не была готова увидеть его. Во плоти. Его знакомый ласковый взгляд. Его рост. Его невероятная сила. То, как он улыбнулся ей.
Лора позвал ее Майлз и повторил, уже настойчиво: Лора.
Она снова подняла глаза.
Что?
Я спросил: это из-за денег?
Лора в замешательстве уставилась на него.
Что из-за денег?
Майлз смотрел ей прямо в глаза.
Если это так, я могу платить тебе за аренду. Но я думал, Гилберт оставил тебе и деньги?..
Гилберт, воплощение исключительной, иногда чрезмерной доброты, обожал сюрпризы. И остался верен себе даже после смерти, оставив обоим своим «почетным внукам» щедрую сумму денег. Но Лора к ним так и не притронулась; взяла немного на обслуживание дома, и все. Ей казалось неправильным использовать эти средства для чего-то другого.
Это деньги Гила, напомнила Лора.
Майлз понял намек.
Ну, ты могла бы стать бариста на неполный рабочий день, как все делают. Что-то вроде обряда перехода к взрослой жизни. А еще ты могла бы давать платные уроки самообороны.
Лора покачала головой, пытаясь распутать клубок чувств и мыслей и вытянуть из него нить их беседы.
Я не собираюсь брать деньги с тех, кто хочет научиться защищать себя, сказала Лора, понизив голос. Хозяин спортзала на 125-й улице разрешил ей пользоваться его тренажерами, когда бегать на улице становилось слишком холодно, в обмен на бесплатные уроки, и этого было более чем достаточно. И дело не в деньгах.
Точно? Весь последний год ты постоянно используешь одни и те же три грязных «зиплока», заметил Майлз.
Лора подняла палец.
Они не грязные, потому что я мою их каждый раз. А что ты делаешь для защиты окружающей среды?
Брови Майлза поползли выше. Он изучал курс «Устойчивое развитие городов» в Колумбийском университете, и летом как раз проходил стажировку в городском совете.
Можешь не отвечать, бросила Лора. Она терпеть не могла, когда Майлз слушал ее с выражением подчеркнутого сострадания и глубокого понимания на лице. К тому же, добавила она, у меня есть работа. Я же комендант, ты не забыл?
Сначала Гилберт нанял Лору в качестве сиделки с проживанием, но когда она поменяла батарейки в детекторе дыма, ее функции расширились, что красноречиво свидетельствовало о его уровне технических знаний.
Кстати, комендант, может, до наступления зимы найдешь время починить окно в моей комнате?
Лора нахмурилась, приглаживая копну кудрей, в которые дождь превратил ее волосы.
Ладно, дело и в деньгах, призналась она, но и в других вещах тоже.
Это связано с Гилом? напирал Майлз.
Лора вытащила из кармана порванную цепочку и стала разглядывать ее. Без этого украшения шея казалась чужой. Лора получила этот подарок от Гилберта три года назад, на свой первый день рождения после возвращения в Нью-Йорк, и с тех пор ни разу не снимала.
«Перо, упавшее с крыла, не потеряно, сказал ей тогда Гил, оно свободно».
Украшение каждый день напоминало ей о том, что она обрела, получив эту работу. Лора должна была ухаживать за Гилбертом, после того, как тот упал и сильно покалечился, и стало ясно, что один он больше жить не может. Но Гилберт сделал для нее неизмеримо больше. Он стал другом, наставником и постоянным напоминанием о том, что не все мужчины так суровы и жестоки, как те, среди которых Лора выросла.