Прошло уже несколько месяцев начал Майлз.
Шесть, оборвала его Лора.
Шесть, кивнул Майлз. Вообще-то, мы не так часто говорим об этом Лора хотела возразить, но он остановил ее жестом. Я лишь хочу сказать, что я здесь, рядом, и всегда готов поговорить о нем.
Ну, а я нет, ответила Лора.
Гилберт как-то сказал, что бывают ситуации, когда нужно отталкивать от себя все плохое, пока оно не оставит тебя в покое навсегда. Когда-нибудь она перестанет чувствовать такую боль от потерь.
Знаешь В голосе Майлза зазвучали знакомые интонации.
Учиться я не собираюсь, напомнила она ему в сотый раз. Похоже, и тебе учеба не особо нравится.
То, что тебе нужно, необязательно должно тебе нравиться, заметил Майлз.
Необязательно заниматься тем, что тебе не нравится, парировала Лора.
Майлз разочарованно вздохнул.
Просто я считаю что бы с тобой ни случилось, ты должна думать о будущем. Иначе прошлое будет висеть на тебе цепями.
Лора сглотнула, но не смогла избавиться от комка в горле.
Как ты вообще узнал об этих боях? Ты что, следил за мной?..
Накануне вечером я встречался с школьным приятелем, и он завел разговор о каком-то суперсекретном ринге, где творится полное безумие, и упомянул о девушке со шрамом на щеке, от глаза до подбородка. И я сказал: «Вау! Похоже, это моя подруга Лора».
Лора инстинктивно потерлась щекой о плечо. Тонкий шрам за эти годы так и не исчез.
Надеюсь, это не тот парень, которого я побила? уточнила она.
Нет, но, ох, это было потрясающе и в то же время пугающе. Никогда в жизни не переживал ничего подобного, признался Майлз.
Его телефон пронзительно зазвонил, и они оба вздрогнули.
Это что, будильник? спросила Лора, прижимая руку к груди. Они много лет жили в одном доме, но такие жуткие звуки еще не терзали ее уши.
Вроде того, хмыкнул Майлз, а затем ответил на звонок: Мам, ты чего вскочила в такую рань? Сейчас, вообще-то, четыре утра Тебе не нужно распечатывать эти формы сейчас. Напиши себе записку, чтобы сделать это в нормальное время Нет, ты возвращаешься в постель Ну, если бы я спал, ты бы меня уже разбудила Мам. Иди, ложись!
Приглушенная речь миссис Юн звучала так энергично, словно эта беседа происходила не в несусветную рань. Лора наблюдала за тем, как Майлз закрыл глаза и сделал вдох, набираясь терпения.
Угу. Хорошо. Ты проверила все провода, верно? спросил он. Убедилась, что они не отсоединились?
Майлз бросил на Лору виноватый взгляд, но разве она была против? Это было так мило. Воспользовавшись паузой, она попыталась представить себе детство этого маленького гота среди пальм и буйства красок Флориды. Майлз рос единственным ребенком в семье, и у этого были последствия. Например, вот такие.
Майлз снова глубоко вздохнул.
Ты точно включила принтер? Кнопка должна светиться.
В ответ раздался смущенный смех миссис Юн и ее любящее:
Спасибо, Майкл.
Майлз нервно прижал руку ко лбу. Интересно, что так вывело его из себя? Имя, которым его называли только родные, или звонок в четыре утра? Потом он по-корейски и по-английски сказал маме, что любит ее, и нажал отбой.
Когда я в прошлом месяце ездил домой, мама поменяла рингтон, объяснил Майлз. Решила, что я не отвечаю на ее звонки, потому что прежний был слишком тихий.
Лора улыбнулась, хотя ее сердце сжалось. По таким звонкам начинаешь скучать, только когда они прекращаются.
Ей просто хочется услышать твой голос.
«Она хочет, чтобы ты ее не забывал», подумала Лора. Ее мысли заметались, она больше не могла их контролировать. Мир вокруг погрузился во мрак, и лицо Кастора в пляшущих тенях осталось единственным, что она видела.
Эй! Голос Майлза проник в ее видения. С тобой все в порядке?
Все просто отлично, заверила Лора.
Она будет в порядке. Ради него. Ради себя. Ради Гилберта.
Ну что, выдвигаемся? спросила она, когда Мэл вернулась с кухни с их заказами.
Обещай, что с тобой ничего не случится! Майлз поймал Лору за руку, прежде чем она успела ее отдернуть. Неважно, зачем тебе нужны эти бои, я просто не хочу, чтобы ты пострадала.
«Слишком поздно», подумала Лора.
* * *
Они вынырнули обратно в тусклый уличный свет, сжимая в руках пакеты с завтраком и кофе. Гроза закончилась, но воздух был еще влажным. Нью-Йорк одно из немногих мест в мире, которое после дождя выглядит еще грязнее, но Лоре это нравилось.
По дороге домой она решила, что предупредит Майлза о том, что планирует уехать на несколько дней. Возможно придется пересаживаться с автобуса на автобус и ночевать в лесу, где никто не сможет ее найти
Но в тот момент ее манила постель. Они брели по своей сонной улице, Лора взяла Майлза под руку. Тот мурлыкал незнакомую мелодию, которая отвлекла Лору и позволила ни о чем не думать. Они были всего в квартале от дома, когда Майлз вдруг застыл и резко потянул ее назад.
Что? дернулась Лора.
Они стояли у магазина «Деликатесы Мартина» Лору перестали туда пускать после того, как она пожаловалась на их позорно несвежие бейглы. Майлз не сводил глаз со стены, потом наклонился и провел пальцами по темному пятну на ней. Лора в ужасе оттащила его от стены.
Не пора ли освежить в памяти правила жизни в Нью-Йорке? Первое не брать ничего из того, что пытаются всучить на Таймс-сквер; второе не прикасаться к таинственным веществам на земле и стенах
Кажется, это кровь, перебил ее Майлз.
Рука Лоры разжалась.
Майлз завертелся на месте, осматривая тротуар.
Ничего себе. Да она тут повсюду
Так оно и было. Поначалу Лора приняла брызги на асфальте за капли дождя, но теперь, когда с небес снова обрушились потоки воды, ясно увидела, как в канаву по желобу стекает темная кровь.
Майлз рванулся вперед, озираясь по сторонам в поисках истекающего кровью человека. Схватив его за рубашку, Лора заставила друга притормозить, сунула ему свой пакет с едой и кофе, и вытащила из кармана складной нож, который всегда носила на цепочке с ключами.
Держись позади меня, приказала она.
Они словно выслеживали раненого зверя. Похоже, человек шел, шатаясь и опираясь то на уличный фонарь, то на перила, то на припаркованную машину. Лора с нарастающим ужасом поняла, что они направляются в сторону своего дома.
Когда они почти подошли к нему, Лора крепче сжала нож в руке. Кровавая дорожка вела к их двери и веселым цветочным горшкам, которые Гилберт расставил на ступеньках.
Майлз ахнул, и Лора проследила за его взглядом. Привалившись к крыльцу, возле пустых мусорных баков сидела женщина. Ее небесно-голубые одежды промокли от дождя. Лора почувствовала, как воздух начинает сгущаться, как перед ударом молнии.
Покажи свои руки, выдавила Лора, поднимая свой жалкий клинок.
Глаза богини были цвета жертвенного дыма, в радужках светились золотые искорки, похожие на тлеющие угольки единственный признак угасающей божественной силы.
Ее называли сероглазой богиней, но теперь Лора понимала, что это не из-за цвета глаз когда богиня пристально смотрела на кого-то, как сейчас на Лору, открывался ее истинный возраст. Войны, цивилизации, монстры, смерть, технологии, открытия эти глаза наблюдали за мелькающими тысячелетиями, отмечая их так же, как Лора, не задумываясь, отмечала еще один прошедший час.
Пряди темно-золотых волос рассыпались по лицу богини. Но даже сейчас, когда она оказалась в таком ужасном положении, ее открытое и смелое лицо, совершенное в своей симметрии, выглядело безупречно.
Богиня с трудом выпрямилась, убирая ладонь с того места на бедре, которое она зажимала. Рука упала на колени, длинные изящные пальцы изогнулись, словно когти. Ладонь была пуста, но выпачкана кровью.
Глядя на богиню, Лора и сама опустила руку с ножом.
Богиня наклонилась вперед, и из раны в ее боку хлынула горячая кровь. В ноздри ударил металлический запах. Рана слишком широкая для стрелы или пули, с рваными краями. Значит, клинок. Рассуждая логично и хладнокровно, Лора постоянно ловила себя на мысли, что происходящее ей только снится.
Похоже, кто-то тебя вычислил, произнесла она сдавленным голосом. Не повезло с приземлением?
Помоги мне.
Лора вздрогнула. Смерть подступила совсем близко, но каждое слово богини звучало, как удар меча о щит. Эти звуки мощной волной прокатились по телу Лоры, и каждый волосок на ее теле встал дыбом. Она так давно не слышала чистого древнего языка, что даже не сразу поняла сказанное.
Когда же смысл наконец дошел до нее, Лора смогла лишь тихо прошептать:
Что ты сказала?
Взгляд богини стал рассеянным, стальная твердость уходила из него. Она снова прижала руку к ране, но теперь в ее лице не было страха, только горькое недоумение. Она опять заговорила. Слова давались ей с трудом, но приказ эхом отозвался в душе Лоры.
Позаботься обо мне смертной.
Сероглазая Афина рухнула на землю и потеряла сознание.
4
О боже!
Испуганный вопль Майлза вывел Лору из оцепенения. Когда она повернулась к нему, на его лице уже лежал отсвет мобильного телефона. Дрожащими руками Майлз набирал номер.
Лора вырвала телефон у него из рук и успела нажать отбой.
Что ты делаешь?! закричал он. Ей нужна помощь! Мэм?! Мэм, вы меня слышите?
Прекрати! остановила его Лора. И говори тише!
Ты ее знаешь? Майлз казался обезумевшим. Еще немного, и он вцепится себе в лицо. О нет, кровь!.. Я просто Он начал давиться и кашлять в кулак.
Пытаясь найти объяснение, Лора выпалила первое, что пришло на ум:
Я да, я ее знаю. Она она тоже боец.
Ей нужно Майлз снова закашлялся. Извини Я просто В больницу! Ей нужно в больницу. И надо сообщить в полицию.
Лора выругалась. Ее мозг лихорадочно перебирал варианты. Если отвезти Афину в больницу, полиция захочет допросить ее, Лору. Ее имя и, возможно, фотография попадут в систему. А кланы всегда отправляют как минимум пару охотников дежурить в приемном покое. Кто-нибудь наберет 911, и богиню доставят прямо к ним в лапы. Но, вообще-то, Афина уже и так наследила, ее запах и кровь приведут ищеек в убежище Лоры. Майлз тоже может пострадать, а ведь он вообще ни при чем Эта мысль, наконец, и вывела Лору из оцепенения. Заставила действовать.
Она прижала пальцы к шее богини, чтобы проверить пульс. Божественный ихор пока оставался красным, как человеческая кровь, и скапливался вокруг кроссовок Лоры. «Вот дерьмо», подумала она, впервые за много лет чувствуя беспомощность. Придется спрятать Афину в доме. И как можно скорее.
Никакой полиции! выпалила Лора. Она у нее нет страховки. Лора надеялась, что теперь Майлз перестанет задавать вопросы. Можешь отпереть дверь и помочь мне занести ее внутрь?
Лора попыталась подсунуть руку под шею Афины. Даже в образе смертного богиня была почти двух метров ростом. От дождя и крови ее тело стало мокрым и скользким. Они с трудом втащили ее в холл и уложили на черно-белую плитку пола. Оставив Майлза с Афиной, Лора помчалась наверх, достала из бельевого шкафа темные простыни и полотенца и сбросила их вниз.
Спустившись обратно в холл, Лора захлопнула ставни эркерного окна, превращая помещение в крепость, а Майлз включил свет.
В экране телевизора, висевшего над камином, все отражалось как в черном зеркале: Лора отодвинула в сторону кофейный столик, Майлз расстелил простыни, и Лору вдруг пронзила мысль, что она схватила белье, которое принадлежало Гилберту.
Что происходит?! восклицал Майлз, когда они переместили тело богини на простыни. Лора, я серьезно, что, черт возьми, происходит?
Богиня застонала. Взгляд Лоры метнулся в сторону парадной двери: порог и пол были вымазаны кровью. Похоже, у них еще одна очень большая проблема.
Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, быстро проговорила Лора, опускаясь на колени возле Афины. Сходи к мистеру Эррере и попроси у него отбеливатель. Возьми как можно больше, сколько есть Постой. Нужен не обычный отбеливатель, а кислородный, если только у него такой есть.
Кислородный что? растерянно переспросил Майлз.
Кислородный отбеливатель, все, что у него есть, медленно повторила Лора. Скажи, чтобы записал на мой счет.
А что, в магазинах записывают на счет? удивился Майлз.
Иди. Лора указала ему на дверь. И поторопись.
Майлз выглядел настолько ошарашенным, что даже не стал возражать. Снова закашлявшись, он перепрыгнул через лужу крови, и дверь за ним захлопнулась.
Привычные запахи лаванды и дерева, наполнявшие дом, растворились в горячем зловонии крови. Лора перевернула богиню на спину, разорвала тунику, чтобы увидеть рану, и кровь залила ее пальцы.
Проклятье, прошептала она, чувствуя, как сводит живот.
Печень и почка были проколоты. Знакомый почерк: такие профессиональные раны наносили леайны молодые женщины, которых посылали охотиться на богов. Раненую добычу они доставляли главе клана, и тот добивал жертву.
Лора прижала к ране полотенце, пытаясь остановить поток крови.
Очнись. Очнись!
Глаза Афины под опущенными веками закатились. Делать было нечего, и Лора влепила богине пощечину. Серые глаза распахнулись и заморгали.
Я бы извинилась, пробормотала Лора. Но ты это заслужила.
Воздух в легких внезапно стал обжигающим. Лору поразил страх, который она вдруг почувствовала, и вспышка сожаления в тот момент, когда она ударила богиню. Искры властности полыхнули во взгляде Афины, и ненависть к старым богам, которую в Лоре воспитывали годами, вдруг угасла совсем.
Можно сколько угодно убеждать себя в том, что перед тобой жертва, пока она не повернется к тебе и не покажет зубы.
Богиня зашлась влажным кашлем, ее голова перекатывалась из стороны в сторону. Даже когда она была в смертном обличье, в ней проступало нечто отстраненное, чужеродное. Тело казалось уродливым сосудом. Изваянным для того, чтобы быть разрушенным.
Лора прижала руки к коленям, пытаясь унять непроизвольную дрожь. Она бы не стала убивать богиню. Ей не нужна божественная сила. Она вообще хотела оставаться как можно дальше от всего этого.
Плохо тебе, да? спросила Лора. Дикое безрассудство вдруг вытеснило в ней страх. Чертова смертность. Какой облом. Рискну спросить, кто это тебя так?
Подготовка к этому финалу заняла более тысячи лет. Афина пережила двести одиннадцать циклов Агона, но двести двенадцатый стал для нее последним. Ее медовая кожа побледнела смерть неумолимо забирала свое. Афина, Гермес, Артемида и, может быть, Аполлон последние из изначальных богов, на которых шла охота во время Агона. Афина была недостижимой мишенью. Слишком сильная, слишком быстрая, слишком умная.
До этого момента.
Они изучали друг друга. Если Афина пыталась оценить достоинства Лоры, ее силу, то Лора сразу сказала бы ей, что это уже никого не должно волновать. Она могла объяснить это, используя немало красивых слов, чтобы польстить богине, потакая ее тщеславию и гордости, но не стала напрягаться.
Я вышла из игры. И не позволю тебе или кому-либо еще втянуть меня обратно.
Богиня пристально смотрела на нее, суровая линия ее рта застыла. Лора ничего другого и не ожидала Афину не согнуть, она, как клинок, будет держаться до последнего или сломается.
Я знаю, что ты говоришь на этом языке, сказала Лора, отказывая богине и в этом.
Древний язык был смесью многих древних диалектов, которые позже превратились в современный греческий. Однако Афина изъяснялась на идеальном, изначальном наречии.
С какой бы целью ты не явилась, здесь тебе искать нечего, снова заговорила Лора. Если это уловка, и тобою движет жажда мести, ты опоздала. Все остальные, кто носил то же имя, мертвы. Я последняя из Персеидов. Дом Персея канул в Лету.
Выражение лица Афины подсказало Лоре, что богине известно, кто она такая. И в этот момент Лора по-настоящему испугалась. Она давно перестала верить в богинь судьбы, как и старухам, которые продолжали им поклоняться. Но все происходящее не тянуло на простое совпадение, особенно после предупреждения Кастора.
Позаботься обо мне, сказала богиня. Помоги мне.
Ты нашла меня. Лора была довольна, что ее голос не дрожит. Скажи, чего ты хочешь, и побыстрее. Знаю, это непросто, но твое время подходит к концу, а в мои планы на это утро не входит игра в гляделки с божеством. Может, начнем с главного: кто пытался тебя убить?