Отлично, нам выделили сортир.
Гладыш первый, я второй, Сазон замыкающим, Иван покрутил головой. Хрустнул позвонок. Гранату бы ладно, проехали. Вперед.
Санузелэто отсек душевых, отсек умывален, плюс два туалетных отсекамужской и женский. Света, понятное дело, нет. Что ж будем работать.
У диггеров фонари примотаны к стволам автоматов. Сазон снял с плеча дробовик, кивнул. Готов.
Гладыш мягким кошачьим движением скользнул в проем.
Иван помедлил, посмотрел впередтам дальше по туннелю мелькали пятна фонарей. Передовые отряды приближались к блокпосту Маяковской.
Выдохнул. Досчитал до трех. И шагнул вслед за Гладышем в темноту.
* * *
Площадь Восстанияне простая станция. Адмиралтейцы и вообще Приморский альянс на нее давно зубы точат. А все почему? Потому что она особенная.
Вокруг Площади Восстания масса подземных сооружений и туннелей, которые ни на одной карте не обозначены. Объекты ГО, бункер МЧС и прочее. Одних санузлов понастроили с таким запасом, что хоть пару дивизий по сортирам прячь.
И теперь в долбаный лабиринт вокруг Площади Восстания собираемся лезть мы. Там местные нас как котят передавят. Как крысы морских свинок.
Иван стиснул зубы.
Что, плохой пример? дядя Евпат усмехнулся. Терпи, солдат. И думай.
* * *
«Тревога», просигналил Гладыш, глаза и уши команды. Показал три пальца. «Вижу троих». Опасность.
Иван жестом ответил«принял». Приставил автомат к плечу. Ну все, понеслась
Санузлы в метро вообще особая история. Их строили с запасом, чтобы хватило на всех, кто по тревоге окажется в туннелях. Сейчас численность человечества не слишком велика, поэтому санузлы по большей части заброшены. Да и отсутствие электричества сказывается. И еще их надо чистить. Вообще, дерьмо и трупыосновная проблема замкнутого пространства.
Особенно остро это вопрос прочувствовали на себе люди при Саддаме Кровавоми сразу после, когда население на станциях сократилось раза в три-четыре-пять. Никто точно не знает насколько. После смерти Саддама по метро прокатилась волна насилия. Народ крови не боялся, убивали ни за что Просто так. Отмороженных ублюдков со сдвинутой крышей оказалось столько, что народ начал сбиваться в стада, чтобы уцелеть, под любую сильную руку. Тогда и поднялись криминальные кланыте же кировцы. Только в кланах можно было рассчитывать на некоторую защиту. И только если ты не женщина и не ребенок
Это без вариантов.
Насилие над ними творили страшное.
И трупов в метро стало до фига. Есть их нельзя (отведавший человечины переступил черту, он конченый человек, нелюдь, таких убивают без разговоров), а девать некуда. Наверх тоже никакво-первых, радиация, во-вторыхглубина питерского метро. Попробуй на семьдесят метров поднять труп на веревке да даже на пятьдесят. А в-третьих, наверху сам рискуешь стать трупом.
В общем, все сложно. К тому же разлагающиеся тела грозят серьезной эпидемией. Деваться от нее в метро некуда. Увы.
И тогда выделили станции под кладбища. Похоронные команды собирали умерших и везли в определенные места, где складировали или что они там с ними делали?
Сжигали, как Иван слышал.
Мортусы обитают на юге, на фиолетовой ветке.
Бухарестская, Международнаяэто все мортусы. По слухам, тупик к недостроенной станции Проспект Славыцеликом забит обугленными человеческими останками.
Да ну, ерунда, подумал Иван. Столько трупов даже в метро не бывает, чтобы целый тупик забить.
Впрочем, все еще впереди. Иван вздохнул. Сердце билось часто и гулко.
«Отбой», просигналил вдруг Гладыш.
Иван выпрямился, луч фонаря скользнул по грязному зеркалу, высветив на мгновение темную фигуру диггера. Иван моргнул. Обернулся.
Дверь в кабинку была открыта.
Мертвецы сидели и стояли. Высохшие.
Иван опустил автомат. В висках стучало. Тьфу ты, черт
Странно, Гладыш покачал головой.
Иван покосился. Обычно непробиваемый Гладыш стоял и морщил низкий лоб.
Что странного?
Тут сыро, командир. А покойничкикак сушеные.
Да уж, сказал Иван.
Он подошел и аккуратно притворил дверь кабинки. Скрип ржавого металла. Даже мертвые имеют право на некоторую личную жизнь.
* * *
Пошли, сказал Иван, когда они вернулись в туннель. Чертов адмиралец. Теперь нам тащиться в хвосте колонны.
Бей москвичей! вдруг выкрикнул вдалеке одинокий голос.
Ур-рааа!
Мочи питерцев! донеслось в ответ.
Навстречу атакующему потоку ударили вспышки. Чудовищный грохот раскатился, словно гора чугунных шаров, заполнил туннель до отказадо самой Гостинки. Закричали люди. Свист пуль, визг рикошета Ивану некогда было думать, он инстинктивно присел, поднял автомат.
Мелькающие вспышки.
По туннелю лупили из «корда». Калибр 12.7маленький снаряд. Не важно, куда такая пуля попадет, даже в рукувсе равно смерть от болевого шока обеспечена
Ложись! Мгновением позже Иван сообразил, что так их затопчут бегущие. Назад, к сортиру! Быстрее!
Они едва успели вернуться к проему, когда мимо пронеслись обезумевшие люди. Мимо двери пролетело несколько трассирующих пуль, оставив светящийся след на радужке.
Трындец.
Вот и сортир пригодился, подумал Иван. А я еще жаловался.
Еле успели. Повезло, что тот адмиралец отправил их сюда, а то попали бы под огонь. Бордюрщики выкосили первую волну нападающих, точно сняли урожай свежих грибов. Одна голая грибница осталась. Вдалеке прогремел взрыв. Горячая волна прокатилась по туннелю. Граната! Мимо санузла, подгоняемые выстрелами, бежали люди. Грохот.
Один из бегущих упал и забился в конвульсиях.
Вспышки.
Словно какой-то безумец добрался до прожектора и теперь щелкает выключателем со скоростью звука.
Та-та-та-там. Та-та-та.
Вытягивай на себя! сказал Иван.
Дотянулся и схватил за рукав белобрысого, в камуфляжной куртке не по росту, мальчишку. Лет пятнадцать, глаза совершенно стеклянные. Тот закричал, начал вырываться. Твою мать Иван качнулся и отшвырнул его в глубь сортира. Гладыш поймал паренька и выдернул у него из рук автомат. Парень, не понимая, что происходит, начал беспорядочно отмахиваться кулаками. Гладыш заломил ему руку за спину, прижал его к полу. Парень вдруг закричал. Черт. Иван сжал зубы. Такого жуткого, вынимающего душу, аж мороз по коже, воя он давно не слышал.
По туннелю летели пули. Одна отрикошетила от выемки тюбинга, ударила в стену над самой головой Ивана. Его засыпало бетонной крошкой. Диггер запоздало пригнулся. Блин. А могла ведь и в голову.
Парень продолжал выть. Гладыш перевернул его, закатил пощечину. С виду мягко, но голова парня мотнулась. Еще одну
Хватит! приказал Иван.
Пулемет вдруг замолчал. Первые несколько минут Ивану казалось, что он оглохсловно пространство вокруг забили ватой. В ушах звенело. Иван провел по лицу ладонью, стянул шапочкуволосы стояли дыбом. Макушка, затылок, дальше по шее и вниз по позвоночнику все схватилось как ледяной коркойдо самой задницы.
Ну, трындец, сказал Иван. Диггеры молчали. Голос казался чужим.
Повоевали, блин. Большой кровью нам станет наш дизель.
* * *
Из расколотой фляги вытекала вода. Сочилась через тонкую трещину, змеящуюся до самого горлышка. А хорошая была фляга, подумал Иван. Когда-то. Все приходит в негодностьрано или поздно.
Он наклонился, подставил ладони.
Лей, скомандовал Пашке.
Тот наклонил флягу, порция воды выплеснулась Ивану в руки, намочила рукава армейской куртки. Иван быстрым движением растер руки, отряхнул.
Полетели брызги.
Еще, сказал он.
Вода полилась. Глядя на прозрачный ровный поток, падающий в ладони, Иван вдруг подумал о Кате. Набрал воды и с фырканьем растер лицо. Хорошая вода, холодная, вкусная. На третий раз он набрал воды в лодочку из ладоней и выпил. Да, отличная.
Повезло Невским со станцией. Две артезианские скважины, плюс две запасныхчем не жизнь? Дизель-генератор у них до сих пор родной. Старичок, но еще дышит. От него прокинуты провода по станции. По мощности этот «старичок» делает василеостровский одним мизинцем. Правда, здесь генератор стационар, его на случай ядерной войны делалисо всеми сопутствующими постройками. Машинный зал, топливный зал, зал для хранения запчастей и инструмента, вытяжка и поддув. Комната механика и тамбур. Живи и радуйся.
Но топлива жрет, зараза, немеряно.
Хорошая станция. На Василеостровской столько соляры отродясь не водилось.
Иван кивнул Пашкехватит пока. Потом вытер руки о полотенце, вернулся к свои вещам и отыскал, хотя и не сразу (сопротивлялась, блин), железную кружку. Пора было напиться по-настоящему.
Налил воды и, стоя у края платформы, начал пить маленькими глотками. Иван пил и смотрел, как приходят в себя бойцы Альянса. Кто-то болтает, кто-то ест, но большинство спятэта сторона платформы плотно застелена телами в зеленых бушлатах и в черных куртках. Оно и правильно. Сонлучшее лекарство.
Дыхание и храп. Откуда справа, из-за некогда белых колонн, окаймленных алюминиевыми поясками, иногда доносились стоны. Там раненые. Там лазарет.
Атака на Маяковскую сорвалась. Бордюрщики были готовы к нападению.
Потоку, шедшему по параллельному туннелю, повезло больше. У бордюрщиков был только один «корд», поэтому там их встретил всего лишь огонь автоматов и ружей.
Поэтому и потери у них были меньше.
Кулагин с невскими сумел взять первый блокпост и готовился штурмовать второй, когда ему приказали отходить.
Первый неудачный штурм обошелся Альянсу в четырнадцать убитых и тридцать с лишним раненых.
* * *
Меркулов, тебя к генералу!
Да что ему опять надо? Иван нарочно неторопливо повернулся, вздохнул, нехотя поднял глаза.
Перед ним стоял хлопец. Круглощекий, сытый.
Слышь, Меркулов! сказал хлопец. Ты оглох, что ли? К генералу тебя.
Оно мне надо? Иван зевнул. Вытянул ноги, потянулся. Аж зарычал от удовольствия. Что у тебя?
Ты еще и ослеп, Меркулов, сказал хлопец. Смотри, допрыгаешься. Тебя генерал зовет. Сказал срочно, одна нога здесь, другая
В заднице, отчетливо закончил за спиной Ивана голос Гладышева. А мы червями н-ня! продолжал голос. Вот такие кренделя. Н-ня! И ватрушки с маком Н-ня! Вот такая вот
В деревянную столешницу с треском впечатывались замусоленные карты.
Что?! хлопец стал раза в три больше. Казалось, еще чуть-чуть, и он лопнет по швам, до того его раздуло от ярости. Красный, словно
н-ня! И семь тысяч с гаком!
Хлопец Помидор повернулся к Ивану, пылая гневом праведным и гневом неправедным сразу, и заорал:
Приструните своих людей, диггер!
Ну, сказал Иван и только сейчас заметил у Помидора на камуфляжных плечах полковничьи погоны. Прямо как у старой милиции. Это ж что получается, они уже и звания ввели? Мы тут сидит-то всего четыре дня. Давайте, что ли, потише, мужики, произнес Иван на пробу томным голосом. Полковник вздрогнул. Ну как бы э-э-э спать пора.
Дальше Ивану стало лень ломать комедию, поэтому он замолчал. Не прет. Пойти действительно поспать, что ли? Штурм все равно отложили.
Что вы бормочете, диггер?!
Иван поднял брови.
Ну не орать же мне, как какому-то дебилу? сказал он вежливо. И добавил вполголоса:Верно? Гладыш, повернулся Иван к пожилому диггеру, у нас гранаты остались?
Полковник Помидор за его спиной поперхнулся от возмущения.
Гладышев лениво поднял руку и почесал небритую морду. Жесткий металлический скрежет щетины.
Да вроде есть
Не слышу, сказал Иван.
Есть, говорю Гладыш повернул голову и натолкнулся на Иванов взгляд. Подскочил как ужаленный, выпрямился до хруста позвонков, руки по швам, глаза стеклянные, подбородком потолок царапает. Заоралслюни аж до другого конца станции долетели.
Так точно!
Другой разговор, согласился Иван. Вольно, солдат. Так что вы говорите, полковник?
Вас просят к генералу, вежливо сказал полковник. В глазах белым огнем плавилось бешенство. Товарищ диггер, прошу следовать за мной.
Иван улыбнулся. Бодро поднялся.
Слово генерала для менязакон, полковник. Ведите.
* * *
Ведем позиционные бои начал Орлов.
Иван встал.
Какие, к черту, бои?! сказал он резко. Там бойня натуральная. Мы не можем пробиться через туннельные блокпосты. Пробовали, наших там укладывают в легкую. Я потерял уже двоих. Позиционные, говорите? Точно, позиционные.
Мемов спокойно смотрел на командира диггеров.
Что вы предлагаете, Иван Данилыч?
Иван хмыкнул. По имени-отчеству, блин. Оглядел присутствующихневские кто дремлет, кто равнодушен, кто в носу ковыряет. Адмиральцы не лучше. Лицаприкладом бы, да нельзя.
Штурм, сказал Иван.
Сработало. Зашевелились, как крысиное гнездо, куда бросили «зажигалку».
Мемов поднял брови, кивнул.
Понятно можете сесть, сержант. Вы, обратился он к Иванову соседу, с Невского. Ваше предложение?..
Тот испуганно поднялся, забормотал. Генерал спокойно выждал, когда невский запутается в собственных словах и замолчит, затем обратился к следующему.
Иван слушал. Большинство высказывалось за продолжение «медленной» войны. На истощение, угу. Прежняя бесславная попытка многих напугала.
Да меня самого напугала, подумал Иван. Порвемменьше надо было орать про «порвем»
Итак, решаем. Во что нам выльется немедленный штурм? Мемов оглядел собрание, останавливая взгляд на каждом по отдельностисловно фотографии к стене пришпиливал. Или жуков в гербарий. РазВойнович, дваТарас, триКулагин, четыре Меркулов поежился, когда взгляд верховного остановился на нем.
Водяник рассказывал на уроках про Северный Ледовитый океан. А здесь северный ледовитый взгляд. Застывший. Парящая черная вода. И куски льда плавают.
Чего, господа полководцы, притихли? Мемов усмехнулся. Что скажете? Во что нам станет штурм Восстания?
Иван мысленно напряг мозгоба полушария вплоть мозжечка. Все-таки жаль, что мозг это не мышца. Было бы гораздо проще. Накачал, как следует, и знай себе думай
Мысль не шла. Видимо, больше надо было уделять внимания физическим упражнениям.
Иван Данилыч, прошу, теперь генерал смотрел именно на него.
Иван вздохнул. Единственный способвстать и по-быстрому отделаться.
Только не говори ничего лишнего. Пускай господа полковники сами отдуваются.
Скажи какую-нибудь фигню.
Первое, сказал Иван, распространить слухи, что наступать мы будем дня через три. Второе: отправить бордюрщикам ультиматум с требованием вернуть дизель и выдать виновных в убийстве Ефиминюка. На размышление дать те же три дня, потом, мол, пеняйте на себя. Третье он остановился.
В комнате нарастал возмущенный гул. Выкрики: «какие еще переговоры!», «кто это вообще такой?», «дело говорит!», «чушь!», «бред!».
Один Мемов спокойно ждал, когда Иван закончит. Лицо генерала ничего не выражало.
Я слушаю, Иван Данилыч, напомнил он, когда пауза затянулась.
Третье, сказал Иван. Сделать все это и атаковать сегодня ночью.
Гвалт стих, словно отрезало.
Люди начали переглядываться.
Во время срока на размышление? Мемов смотрел внимательно. Я правильно понимаю?
Да. «Что я несу?»
Каким образом?
Снять посты диггерскими группами, сказал Иван. Затем немедленный штурм. Быстрый захват Маяканаш единственный шанс. Если бордюрщики побегутпрорваться на их плечах на Площадь Восстания. А там им не удержаться. Но если они запрут нас в переходах Иван повел плечом. Перекроют туннели гермой то это надолго. Не знаю как вам, он прищурился, оглядел собравшихся, а мне лично тут рассиживаться некогда.
Когда военный совет закончился и все расходились, с грохотом передвигая скрипящие стулья, Ивана окликнул генерал:
Иван Данилыч, вы могли бы задержаться?
Ну вот, подумал диггер. Допрыгался. Умник, блин.
Когда они остались наедине, Мемов прошел к столу, выставил на стол бутылку коньяка и два металлических стаканчика. Разлил. Кивнул: давай.
Коричневое тепло протекло Ивану в желудок и там разгорелось на всю катушку.
Стало хорошо.
Моему сыну было бы как тебе, наверное, сказал генерал. Возможно, вы даже были бы сейчас друзьями. Я плохо его помню, к сожалению. Он все время с матерью, я всегда в разъездах Теперь я об этом жалею. А ты похож на меня. Только, кажется, в твоем возрасте я все-таки был помягче.
Иван дернул щекой.
И что? Теперь я должен расчувствоваться и заменить вам сына?
Мемов хмыкнул. Покачал головой:
Ты слишком резкий, Иван Данилыч. Оно и неплохо бы, но временами надоедает. Очень уж смахивает на хамство. А я не слишком люблю хамов.