Эрик представил, как они с Ингрид смотрятся. Ну да, плащи, хоть и доброй шерсти, но немаркие коричневыетакие цвета носит простонародье. Прорехи и кровь на одежде. Никаких украшений, кроме перстня, который еще поди угляди из седла. Хотя надо быть слепым, чтобы не рассмотреть в Ингрид женщину, а простолюдинки штанов не носят. Но, опять же, чтобы это вспомнить, надо подумать чуть-чуть прежде, чем размахивать плетью, отгоняя с пути недостаточно почтительных незнакомцев. Стоит, пожалуй, сразу дать понять, с кем имеют дело.
Он зажег на ладони огонек, пристально посмотрел на того, кто потянулся к мечу.
Не советую.
Мужчина замер в нелепой позе, остановив движение. Видно было, что он очень хочет оглянуться на тех, что выстроились за ними опасался отвести глаза от огонька на руке. Как будто его взгляд мог остановить Эрика, если тому вздумается атаковать.
Прошу прощения, господин.
Один из троих всадников коротко поклонился с седла. Мужчина средних лет, в бороде и русых волосах поблескивали серебряные нити, гармонируя с серебряным шитьем черного дублета. Правильные черты лица почти не портил старый шрам, прошедший наискось со лба через переносицу до скулы. Эрик отметил про себя, что лечили его неплохорубец выглядел чистым и тонким, значит, зажил, не гноясь. Но затягивали не плетениями, тогда бы и следа не осталось.
и вы, госпожа. Еще один поклон в сторону Ингрид. Могу я как-то компенсировать это недоразумение?
Не стоит беспокойства. Эрик поклонился в ответ так же небрежно. Никто не пострадал.
На самом деле ему вовсе не улыбалось сцепиться со всем отрядом благородного. Плетения плетениями, но при таком соотношении сил, да еще когда конные против пеших, за исход стычки он бы не поручился.
Благодари господ одаренных, болван, что жив остался, сказал человек со шрамом.
«Господ», не «господина». Необычно для благородного. Благородные держали женщин за что-то среднее между экзотической зверушкой и источником, производящим наследников. Можно баловать, можно посвящать стихи и восхищаться красотойпока та не истает в бесконечных беременностях и родах, но полагать, будто женщина что-то может решить сама? Тем более когда речь идет о возможной схватке? Да никогда. Где этот успел не только узнать, но и перенять часть привычек одаренных по крайней мере, когда речь идет о них самих?
Сброшенный с коня поклонился, бурча извинения вперемешку с благодарностями, в искренность которых Эрик не поверил. Снова взобрался в седло.
Болван, повторил всадник в черном с серебром. Обернулся к тому, что ехал слева. Фолки, зачем вы держите таких дурней?
А мне умные не надобны, надобны верные, ответил тот. Он казался моложе первого, круглое лицо с белесыми бровями выглядело открытым и доброжелательным. Если не заглядывать в глазасветло-голубые, выцветшие, они не выражали ровным счетом ничего, как у снулой рыбы. Одет он был богаче первогов зеленое с золотым шитьем, на шее висела толстая цепь с изумрудами. Эрик невольно задумался, не ноет ли у белобрысого затылок по вечерам: потаскай-ка весь день на загривке этакую тяжесть
Первый усмехнулся, но ничего не сказал. Обернулся, выискивая кого-то взглядом. Из-за столпившихся позади всадников выбрался одинодна, поправил себя Эрик. На вид раза в два моложе первого, волосы убраны под покрывало замужней, на шее свадебная гривна. Серые глаза, мягкая полуулыбка. Платье черное с серебром, как и у него. В дамском седле девушка держалась увереннонасколько вообще можно уверенно держаться сидя боком, точно на насесте. Но личико показалось Эрику осунувшимся, под глазами залегли тенидолжно быть, не первый день в пути. Интересно, что проще: трястись в седле или в повозке по грязи и ухабам?
Ничего не случилось, дорогая, голос благородного заметно потеплел. Небольшое недоразумение.
Он махнул рукой остальным:
Вперед, мы вас нагоним.
Спешился, бросив поводья оруженосцу, шагнул к Ингрид, жестом призывая ее и Эрика отодвинуться, чтобы не мешать остальным. Так же поступили те, что ехали рядом с нимбелобрысый и еще один, седой уже мужчина с такими же серыми цепкими глазами, что и у первого. В седле он держался непринужденно, словно юноша, да и, спешившись, двигался легкосо спины Эрик, пожалуй, не дал бы ему его лет. Но седина и морщины говорили за себя сами.
Женщина, чуть помедлив, двинулась вместе с остальными дальше.
Еще раз прошу прощения, господа, сказал первый. Я Хаук. И я хотел бы спросить, как вышло, что двое одаренных оказались на дороге в столь, еще раз прошу меня простить, жалком виде?
Он перевел взгляд с окровавленной дыры на рукаве дублета Ингрид на такую же на боку Эрика.
Меня зовут Эрик. А это Ингрид. Что до того, почему мы в таком видеОн пожал плечами. Те типы не представились. Может, разбойники. Точно так же, как ваш человек, не разглядели дар и сочли нас легкой добычей. Там. В паре лиг отсюда. Он махнул в сторону, куда двигалась кавалькада. Жаль, не удосужился расспросить Ингрид, как далеко ближайший лес, где могли бы водиться разбойники, в чистом поле посреди бела дня путников особо не подкараулить. На двоих их оказалось многовато, так что одежда немного пострадала. Увы, в деревнях нет приличных портных
Хаук бесцеремонно протянул руку, коснувшись перчаткой прорехи на рукаве Эрика. Растер между пальцами сгусток крови. Слишком свежий для пролитой больше часа назад. Пристально посмотрел в глаза.
То есть в паре лиг мы найдем тела?
Эрик мысленно выругался. Вот что бывает, когда не удосужишься заблаговременно продумать ложь. Они не рассчитывали встретить благородных, а деревенские бы вопросов не задавали. Охота одаренным шастать в дырявой одежде, залитой кровьюих дело, а за неуместный вопрос могут и деревню спалить. Просто так, озлившись.
Тел не осталось. Он снова зажег и тут же погасил огонек на ладони. Развеялись по ветру.
Хаук кивнул.
Что ж. Это не мои земли, поэтому прошу прощения за неуместное любопытство. И позвольте спросить еще об одном: вы путешествуете с некоей целью или просто идете, куда глаза глядят?
Эрик встретился взглядом с Ингрид. Та едва заметно кивнула.
Я тоже хотел бы спросить, медленно произнес он, есть ли какая-то цель у ваших вопросов, кроме обычного любопытства? Тем более что вы, как сами признали, не господин этих земель, который вправе требовать ответа у любого?
Что ж, справедливо, Хаук помедлил, оценивающе оглядев Ингрид с ног до головы: не как мужчинакрасивую женщину, а как один боец другого. Извольте. Моей жене нужна охрана.
Эрик приподнял бровь. Он ожидал чего угодно, только не этого. Охранников не нанимают прямо на дороге посреди чиста поля. Особенно, когда речь идет о жене.
БелобрысыйФолкизакатил глаза и покачал головой. Седой сдерживаться не стал.
Ты в самом деле веришь в эту чушь?
Не здесь и не сейчас, отрезал Хаук.
Я настаиваю.
Хаук поморщился. Снова повернулся к Ингрид.
Итак, моей жене нужна охрана.
У нас достаточно людей, снова встрял седой. Хаук снова поморщился и опять не стал спорить.
Человек, которого я мог бы оставить в ее спальне, когда там не будет меня. Кто-то, кто последует за ней в комнату для омовений или не постыдится караулить рядом с отхожим местом.
Ингрид кивнула.
Понимаю. Но вы меня вовсе не знаете.
Именно поэтому.
Вы не доверяете собственным людям?
Хаук помедлил, глядя ей в глаза.
Скажем так свою жизнь я доверяю им безоговорочно. Но не жизнь Аделы.
Эрик невольно задумался, что же могло сподвигнуть небедного на вид благородного пытаться нанять первых встречных? И почему седой неодобрительно поджимает губы, а Фолки в который раз возводит глаза горе?
Ты серьезно? не выдержал белобрысый.
Более чем, ответил Хаук, продолжая смотреть на Ингрид. Скажем, пятнадцать золотых в месяц?
Оба его спутника вытаращили глаза.
Это уже совсем начал было седой, но Хаук зыркнул в его сторону.
Дядя, при всем уважении помолчи. Это моя жена и мои деньги.
Эрик снова переглянулся с Ингрид. Столько платили рыцарю с отрядомдвумя-тремя конными, полудюжиной мечей и тройкой лучников. Содержание которых, разумеется, было за счет самого рыцаря. Одаренный-телохранитель запрашивал на четверть меньше. Теперь пришла очередь Эрика кивать. В конце концов, не в первый раз Ингрид нанималась без него. Он не пропадет. Где-нибудь в окрестных замках наверняка нужен одаренный боец. Или целитель. А там видно будет.
Я не одна, сказала Ингрид.
Эрик не стал вмешиваться. Удастся наняться вдвоемтак тем лучше.
Хаук пожал плечами. Посмотрел на Эрика.
Боевик?
Эрик кивнул.
И немного целитель.
Двенадцать золотых?
Хаук! рыкнул седой. Заступил между ним и Эриком.
Прошу прощения, господа. Нам надо кое-что обсудить.
Хаук покачал головой. Обвел взглядом Эрика и Ингрид.
Я не переменю мнение. Но, полагаю, вам тоже нужны несколько минут на размышления. С вашего позволения, господа.
Седой отвел его в сторону.
Ты совсем ума лишился, женившись? зашептал он. Или отцовские деньги кошель жгут?
Эрик мысленно хмыкнул. Читать по губам он научился давно, и тогда же растерял всякие угрызения совести по поводу не предназначенного для его ушей. Подслушивая, можно узнать немало интересного.
Гарди, я очень ценю твое мнение. А вот Хаук понижать голос не стал. Но это теперь мои деньги.
Медовый месяц закончился, девчонка заскучала, только и всего. Почаще бывай в ее спальне, и все «покушения» прекратятся.
Уд животворящий? Дядя, ты всерьез считаешь меня самовлюбленным болваном, способным поверить, что этого достаточно?
Не уверен насчет «самовлюбленного». Но как назвать человека, готового нанять за хорошие деньги двух проходимцев, даже не спросив рекомендации?
Рекомендации, к слову, у Эрика были, а у Ингрид еще больше. Лежали себе в мешке, ожидая своего часа.
Я верю Аделе. Она могла бы привлечь мое внимание куда более простым способом. Это первое. Два, как ты выразился, проходимца, встреченные посреди дороги явно не могут иметь никакого отношения к людям Сигурда. Это второе.
С чего ты это взял?
А как бы он мог передать им указания? С ветром? Или с молнией? Хаук помолчал. И, наконец, в замке нет ни одного одаренного. Если вдруг случится осада, с двумя одаренными лучше, чем вообще без них.
Да с чего бы?
А что, его величество подарил мне те земли, потому что ему некуда было их девать? Гарди, я, может, и болван, и мало смыслю в том, как тратить деньги и управлять замком. Это твои заботы. Но я полжизни провел в приграничье. Если лорды Темнолесья решат двинуться, замок окажется первым на пути врага. Это третье. А четвертое, и главноея так решил. И если ты думаешь, что я буду терпеть, когда мне прилюдно перечат только потому, что ты мой дядя, или потому, что ты мне очень важен как кастелянподумай еще раз. Тебе я верю больше, чем кому-либо еще, но поучений не потерплю.
Добрых советов.
Называй как хочешь. Когда они будут мне нужны, я их попрошу. Я собираюсь нанять этих людей, а ты придержишь все, что хотел сказать, при себе и будешь с ними вежлив. И хватит об этом.
Он снова повернулся к Эрику.
Так что вы решили, господа?
По рукам, сказал Эрик.
Глава 2
Пока шла беседа, обоз успел миновать спешившихся. Хаук посмотрел вслед своим людям, перевел взгляд на оруженосца.
Бруни, отдай свою лошадь Ингрид и догоняй обоз.
Оруженосец, парень лет восемнадцати, темноволосый и сероглазый, ничем не выказал недовольства. Поклонился, потрепал кобылу по холке, прежде чем передать поводья Ингрид. И лишь после этого негромко спросил:
Господин, я должен ехать в обозе?
Нет конечно. Иди с мечами. В замке найду тебе другого коня, как ты просил. Там и одаренным подберем что-нибудь более подобающее.
Эрик не заметил в серой кобыле никаких изъянов, но мало ли, что там Хаук считает «более подобающим». Он припомнил, что среди благородных считалось редкостным позором ездить в разного рода повозках. Тот, кто причисляет себя к воинам, передвигается верхом, в крайнем случаена своих двоих. Телегиудел простонародья, экипажидля женщин.
Лицо парня просветлело, и он вприпрыжку умчался вслед ушедшим.
Гарди, сделай одолжениепопросил Хаук.
Тот кивнул, бросил оруженосцу:
Стиг!
Да, господин.
Этот на вид был еще младше, Эрик дал бы ему не больше пятнадцати, такой же русоволосый, как его господин. Тоже не стал спорить, хотя лицом владел куда хуже первого и, когда кланялся, было заметно, что приказ ему не нравится. Эрик бы с удовольствием с ним поменялсясам он ездить верхом не любил, предпочитая сколько угодно долгие пешие переходы. Но не спорить же с нанимателем в первые же минуты? Оруженосец тоже не сказал ни слова, отдал поводья Эрику и умчался за старшим товарищем.
Еще кое-что, сказал Хаук
Он сунулся в седельную сумку, достал оттуда замшевый кисет. Вытащил затейливого плетения цепочку, в которой золотые участки перемежались с, как показалось Эрику, серебряными. Странная причуда ювелира, и еще более странно, что на такую нашелся покупатель. Соединять эти два металла считалось еще более дурным вкусом, чем оправлять алмазы в золото, ведь оно придавало прозрачным камням желтоватый отблеск, портя игру. Конечно, Хаук выглядел скорее бывалым воином, чем придворным с изысканным вкусом, но все равно странно. Кто-нибудь да должен был подсказать.
Следом за этой цепочкой появилась еще одна, из черненого серебра, на которой висел медальон размером с монету. Тоже нет, не серебряный. Теперь, когда два металла были рядом, разница стала очевидной. Железо.
Железо ли? И был ли металл в первом украшении серебром?
Эрикв который разпереглянулся с Ингрид. Та едва заметно приподняла бровь. Да Эрику и самому стало любопытно. Очень любопытно. О небесном железе не все одаренные-то знали. Точнее, о том, что из него делают не только кандалы для тех, кто доигрался до тюрьмы или каторги. А уж пустым о нем точно никто не рассказывал.
Некоторые знали, конечно. Были охотники на одаренных, защищавшиеся таким образом от плетений. Были ювелиры, которые с ним работалиименно ювелиры, не кузнецы, небесное железо было очень редким и очень, очень дорогим. Эрик невольно задумался, часто ли чистильщики ковали новые мечиили просто передавали меч от погибшего к новичку? Но откуда обо всем этом знает такой, как Хаук? Бывший охотник? Вот будет странно, если, расставшись с другомбывшим охотником на одаренныхЭрик окажется телохранителем у другого бывшего охотника. Впрочем, каких только совпадений не бывает
Воспоминания о друге кольнули виной. Эрик отогнал их. Как бы он ни был виноват, теперь ничего не исправить. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь они встретятся и удастся хоть как-то загладить содеянное.
Хаук передал медальон дяде.
Надень. В ворот, так, чтобы касался кожи. И не снимай.
Да, он действительно знает, что такое небесное железо, и зачем оно нужно. Но откуда? Как бы расспросить нового нанимателя половчее?
Объясни, хмуро потребовал Гарди.
Потом. Хаук бросил быстрый взгляд на Ингрид и Эрика, стоявших рядом. Просто сделай.
Гарди пожал плечами, всем видом показывая, дескать, чем бы дитя ни тешилось Надел медальон, сунув под рубаху. Хаук протянул ему цепочку, сплетенную из золота и железа.
Отдай Аделе и скажи, чтобы сделала то же самое. Представь ей Ингрид
Вы позволите? перебила Ингрид, протягивая руку.
Хаук, явно изумленный, передал украшение ей.
Ингрид провела пальцами по золотому участку, коснувшись «серебряного», заметно вздрогнула. Эрик усмехнулся про себя. Она пять лет проходила с чистильщиками и держать в рукахне просто держать, а сражатьсянебесное железо ей приходилось не раз. Или играть в кости, надев браслет из небесного железачистильщики, в отличие от остальных одаренных, любили эту забаву, испытание удачи. Обычно одаренные забрасывали кости еще в университете, мало интереса, когда игра превращается в схватку на плетениях. Как бы неприятно ни было лишиться на время дара, чистильщики привыкали к этому. Привык в свое время и Эрик, хоть и пробыл с ними совсем недолго. Привыкла и Ингрид.
Можете отдавать, она действительно защитит, сказала она, возвращая вещь Хауку.
Думали, я вас испытываю? поинтересовался тот.
Думала, что вас могли обмануть. Не все ювелиры честны с теми, кто не может проверить сам. И если эту вещь будет носить та, кого я должна охранять, мне нужно знать, действительно ли амулет подействует так, как от него ожидается.
Благодарю.
Хаук кивнул, перевел взгляд на дядю.