Гарди?
Тот вытащил из-за ворота медальон, протянул Ингрид, не снимая. Она коснулась его, снова вздрогнув.
Все в порядке.
Хаук снова кивнул.
Эрик, а вы можете проверить такие вещи?
Конечно, пожал он плечами. Любой одаренный может.
Хорошо. Тогда Гарди, отдай Аделе. Хаук снова протянул дяде украшение. Скажи, чтобы носила под рубахой, на коже. Представь ей Ингрид, как я уже просил. Передай, что я догоню вас позже, скорее всего, уже на привале. Остановишь людей отдохнуть, как и договаривались. Ингрид, вы не отходите от моей жены ни на шаг, пока я вас не сменю. Даже если ей понадобитсяон замялся.
Поняла. Мне опасаться чего-то определенного? спросила Ингрид. Или
Знал бы я, чего именно опасаться, вы бы мне не понадобились, фыркнул Хаук. Спросите у нее сами, в чем дело. Может, что-то поймете. Я пока не понял. Вперед.
Эрик придержал Ингрид стремя, Гарди вскочил в седло сам. Они умчались, догоняя всадников в голове процессии.
Хаук достал еще один медальон, передал Эрику. Тот взял его в руки, скривился, всем видом показывая, как ему сложно даже касаться этакой гадости. Ощущения на самом деле были не из приятныхсловно оглох и ослеп одновременно, перевитый разноцветными нитями мир стал серым и плоским. Когда Эрик в первый раз взял в руки небесное железо, выронил его, будто обжегшись. Привыкнув, начал воспринимать как неудобство, не более. Но об этом вовсе необязательно знать всем. Незачем давать повод для неудобных вопросов.
Фолки, ты тоже надень, сказал Хаук, передавая украшение.
Тоже потом объяснишь? сощурился тот.
Могу и сейчас объяснить, раз одаренные догадались, в чем дело. Амулет, защищает от плетений. Любых.
Я думал, это байки.
Не байки. Особо не радуйся: неуязвимым тебя это не сделает. Скажем, уронить тебе на голову булыжник амулет не помешает. Но подон осекся, поджечь, к примеру, не получится. Или сделать что-то еще, что будет направлено именно на тебя. А теперь поклянись, что никому об этом не расскажешь.
Фолки нахмурился.
Поклянись, что никому не расскажешь об амулете и его действии, повторил Хаук.
С Гарди ты не требовал клятв.
Потребую, когда мы окажемся наедине. Ну же!
Клянусь, что никому не расскажу ни о том, что ты дал мне амулет, ни о его предполагаемом действии, сказал, наконец, Фолки. Но зачем нанимать тех, от кого ждешь подвоха?
Эрику бы тоже очень хотелось это знать. Но пока стоило придержать язык.
Не жду. сказал Хаук. Но разумная предосторожность не помешает. Теперь возвращайся к остальным. А мы с Эриком немного побеседуем.
Уехал и Фолки. Хаук вскочил в седло. Эрик, мысленно ругаясь, взобрался на своего коня. Деревенщиной был, деревенщиной и остался, так и не привык ездить верхом.
С чего бы начатьпроговорил Хаук, трогая коня шенкелями.
С небесного железа, хмыкнул Эрик, пристраивая своего рядом.
Это проще всего. Я в приграничье с семнадцати. Думал, сделаю себе имя и поднакоплю денег, подамся в гвардию, куплю офицерскую должность. А там, глядишь, и с титулом повезет, раз уж три старших брата, и на отцовский нечего рассчитывать.
Эрик кивнул. Кроме трех дюжин одаренных, королевский дворец охраняли и пустые. Офицерская должность позволяла примелькаться при дворе, но стоила она немало, да и потом требовала солидных расходов. А наемникам в приграничье хорошо платили. За несколько лет можно было сделать небольшое состояниеесли, конечно, переживешь эти несколько лет.
Но обзавелся вот этим, Хаук коснулся переносицы, и про гвардию пришлось забыть. Оскорбляет, вишь, взоры придворных.
Он помолчал и задумчиво добавил:
Может, оно и к лучшему. С моим норовом все равно бы не выслужился, а врагов бы нажил куда больше, чем имею сейчас.
Хаук снова надолго замолчал, потом встряхнулся.
Словом, через пять лет попал я к «ястребам», слышал о таких?
Эрик покачал головой.
Услышишь, хмыкнул Хаук. Большой отряд, все на двойном жаловании.
Эрик одобрительно присвистнул. Двойное жалование просто так не платят.
Люди смертны, «ястребы» вечны, так мы они говорят, продолжал Хаук. Дюжина одаренных, три дюжины мечниковони же арбалетчики, если придется. И все умеют сражаться с седла. Большей частью младшие сыновья, как и я. Хотя берут не каждого, вовсе не каждого. Ну, а одаренные Была там одна. Вивека ее звали. Очень откровенна с друзьями.
Хаук оттянул ворот, показывая цепочку, похожую на ту, что он велел отдать жене. То же чередование золота и небесного железа, только поношенная, не так блестит, а железо и вовсе кое-где отдает в рыжину.
Подарила мне, чтобы, как же она сказала чтобы я был уверен, что все мои поступкидействительно мои.
Эрик снова кивнул. Похоже, та женщина была его новому нанимателю куда больше, чем подруга.
Тогда я не знал, сколько это стоит, иначе не принял бы такого подарка от женщины. Она мне поведала и про то, что вы умеете подчинять разум, и про небесное железо взяв клятву никому не рассказывать. Клятву эту я сдержал, несмотря на то, что через несколько месяцев Вивека просто ушла из отряда. Заявила, что ей надоела кровь и хочется покоя. Это ей-то! Да она через неделю покоя начинала от скуки нарываться на поединки! В его голосе неожиданно прозвучала старая обида.
Эрик подумал, что объяснение, скорее всего, было довольно простым. Одаренные девушки довольно легко относились к связям с мужчинами, равными себе, потому что два одаренных не могли зачать ребенка, и, значит, подобные связи ей ничем не грозили. А вот связь с пустым была чревата проблемамии не только потому, что такие мужчины могли ославить ее шлюхой. Ненужная беременность оказывалась проблемой куда более серьезнойнеудачно вытравив плод, можно было и погибнуть, да и от родов одаренные умирали немногим реже, чем пустые, особенно если не удавалось загодя найти целителя.
Видимо, чем-то дорог стал Хаук той женщине, раз она решилась быть с ним. Но на войне нечего делать брюхатой. А что не сказаламногие ли мужчины радостно примут весть о беременности случайной любовницы?
А, может, все было еще прощерешила, что пора бы уже и стать матерью, с открытыми глазами выбрала своему ребенку отца и уехала, как только поняла, что получила желаемое. Потому и ему не сказала. И Эрику не стоило говорить о своих догадках. Сколько лет прошло? Лет двадцать, наверное. Что толку ворошить все это теперь?
Эта история не для моей жены, сказал Хаук.
Само собой, кивнул Эрик. Это вообще не мое дело.
Именно. Я просто рассказываю, откуда знаю про небесное железо. И что оно может уберечь он, ммм не слишком щепетильных одаренных. Поэтому когда я понял, что моей жене может понадобиться телохранитель-одаренный одаренная, охранниц-женщин без дара очень малозапасся небесным железом, благо не успели уехать из города. Правда, думал, что буду искать ей охранницу, уже когда доберемся до замка. Поспрашиваю старых знакомых, кто жив остался. Может, и порекомендуют какую, кому надоели бои, а без заработка сидеть тоже не хочется.
Признаться, это меня удивило, сказал Эрик. Вы даже не спросили рекомендаций. Хотя они у Ингрид есть, как и у меня.
Можешь говорить мне «ты». Хаук усмехнулся. Что до рекомендацийОн указал на бок Эрика. Вот ваши рекомендации. Такая рана смертельна. Не мгновенно, но в течение дня-другого уйдешь к праотцам. И, разумеется, сляжешь задолго до того, начав задыхаться оттого, что легкие заливает кровь. Но ты жив, дышишь, уверенно держишься на ногах. И не просто жив и дышишь, а в силах плести и готов был драться, если бы я не остановил этого болвана Петтера. Возможно, твоя подруга сможет сделать что-то подобное для Аделы, если понадобится, хотя я молю Творца, чтобы все обошлось.
Ингрид моя женщина. Но она не всесильна, хоть и неплохо справляется с исцеляющими плетениями. А что такое с твоей женой?
Сперва она упала с лестницы. Она, легкая как птичка и ловкая, как ласка! Адела говорит, что зацепилась за суровую нитку или что-то такое Не веревку, но что-то, что заставило ее потерять равновесие. Творец миловал, отделалась синяками хорошо, не успела понести за те два месяца, что мы вместе. Хаук вздохнул. Может быть, Гарди прав, и молодой красивой женщине просто стало со мной скучно. Когда народ сбежался, не нашли, обо что она могла бы споткнуться, но синяки были настоящие.
Он помолчал.
А потом вьюшка печи в ее спальне вдруг оказалась задвинутой раньше времени. Если бы я не засиделся над бумагами и не решил навестить ее намного позже обычного, она бы не проснулась. А если бы пришел в обычное время, не проснулись бы мы оба. Да и так заметил неладное только потому, что ее канарейка лежала мертвая на дне клетки. А то быХаук сотворил охраняющий знак. Творец уберег чудом.
Эрик поразмыслил.
Ты упоминал имя Сигурд.
Он претендовал на тот замок, куда мы едем. Тот, что его величество решил пожаловать мне. Хаук покачал головой. Но он бы ударил по мне, а не по Аделе.
Он мог решить, что замок уже получил нового владельца, и ему не достанется. И попытаться отомстить. Просто чтобы никто больше не вздумал перейти ему дорогу.
Но и тогда ударил бы по мне.
Ты боишься смерти? поднял бровь Эрик. После того, как провел в сражениях полжизни?
Твоя правда, усмехнулся Хаук. К тому же, если бы он попытался убить меня и достиг цели, я бы не успел ничего понять. Да и покойник уже не сделает никаких выводов и не будет ни о чем сожалеть.
Это может стать уроком другим. И все же куда поучительней ударить по тому, кто дорогребенку, жене. Хотя прости, если снова лезу не в свое делоразве у вас не обычный для благородных сговор? Разве тебе не все равно?
Хаук кивнул.
Сговор. Ее титул, мои деньги, у каждого своя выгода. Он усмехнулся. Старые роды почему-то через одного считают, что серебро будет течь в карманы само, как бы ни менялась жизнь вокруг. В голосе Хаука прозвучала горечь. Дед взял свой титул мечом полвека назад, но соседи не считали нас за равных. Звать нас на охотузазорно. Зато продать то есть выдать дочь за человека вдвое старше только потому, что без приданого никто другой не возьметпочему-то не зазорно. Ей нет и двадцати. Мне сорок два. И я не хочу ее хоронить.
Да уж, с твоим языком ты бы точно не прижился бы при дворе, не удержался Эрик.
Ингрид служила в королевской гвардии до того, как попала к чистильщикам. И, хотя не очень любила рассказывать о тех временах, кое-что о нравах благородных Эрик все-таки знал.
Хаук расхохотался.
Полжизни в приграничье, что ты хочешь. Там все по-другому, и порой я чувствую себя дикарем рядом с людьми вроде Гарди и Фолки. Он помолчал. Когда мне на голову свалился титулу Детей у меня нет, тех, о ком бы я знал. Думал, все равно в наследство дать нечего, кроме денег, вот и не озаботился. А потом отца и двух старших братьев вместе с семьями унесла чума. Третий брат ушел в монастырь еще в молодости, сказал, все равно в миру рассчитывать не на что, а в наемники он не годится. Так вот и вышло, что отцовский титул и деньги достались мне, и пришлось срочно жениться, когда я уже был уверен, что так и доживу век холостым. Он посмотрел Эрику в лицо. Ты прав, это начиналось как сделка. Но так вышло, что теперь она мне дорога. Ты молод, тебе не понять.
Я знаю, что такое беспокоиться за женщину, которая дорога, сказал Эрик. Но если покушения действительно были
Продолжать, высказывая сомнения, он не стал. Вьюшку ведь можно закрыть самой и притвориться спящей, зная, что муж не пропустит возможность исполнить супружеский долг. Да, он не юнец, готовый не вылезать из спальни молодой жены, но бодр и полон сил, и, если судить по его дяде, останется таким еще долго. Так что в спальню он придет, и вся затея становится рискованной, но все же осуществимой. Может быть, Гарди прав, и ей действительно стало скучно? Визиты наносить некому, флиртовать не с кем, заводить любовника рано, да и опасно: Хаук не похож на человека, который будет смиренно носить рога.
Но все могло быть и правдой, поэтому Эрик спросил.
выходит, среди твоих людей есть люди этого Сигурда?
В том и дело, что не должно быть. Все проверенные. Все служили еще моему отцу. Даже оруженосец, прибился как раз незадолго до того, как в замок пришла чума. Он потер лоб. Я верю Аделе, но все это очень странно.
Тогда возможен еще один вариант, сказал Эрик. Кто наследует после тебя?
Моя жена, естественно.
А если она умрет до тебя?
Хаук стиснул зубы и надолго замолчал.
С моим языком не сделать карьеры при дворе, сказал он, наконец. А в твоем яда довольно на десятерых. Если Адела умрет и я умру, не оставив наследника, титул и состояние уйдет к моему дяде. К Гарди. Ты хочешь сказать, что человек, который наравне с отцом меня растил, теперь намерен отнять мою жизнь?
Глава 3
Эрик мог бы сказать, что в бытность свою целителем повидал и любящих сыновей, готовых притравить чересчур зажившегося на белом свете отца, и примерных жен, которые приправляли похлебку мужей ядовитыми травками, причем далеко не всегда потому, что устали от побоев. Что видел, как предаютпо счастью, не егодавние друзья, и как старые приятели готовы поверить любому навету, если это поможет им удержаться на хлебной должности
Но он только пожал плечами и сказал:
Ты волен меня не слушать. Волен вообще прогнать.
И мне очень хочется сделать именно так. Выражение лица Хаука не сулило ничего хорошего. Лет пять назад Эрик бы испугался. Сейчаси не таких видывали. Он усмехнулся.
Дело твое. Это будет самая короткая служба в моей жизни, даже задатка не успел получить, но раз уж не научился держать язык за зубамиОн стал серьезным. Я не знаю ни тебя, ни твоих родичей, ни твоей жены, еслиесли! ее действительно пытаются убить
Ты сомневаешься в моих словах? вскинулся Хаук.
С чего бы мне верить безоглядно человеку, которого знаю меньше часа? Эрик снова пожал плечами. Или женщине, с которой даже парой слов не перекинулся? Ты на моем месте стал бы?
Хаук обжег его взглядом. Эрик не отвел глаз. Так и играли в гляделки посреди затянувшегося молчания.
Наглец, деланно рассмеялся, наконец, Хаук, отворачиваясь. Говори дальше.
Я не знаю никого из вас, повторил Эрик. Не знаю даже, в самом ли деле твою жену пытаются убить или это лишь стечение случайностей: немудрено слететь с крутой лестницы, запутавшись в юбках, а нерадивая прислуга может поторопиться закрыть вьюшку, чтобы урвать лишний час сна. Но я знаю, что никто ничего не делает бесцельно. А значит, поймешь «зачем» узнаешь и «кто».
«Зачем», говоришь Разве выбор велик? Месть, деньги, что еще?
И снова деньги, только теперь для других людей так что я на твоем месте не только приглядывал за женой, но и не забывал сам быть настороже.
Теперь ты пытаешься обвинить Аделу? Хаук хохотнул. Не боишься, что я сочту себя оскорбленным настолько, что не буду тратить время на вызов?
Если бы я боялся доброй драки, подался бы в боевики?
Хаук криво улыбнулся.
Говори. Мне даже интересно, что еще можно измыслить.
Эрик ответил не сразу, подбирая слова. Совсем недавно ему на собственной шкуре пришлось ощутить, как больно и горько подозревать самых близких друзей. Так что, по-хорошему, наверное, стоило бы заткнуться и позволить событиям идти своим чередом. В конце концов, если Ингрид не защитит Аделу, значит, никто ее убережет. Но сам он скорее боец, чем охранник. И хотелось бы, чтобы его наниматель прожил хотя бы до выплаты первого жалования. Или сразу понять, что им не ужиться, и разойтись, не теряя времени ни своего, ни чужого.
Я никого не пытаюсь обвинить. Я предлагаю тебе подумать, что происходит, и кому это может быть выгодно.
Эрик переложил поводья в одну руку, благо конь вел себя безупречно, и начал загибать пальцы.
Убить твою жену ради мести.
Это первая возможность.
Эрик кивнул и продолжил:
Убить твою жену, пока не появился наследник, а потом прикончить и тебяможет быть, для этого даже не придется ничего делать. Приграничьеместо неспокойное, а ты сам говорил, что твой новый замок окажется на острие атаки. И ты ведь не будешь отсиживаться в своих покоях, пока твои люди сражаются на стенах, так?
Не буду, твоя правда. согласился Хаук. Вторая возможность. Дальше.
Сделать так, чтобы поверили, будто в замке убийцаи тогда никто не будет думать на вдову, случись что с тобой. Правда, до этого лучше успеть с наследником, так надежней, можно представлять его интересы, пока не вырастет, и никто слова не скажет.