Процесс нужно было срочно тормозить.
Умертвие рассчитывало отсидеться под землей, пока нехорошие упокойники окончательно не попортили ценную холерную шкурку. Допускать такое было нельзя. Выкапывать тварюку вручнуюудовольствие невеликое, а в их положении, когда аларм по всему городу, и вовсе неподъемное: ноги копателям поотрубает живо, а любому экскаватору скрутит гусеницы узлом. А пока сверху будут думать, чем и как выкорчевать паскуду, тот зарастит дырки, разрушит печати и снова выползет на свет. Причем не факт, что из этого рва. Уж больно форма хорошая, практичнаякороткий, но широкий. Как пить дать, пророется под ограду и вылезет посреди города, в жилом квартале, где народу завалисьдави не хочу.
Лука пронзительно свистнул Марку и показал пальцем вниз. Тот сквозь вой и щелканье вроде услышал и кивнул. Понял. Во всяком случае, Лука на это понадеялся.
Он скинул все лишнее, оставив в кулаке только две печати: верхнюю покрышку, которую следовало запихнуть умертвию под брюхо вручнуюдля надежности, и общий реверс. Кривенький, косенький, но судя по тому, как он чуть ли не прожигал перчаткивполне себе рабочий. Еще бы, на семь верхнихтут поневоле нагреешься.
Червь окончательно свернулся колесом и стал похож на гигантскую улитку. Теперь он не мычал, а выл все звонче и выше, одновременно создавая всем телом мощную монотонную вибрацию. Твердая на вид земля от нее послушно расступалась, крошась, и умертвие медленно, но верно погружалось вглубь, словно в зыбучие пески.
Лука съехал на заднице в ров и почти сразу увяз по бедра в рыхлой земле. Хорошо хоть на такой глубине грунт был сухим и легкимвыбраться удалось быстро. Упав ничком, словно под животом была болотная топь, он пополз к червю. Лап уже можно было не опасатьсятварюка втянула в себя все выступающее, а то неровен часотгрызут злые некроманты.
Марк швырнул еще одну печать, простенькую, целя чуть ниже, почти в землю. Сеть на мгновение прилипла к панцирю, высветив подземный контур твариЛуке этой секунды как раз хватило, чтобы сунуть руку с нижней покрышкой и палетой черных пробирок как можно глубже, практически вмять их под панцирь, в жесткое холодное брюхо.
Тварь заверещала совсем уж тонко, предчувствуя недоброе, стала разворачиваться, но не успелаЛука схлопнул покрышки. Восемь печатей громыхнули как салют. Оставалось только порадоваться собственной богатой практике, которая позволила не только свои печати закрыть, но и чужие захлопнуть.
Радовался Лука ровно долю секунды: червь, вместо того чтобы, как положено, перетечь в четвертую форму и распасться на холерные останки, встал вертикально на дыбы, полыхнул по всей длине и взорвался. Натурально так рванул, как шарик с гелием.
Лука только ощутил, как ему стукнули по ушам, врезали под дых, и сразу оказался закопан по самые уши в пушистую землю. Забарахтался, пытаясь выбраться, заорал, мгновенно набрав полный рот песка, нащупал чью-то руку и рванулся наверх.
Вытащил его все тот же дуболомистый стажер: ухватил за разгрузку и выдернул наружу, словно морковку из грядки.
В глазах у Луки двоилось, в ушах противно по-комариному пищало, остальные звуки сквозь контузию пока прорваться не могли.
Он устало привалился к земляному валу, пошарил по карманам, нащупал помятую пачку сигарет и без удовольствия закурил. Никотин, как любые другие наркотические вещества, помогал восстанавливаться втрое быстрее, но в силу особенностей некроталанта на вкус и запах ощущался омерзительнее касторового масла в смеси с рыбьим жиром. Сигареты худо-бедно были еще терпимы. А вот трубочный табак оказался совсем непереносимот него выворачивало.
Первая же затяжка прочистила голову. Появились звуки, правда, приглушенные, точно Лука сидел в глубоком пруду. Зрение тоже подводиломутилось. Все вокруг казалось замедленным и неспешным.
Вот над ним озабоченно склоняется детина-стажер и что-то спрашивает, медленно разевая рот, как рыба. Вот двое других осторожно поднимают раненого, подхватывая под руки и стараясь не задеть покалеченные ноги, и волокут в сторону ворот. Вот Марк по-киношному пафосно салютует ему фляжкой и делает большой глоток. У Марка серое от усталости лицо и лопнувшие сосуды на шееслишком много вложил в сетки и печати.
Сердце внезапно сильно грохнуло о ребра, давая знать, что скоро все придет в норму. Лука затянулся горьким дымом и подавил тошноту. Нужно перетерпеть.
Реальность вернулась резко, с третьей затяжкой, и снова досталось ушамвнутри головы прострелило такой болью, что Лука выронил сигарету и заорал, схватившись за виски.
Детина-стажер, видимо способный на выражение благодарности не только словами, но и действиями, тут же сгреб Луку за одежду, готовый срочно тащить к воротам, но Марк крикнул:
Не трогай, сейчас оклемается. У него третья категория.
Голос Марка уже был четким, значит, слух восстановился. Перед глазами еще пару раз мигнуло, и мир обрел прежнюю скорость.
Порядок, мужик, отпускай. Я в норме.
Лука утер лицо рукавом, но лучше не сталоформа была покрыта ровным слоем грязи. Подумал, вытащил край майки из-под кителя и прочистил глаза.
Марк, разминая плечи, обошел ров, внимательно высматривая на дне шевеление, и, нахмурившись, словно недовольный результатами осмотра, тяжело опустился на землю рядом с Лукой:
Какая жалость, что я уже давно написал кандидатскую. Такой материал пропадает. Великий червь на безобидной холере. Бывает же удача. И главноевпустую. Эти парни максимум на девятую категорию вытащат, им кандидатскаякак щуке зонтик.
Да чтоб твой материал и такую удачу трижды через плиту перекинуло. В гробу в белых тапках я видал такие диссертации. У меня весь состав СПП пропал! Полная дежурная смена.
Погоди орать. Ну, не совсем полная. Конечно, не сильно утешу, но все же. Трое твоих в порядке. Мне моя бригада звонила из области как раз перед тем, как мы сюда зашли,Марк потер щеку.Там по сравнению с городомрайские кущи. Светилось практически везде разными цветами, звенело вроде как, но до крайностей не дошло. В Ельске только выползла вторая форма. Много, но с ней быстро разобрались: тамошний анатом сообразительнее иных пятиразрядников. Морг перекрыл, твоим по шее надавал и поставил сторожить, Серафима встретил Ну, ты его должен помнить, синьор Помидор такой, с красной мордой, еще в перманентном разводе третий год, вечно жалуется... Когда с бардаком разберемся, я этого гения ельского к себе возьму, пусть без таланта, зато с мозгами. А то вокруг сплошные питекантропы, никакой эволюции. Так вот. Связь оборвало везде, светилось, видимо, не просто так, а со смыслом. Спутники и вышки перекрытьчто-то мощное должно было сработать. Пока наладили, пока прозвонились. Мои уже обратно летят, говорят, девушек из Правобережной СПП с собой прихватили. Троих. Миленькие. Умненькие. Осторожненькие. Как засветилосьвсе побросали и в деревеньку бегом, заперлись вместе с местными и чаи с самогоном потребляли, пока мои не подъехали. Так что троих из своего мрачного списка вычеркивай.
И то хлеб,Лука протянул руку, намекая на фляжку.
Марк жадничать не стал.
Внутри оказалась водка. Удивительно. От Марка Лука ожидал как минимум коньяк или что поинтересней.
Значит, те, кто уехал в областьпредположительно в порядке, если не сглупили и не полезли геройствовать. Уже хорошо. Список потерь сократился сразу на треть. И остались от СПП не только ножки да рожки, но хотя бы ляжки. Насчет «миленьких девушек», которых везет бригада Марка, сомнений не былофуриями любой червь подавится. Хоть обычный, хоть Великий.
Питекантропы сейчас битого за ограду вынесут, скорой сдадут и вернутся. Что у нас дальше? Ты ж тут не просто так полчаса гулял.
Были трое во второй форме, хотели вывернуться, но не успелипомешал. Двое с давностью больше сорока лет, третьему за сотню. Всесвоей смертью. С их слову нас трое вставших у конторы. Два четырехлапых, одна арахна. Ну и бродячая вторая форма наверняка. Чую, что такая же древняя, как бабкин сундук. Пока с червем разбирались, я что-то позади слышал,Лука махнул рукой, указывая за ров.Там вот.
Марк лениво кивнул одному из стажеров в том направлении, отобрал фляжку и от души приложился к горлышку.
Дела,задумчиво протянул он, снял очки, протер бархоткой в сальных пятнах и снова нацепил на нос. Линзы Марк не заказывал принципиально. Он вообще весь был какой-то винтажный, будто специализация обязывала его поклоняться старине: фляжки с гравировками, табакерка, хорошо хоть очки, а не монокль. Но Луку не оставляло ощущение, что это все сверху, а внутри под всем налетом стариныочень современные мозги и недобрый характер.Может, грянул Страшный суд, и боженька решил начать с Усольска? Перевесили грехи усольские чашу терпения: мэр проворовался, молодежь непочтительна в край, а тетя Глаша самогон дихлофосом разбавляет. Вот вековые кости не выдержали и забегали.
Нет там костей, Марк. Шелуха и обрывки. Как и с червем. Однако встает, наращивает мясо с броней и питекантропу твоему ноги отгрызть пытается.
Это не мой,открестился Марк.Мои сроду такими бездарными не были. Общий курс школы полиции. Каин с полгода назад приказ дал на тотальное обучение всего личного состава МВД. У кого хоть на грамм талантатого в отличники. У кого и этого неттак хоть теорию пусть учат. Центр распорядился. Беспокоит их там международная ситуация. Перестраховщики. Теперь вроде как пригодилось. Много бы мы с тобой вдвоем навоевали? Если бы червь на троих не распылилсяеще бы возились, выкапывали...
Усольск как центр мирового некротерроризма. День открытий,Лука поднялся, чувствуя, что штаны на заднице от сырой земли окончательно промокли.Пошли террористов наших добивать. Четырехлапых, бронированных. А то у меня тут одних похорон корпоративных на три дня, даже если в области все в ажуре. Только в городском морге, куда Каин рванул, четверо были. Седьмой и восьмой категории. Куда им Паскудство. Знал бы
Ты учти, я почти пустой. Подстраховатьеще куда ни шло, а вот большую сетку уже не смогузаготовка на червя почти все забрала. Пару печатей подкину, но не больше.
Марка в прямом смысле пошатывало. Дуболомный стажер подхватил его под локоть и помог устоять на ногах.
Можно подумать, яполный,беззлобно отгавкнулся Лука и побрел в сторону конторы.
Идти было недалеко, но извилисто. Это спасло Маркову бригаду от удара в спинунаходись упокойники в прямой видимости, вставшие однозначно рванули бы к ним. А червь при поддержке такой тройкисовсем не то, что одиночный червь. Животные формы между собой ладят. Такое могло вывернутьсяпредставить страшно.
Все это пришло в голову уже задним числом, по мере приближения к конторе. В голове распогодилосьто ли от водки, то ли от общего стресса и холодного воздуха.
Кто у тебя тут был? Девка, парень?
Парень, шестой разряд. Самый толковый.
Ну, если толковый, есть шансы,утешил Марк и, как это ни странно, оказался прав.
Заодно и выяснилось, почему третья форма не пожаловала к холерному рву.