Слух вообще интересная штука, особенно когда ты долго тренируешься выделять нужные тебе звуки. Казалось бы, вокруг царит настоящая какофония: строчат зенитные пулемёты, грохочут взрывы снарядов дирижабля, трещат «ригели», и всё равно я отлично слышу, как совсем негромко, хотя и довольно близко от меня позвякивает в гнезде дисковый магазин пистолет-пулемёта.
Рисковать попусту я не собирался. Достал гранату, выдернул чеку, освобождая взрыватель, подержал её в руке, чтобы не оставить врагу никаких шансов, и швырнул вверх. Граната дважды стукнула о металл платформы и взорвалась. Я тут же преодолел последние перекладины, выскочил с пистолетом в руке. Но мне осталось только добить легионеров. Полуорк, всё ещё сжимающий в руках «ригель», попытался навести оружие на меня, но взорвавшаяся прямо под ногами граната превратила его ниже пояса в кровавое месиво. Я выстрелил ему в грудь из милосердия. Пулемётчика взрывом лишь контузило, он только приходил в себя, однако в руке уже держал пистолет. И ствол его смотрел мне в грудь. Не будь легионер контужен, он имел шансы ранить меня, а то и вовсе застрелить. Я всадил ему короткую очередь в грудьпарень крепкий, зачем лишний риск. Пустая бравада, какой мог похвастаться Оцелотти мне совершенно чужда.
Ещё два зенитных пулемёта замолчалиплотность огня, прикрывающего радиовышку, сильно упала. И полковник Конрад решился на следующий шаг. Маневровые двигатели дирижабля зашумели, тень его накрыла нас. К перестуку зенитных пулемётов добавились резкий стрёкот «маннов» небесного крейсера. Из пушек даже самого малого калибра по вышке стрелять опасались, а вот поливать врагов длинными очередями уже не стеснялись.
Когда мы с Оцелотти забрались по лестнице на уровень с кабиной управления радиовышки, на настил рядом с нами упали сразу несколько тросов. Прыгать с парашютами десантники не сталивысота не велика, можно и рискнуть. Они скользили по тросам, держа наготове «ригели». Почти одновременно с нами и первой волной десантников с дирижабля, на настил рядом с кабиной забрались оставшиеся бойцы Оцелотти. Без потерь среди них не обошлось: трое из шести бойцов не добрались до цели.
Оцелотти первым шагнул к кабине и едва не схлопотал пулю. Лишь каким-то невероятно стремительным движением ему удалось уклониться. Он тут же ответил, пальнув из обоих револьверов. Я даже не заметил, когда они оказались у него в руках. Вряд ли промахнулся, но этот малоизнутри открыли ураганный огонь. Может быть, «Шатье» и не лучший пулемёт, однако на убойной дистанции он показал себя с наилучшей стороны. Я упал на металл настила, стреляя больше на удачу, поразить невидимого пулемётчика шансов у меня не было. Десантники последовали моему примеру, давая короткие очереди внутрь кабины. Чтобы заткнуть пулемёт, хватило бы пары гранат, однако разносить оборудование, ради которого затеян весь рейд, в планы Конрада точно не входило. Даже из «ригелей» внутрь стрелять довольно опасно, а потому ни о каком огне на подавление не стоило даже мечтать.
Выстрела снайперской винтовки я не слышал, но никто, кроме оставшегося на пакетботе Кукарачи, не мог подстрелить пулемётчика. Как только тот замолчал, я и Оцелотти одновременно бросились к кабине. Десантники отстали от нас всего на пару шагов. Легионеры едва не успели снова открыть по нам огонь из «шатье». Их подвела собственная выучка. Один из бойцов схватил пулемёт, однако прежде чем дать по нам очередь, решил сменить позицию. Правильный выбор, когда тебя может пристрелить снайпер. Однако мы с Оцелотти опередили легионера. Прикрывавшие его товарищи вскинули «ригели» и тут же повалились со свинцовыми гостинцами от меня и Оцелотти. Пулемётчик уже упал на новой позиции за укрытие из мешков с песком и передёргивал затвор. Я прыгнул в его сторону, перекатился через плечо, нажал на спусковой крючок, на удачу отправляя три пули. Это заставило пулемётчика дёрнуться, задержаться на долю секунды. В бою это очень много. К примеру, вполне достаточно, чтобы стрелок, вроде Оцелотти, всадил врагу пулю прямо между глаз. Пулемётчик упал ничком, уткнувшись лбом в приклад «шатье».
На то, чтобы добить последних легионеров, защищавших кабину радиовышки, у нас ушло несколько минут. Они оказались крепкими орешками, к тому же нас сдерживала необходимость беречь оборудование. Однако десантников было больше, в выучке они не уступил врагу, так что исход короткой, но жестокой схватки оказался вполне предсказуем.
Как только с последним легионером в кабине было покончено, Оцелотти забрался на её крышу и пустил в небо зелёную ракету. Конечно, в лагере ещё шёл бой, вот только оказавшись под перекрёстным огнём с пакетбота, дирижабля и радиовышки, откуда по легионерам сверху били уцелевшие зенитные пулемёты, захваченные десантниками, враги просто не могли головы поднять. Если бы не принцип Безымянного легиона никогда не сдаваться, они бы, наверное, уже подняли белый флаг. А может, просто понимали, что пощады ждать не приходится, и предпочли гибель в бою бесславнойи вполне возможно мучительнойсмерти в плену.
Полковник Конрад спустился не на верёвке, а в одноместной гондоле. Он облачился в чёрный континентальный мундир с серебряным шитьём, и даже кожаный плащ нацепил. Наверное, потел под ним кошмарно. Он кивнул нам с Оцелотти, вошёл в кабину, переступая через тела легионеров и не боясь запачкать сапоги в крови.
Настроено? спросил полковник у связиста, подойдя к станции широкого вещания. Меня должны слышать по всем колониям.
Так точно, отрапортовал тот, протягивая ему микрофон.
Отлично, кивнул Конрад, поправляя фуражку, словно на смотре, и садясь на стул перед радиостанцией. Всем выйти, не оборачиваясь, чтобы проверить, выполнили ли его приказ, велел полковник, беря в руки микрофон.
Десантники покинули кабину, однако мы с Оцелотти не спешили следовать за ними. Когда последний из солдат закрыл за собой дверь, капитан шагнул к Конраду и задал вопрос, которого я ждал и опасался. Вот сейчасименно сейчасвсё решится.
Что вы хотите передать всем?
Ты не выполнил мой приказ, Адам, произнёс ровным тоном полковник. Почему?
Потому что имею право знать, что вы хотите передать по всем колониям, ответил тот, как имеют на это право и все в полку. За что мы дрались сегодня?
Вы дрались, потому что я отдал такой приказ, отрезал Конрад, остальное вам знать не нужно.
Когда вы сообщите о войне в Аурелии нам? напрямик спросил Оцелотти. Все колонии узнают сегодня, а нас вы не сочли достойными этого знания.
Конрад обернулся к нему, увидел меня, и на его лице отразилась целая гамма чувств. Главенствовала среди них ненависть.
Ты, невозмутимость изменила ему, в голосе полковника звучал гнев, конечно, кто же ещё. Приплыл смущать моих людей.
Он поднялся на ноги, глянул Оцелотти прямо в глаза.
Принцип необходимого знания, произнёс он, его никто не отменял. Когда придёт время, я сам вам всё сообщу.
И когда же это время должно прийти?
Когда я решу, Адам! повысил голос Конрад. Не раньше!
Он развернулся ко мне, полные ненависти глаза нацелились на меня двумя пистолетными дульными срезами.
Ты пришёл ко мне и принялся разлагать мой полк изнутри. Не стоило играть в благородство и давать тебе шанс на дуэли.
Верно, кивнул я. Надо быстро отдать приказ прикончить меня и моих людей сразу и утопить тела в реке. Или скормить вашим ручным людоедам.
Кое с какими особенностями рациона аборигенов, делящих руины с полком десантников, мы познакомились случайно. Их, в общем-то, никто не скрывал, просто не обращали внимания. Шлявшийся без дела по разрушенному городу, Чунчо наткнулся на мясную кладовую, вроде той, что мы сожгли в деревне повстанцев. Нам с Кукарачей стоило больших усилий остановить его и Святого, пылавших праведным гневом и желавших поступить со здешними людоедами также, как и с повстанцами.
Твои действия, Адам, прямой мятеж, попытался надавить на Оцелотти Конрад. Ты не хуже меня знаешь, как он карается.
А ваши действия, полковник, предательство, вскинул голову капитан. Когда мы покидали лагерь под Додомой вы дали нам, всему полку, слово чести, что у вас нет от нас секретов. И тогда уже держали один за пазухой.
Необходимое знание, Адам
Дерьмо это! вспылил Оцелотти. Полное, грёбанное дерьмо! Я ни разу не спросил, что стало с призраками из вашего личного отряда.
Конрад повернулся ко мневзгляд его ожёг меня словно удар плетью. Я в ответ только головой покачал. Пересказывать Оцелотти все подробности нашей с полковником беседы я не стал. Поверил ли моему жесту Конрад? Вряд ли, но это значения уже не имеет.
И что теперь? спросил полковник. О чём вы сговорились за моей спиной?
Вместо ответа Оцелотти кинул на стул перед Конрадом наручникиснова красивый жест. Однако на Конрада он подействовал как нельзя более эффективно.
Значит, суд, понял он. Лишение чина, наград и расстрел.
Он взял в руки стальные браслеты, покрутил так и этак, словно не знал, что это такое. Потом уселся в кресло.
Я ждал чего-то подобного, продолжил Конрад, всё ещё вертя в руках браслеты наручников. Просто рассчитывал, что пришлют не одного человека. Надеялся на последний бой.
Хотел и всех нас уложить в могилу, чтобы потешить своё раздутое самолюбие, почти выплюнул Оцелотти.
Тебе никогда не понять меня, пожал плечами Конрад. Не обижайся, но мы с тобой личности слишком разного масштаба. Ты рождён подчиняться, идти за лидером.
А ты, значит, из породы лидеров, усмехнулся Оцелотти, как предсказуемо.
Надевайте наручники, полковник, велел я, прекращая их перебранку. Для вас война закончилась.
Не знаю, почему Конрад решился на этот отчаянный шаг, наверное, думал, что у меня приказ убить его в случае сопротивления, и решил закончить жизнь в схватке.
Он вскочил на ноги, отшвыривая наручники в сторону, в правой руке его появился «майзер». Ствол его смотрел в лицо Оцелотти. Я ничуть не сомневался в том, что Конрад выстрелитон решил покончить с капитаном, считая того предателем. Не сомневался я и в том, что Оцелотти легко уклонится и, скорее, все всадит в ответ Конраду пулю между глаз. Может быть, это и к лучшемупотом он мне никаких претензий предъявить не сможет. Сам убил. Однако я решил иначе, наверное, потому, что не желал Конраду смерти.
Полковник был ближе ко мне, чем к Оцелотти, и я успел отреагировать на его действия быстрее. Ударом ноги выбил из рук Конрада пистолет, и врезал ему локтем в горло. Быть может, прежде Конрад и был неплохим бойцом. Вот только слишком давно не уделял времени тренировкам и поддержанию себя в форме. Он попытался перехватить мою руку, но двигался слишком медленно. Мой локоть врезался ему в горло, но я бил не насмерть. Полковник надсадно кашлянул и упал на колени. Без жалости я добавил ему ребром ладони по шее, и Конрад растянулся на металлическом полу вещательной рубки.
Наручники на него надел Оцелотти. Он упёрся коленом в спину полковнику, завёл ему руки за спину и застегнул на запястьях браслеты наручников.
Грузим его и убираемся отсюда, сказал он, поднимая бесчувственного полковника на ноги.
С моей стороны возражений не было.
Спустя полтора часа на дирижабль подобрали всех десантников в разгромленном лагере Безымянного легиона. Тела убитых мы тоже взяли с собой, чтобы не оставить никаких доказательств причастности полка к нападению. По привычке десантники забрали из лагеря всё ценное: оружие, пулемётные ленты, ящики с патронами. Не тронули только личные вещи легионеровдо такого никто не опускался. Все понимали разницу между сбором трофеев и мародёрством.
Мы втроём стояли на обзорной площадке дирижабля. Я, Кукарача и Оцелотти. Капитан был мрачен, думая, о чём-то и не спешил делиться с нами. Полковник тоже был погружён в размышления, рассеяно глядя на проплывающие внизу джунгли.
Что будет с полком теперь? наконец, спросил Оцелотти.
Останетесь при Льве Афры, ответил я. Приказ о рейдерской деятельности в тылу колоний Альянса уже подписан задним числом, так что никакой ответственности не будет. Каша тут заваривается очень крутаяАльянс и Содружество наседают с двух сторон. Похоже, настоящая война пришла и в Афру.
Из-за действий Конрада?
Рано или поздно это бы произошло, пожал плечами я. Вы разве что ускорили события, и это, наверное, к лучшему. Слишком долго этот котёл вяло бурлилтеперь под него подкидывают новые дрова.
И что дальше? Тотальная война. В Аурелии, здесь, а потом повсюду?
Скорее всего, согласился я.
Значит, и до нас доберутся рано или поздно, заметил Кукарача. Осталось только немного подождать.
В его словах было столько горькой иронии, что захотелось как-то поддержать полковника. Хлопнуть по плечу, уверить, что не так уж и долго ждать, пока тотальная война перекинется через океан и доберётся до его родной Рагны. Сомнительное утешение, конечно.
Они ослабнут, неожиданно для меня продолжил Кукарача, не смогут присылать подкрепления в колонии. И это наш шансшанс на революцию, освобождение от ярма.
Он крепко сжал кулак, как будто сдавливал в пальцах шею веспанского губернатора.
Верно, кивнул Оцелотти. Война не может идти вечно, и когда она закончится, мир будет совсем другим.
Он обернулся и посмотрел нам в глаза.
А что вы собираетесь делать после войны?
Вернусь со своими людьми на родину и освобожу её от веспанского ярма, убеждённо заявил Кукарача. Только когда мой народ вздохнёт свободно, я начну жить по-настоящему.
Прежде я не замечал за ним такого революционного пыла. Однако и о родине его мы почти не говорилиполковнику просто не представлялось возможности продемонстрировать его.
А ты? глянул на меня Оцелотти. Что будешь делать ты?
У меня есть мечта, ответил я, солдатская мечта, если хотите.
Я поделился с капитаном десантников и мятежным рагнийским полковником самым сокровенным. Тем, о чём говорил только с Миллеромединственным человеком, которого могу с уверенностью назвать своим другом. Они слушали меня, а под нами проплывали джунгли и вилась широкая лента Великой реки.
Конец.
Январьфевраль 2021 года
Примечания
1
Урб-крепость Недрев входит в состав формально нейтрального королевства Трир.
2
Мензурное фехтование (также мензура, студенческое фехтование) проходящие по строгим правилам фехтовальные поединки на острых саблях-шлегерах между двумя представителями студенческих объединений, либо учащихся военных академий в государствах Аурелии.
3
Армия Континентальной Коалиции делится на имперскую армию и союзников-федератов, как правило, представителей не-людских рас.
4
Су лейтенантзвание в розалийской армии соответствует младшему лейтенанту.
5
Имперский стандарт или имперский калибрустоявшееся название для винтовочных пуль калибра 7х57мм, и пистолетных калибра 9х19 мм, основного для всех видов ручного оружия Аурелии.
6
Когда и при каких обстоятельствах закончил свою жизнь граф Хоттек вы можете узнать, если прочтёте второй рассказ из сборника «Интербеллум. Noir».
7
Трирский анклав или просто Анклавобщее названии колоний Трира в Афре.
8
Название хищного растения позаимствовано авторов из книги Дж. Буля «Земля и море» 1887 года, где рассказывается о плотоядном растении «Я-Те-Вео» (что можно перевести как «Теперь-я-вижу-тебя»), которое, как говорят, ловит и ест больших насекомых, но иногда пытается съесть и человека. Это плотоядное растение, как утверждается, произрастает в основном в джунглях Центральной и Южной Америки, но встречается и в Африке, и на берегах Индийского океана.
9
Артиллерийская панорамаперископический прицельный механизм артиллерийского орудия, предназначенный для обеспечения прицеливания как при стрельбе прямой наводкой, так и при стрельбе с закрытых позиций, не требующий при этом нахождения наводчика на оптической оси объектива, что позволяет последнему укрываться за щитом орудия. Панорама представляет собой коленчатую оптическую трубу, состоящую из поворотной головки, неподвижного корпуса и окулярной трубки.