Несколько мгновений я напряжённо вглядывался в то, что показал мне артефакт Клатира. Где женские следы, где следы ребёнка?! Ничего не понятно. Светящиеся пятна налезали друг на друга, мерцали, становясь то больше, то меньше. Ясно только, что следов Лейлы здесь нет. Но и кто будет заставлять ребёнка спускаться со стены своими силами?
Мой взгляд метнулся от каменной стены к стене ночного леса. Туда, куда и уходили следы. Через миг я уже сорвался с места Шагами. Кто знает, как долго действует артефакт?
Оказалось, что важна в нём не длительность, а дальность. К сожалению, уже через несколько вдохов бега в полную силу, следы передо мной исчезли. Выругавшись, я резко остановился, взрыв сапогами листву. Вернулся туда, где следы ещё сияли и пригнулся к земле. Подсказка артефакта закончилась, дальше мне придётся самому. Не использовать же мне чашу снова?
Она истратила ядро зверя этапа Мастера. Ядро, добыв которое отряд Домара, тот что носил на груди меч, возвращался в Ясень. В моих руках богатства трёх Саул и одного Тамим: Аймара, Симара, Домара и Рейна. Но даже так у меня не так много подобных ядер, чтобы использовать их каждые две сотни шагов.
Да и духовной силы не так много. Сто вдохов поиска и остаться с пустым средоточием? Можно, конечно, использовать Круговорот, но, как долго я выдержу такой поиск?
Так дело не пойдёт.
Искатель я или нет?
Неужели я совсем уж бездарен в лесу, и Гунир лишь зря тратил своё время, натаскивая меня?
К счастью, оказалось, что нет. Но это лишь вызвало у меня новые вопросы. Неужели Гавал, Кирт и их люди настолько бездарны, как следопыты?
Беспокоясь о поиске, слушая их оправдания, я почему-то вспоминал, как сложно мне самому было искать следы вокруг Гряды. С чего я вообще вспомнил о лесе Небесных Исполинов? Это там деревья стояли друг от друга иногда в десятках или даже сотнях шагов. Это там их подножие заросло либо невысокой травой, либо редкими деревьями и кустами.
Здесь другой лес. Гораздо более густой, труднопроходимый. Лес, через который должны пройти не только два десятка марионеток этапа Воина, но и куча беспомощных пленников.
Сдвинутый со своего места мох, содранный лишайник на камне, сломанная и давно увядшая ветка куста. Я видел следы тех, кто прошёл здесь неделю назад. Правда, теперь мне приходилось просто бежать вдоль них, отказавшись от техник перемещения и движения. То и дело замирая на месте, лихорадочно вглядываясь в траву и опавшие листья. И моля Небо, чтобы на пути тех, кого я преследую, как можно чаще вставала стена кустарника, завал или трава высотой в рост человека.
Но, как назло, лес становился всё реже и реже.
Признаюсь, когда я почти тысячу вдохов метался по скальной проплешине, где потерял след, то едва не начал в голос орать ругательства. Лес разошёлся в стороны, не в силах победить камень, солнце уже стояло высоко над головой, позволяя увидеть каждую мелочь, а я не мог найти ни единого намёка на след. Здесь не было ни мха, ни лишайника. Им не хватало силы и влаги вырасти под давящим с неба солнцем. А стена густой Красулы вокруг проплешины оставалась целой, без единой сломанной ветви.
Уже почти сорвал с запястья цепочку, готовый восполнить средоточие и воспользоваться чашей.
А затем увидел разрубленную, уже подсохшую Багрянку в глубине кустов и бросился туда.
Багрянка вывела меня к прорубленному через Красулу проходу, а затем к звериной тропе. Плотно утоптанная, она пряталась в этих самых густых и невысоких, на голову ниже меня кустов. Я сразу же использовал Шаги, тщательно вглядываясь в пролетающую мимо зелень. Почти две сотни вдохов я мчался по тропе, пока не обнаружил ещё один прорубленный с неё выход.
Следующий раз я начал поминать дарса, когда снова наступила ночь. Темнота не мешала мне видеть, что след разделяется. Отсюда марионетки двинулись четырьмя путями. Отсюда. А кто сказал, что они не начали разделяться раньше? Например, на звериной тропе половина прорубилась через лес, а остальные побежали дальше? Утоптанная земля без единой травинки на ней не давала мне видеть следы.
Средоточие? Почти полное.
Я выхватил чашу, опустил в неё второе ядро, ядро Гнилого Лося и принялся вливать духовную энергию.
Когда проявились следы, выругался ещё раз. Дарсово отродье. Следов едва ли не на треть меньше, чем я видел у стены Ясеня.
Всё это очень странно. Я могу понять, почему они разделись. Если сектант опасался погони, то запутать стражниковотличный план. Но неужели все его марионетки так хороши в лесу, что они сумеют пройти по нему, а затем ещё и объединиться в нужном месте? Он что, поймал где-то целый отряд ватажников?
Я с тоской огляделся. День преследования позади. В этом лесу нет Братьев, которые всегда указывают направление, но есть солнце. Так что в какой стороне Ясень и в какую сторону идут мои наёмники, я понимаю. Приблизительно. Полдня бега до них даже используя Шаги. Затем день пути обратно. Это место я точно не сумею найти с первого раза, а значит нужно будет вновь идти по следам.
Хорошо. Представим, что я вернусь сюда с наёмниками. Каждый раз, когда они будут находить след ушедшего в сторону, по нему будет отправляться трое? Пятеро? Но, как я договорюсь с ними, где мы встретимся? Как я договорюсь с ними, когда нужно бежать ко мне? Что мне толку, если пятеро отправленных наткнутся на Зверя, десяток которых я уже убил по пути, а им он окажется не по зубам? Что мне толку, если спустя два дня я пойму, что пятеро моих наёмников действительно встретили сектанта и его марионеток и пополнили собой их число?
Нет. Я поступил правильно. К чему эти сомнения?
Скрипнув зубами, рванул по самому правому следу, с удивлением отметив, что здесь светящийся след вёл меня гораздо дольше, чем у Ясеня.
Вот только привёл к трупу.
Я даже зажёг походный Светоч, чтобы лучше оглядеть тело.
Когда я размышлял о том, что сектант подчинил целый отряд ватажников, то польстил ему. Даже ребёнок, выросший в лагере ватажников, не попадётся в ловушку Багрянки. Тем более такой Багрянкимолодой и висящей на самом виду.
Этотпопался. Плеть лианы пробила ему плечо. Рана не смертельная, достаточно было отрубить плеть, вырвать её из себя и залить лечебным зельем дыру. Ничего из этого марионетка не сумела сделать. Не могла? Или Не хотела? Мог ли этот парень, лишь на пару лет старше меня, сознательно подставиться под удар плети? Почему нет? Если уж даже под Указами можно обманывать себя, то здесь и делать почти ничего не пришлось.
Отвести глаза, едва нырнул в кусты, промахнуться ладонью мимо рукояти меча, сцепив зубы, терпеть боль и вцепиться руками в шипастую плеть, чтобы яд подействовал быстрей.
Вздохнув, я всадил в сердце Багрянки Лезвие и принялся осматривать тело парня. Вернее то, что от него осталось спустя неделю. Багрянка буквально выпила его, а насекомые и мелкие звери изрядно обглодали. Кожаная броня вся в следах ударов оружия, меч, две пилюли в обычном тряпичном мешочке, подвешенном под левую руку. В тощей котомке за плечами нашлось сушёное мясо и фляга с водой. Больше ничего.
Выпрямившись, замер над телом. Что я могу сделать для того, о ком ничего не знаю? Не так уж и много. Вытащил меч погибшего из ножен, положил ему на грудь, согнул непослушные руки, сводя кости кистей на рукояти. Помедлив, произнёс те же слова, которые Кирт сказал над телом Думейна:
Пусть Небо примет тебя.
К утру я повторил эти слова снова, почти два десятка раз сцепился со Зверями, которые опять встали у меня на пути, больше десяти раз вбил обратно в глотки ярость тем, что примчались на Круговорот.
Главное же, что я сумел обнаружить место, куда собрались все марионетки после разделения. Я всё же был несправедлив к Клатиру, когда обругал его чашу-артефакт. Её сила зависела от того, сколько следов оказывалось в месте, где я её использовал.
Если как у стены, где несколько десятков человек пробежали сначала в одну, а затем в другую сторону или посреди звериной тропы, даже если эти Звери были всего лишь Закалками, то несколько десятков шаговэто всё, чем мне мог помочь артефакт.
Но если использовать его на следе одного человека Я сумел промчаться Шагами двести вдохов, пока призрачные следы не начали тускнеть и исчезать. Потому и использовал раз за разом Круговорот и чашу, уменьшая свой запас ядер.
Следовало бы бежать дальше, но Это глупо. От средоточия осталось половина после очередной схватки, использовать Круговорот я больше не хочуруки и без того подрагивают, а из пор на тыльной стороне ладоней выступили капельки крови. Мне нужен отдых. Не лучшая идея в таком состоянии продолжать погоню. Если первую половину уже отслеженного пути марионетки двигались, огибая Ясень по дуге, то последние несколько часов резко свернули, едва ли не поворачивая обратно и углубляясь в лес. Туда, где лежат территории более сильных Зверей.
Это и хорошо, и плохо. Хорошо тем, что мой запас ядер для чаши сильно опустел, так что я не откажусь от того, чтобы их пополнить. А вот сумеют ли Звери меня задержать? Это вряд ли. Но уверен, что сектанту и его марионеткам придётся сбавить ход. И пусть попробуют провернуть прошлый трюк с разделением.
Я сглупил, проверяя каждый след. К чему мне одиночки? Мне не нужен сам сектант, если он так пытается обмануть погоню. Мне нужны мои родные. А если он всё-таки взял их с собой, то они не могут бежать одни. Я должен всегда выбирать те следы, где есть несколько человек. Тогда возможно я сумею всё же обнаружить женские и детские следы.
Так и вышло. Я потратил три тысячи вдохов на медитацию, короткий сон на дереве под защитой формации и спрыгнул на землю полным сил, проглотив очередное зелье для восстановления меридианов и выносливости.
В чашу легло очередное ядро. Ядро Раух, убитой мной. Осталось всего десять. Зато, использовав чашу, впервые заметил среди следов один, гораздо меньше остальных. Узкий сапожок, явно не принадлежащий мужчине. Не у всякого подростка такая небольшая ступня. Я ухмыльнулся и сорвался с места, торопясь хоть немного наверстать время, пока действует артефакт. Да и дальше, когда светящиеся пятна следов исчезли, я двигался гораздо быстрей вчерашнего.
При свете дня гораздо удобней искать следы, они явно стали более свежими, а значит я хоть немного, но сократил отставание. Главное же, нужда заставляла меня вспоминать всё, что я когда-то услышал от Гунира и мучительно вглядываться в лес, раз за разом улучшая свои навыки следопыта.
Сначала следы вели к территории Тамим, уводя от южного направления и делая вид, что их хозяевам нет дела до Поля Битвы, затем ещё раз свернули и повели меня в глубину земель Саул.
Я лёгким бегом следовал в шаге от них, безостановочно оглядывая лес вокруг. Взгляд вниз, под ноги, чтобы увидеть, куда поставить ногу. Взгляд в сторону и вперёд, отыскивая новую подсказку.
Где Где?.. Где?! Вот!
Сорванный мох.
Я не удержался и кивнул. Отлично.
Взгляд вдаль, оценивая предстоящий путь и пытаясь угадать, как бы бежал там отряд, чтобы меньше наследить.
Между кустов Бересклета. Даже отсюда я вижу вытоптанный Шлемник.
Но скоро моё везение закончилось, лес начал меняться, густой подлесок поредел, высокая трава сменилась короткой и густой. Попробуй-ка найди здесь след!
То и дело я терял его, метался кругами в поисках новой отметины: костей недавно убитого Зверя, сорванного техникой движения дёрна, срубленной ветки. И всё чаще сдавался и применял чашу. Раз за разом. Скрипя зубами при каждом взгляде на пустеющую полку с ядрами.
Я дождался, когда сильное тело Красного Волка затихнет и вырвал из его горла Пронзатель. Руки дрожали. Опять я слишком часто использую Круговорот, нагружая тело. Пусть на этот раз не довожу себя до предела, а лишь восполняю то, что утратил, но делаю это слишком часто. И не только потому, что пустеет средоточие, но и потому, что давно расплавил в чаше последнее ядро Зверя-Мастера.
Надеюсь, хоть это сражение не напрасно. Пронзатель свистнул, рассекая воздух, врубился в тушу Волка, взламывая рёбра, обнажая сердце. Ядро всегда либо рядом с ним, либо в черепе. Пронзатель сменился обычным ножом, которым я много месяцев разделывал туши ещё в Гряде. Спустя несколько мгновений ядро оказалось в моих руках, но я лишь скривился.
Впустую.
Каждый раз, когда Указы не действуют на потревоженного Круговоротом Зверя, я надеюсь, что он этапа Мастера. Но почти всегда меня ждёт разочарование. Мои противники оказываются Зверями-Воинами девятой, десятой звезды. Это отлично видно и во время сражения, когда они не могут ничего мне противопоставить, и по самому ядру. У Зверей-Мастеров оно крупней, ярче.
Ядро отправилось в кисет вместе с ножом. Снимать шкуру я не намерен. Мелочь, не стоящая моего внимания и времени. Его можно потратить гораздо более правильно. На миг вскинул голову к небу и сорвался с места. Нужно спешить.
Через тысячу вдохов с ненавистью выдохнул очередное ругательство. Поймав себя на этом, стиснул зубы. Что-то я слишком часто в последнее время поминаю дарсов. Но, как здесь удержаться, когда тёмные тучи, что полдня затягивали небо, всё-таки решили пролиться? И не просто пролиться, а стеной дождя, которая словно рухнула на лес?
Сначала я поднажал, следуя точно по следу из сломанных кустов сныти. Это не то, что может остаться от Зверя, здесь постарались сапоги нескольких человек, прошедших друг за другом, не использовавших технику перемещения.
Но уже через двадцать ударов сердца остановился. Лес закончился. Кости земли прорвали тонкий слой скрывавшей их кожи и теперь вздымались передо мной, преграждая путь. Скальный выход. Обкатанные временем и ветром камни казались небрежно рассыпанными игрушками, вроде тех, из которых мы с Лейлой строили домики. Только здесь самые мелкие больше меня высотой, а самые большие размером с трёхэтажную лавку в Гряде.
И влево, и вправо на ближайшие пять или шесть тысяч шагов я видел эти камни, тут и там перемежающихся редкими и хилыми деревьями. Дальше край скального выхода закруглялся, теряясь из виду на фоне леса.
Мгновение подумав, я вытягиваю руки вдоль тела, а затем падаю спиной назад.
Рывок.
Оказавшись в сотне шагов над землёй, изворачиваюсь в воздухе, чтобы суметь окинуть взглядом как можно больше. Как я и боялся, скальный выход очень велик. Даже отсюда, с высоты, я не вижу, где он заканчивается: уходит до самого горизонта. По краю он порос деревьями, которые мельчают и чем дальше в глубь камней, тем реже встречаются.
Миг парения заканчивается. Я снова изворачиваюсь, на этот раз с трудом переворачиваясь лицом к небу. Кошу взглядом в сторону и за спину, высчитывая нужный момент и смаргивая капли дождя с ресниц.
Сейчас.
Рывок. На этот раз совсем короткий, буквально на два шага, но он гасит всю набранную скорость падения, встряхивая мне внутренности. Тут уж извернуться не выходит и на камни я падаю спиной. Впрочем, они не в силах повредить мне, с моей закалкой тела и Покровом.
Отбросив мокрые волосы со лба, я ещё раз оглядел ближайшие камни. Нет сомнений, что отряд марионеток вышел сюда. Дальше есть только один удобный путь. Прямо, затем влево, следуя по ущелью из лежащих друг на друге камней.
Туда.
К сожалению, то и дело путь ветвился, заставляя меня надолго замирать у каждого такого перекрёстка, искать следы, которые смывал дождь. Один раз я сумел отыскать царапины на камнях. Там, где кто-то упирался копьём или подобным оружием. Второй раз я нашёл место, где марионетки очень долго стояли, чего-то дожидаясь. Никакой дождь и время не сумели спрятать вытоптанный мох. Десятки ног содрали его с камней, обнажив их верхушки. Кто-то вообще стоял в стороне и строгал ножом ветку, оставив после себя горсть древесной стружки, которую скоро должна была смыть вода.
Но это оказалась последняя удача.
Дальше я не сумел отыскать ни следа марионеток. К вечеру, когда уже начало темнеть, я успел оббежать весь скальный выход по кругу. Не так уж он велик оказался для того, кто мог непрерывно пользоваться Шагом. Я обыскивал все лабиринты проходов в надежде отыскать место, где марионетки вышли.
Не сумел.
Удача не на моей стороне. Слишком большое расстояние, слишком много времени прошло, слишком много выходов из каменного лабиринта. Да и дождь всё это время не прекращался ни на мгновение. Небо заволокли тяжёлые тучи, не давая надежды на просветление. В этот раз сектант нашёл отличное место, чтобы запутать возможную погоню.
И я остановился, смирился. У меня остался лишь один путь. Мне нужны ядра.
Сейчас я очень далеко от Ясеня, ни Кирт, ни Гавал не оставили на моей карте пометок про эти места. Судя по расстоянию от Ясеня и Холмов, это должны быть дикие и опасные места. Но дарсовы Звери этапа Мастера словно прятались от меня!