В центре, напротив догоревшего ночью костра, стояли трое.
Адмирал Александр. Ничего в нём не напоминало о сражении с графомни единой царапины на заносчивом лице, невредимый, чистый и нарциссично опрятный.
Смуглый мужчина с чёрными волосами, заплетёнными в хвост, в длинном кожаном плаще и в чёрных перчатках. Новое лицо.
Между ними, в нескольких шагах, зловещей грозовой тучей возвышался сам император Владимир. Бледный, бездушный и словно бы неживой. Даже выглянувший солнечный луч меркнул, коснувшись его тёмной фигуры.
Верховного демона не интересовало происходящее. Он осматривал привязанных лошадей, холодные лежбища, неиспользованный хворост, золу и угли. В общем, внимательно изучал каждую мелочь своего местопребывания, вплоть до следов на примятой траве.
И только потом удостоил Руслана вниманием, что очень быстро переключилось на Веру.
Руслан не видел её лица. Она вышла на поляну и ни разу не оглянулась, а так и замерла на отдалённом расстоянии от императора. Лицом к лицу.
Вера.
Колкая дрожь сотрясла Руслана изнутри. Император, эта ходячая мёртвая кукла, может говорить?! Как же пуст и холоден его голос.
Слишком много глаз было обращено к ней. От такого внимания и Руслан бы впал в оцепенение. Хотя, в день его разоблачения перед всей губернией его зрительский зал был гораздо просторнее. Но здесь дело совсем другое. Никто из посетителей минувшего спектакля не держал в руках заряженных оружий или власти над всем миром.
Это поражение. И на этот раз не в битве, а в войне.
Лицо императора изменилось. Оно стало выражать первую стадию требовательного выжидания. «Море волнуется раз»
Вера прекрасно понимала, что нет никакого смысла упрямо ждать чуда. Оно не придётслишком много его противников на квадратный метр. Поколебавшись, оставив всякую надежду, она сделала первый шаг. А за ним второй и третий, и вскоре от императора и его свиты её отделяло совсем небольшое расстояние.
Она остановилась у остывшей золы и выжидающе уставилась на правителя мира, но креста из-под мантии не достала.
Император смотрел на неё какое-то время, затем поднял голову и отдал приказ солдатам:
Отставить охрану великой княжны.
Гвардейцы опустили винтовки и расступились, но далеко отходить от Руслана не стали.
Волхонский совсем перестал контролировать свой рассудок. Он всё больше и больше отделялся от него.
Вера бросила через плечо мимолётный взгляд на гвардейцев, посмотрела на Руслана, спешно отвернулась, обхватила ладонью губы и, вздрогнув, бросилась к императору.
Руслан наблюдал за ней и медленно сходил с ума. Как она может подходить к нему так близко? Она не имеет задатков труса, но элементарный инстинкт самосохранения у неё ведь есть. Зачем она это делает? Зачем бросается в объятия? Зачем прижимается лбом к груди властителя всего сущего, как вчера прижималась к плечу изгнанного графа? Неужели даже в состоянии беспомощности и страха нельзя попытаться найти поддержку среди других? Зачем кидаться к смертельному врагу, к тому, от приказа которого зависит её жизнь и её смерть? Это конец
Верховный демон не разгневался и не вознегодовал. Остался спокоен, позволил Вере обнять себя, даже положил руку на её спину, а второй стал медленно поглаживать волосы.
И к этому смелому, безрассудному поступку остались равнодушны все. Даже адмирал и незнакомый Руслану черноволосый демон смотрели на Веру и Владимира так, словно видят своего императора в объятии одинокой сироты уже не в первый раз. Ярославу они были вовсе неинтересны.
Немного присмирив колотившую её дрожь, Вера прислонилась щекой к императорской груди.
Руслан никогда не читал по губам, но теперь, даже на таком расстоянии, смог различить все слова, и даже уловить едва слышимый шёпот.
Я сделала это. Артефакт у меня.
Владимир ещё раз провёл ладонью по её волосам, коснулся губами макушки и опустил руки.
Она освободила императора, и они оба взглянули на Руслана. Всего на секунду, или чуть больше, но этого ему было достаточно, чтобы понять одну ничтожно маленькую вещь, которая прояснила до безумия многое.
В этот краткий миг перед ним предстали две пары миндалевидных небесно-голубых глаз, одинаковой формы губы, те же аккуратно изогнутые брови и выраженные аристократические скулы на бледных лицах. Даже русые волосы идентичны, только завитые локоны Веры были пышнее и казались немного короче.
Он проклял всё на свете. Всё и всех. Этот последний удар был нанесён даже не в спину, которой он долгое время стоял ко всем. На этот раз по самую рукоять холодную сталь вогнали прямо в сердце, когда он единственный раз в жизни раскинул руки и открылся другим.
Постепенно стало темнеть. Император возвёл к небу глаза, не щурясь, посмотрел, как скрывается за пушистой серой тучей солнце, кратко приказал:
Доставить в подземелье дворца.
И побрёл в глубь леса.
За ним пошёл его черноволосый приспешник, великий князь и все гвардейцы, кроме тех, что снова направили на Руслана винтовки со штыками.
Сквозь чудовищное усилие он двинулся по указанному направлению. Только не напрямую, а держась как можно ближе к лесу и как можно дальше от неё.
И всё равно, проходя мимо, не смог не заметить, как к одинокой фигуре подходит их старый приятель Александр. Видел боковым зрением, как берёт её руку и дарит галантный, полный решимости поцелуй. Видел, но не хотел больше на неё смотреть. Просто шёл прямо, и Вера осталась позади.
И всё равно не удержалсяон хотел ещё раз посмотреть ей в глаза!
Но ей не до него. Она слишком занята, слишком увлечена адмиралом. Как можно думать об обречённом на бесцеремонную казнь нищим бродяге, когда один из властителей всего сущего, импозантный красавец и полигамный самец лишает её пространственной ориентации горячим поцелуем, в котором она тонет и забывает обо всём на свете?
Руслан не хотел этого видеть. Не хотел, но из раза в раз оборачивался и ждал, когда она оторвётся от адмиральских уст и посмотрит на него. Не понимал, что хочет увидеть в её глазах. Злорадство? Самодовольство? Нет, она не такая, и он это знал. Наверняка после опьянения пылкостью любовника на её лице отразится не осознаваемое изначально чувство вины, и Руслан хотел его поймать. Каждые два-три шага он крутил головой в ожидании долгожданного зрелища.
Наконец Вера опустила голову и посмотрела на него своими затуманенными глазами, в которых ещё не сузились расширенные зрачки. То, что он хотел увидеть, проявилось в них очень быстро.
Он получил желаемое, но ему было мало. Весь свой путь Руслан видел её глаза, но уже не мог видеть то, как пристально за ней наблюдает Александр, намеренно не поворачиваясь к тому, на кого она смотрит. И то, как он опустил чуть ниже голову к её лицу и странно напрягся. Как будто учуял запах чужих уст.
Когда раскидистые деревья и спины гвардейцев скрыли Волхонского из виду, Вера взглянула на адмирала. Твёрдой рукой он потянул за повязку на её груди и скинул с плеч мантию покойной графини Волхонской. Они безмолвно обменялись друг с другом каждый своими чувствами и что-то для себя поняли, после чего адмирал согнул руку, Вера обхватила его локоть, и они пошли за остальными.
Её конь с недовольным ворчанием попятился, вытянув шею, освободил от верёвки голову и направился за хозяйкой. Несчастный Раскат остался один, намертво привязанный к суку дерева.
* * *
Уже больше часа барон Гайдаров скакал по просторным лугам, минуя лесополосы, озёра, реки и все места возможного привала Волхонского. Поиски были тщетны.
Со вчерашнего дня Степан не находил себе места, и даже долгожданное присутствие Тани не смогло его отвлечь. Барон не высказывал вслух своих переживаний и не проронил о Волхонском ни слова. Но объявленная крестьянскому народу баронесса видела, как он нервозен и молчалив и совсем не походит на того влюблённого дурака, что клялся выкупить её, с условием, что она непременно станет его женой. И плевать на мнение высшего общества.
Проснувшись с пасмурным рассветом в баринской постели, Таня застала Гайдарова в раздумьях у окна.
Стёпа.
Да куда ж он попёрся-то один?! выпалил барон, всплеснув руками. Ну о чём думает? Вляпается же, нутром чувствую, вляпается! Вот я хорош! Взял так просто и отпустил, в никуда, одного! Даже денег с собой не было, ему дать. Ох уж этот пустоголовый я!
Таня вылезла из постели и прижалась к его спине, обхватив руками туловище.
Всё будет хорошо. Он не один. Ты же видел, как он уехал вместе с той девушкой.
А как она ему поможет-то! И против кого! Против основателей империи!
Она испугано замотала головой и крепче прижалась к нему.
Не связывайся с ними, не надо! Я видела их, Стёпа! Это страшные люди. Они дом сожгли дотла одним только взмахом руки. Каменный дом!
Степан сжал её ладонь.
Я единственный, кто у него остался.
Как и у меня! Ты мне нужен! Пожалуйста, Стёпа, не надо!
Она не смогла его остановить.
Гайдаров обскакал уже все бывшие графские владения, не заезжая разве что в глухие леса, но всё бесполезно. Волхонского нигде не было. Однако причаленный к берегу Всемирного океана корабль разжёг его любопытство, и барон направился туда. Неприятные предчувствия не покидали барона, и он не мог не проверить единственный вариант.
Его опасения подтвердились. С большого утёса, на котором однажды граф повстречал маркиза де Руссо, он взглянул на берег и увидел военную процессию, в центре которой разглядел своего друга. Под прицелом десятков стволов.
Ох, ёжкин!.. схватился Степан за голову. Вляпался всё-таки, ой, вляпался! Романыч!
Совсем не думая, как может помочь пленнику, он пришпорил лошадь и понёсся вниз по склону горы.
Романыч!
Заган первым заметил незваного гостя. Вопросительно посмотрел на императора, остановился и стал ждать, когда пленник, гвардейцы и идущие позади всех Александр с Верой пройдут мимо него.
Владимир остановился на берегу. Все остальные поднимались на корабль, а незваный всадник приблизился настолько, что Волхонский смог услышать его крик.
Романыч! Стойте!
Он почти догнал. Он успел! Сейчас он что-нибудь придумает, остановит это безумие. Всё ведь можно уладить по-хорошему. Не все там военные, значит, есть и командиры. Значит, есть возможность договориться. Демоны милостивы, они выслушают. Вот, один уже остановился и ждёт его, спрятав руку в складках чёрного плаща.
Степан Гайдаров всегда был отменным наездником. И сейчас, спеша на помощь другу, он уверенно держался в седле, когда Цикада на полной скорости мчалась с горы. Поэтому падение с лошади оказалось внезапным.
Отчего-то тело вдруг парализовало, равновесие утерялось, и барон повалился боком на землю, застряв ногой в стремени. А кобыла продолжала скакать.
Почему-то он не чувствовал боли, скользя волоком по земле. Обеспокоенная Цикада развернулась и убежала в другую сторону. Нога освободилась от стремени, Степан несколько раз перевернулся и остался лежать в сырой траве, но отчего-то не ощущал её холода.
Он лежал на спине, смотрел сквозь треснувшее пенсне на плывущие по небу серые тучи и ничего не мог понять. В голове так и осталась мысль о немедленном спасении друга, и ни о чём другом он больше не мог подумать. Она словно бы застыла в покрывшемся инеем мозгу, который больше никогда не отогреется, и мысль эта не растает и не впустит более других. Увидел, как стекает со лба по носу и щекам тёмная кровь, но не почувствовал её тепла.
Он больше ничего не мог чувствовать. Солнце выскользнуло из-за туч, и в застывшие, безжизненные глаза пролился бледный свет
Вид мёртвого тела заставил Веру крепче обхватить руку Александра и потянуть его к кораблю. Но адмирал не шевельнулся и не позволил себя увести. Как будто заставлял её смотреть и принимать все результаты того, что она сделала.
Заган поставил пистолет на предохранитель, убрал во внутренний карман плаща, подошёл к императору и Ярославу, и три бледные, полупрозрачные вспышки поглотили их, вознесли к небу и унесли вдаль.
Гвардейцы строем поднялись на корабль, прихватив с собой коней Веры и Ярослава. Несколько солдат остались на берегу. Они бесполезно угрожали и тыкали винтовками в упавшего на колени Волхонского, из груди которого вырывался протяжный крик отчаяния и скорби.
* * *
Словно бы звезда сорвалась с неба, промчалась сквозь толщи туч, плавно опустилась на лесную прогалину и стала человеком.
Черноволосый парень в чёрной мантии с накинутым капюшоном осмотрел походный привал и привязанного к дереву коня. Несомненно, это то самое место. Но он опоздал.
Опоздал Задержался всего на несколько минут, и потенциальный союзник в его великом замысле всё же захвачен в плен основателями империи.
Но когда трудности останавливали меланхоличного, но всё же неуловимого отшельника, единственного, кто был способен противостоять таким соперникам?
Раскат навострил уши и уставился на идущего к нему человека с пугающе могущественной энергетикой.
* * *
Ярослав расхаживал по спальне и никак не мог собраться с мыслями.
Сегодня он сделал первый шаг, оставшись наедине с отцом и ведя себя, как подобает наследнику престола, если бы император был смертен. Вторым шагом была просьба разрешения отправиться с ним в Александрийскую губернию, когда он получил сигнал. Ярослав даже сам вызвался собрать воедино охраняющий его сестру отряд гвардейцев в намеченном императором месте. Владимиру, Александру и Загану оставалось только прибыть на всё готовенькое. И вроде бы правитель остался удовлетворён его инициативностью. Невозможно сказать «доволен», потому что он никогда не был довольным чьими-то стараниями.
Всё прошло удачно. Они получили артефакт, и Ярослав стал думать, что ему делать дальше, чтобы расположить императора к себе и продемонстрировать ему свою покорность. Но стоило великому князю остаться наедине, как его перехватил Джулиан Ховард.
Perfect! прохрипел он, вцепившись в локоть князя. Артефакт у нас. Точнее, у великой княжны, но это вопрос времени. Жди. Скоро Рофокаль соберёт Орден и поручит тебе раздобыть его. Кстати, её высочество представляет серьёзную конкуренцию. Придётся избавиться от неё. Об этом тебя тоже сегодня любезно попросят на заседании.
После всех деяний заговорщиков, в итоге одного из которых едва не погиб Александр, Ярослав окончательно убедился в том, что больше не хочет во всём этом участвовать. Не нужен ему этот трон! Не нужно ему никакое признание! Только сейчас, осознав это и поняв, насколько ему дорога его семья, какой бы она ни была, Ярослав решил сознаться во всём отцу.
Приблизился назначенный час, и в зале заседаний верховного совета собрались все его участники. Сейчас он дождётся подходящего момента и покается в грехах перед всей семьёй. Они должны его понять. Пусть от гнева императора он испытает адскую боль, чуть не убившую бедную Сагрит, и выслушает со всех сторон укоры и обвинения. Зато потом всё разрешится, и он будет знать, что на этот раз сделал всё правильно. А главное, вылезет из этой ямы, что грозится оказаться бездной.
Наконец-то верховный совет был в полном составе.
По своему обыкновению, пока все рассаживались по местам, император стоял у окна. В центре прочерченной на круглом столе звезды лежал каменный крест, и часть собравшихся долго изучала его, не смея прикоснуться руками. В лицах Загана и Александра читалась глубокая задумчивость, Ярослава и Веру долгожданный трофей уже не интересовал. Великий князь украдкой поглядывал на государя и подбирал слова, которые скажет ему с минуты на минуту, а великая княжна отчего-то придавалась тоскливым мыслям. Наконец пришедшая в себя Сагрит сидела возле супруга и молча разделяла с ним столь важный для всех них момент.
Как ни в чём не бывало, император сел на своё место, внимательно рассмотрел артефакт и заговорил:
Теперь нам остаётся сделать немногое. Начнём с избавления от крыс.
И в упор посмотрел на Ярослава.
Ты исключён из верховного совета. Уходи отсюда.
Князь оторопел.
Что значит исключён? произнёс он, озираясь на не менее озадаченных родственников.
Ты знал о моих разногласиях с Рофокалем, касательно воли Свет Несущего, но присоединиться к Ордену тебе это не помешало. Избрав сторону заговорщиков, ты сделал свой выбор, и на этом наши пути расходятся. Несмотря на века сплочения, наши некогда единые ряды теперь занимают два разных фронта. С этих пор ты находишься на позиции нашего противника, и дальнейшее твоё присутствие среди нас безоговорочно исключено.
Но эти типы!.. воскликнул Ярослав, напрочь забыв обо всём, что хотел сказать. Я знаю, что они задумали, и не хочу больше в этом участвовать!