У закрытых пока бойниц уже выложены пищали. Второй и третий этаж толстыми стенами укроют от вражеского огня, зато сами стрелки смогут собрать знатную кровавую дань. Ну и в стороне от казармы вплоть до кабаков и сараев из бочек и ящиков с разным хламом устроили неплохое подобие баррикад. От чужих стрел и арбалетных болтов пехоту укроют, позволяя сберечь силы, а затем ударить по чужому десанту. В центре порта нельзя дать баронскому воинству закрепиться. Надо их гнать к южной части, пусть там с себе подобными любуются. Там же их потом всех разом и задавим, если в самом деле до вторжения дойдет. Пока жетихо кругом. Пусто и лишь мелкие снежинки изредка срывает с серых туч холодный ветер.
Так ты и не ответилзаявятся пираты сегодня или мы зря парней голодом морим?
Ответ неугомонная Бруджа получила от караульного с башни. Он сунулся в распахнутый люк и по казарме разнеслось:
Чужие корабли в порт входят! С мола наблюдатели знак подали!
Вот и дождались
Глава 17
Поглядывая на темное небо, Гаспар Гоз довольно щерился. Отличная ночка выдалась. Низкая облачность. Снег периодически сыплет. И ветер не подвел, удалось как раз к намеченному времени добраться до Юдалы, тихо войти в порт и занять заранее оговоренные места. Город спит, вдали лишь слабо освещенные причалы да сгрудившиеся по левую руку чужие купеческие лоханки. Вот обрадуются, когда их возьмут за жабры и заставят вывозить награбленное. Но сейчастишина и благолепие. С каракк спускают шлюпки, в них грузятся наемники. Эти пойдут первой волной. На нихблокирование казармы роты ухорезов, захват причалов и ворот в город. После чего из второй линии корабли поставят под разгрузку и следующая волна головорезов хлынет на заснеженные улицы. Захватят таможенный квартал, здание Стражи. Приволокут на аркане проклятого барона Крафти. Вешать ублюдка будет сам Гоз лично, об этом отдельно предупредили всех наемников. За мертвого начальника Стражи в лучшем случае устная благодарность, за живого пятьдесят марок золотом.
Но это всев ближайшем будущем. А покатишина, еле слышная матерщина матросов и поскрипывание блоков, через которые переброшены тали для спуска шлюпок. Половина уже медленно двинулась вперед, остальные заполняются десантом.
Неожиданно из-за спины долетел вопль:
Бей его, бей! Что он там задумал?!
Загремели башмаки, раскатисто грохнул выстрел. Потом дико заорали, будто кого-то режут.
Какого демона эти идиоты творят?! взъярился пиратский адмирал, а с объятого непонятной суетой корабля снова застучали выстрелы, отдаваясь эхом от высоких камней насыпного мола. Похоже, надежда на тихую и незаметную высадку пошли прахом. Хотя, пока еще местные сообразят, что происходит, первые лодки как раз успеют причалить. Расстояние-то плевое.
Господин барон, похоже, лазутчиков истребляют. Только вот что они там пытались делать?
Придурки! Да жулье там сдуру решило на кораблях пошарить! Здесь вор на воре сидит и вором погоняет! Вот и полезли сдуру на корабль без огней, а эти криволапые уроды не придумали ничего лучше, чем греметь на всю округу!.. Ладно, позже с них шкуру спущу. Что там у нас с высадкой?
Часть наемников уже выбрались на широкий и абсолютно пустой причал, который торцом как раз упирался в широкое темное здание казармы. Головорезы успели даже неровной кучей преодолеть половину расстояния, как неожиданно широкие ворота распахнулись и из черного зева вырвался багряный сноп огня. Тяжело ухнул пушечный выстрел, сноп картечи буквально снес первые ряды нападавших, превратив голову колонны в клубок окровавленных и переломанных тел. Секундой позже из прикрытых до этого момента бойниц выплеснуло уже желтыми языками пламени и первые пули нашли своих жертв на палубах стоящих напротив кораблей. Стрелки били по каждому, кого можно было принять за офицера. На простых боевиков не разменивались.
Стоявший сбоку от Гаспара телохранитель в богато украшенном камзоле захрипел и рухнул на палубу, заливая ее кровью из пробитой головы. Капитан каракки дернул на себя замешкавшегося барона и повалил рядом с бортом, наплевав на любые правила приличияжизнь адмирала дороже. Но больно ударившись локтем о холодные доски, Гоз успел понять главное: похоже, о неожиданном налете можно и не мечтать, их ждали. И чтобы всех не перебили, как куропаток, придется давить массой и как можно быстрее.
Пусть отдают приказ атаковать прямо сейчас! И где наши пушки?! Я хочу, чтобы мерзавцев накормили свинцом!
Вторя ему еще раз надсадно громыхнуло орудие ухорезов, сшибая остатки высадившихся на пирс наемников. Кто был посообразительнее, уже сиганул обратно в лодки или воду, лишь бы не погибнуть на залитых кровью камнях.
Вторую попытку высадиться рядом с казармой отбили уже с потерями. То есть основную массу баронских наемников успели все же причесать с «Толстушки», но потом три бортовых залпа заставили уйти из перекосившегося здания. Фасад начал разваливаться, не выдержав массированного обстрела. Хотя за этот локальный успех враги заплатили большую цену. Три каракки пылали, подожженные с карронад, еще на пяти пожар сумели погасить, но убитых и раненных там было очень много.
Сами ухорезы рассредоточились за подготовленными баррикадами и прицельно уничтожали наемников на баркасах. Когда почти две сотни все же сунулись на широкую мощеную площадь по бокам от затянутой дымом казармы, их сначала встретили ручными бомбами, а потом остатки просто смели в воду, помогая себе оглушительной стрельбой из пистолетов. С чужих кораблей стрелять в спину десанту побоялись, надеясь на успех высадки и теперь лишь в бессильной злобе смотрели, как ухорезы снова растворились в ночи, укрывшись за ящиками, бочками и мешками. Одновременно с завершением контратаки подала голос «Толстушка». Ее вместе с маленькими товарками выволокли через задний ход и теперь решили порадовать стоявшие на якоре мишени горячим подарком. Первым же выстрелом угодили прямо в середину высокого борта, который вспучился разбитой щепой, а затем еще и выплюнул раскаленное пламя. Четвертый корабль хрустнул, разламываясь посередине и начал тонуть.
Уходим правее! зло скомандовал Гоз, оценивая уже понесенные потери и стараясь хоть как-то выправить ситуацию. Нас там ждут. Высадим оставшихся наемников, они смогут прорваться к воротам и выйдут в город. Здесь, на узких пирсах нет смысла пихаться, только время теряем!
Засвистели дудки, разнося новый приказ. На стоявших в голове пиратской колонны кораблях уже выбирали якоря и поднимали паруса. Не получилось в лоб, так зайдут сбоку. Справятся, ничего еще не решено.
Но именно в этот момент догорели фитили на лодках, которые прикрепили к бортам бойцы Бриды. Прогремел сначала один взрыв, второй. А потом еще три, круша доски и открывая доступ для безжалостной воды внутрь кораблей. Гребцов с шестой уничтожили бдительные вахтенные, но в суматохе развернувшегося сражения никто особо не стал искать других возможных воров или диверсантов. Все взгляды были обращены в сторону порта. Что там за гостинцы доставили с моланикто не обратил внимания, за что сейчас и расплачивались.
Диверсанты успели вернуться на мол, переоделись и дождались этого момента, чтобы добавить из ружей. Грохот сражения прикроет залп-другой, можно ловить вражеские силуэты на фоне всполохов пожара. Смогут ли пираты ответить из пушек? Да запросто! И не факт, что за камнями спрячешься, ведь запросто картечь может шарахнуть, когда выцеливаешь очередного мерзавца. Но про это не думали, потому что понималитоварищей убивают! И чем меньше врагов будет на палубах, тем больше шансов выжить всем. Поэтому стреляли, не жалея припасов. Надо будетеще раз сплаваем, тесаками рубить гадов будем!
Четыре каракки, включая флагмана, выполнили приказ Гоза и ушли дальше, к южным пирсам. Там встали, высаживая наемников. За ними проковыляли еще трое с пробитыми бортами, пытаясь или выброситься на отмель или хотя бы затонуть рядом с берегом. Еще семеро развернулись направились на выход, хлопая посеченными парусами и чадя потушенными пожарами. Их капитаны решили, что налет явно не удался и нет смысла подыхать ради удовлетворения личной мести. Потому как если уж одна единственная рота ухорезов сумела выкосить почти треть нападающих, то что будет в самой Юдале? Ведь подготовились горожане к встрече и очень хорошо подготовились.
Гоз лишь сыпал проклятиями им вслед. А по спущенным сходням на южные пирсы все шли и шли увешанные оружием наемники. Пусть не почти две тысячи, но семь сотен у барона еще осталось. Да на местных складах заранее укрылись еще почти триста ублюдков, готовых поучаствовать в резне. Так что ничего еще не закончилось, господа хорошие! Можно сказать, все только начинается! А пушки, что пушки? Выгрузку закончим, да с четырех бортов прикроем подготовленную атаку. Никакие баррикады не спасут!
* * *
Барон Крафти проверил, насколько удобно выходит палаш из ножен и притопнул ногой. Ждать, как же тяжело ждать! Уже и люди расставлены в нужных местах, уже все дороги к южной части порта перекрыты, чтобы никто пробраться не смог. Широкие улицы перегорожены телегами, в узких проулках из бочек устроены импровизированные пропускные пункты. И больше половины вооруженных до зубов горожан рассредоточены перед атакой. Но пока нет отмашки от Билдера. И примчавшийся от него второй гонец настоятельно просит не спешить. Будет еще дан сигнал, чуть позже. Потому как первый серьезный натиск пиратов отбит, ублюдков заставили отползти к складам аристократов, где вся шобла сейчас копит силы. И откуда обязательно попытается пойти на штурм города. Нокапитан ухорезов явно знает, что делает. Иначе бы его с парнями уже бы уничтожили.
В порту тем временем стихает лихорадочная пальба. Лишь изредка сухо щелкают ручные пищали, звук которых Крафти хорошо помнит. Один из самых дорогих подарков Билдеру. Ручной работы стволы, пристрелянные под смотровые трубки, выданные лучшим снайперам роты. Похоже, выбивают вражеских наблюдателей, беспокоят огнем, не дают зря голову поднять. Заставляют пока сгрудиться в одном месте. Вот только зачем?
Билдеру должно было икаться, потому что поминали его много и часто. Но капитан в этот момент сидел притаившись за большим ящиком, который изрядно успел наловить свинца и стрел за ночь. Сидел и зло шипел Сичу на ухо:
Вот слово даю, кочерыжка зеленая, если твой запал отсырел или еще какая зараза, так я тебя сам удавлю, собственными руками
Вместе вымеряли и проверяли. Еще до десяти досчитать и
Трижды уже считали! А
Что «А» Сич так и не узнал. Потому что заранее заложенные под южными складами бочки с порохом наконец-то дождались запущенный огонь и прошлись серией чудовищных взрывов с одного края до другого. Семь закладок, семь гигантских воронок, семь рукотворных вулканов, смешавших с камнями и щебнем готовых к штурму пиратов. Казалось, Юдалу тряхнуло целиком, настолько страшной была эта пророкотавшая серия рукотворного ада.
Пока медленно оседала пыль, пока в звеневшие уши начинали пробиваться боли раненных и крики умирающих, Билдер выбрался из-под навалившегося мусора и посмотрел на перепуганных ухорезов. Момент был паршивый. Слишком страшную шутку отчебучил их безбашенный капитан. Слишком пугающим выглядели остатки южной части порта, покрытые пылающими обломками и заваленные кусками тел. Но еще не все гости подохли, судя по воплям. И надо переламывать ситуацию в свою пользу, пока парни не дрогнули окончательно.
Братцы! Вотнаш шанс! Наша возможность отомстить! За убитых друзей! За пролитую пиратами кровь! За то, что какие-то крысы посмели скалиться на роту ухорезов!
Проблеск сознания в глазах. Вернувшийся оскал на лица. Поднявшиеся «тяжи» и шагнувшие из-за их спин арбалетчики с мечниками.
Добьем ублюдков! Сбросим отребье в море, пусть искупаются! Давайте закончим начатое!
Хрип, переходящий в звериный рык. Вера в капитана вернулась, на секунду растворившись в грохоте взрывов. Капитанзнает, что надо делать. Он отбил все атаки до этого и сейчас укажет как завершить долгую кровавую ночь.
За короля!
И ответный рев из пересохших глоток:
За короля!
Обнаженный палаш указывает на зарево пожара:
За Юдалу!
Поредевшие «копья» сбивают привычно строй:
За Юдалу!
И Билдер первым на острие атаки, как всегда:
Пленных не брать!
И долетевший до ошалевшего барона Крафти громогласный вой:
Не брать!
* * *
Когда холодное солнце решилось выглянуть между редких просветов в низко ползущих тучах, пожар в порту практически потушили. Мало того, даже успели рассортировать живых и мертвых, потратив на это почти три часа. Натиск озверевших ухорезов был настолько страшен, что остатки пиратов бросили оружие и рванули через забор и обвалившиеся сараи прямо в руки горожан, прося о пощаде. Кто успел сдатьсятех связали и погнали в тюрьму. Кто не успелтак и остался хладными телами среди развалин. Билдер посчитал, что нет смысла возиться с ублюдками, посмевшими убить его людей. Да и что потом делать с такой кучей народу? Это они сейчас смирные и готовые на все, а как придут в себя, да в тюремных камерах между собой снюхаются или даже по дороге тудаи все, лови их потом по всей Юдале. Терять-то головорезам точно уже нечего.
Поэтому барон Крафти смог на будущие каменоломни получить всего лишь чуть больше сотни перепуганных до смерти бывших наемников. Остальные же или погибли в момент взрыва или их добили в стремительной атаке залитые кровью с ног до головы бойцы Билдера. Хотя часть ополченцев им все же успела помочь в процессе тотального геноцида. После чего не теряя зря время горожане начали изымать все мало-мальски ценное, попутно оттаскивая тела на единственный уцелевший пирс, рядом с которым стояла траченная огнем каравелла. На ней же потом на следующий день покойников вывезли в море, после чего корабль затопили вместе со всем содержимым. Власти решили таким образом избавиться от необходимости возиться с погребением, наплевав на возможную выгоду от перепродажи потрепанной торговой лохани.
Убедившись, что Юдале не грозит воспламениться от недотушенных пожаров, Крафти добрался таки до казармы ухорезов. Постоял, посмотрел, оценил внешний вид перекошенного фасада и вереницу тел, выложенных перед распахнутыми воротами. Оглянулся на прихромавшего капитана и спросил, расстегивая ставшим тугим ворот камзола:
Насколько все плохо с потерями?
Тридцать четыре погибло. Еще тридцать с ранениями, которые можно вытянуть и вернуть в строй, но зима и весна уйдут на поправку. Можно сказать, что в строю остался один взвод, который еще надо будет перетасовать. Боеприпасов для пушек нет, для пищалей на пару выстрелов на ствол, если не меньше. Болтов по колчану наскребу для арбалетов, но из них в лучшем случае половина уцелела, парни в рукопашной со второй волной нападавших дрались, чем под руку подвернется.
Треть погибла, треть ранена и треть в строю. И этоодна-единственная рота и горстка ополченцев, которые лишь помогли добить раненных и увечных. А пленные сказали, что в поход на Юдалу собрали почти две тысячи наемников Так не бывает, Билдер. По моему опыту, нас должны были сейчас вешать, пустив огненного петуха по округе. И никакие кирасиры Лилита не смогли бы помешать.
Насчет кирасир. Слишком они вовремя удрали из города. И мне так кажется, что вернуться могут под знаменами своих покровителей из тех или иных старых семейств. Кто дарил подарки и дудел в уши про прижимистого короля.
Я помню про это. Поэтому отослал часть ополченцев на стены, укрепить от возможного прорыва. Ворота без моего разрешения не откроют. А если кто вздумает сунуться без спроса, так еще и угостят железом, потому что я так приказал.
В закопченном и драном мундире Билдер сейчас походил на покойника, случайно брошенного на поле боя похоронной командой. Поискав кусок чистого снега рядом, капитан зачерпнул побольше и попытался умыть лицо, прогоняя накопившуюся усталость, накопившуюся за безумно долгую ночь.
Народу на стенах будет слишком мало. Не удержим, если нас в самом деле кирасиры вздумают взять штурмом. Надо их убеждать, что Лилит за попытку мятежа точно по голове не погладит. И в этом должен помочь мэр. Одно делоесли только ты будешь со стены про присягу кричать. И совсем другое, когда наш жулик вместе с прево ультиматум предъявят. Хотите примазаться к блестящей победелюбых пришлых к ногтю, город оцепить снаружи и следить за порядком. А мы внутри уже окончательно разберемся. Ради такого дела я даже обе кулеврины на восточных воротах воткну. Мнится мне, что именно оттуда и ждать гостей, самое удобное и слабо защищенное место.