Тон голоса брата дал Тириону понять, насколько незначительными он считает подобные вещи в Великом Замысле.
Один из всадников, по крайней мере, воин. Он нёс копье, и его доспехи ярко сверкали на солнце.
Сначала Тирион подумал, что он выдумывает последнюю деталь, но даже когда он сказал это, он понял, что это правда. Он заметил больше, чем думал. Жаль, что отец не расспросил его об этой детали.
А как же остальные всадники? спросил Теклис. Сколько их было?
Десять с копьями. Один без.
А кто бы это мог быть?
Не знаю, может быть, оруженосец или слуга.
Или маг?
Зачем магу приходить сюда?
Наш отецволшебник и ученый. Возможно, он пришел посоветоваться с ним, а воиныего телохранители.
Тирион видел, что Теклис искажает события в соответствии со своими собственными взглядами и фантазиями. Он хотел, чтобы один из этих всадников был ученым, а остальные, воины, находились в более низком положении. Это было больно. Он чувствовал, что должен что-то сказать, но не мог придумать, что именно, и тогда Теклис рассмеялся.
Мы действительно как деревенские мыши, не так ли? Мы сидим в своих комнатах и обсуждаем незнакомцев, которые могут прийти к нам в гости, а могут и не прийти. Мы читаем о великих битвах Каледорской Эпохи, но некоторые всадники в поисках ночлега являются для нас источником большого волнения.
Тирион засмеялся, радуясь, что ему не придётся спорить с братом. Наверное, я мог бы пойти и спросить чего они хотят, сказал он.
И лишить нас восхитительной тайны и предвкушения ее разгадки? спросил Теклис. Они уже скоро будут здесь.
Едва он произнес эти слова, как зазвонил большой колокол у ворот. В его звоне было что-то зловещее, и Тирион не мог отделаться от ощущения, что он предвещает какую-то огромную перемену, что по какой-то пока еще неизвестной причине их жизнь никогда не будет прежней после сегодняшнего дня.
Большой колокол зазвонил снова, и Тирион помчался вниз во двор. Он подошел к воротам одновременно с Торнберри. Некоторое время они стояли лицом друг к другу, ожидая, что же предпримет другой.
Кто приехал?! закричал Тирион.
Корхиен Айронглайв и Леди Малена из Дома Изумрудов со своею свитой. У нас есть дело к принцу Арафиону.
И что же это будет за дело? спросил Тирион. Он был ошеломлен очарованием этих имен. Его отец говорил о Корхиене. Дом Изумрудов был родичами его матери, торговыми князьями великого города-государства Лотерн, где близнецы жили, когда были маленькими детьми. Что им здесь могло понадобиться?
Это я должен обсудить с принцем Арафионом, а не с его привратником, голос эльфа звучал нетерпеливо. В нём определенно было что-то воинственное. Он был ясен, как огромный бронзовый рог, предназначенный для того, чтобы звучать над полем боя.
Я не его привратник, я его сын, ответил Тирион, чтобы показать, что он не испугался, хотя и был немного напуган.
Тирион, открой ворота, послышался мягкий голос у него за спиной. Тирион обернулся и с удивлением увидел там своего отца. Он также был одет в свой лучший плащ, а на голове у него был обруч из замысловато обработанного золота, в который были вставлены сверкающие и мистические драгоценные камни. Не стоит заставлять гостей ждать. Это очень грубо.
Тирион пожал плечами и взялся за стержень, поднимавший решетку ворот. Она легко поднялась, потому что юный эльф был очень силен для своего возраста. Он отступил назад, когда ворота распахнулись, и обнаружил, что смотрит на верховых незнакомцев. Один из них был самым высоким эльфом мужского пола, из всех, что Тирион когда-либо видел, таким же высоким и широким, как и он сам, с огромным топором за спиной и мечом, привязанным к боку. В руке он действительно держал длинное копье. На плечах у него был плащ из шкуры белого льва. Тирион был в восторге. Он никогда раньше не встречал членов легендарной охраны Короля-Феникса. Что может здесь понадобиться такому человеку?
Рядом с Белым Львом стояла эльфийка в прекрасно сшитом дорожном платье с капюшоном. Выражение ее лица было высокомерным, янтарные глаза смотрели пронзительно прямо. Она носила множество светящихся амулетов, которые выдавали в ней мага. Прядь длинных иссиня-черных волос выбилась из-под капюшона ее плаща.
Позади них виднелась группа всадников, сидевших верхом на разукрашенных лошадях. Все они были одеты в одинаковые плащи и имели одинаковую эмблему на вымпелах своих копийбелый корабль на зелёном фоне. За ними тянулась вереница запасных лошадей и вьючных мулов. Похоже, это была весьма впечатляющая экспедиция.
Прежде чем Тирион успел что-либо сказать, Белый Лев воткнул копьё в землю у ворот, спрыгнул с седла, пересёк двор и крепко обнял Арафиона. К большому удивлению Тириона, его отец не возражал, весело засмеявшись. Это был первый раз, когда Тирион видел своего отца таким.
Он взглянул на женщину, чтобы убедиться, что она так же удивлена, как и он, и заметил, что выражение её лица было кислым и неодобрительным. Она оглядела двор, словно осматривала свинарник. Её конь был меньше, чем у воинов, но ещё красивее в седле. Она заметила, что Тирион наблюдает за ней, и нахмурилась. Однако он встретил её пристальный взгляд своим и смотрел, пока она не отвела глаза.
Корхиен, старый боевой пес, как я рад тебя видеть, сказал принц.
И я тебя, Арафион, сказал воин, хлопнув отца по спине с такой силой, что Тирион испугался, как бы тот не пострадал. Его отец поморщился от удара, но не стал протестовать. Внезапно Тириону пришло в голову, что Корхиен и его отец были друзьями. Это была совершенно новая концепция. За все годы своего детства Тирион не мог припомнить, чтобы его отец проявлял привязанность к кому-либо или чему-либо, даже к своим сыновьям. И как давно это было?
С тех пор как ты ушел отсюда, после Алисии сказал Корхиен, и по тому, как изменилось выражение его лица, было видно, что он уже знал, что совершил ошибку. Он закрыл рот. Волна печали промелькнула на лице отца, и он посмотрел вдаль.
Леди Мален, наконец произнес его отец. Добро пожаловать в мой дом.
Так вот где умерла моя сестра, сказала женщина. Это не очень хорошо располагающее место.
Ещё один шок сотряс грудь Тириона: эта женщина была его тетей. Теперь он изучал её ещё внимательнее, задаваясь вопросом, насколько она похожа на его мать. Теперь, присмотревшись, он увидел, что некоторые черты ее лица были похожи на черты Теклиса и даже на те, что он видел в зеркале. Она так же пристально смотрела на него. В этом взгляде была враждебность и что-то еще, чего он не мог разобрать, возможно, любопытство.
Она протянула ему руку и снова посмотрела на него. Ему пришло в голову, что она была леди, которая не привыкла садиться или слезать с коня без посторонней помощи. Он почувствовал искушение подойти и помочь ей, но что-то в нём восставало против этого, и через мгновение он понял, почему.
Это должны были делать слуги, а он определенно не был ее слугой. Она увидела, что это знание поразило его, и холодно улыбнулась, грациозно спешилась и подошла к нему. Она обошла его кругом, разглядывая так, как горная домохозяйка разглядывает теленка, которого собирается купить. Тириону не понравилось, как она это сделала.
Вам нравится то, что вы видите? спросил он.
Тирион, неодобрительно произнес отец. Воин рассмеялся. Ответ эльфийки удивил его.
Да, очень, ответила она. Хотя его манеры можно было бы улучшить.
Корхиен тоже рассмеялся. Тирион почувствовал, что краснеет. Он вызывающе сжал кулаки, не привыкший, чтобы над ним издевались, кроме отца или Теклиса. Потом он увидел смешную сторону и сам рассмеялся.
Ты похож на неё, когда смеёшься, сказала Мален, и в ее голосе прозвучала печаль, которая напомнила ему отца. Алисия всегда была веселой душой.
Алисией звали его мать, и по тону Мален было очевидно, что она скучает по ней. Ему пришло в голову, что, возможно, эта гордая, холодная женщина станет чем-то вроде него, если Теклис умрет, и тогда он почувствовал к ней некоторую симпатию.
Неужели мы весь день будем стоять здесь в пыли? спросил Корхиен. Или ты пригласишь нас войти и угостишь прекрасным старым вином из твоего погреба, которым ты всегда хвастался?
Конечно, конечно, сказал Арафион. Входите, входите.
Это был первый раз, когда Тирион услышал о прекрасных старых винах в их погребе. Это определенно был интересный день. Всадники всё ещё сидели на своих лошадях, бесстрастные, словно ожидая нападения. В их неподвижности была какая-то угроза.
Возможно, твои слуги захотят присоединиться к нам, добавил его отец. Похоже, ваша компания немного великовата для светского визита.
Тирион не пропустил быстрый предупреждающий взгляд, мелькнувший между отцом и Корхиеном.
Дороги снова становятся опасными, сказал Белый Лев. Тирион почувствовал, что он хотел бы сказать что-то еще, но его сдерживало присутствие остальных.
Что же здесь происходит?
Глава 2
В гостиной было сыро, пыльно и холодно, и Тирион понял, что на леди Мален это не произвело особого впечатления. Впервые ему стало стыдно за отца и за свой дом.
Глядя на ее одеяние, сотканное из шелков и магических тканей, которые он даже не мог назвать, Тирион впервые увидел, как бедно одеты он и его отец. Так долго ему было не с чем сравнивать свою семью, кроме как с местными жителями, которые, как он теперь понял, были простыми горцами.
Было очевидно, что Корхиен и Мален принадлежали к совершенно другому сословию людей, и он чувствовал, что ни он, ни его отец к этому сословию не принадлежали. Возможно, его отец когда-то и был им равным, но теперьнет.
Леди Мален втянула в ноздри воздух и посмотрела на обшарпанные деревянные кресла. Они не были обиты мягкой тканью, и он догадался, что это было чем-то таким, к чему она не привыкла.
Корхиен рассмеялся:
Я бывал в армейских лагерях, которые были более удобны, Арафион. Не так уж много шансов, что ты тут размякнешь.
Садитесь, я скоро разведу огонь, сказал отец Тириона и сдержал свое слово. Он вышел из комнаты и вернулся с частью их драгоценного запаса зимних поленьев. Он бросил их в камин и зажёг с помощью слова силы.
Стоило ему только произнести слова, все поленья одновременно вспыхнули синим мистическим пламенем. Искры замерцали, и слабые хлюпающие звуки наполнили воздух, когда сок внутри воспламенился. Тирион удивлённо посмотрел на отца: это была самая наглядная магия, которую он видел за все эти годы. Он хотел побежать и рассказать обо всем Теклису, но его удерживало любопытство, желание посмотреть, что же произойдет дальше.
Торнберри принесла глиняную бутылку вина и три кубка на старинном бронзовом подносе. Она казалась смущенной, но старалась не показывать этого, сохраняя каменное выражение лица. Она поставила вино на низкий столик и быстро вышла из комнаты.
Отец жестом пригласил гостей садиться:
Скоро здесь будет еда.
Тирион удивился и этому тоже: его отец, должно быть, дал указания приготовить еду, что само по себе было чем-то удивительным. Часто он забывал поесть на несколько дней, и когда Торнберри не было дома, Тириону приходилось готовить еду для себя и Теклиса.
Корхиен и Мален сидели, пока его отец разливал вино. Тирион подошел к огню и встал к нему спиной, наслаждаясь непривычным теплом.
Чему мы обязаны честью этого визита? наконец спросил его отец.
Пора, сказал Корхиен. Близнецы уже почти достигли того возраста, когда их можно представить ко двору Короля-Феникса.
Это их право, сказала леди Мален. А также их долг. В них течёт кровь Аэнариона.
Да, это так, сказал Арафион. Он говорил странно резко и выглядел более воинственным, чем когда-либо видел его Тирион. Его отец никогда ни с кем не был агрессивен. Мне интересно, почему Дом Изумрудов решил послать за ними свою самую прекрасную дочь и самого большого союзника при дворе?
Тирион почувствовал еще один шок. Забрать их. Что имел в виду его отец? По выражению лица Мален он понял, что она тоже не ожидала такого ответа. У нее был вид женщины, с которой люди не разговаривают таким тоном. Корхиен тоже смотрел на отца Тириона странно, но не без восхищения.
Что вы имеете в виду? наконец спросила Мален.
Я имею в виду, что за последние пятнадцать лет Дом Изумрудов почти не проявлял интереса к моим сыновьям. И всё же сегодня ты здесь, напоминая мне о моем отцовском долгепредставить их перед троном Феникса в компании отряда воинов в доспехах. Мне любопытно, почему это так?
Они должны быть представлены, сказал Корхиен. Ты знаешь закон не хуже меня, Арафион. Они ведь из одной кровной линии.
И если они будут представлены ко двору, я должна позаботиться, чтобы они не опозорили нашу семью, сказала Мален.
Принц Арафион тихо рассмеялся:
Я так и думал.
Почему мы должны быть представлены ко двору, отец?! воскликнул Тирион, не в силах сдержать своё любопытство.
Отец посмотрел на него так, словно впервые заметил, что он здесь.
Оставь нас, Тирион, нам с твоей тётей нужно многое обсудить. Я скажу вам то, что вам нужно знать, позже.
Голос отца звучал сурово, и то, что он говорил, было несправедливо, но, когда он заговорил, в его глазах была такая боль, что у Тириона не хватило духу спорить с ним или задавать вопросы. Он подошел к двери и закрыл ее за собой, сопротивляясь желанию захлопнуть ее, хотя искушение было очень велико.
Подумай, сказал Теклис. Его голос звучал еще более хрипло и резко, чем обычно. Кашель усилился, но теперь в его глазах появился лихорадочный интерес. Он сидел прямо на кровати, одеяло накинуто на плечи, как плащ. Постарайся вспомнить, что еще они говорили?
Тирион покачал головой.
Я уже всё тебе рассказал.
Он затянул свой плащ потуже вокруг себя. После тёплой гостиной внизу комната Теклиса казалась ещё холоднее, чем прежде. Возможно, ему следует отнести Теклиса вниз и дать ему немного посидеть у огня. Но он знал, что лучше этого не предлагать. Его брат никогда бы не согласился. Он не любил, когда его слабость выставляли напоказ перед посторонними.
Ты уверен, что она сказала, что мы должны быть представлены Королю-Фениксу?
Да.
Я предполагаю, что это имеет смысл. В конце концов, мыпотенциальные наследники проклятия.
Тирион рассмеялся:
Проклятие? Проклятие Аэнариона? Будь серьёзнее!
Верховный Маг Каледор утверждал, что все те, в ком течет кровь Аэнариона, могут унаследовать его проклятие и быть затронуты Каином, Богом Убийства.
Конечно, это относится только к таким, как Малекит, рожденным после того, как Аэнарион вынул Убийцу Богов и был запятнан его силой.
Так ты думаешь, да? Но Каледор говорил совсем другое. И если ты подумаешь, то эта мысль не будет иметь никакого смысла: Малекит стал бесплоден с тех пор, как прошёл через пламя. У него никогда не было детей.
Но почему же? Я не верю, что ты проклят. Ни Каином, ни мной, если уж на то пошло.
Теклис жестом указал на свое изможденное тело и приподнял одну бровь:
Я думаю, что это возможно.
Я не считаю, что ты проклят.
Сколько эльфов вообще болеют, Тирион? Сколько ещё таких слабых, как я?
Тирион попытался отшутиться от этого вопроса:Я не думаю, что это квалифицирует тебя как угрозу для королевства.
Не имеет значения, что мы думаем, Тирион. Важно, что думают Король-Феникс и его придворные.
Нас представят там, чтобы они могли проверить нас на наличие заразы Каина?
Предполагаю, что так.
Это кажется мне несправедливым.
Возможно, они и правы.
Ты не можешь так говорить, брат!
Аэнарион был уникален. Он делал то, что ни один эльф никогда не делал раньше, и очень немногие даже пытались сделать потом что-то похожее. Он прошел через пламя Aзуриана невооруженным и незащищенным. Он вытащил Убийцу Богов из алтаря Каина. Было в нем что-то особенное, что-то такое, что позволяло ему владеть силой богов и действовать через него. Кто скажет, что это различие не передается через его кровь? Каледор Повелитель Драконов определенно так думал, и он был величайшим магом, которого когда-либо знал этот мир.
Откуда ты всё это знаешь? спросил Тирион. Он уже знал ответ, но, как обычно, объём знаний брата поражал его.
Потому что пока ты бродишь по стране, мне нечего делать, кроме как читать, когда у меня есть силы.
Да, но то, что ты читаешь, ты всегда запоминаешь. Жаль, что я не могу этого сделать. У меня оно всегда проскальзывает в одно ухо и вылезает из другого.