Но зачем он убивает?
Я тебе объясню, зачем, сказал Кирилл Иванович. И да, тебе этого не понять, Андрей. Потому что ты не трус. А он трус. Он убивает, потому что он трус. Он видит в ночных кошмарах ту революцию, которую сам придумал. И она не дает ему спать спокойно. И она заставляет его отдавать приказы об убийствах. И чем больше он отдает таких приказов, тем реалистичнее его сны!
И тем ближе революция, закончил Андрей. Он готовит ее сам, и ни черта этого не понимает!
За окном уже был вечер, теплый июньский вечер с тонким серпиком Луны. Одна створка была приоткрыта, и в нее вливался влажный вечерний воздух Злата Праги. Воздух свободы.
Душно здесь, поморщился Альбицкий. Пойдемте что ли прогуляемся. Забуримся куда-нибудь. Здесь такие кафешки, а Женька еще не был почти нигде.
Кирилл Иванович строго посмотрел на босса.
Андрей! Ну, о чем мы только что говорили?
Да темно уже
Темно, да? Ты думаешь, это тебя спасет?
А что я должен сидеть в норе и не высовываться? Ну, Кир, надоело. Либо Бог защитит меня, либо я не прав. Я фаталист, Кир. Где наша не пропадала?
Ну, на Бога надейся
На тебя надеюсь, Кир. Ты же составишь нам компанию?
Ну, на кого же я вас брошу?
В ресторане «Белая лошадь» есть подвальная часть, и майор агитировал за нее, но спускаться туда категорически не хотелось, так что расположились на террасе, заказали жаркое в хлебных тарелках и «Шабли премьер Крю». На Староместской площади горели фонари, Пражские куранты на ратуше пробили десять. Кирилл Иванович только вздыхал: ну, куда поперлись! Исторический центр, бойкое место, полно народу.
Мы здесь были с Зоей пять лет назад, сказал Альбицкий. Зояэто моя жена.
Майор посмотрел на него печально и вздохнул.
Ее расстреляли в таком же открытом кафе, но в Москве, на Арбате, продолжил Альбицкий. Она ждала меня. А я опоздал, дурак!
А, что бы было, если бы ты не опоздал? спросил Кирилл Иванович. Ты же и стрелять-то тогда не умел толком, кажется. И ты мне рассказывал, что это не ты опоздал, а она пришла раньше.
Ну, да, она пришла раньше. Но я бы тоже мог раньше прийти. Но не пришел. Она тогда сказала мне, что ждет ребенка, и мы решили это отметить. Без вина, так посидеть. А стрелять не умел, да. Делал бизнес, деньги зарабатывал. И у меня был партнер Илья, мы вместе учились на физтехе. Илья был хакер, а я такорганизатор процесса.
Почему ее убили? спросил Женя.
Она была журналистка. Занималась расследованиями. Причем не крутыми вовсе, не про кремлевские ершики и коробки с наличностьюдовольно мелкими взяточниками, рангом младше министра. Но и этого хватило. Мы с Ильей нашли убийц.
Они наставили везде камер, создали базу голосов, фотографий и видеозаписей. Они думают, что так защитят себя. Но они и сами попадают в те же ловушки: видеокамере все равно, что снимать, технике все равно, чей голос записывать, сотовым операторам все равно, чьи переговоры хранить. И все это лежит в огромной государственной базе данных, которую невозможно изолировать от сети, потому что она слишком велика.
Илья смог туда влезть, и информация потекла к нам гигабайтами. И мы вскрыли такую клоаку, что расследование Зои показалось детским лепетом, она только хвост этой анаконды увидела, такой тонкий кончик. И даже ухватить не смогла.
И тогда они убили Илью.
И попытались свалить на тебя?
Угу! Прислали смс от его имени, когда его труп еще не остыл. Чтобы я примчался, постоял над его телом с пушкой в руке, поискал флешки в ящиках и оставил отпечатки пальцев. Я купился, но успел сбежать, а они клацнули зубами по воздуху, хмыкнул Альбицкий. Они, конечно, «расследуют» дальше и, вроде как, даже готовят заочный процесс. Им же нужно для пиара: Альбицкий убийца своего друга. Но мне недосуг их бред читать.
А, если бы не гибель Зои, ты бы создал Лигу? спросил Женя.
Наверное, нет. Развивал бы бизнес, растил ребенка. Жертвовал деньги оппозиционным СМИ. У меня под конец эти суммы до церковной десятины доходили. Ну, что ж! Это и есть моя вера. Знаешь, Жень, пока тебя лично не касается, всегда есть надежда в своей норе отсидеться и убедить себя, что ты что-то делаешь, хоть больным детям помогаешь, которым тоже не достается ни фига. Не я один такой. Сколько я на это насмотрелся. Диктатура? Ну, и что! Жить-то можно. Главное: не высовываться. Но они отняли у меня все: жену, ребенка, друга, бизнес и, в конечном итоге, родину. Только жизнь и свободу пока не вышло!
Астрономические часы на ратуше бьют одиннадцать.
Все-таки в Праге есть что-то инфернальное, говорит Андрей. Какая-то темная энергия. Недаром Кафка жил здесь. Но мне нравится. Я бы хотел здесь умереть. Победить, вернуться в Москву, жить на Родине, но умереть здесь.
Кирилл Иванович хмыкнул.
Мы еще повоюем.
Народу меньше, но небо еще хранит густую вечернюю лазурь.
Свежо, пахнет зацветающими липами и мелкими розами в контейнерах у ресторана. Покой и воля.
Только майор напрягся и смотрит на площадь.
Машет рукой и хрипло орет:
Ложись!
Андрей тянет Женю вниз, и они падают на пол.
Гремит выстрел. Звенит посуда на соседнем столе. Летят осколки стекла. С края скатерти капает вино из разбитой бутылки.
Люди вскакивают с мест.
Андрей, ты жив? кричит Женя.