Однако сейчас все эти проблемы для меня утратили свою актуальность. Сейчас было важнее другое.
* * *
Утром меня разбудил стук в дверь:
Тёма, Тёма, просыпайся! кричала Ира. Беда случилась.
Я вскочил как ужаленный, надел штаны, выбежал из комнаты:
Что стряслось?
В глазах сестры стояли слёзы.
Папа погиб, выпалила она.
В смысле? Как? Когда?
Мама только что позвонила. Говорит, кто-то напал на машину Эдуарда Михайловича. Они убили князя и папу.
Ты уверена? я был в полнейшей растерянности.
Я побежал в комнату, схватил смарт-браслет и позвонил маме. Она подтвердила случившееся. Сегодня утром отец повёз князя в офис управляющей компании. Неизвестные устроили засаду возле здания. Машину уничтожили энергетическим зарядом, а Эдуарда Михайловича, который выжил после взрыва, зарубили шашками. Про нападающих пока ничего известно не было.
Весть эта шокировала всех. И ведь ничто не предвещало беды. Конечно, у Вострякова наверняка были враги, как и у любого влиятельного человека, но отца-то за что? За то, что тот оказался рядом? Да, защищать князя, было его долгом и работой, как и любого боевого дружинника, но я не мог с этим смириться. Меня душила злость и обида. С отцом я виделся редко, но всё равно испытывал к нему тёплые чувства. Кажется, он обладал самым спокойным характером и чистым разумом из всех, кого я знал, а боевых дружинников в поместье я повидал достаточно. Отец был хорошим человеком и не заслужил такой участи.
Ира опять расплакалась, пришлось её утешать. Нам надо было ехать в усадьбу к маме, чтобы в этот трудный час поддерживать друг друга.
Я сам разогрел завтрак. За едой Ира немного успокоилась. Я попытался разузнать, кто мог напасть на князя, но она ничего не знала о делах рода Востряковых. Несмотря на то, что наши родителислуги, причём не последнего порядка, я и остальные дети росли в полнейшем неведении о том, что делается в княжеской семье. Мы и они находились словно в двух параллельных мирах, которые лишь иногда соприкасались друг с другом.
Но позавтракать нам спокойно не дали. Мы пили чай, когда в дверь начали колотить. Я спросил, кто тамоказалось, полиция. Всё ясно: пришли за мной. Бежать или сопротивляться смысла не было, я открыл. Люди в тёмно-синей форме ввалились в квартиру.
Тарасов Артём Иванович, сказал офицер, застёгивая на моём запястье вначале специальный браслет, блокирующий энергию, а затемнаручники, вы задерживаетесь по обвинению во вторжении на частную территорию и разбойном нападении на представителей знатных родов. Проедем в отделение.
Ира стояла в дверях кухни и растерянно хлопала глазами. Это утро приготовило для нас слишком много неприятных сюрпризов.
Глава 4
Сегодня Востряковы встретились за ужином в особняке, что находился на берегу озера Ильмень в десяти километрах от города.
Утром был убит князь Эдуард Михайлович. Никто не знал, кто это сделал и угрожает ли опасность остальным членами рода. Так или иначе, следовало быть начеку. На всякий случай усилили охрану усадьбы: всю боевую дружину перевели в режим повышенной готовности, а на территории теперь дежурили пять бронированных внедорожников, вооружённые энергетическими пушками.
В этот непростой час род собрался, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.
Старший наследник, Николай Востряков, сидел во главе стола вместе с супругой. Парню едва исполнилось двадцать пять, а ему уже предстояло стать главой семьи, занять место в семейном совете и унаследовать все отцовские дела.
По правую руку расположилась вторая жена ЭдуардаЕкатерина Сергеевна и оба дяди: Андрей Михайлович и Геннадий Михайлович или дядя Гена, как его обычно звали племянники.
Дядя Гена был человеком коренастым, мощного телосложения, имел простодушное открытое лицо с глазами навыкате. Носил завитые вверх усы и зачёсанные назад волосы, любил костюмы без изысков и редко надевал галстуки, хотя сегодня сделал исключение. Прежде он служил в боевой дружине великого князя, участвовал в скандинавском конфликте, а потом занялся делами собственного рода. В настоящий момент Геннадий занимал должность исполнительного директора холдинговой компании «Север», куда входили все родовые предприятия, и являлся одним из членов семейного совета. Дядя приехал с женой и старшим сыном, который был на год моложе Николая и тоже работал в компании.
Дядя Андрей имел утончённую наружность, благородные черты лица, которое портили разве что оттопыренные уши. Он был светловолос и худощав, и походил на брата разве что глазами. В отличие от дяди Гены он, наоборот, любил украшения, носил золотые часы и перстни. Несмотря на то, что ему перевалило за сорок, дядя Андрей до сих пор не обзавёлся законными наследниками. От первого брака детей не было, а после развода так и не женился больше. Он возглавлял земельную компанию, и по сути являлся управляющим вотчиной рода Востряковых.
По левую сторону стола сидела бабушка, Анна Васильевна. Она происходившая из рода князей Озерецких, которые принадлежали к псковской знати, но овдовев осталась в семьей Востряковых. Разумеется, присутствовала Анна Ярославнадвоюродная сестра Эдуарда Михайловича, начальник службы безопасности рода, присутствовал и её брат, Иван Ярославичисполнительный директор компании «НовАрма». Были и ещё несколько дальних родственников, занимавших высокие посты в семейных предприятиях.
Младший брат Николая, Алексей, тоже приехал. Он сидел рядом с дядей Андреем. Вчера в клубе произошёл какой-то инцидент с участием сына шофёра Семёна Тарасова, погибшего вместе с Эдуардом, но сейчас все остальные проблемы отодвинулись на второй план. В настоящий момент собравшиеся здесь члены рода были обеспокоены совсем другими вещами.
За столом шла оживлённая беседа, все были взволнованы трагическим событием, произошедшим сегодня утром. В том конце стола, где сидел Николай, разговор зашёл о полиции, работавшей сейчас с материалами дела.
Вряд ли новгородская полиция что-то откопает, выражал свои сомнения Геннадий Михайлович. Надо, чтобы за дело взялся ОССО. Но их сюда направят только в том случае, если будут веские причины считать, что убийцы из другого княжества.
Так ты всё-таки думаешь, убийцы не отсюда? спросил Николай.
А кто это может быть, по-твоему? Я много сегодня об этом думал. Не знаю, кто и зачем пошёл бы на этот шаг. Двинские? Да, у нас давние разногласия, но им нет никакой выгоды. Скорее всего, дело рук Голицыных, Геннадий отправил в рот кусок говядины, насаженный на кончик вилки, и принялся жевать.
Думаешь, они убили отца, потому что он им завод не захотел продавать?
Угу, кивнул Геннадий, пережёвывая кусок.
Согласен, проговорил Андрей Михайлович, который сидел, откинувшись на спинку кресла, и изучал взглядом стоящий перед ним бокал красного вина. На них это похоже. Помните, что стало с Оболенскими? А ведь они тоже из-за имущества спорили долгое время.
А я слышала, будто это Вельяминов сделал, вклинилась в беседу Анна Васильевна. Несмотря на гибель сына, она держалась спокойно. Эта миниатюрная старушка, как всегда, выглядела бодрой и неунывающей, хотя от Николая не укрылось, что бабушка словно резко состарилась лет на пять, а руки её дрожали сильнее обычного. Вот и сейчас она держала их на коленях и даже к пище почти не притронулась, чтобы не выдать своё состояние за общим столом.
Да, мама, это сделал Вельяминов, подтвердил Геннадий, но сделал он это, потому что Голицыны его натравили на Оболенских. Они же потом его и в канцлеры выдвинули.
Москва и Владимиро-Суздальское княжество давно были на ножах. У нас другой случай, рассудил Николай.
Это как посмотреть, возразил Андрей. Думаю, москвичи на землю новгородскую тоже неравнодушно косятся.
Неделю назад Голицыны предлагали моему брату сделку, хотели купить «НовАрму», сказал Геннадий. Он им отказал. Готов биться об заклад, что скоро они снова выйдут на связь и предложат ещё раз.
Что ж им неймётся-то, покачала головой Анна Васильевна. Вот люди, а? Всё хотят под себя загрести, даже то, что им не принадлежит. И на убийство пойдут, и на подлость. Куда мир катится? она сокрушённо вздохнула. Мало им всё. Теперь и сына моего убили.
Да, бабушка, если убийство отцаи правда их рук дело, ониподлецы, каких свет видывал, согласился Николай. И они поплатятся. Надо подумать, что с ними сделать. Вряд ли удастся призвать их к ответу на законном основании. У них все куплены.
Пока будем ждать, сказал Геннадий. Более предметно поговорим, когда Голицыны выйдут на связь. А пока мы даже точно не знаем, они ли это.
Но мы же не оставим безнаказанным убийство отца? Николай пристально посмотрел на дядю.
Не оставим, не переживай, успокоил его Геннадий. Сейчас главное подумать о нашей собственной безопасности.
Эх, а я говорил, что не надо за этот завод цепляться, произнёс Андрей. Лучше бы территорию на севере разрабатывали. За это хотя бы не убивают. Новгородская земля большая, места всем хватит.
Не говорит так, дядя Андрей. Завод этот основал наш род, и он должен нам принадлежать, недовольно произнёс Николай. Я его не продам. Пусть делают, что хотят, я буду защищать имущество семьи.
Дело твоё, конечно, равнодушно произнёс Андрей, но я тоже думаю о семье и о том, в каком направлении двигаться дальше. Спроси вон у Ивана Ярославовича, как дела на производстве. Все государственные заказы идут мимо нас, несмотря на то, что война в разгаре, Андрей взглядом указал на Ивана Ярославича, который разговаривал с другими родственниками. И так будет продолжаться, пока канцлером остаётся Вельяминов. Или ещё кто-то из московских будетвсё равно. Проблема не в заводе, проблема в нашем обществе. Союз уже давно утратил те принципы, на которых строился изначально. Законными выборами теперь и не пахнет. Какие князья оказываются богаче, те и сажают своих в канцлеры. Вот где корень наших бед.
Ну не всё так плохо на данный момент, отвлёкся от беседы Иван Ярославович, услышав, что речь идёт про «НовАрму». Мы не зависим от государственных заказов. К тому же наш заводединственный во всём СРК, который производит экзоскелеты на преобразователях. У нас сейчас контракт с Ираном и Северным Хорезмом. А у москвичейнет, с москвичами восток работать не хочет. Вот и бесятся.
Москва сама обрубает связи, возразил Андрей. Они считают Иран потенциальным противником. И с УСФ накаляют отношения. Слышали, что Голицыны в прошлом году назад разорвали контракт на поставку преобразователей «Урал-7»? Хотя они по всем параметрам лучше китайских и даже наших, новгородских. К чему Вельяминов ведёт?
Известно, к чему, мрачно проговорил Иван Ярославович. Хочет войны с УСФ.
Так-то оно так, господа, согласился Геннадий, но сейчас не о политике надо думать, а как бы самим на плаву удержаться.
Я предложил, как удержаться, пожал плечами Андрей.
Я не продам завод, ещё раз повторяю, сказал Николай.
Ребят, успокойтесь, проговорила Анна Васильевна. Ну что вы опять ссоритесь? Может, хотя бы сегодня не будем?
Всё верно, мама, говоришь, согласился Геннадий и поочерёдно окинул всех взглядом. Главное сейчас что? Держаться вместе. Только так мы останемся на плаву, он поднял бокал. За семью, за род Востряковых, за нас, одним словом, и за то, чтобы никакие враги и удары судьбы нас не сломили.
Все остальные тоже подняли бокалы и выпили.
После ужина Николай и Геннадий поднялись в отцовский кабинет. Он здесь был довольно просторный в отличие от кабинета в городском доме. Помимо большого письменного стола, тут имелся книжный шкаф с баром и отгороженный деревянной ширмой угол, в котором вокруг журнального столика стояли чёрные кожаные диваны. Когда-то в этом кабинете работал дед, Михаил Святославович, потомотец, а теперь здесь предстояло заниматься делами Николаю.
Убранство кабинета, как и остального особняка, было стилизовано под девятнадцатый век: деревянные панели по низу стен, шторы со сборками, массивная мебель, светильники в виде подсвечников на стенах, камин за письменным столом. Последний раз интерьер обновлялся ещё во времена деда, отец тут почти ничего не менял.
Нет, я это так не оставлю, Николай закрыл за собой дверь, прошёл в угол и шлёпнулся на диван.
Не о том сейчас надо думать, Геннадий сел напротив.
А о чём, дядь Ген? возмутился Николай. Моего отца убили. И мы сделаем вид, будто ничего не произошло?
Твой отец был моим братом, так-то на секундочку.
Тем более.
Так, давай я тебе кое-что скажу, Геннадий подался вперёд, облокотившись на колени. Те, кто это сделал, поплатятся. Обещаю, мы займёмся ими. Вот только торопиться не надо. Суета тут не поможет. Ждать надо уметь, понимаешь? Ждать!
Понимаю, кивнул Николай, вздохнув. Будем ждать, ладно. А сейчас что?
Перво-наперво следует определиться с наследством. Дело это небыстрое. Надеюсь, за месяц управимся. Надо будет собраться вам с Алёшей и сёстрами и обсудить, кому что достанется. Потом тебе надо вникнуть в семейные дела, взять управление в свои руки. Вот это сейчасприоритетная задача. Разумеется, мы с Андреем поможем по мере возможностей.
Да, дядя, я этим займусь. Когда мне передадут бумаги отца? Не хочу, чтобы там копались юристы.
Юристам в любом случае придётся покопаться. Вряд ли Эдуард составлял завещание, но кто его знает? Но этопотом, сейчас я, на самом деле, о другом хотел с тобой поговорить.
Николай вопросительно посмотрел на дядю.
По поводу вчерашнего инцидента в клубе, уточнил Геннадий.
А, это разочарованно произнёс Николай. Это так важно сейчас?
Да. Сегодня утром Артёма арестовали. Завтра я внесу залог, чтобы до суда он находился здесь, в усадьбе.
Зачем?
Есть причины. Вот скажи, тебе не показалось странным, что сын слуг, обычный нейтрал раскидал шестерых энергетиков? Ничего в этом подозрительно не видишь?
Да, странно, согласен. И что это значит?
А я тебе скажу, что значит, Геннадий сделал паузу. Ты слышал что-нибудь про третьего сына?
Николай поморщил лоб, вспоминая, слышал ли он что-нибудь.
Нет, помотал он головой. Разве у отца были ещё дети?
Ты тогда маленький был, вряд ли что-то мог помнить. Да и из родственников мало кто знает. Его рождение не афишировалось. Там сразу стало понятно, что у ребёнка закрыты все каналы, и Эдуард не хотел, чтобы о нём болтали за пределами дома. Слухов боялся.
Я ничего подобного не слышал.
Неудивительно. Мы никогда о нём не говорили. Пытались сделать вид, будто ребёнка и не было вовсе, хотя именно при его рождении и померла твоя мать.
Так она умерла при родах? Вообще странно. Я слышал совсем другое. А с пацаном-то что сделали?
Его отдали Тарасовым, и мальчик воспитывался, как их сын. Твой дед посоветовал так сделать во избежание широкой огласки. Семён тогда служил у него шофёром, и они договорились, чтобы Тарасовы молчали.
Вот оно что, оказывается, догадался Николай. Значит, этот Артём Тарасовмой младший брат?
Да, и пока он был в Волыни, у него каким-то чудом открылись все четыре канала.
Все четыре? Да так не бывает! Они либо сразу открываются, при рождении, либо никогда. Не слышал, чтобы в девятнадцать лет, или сколько ему там, открывались каналы.
Вообще-то, это очень похоже на случай Сергея Вельяминова. У нашего канцлера каналы открылись в пятнадцать лет.
Но он не был нейтралом.
Это ничего не меняет. Мы знаем, что случилось в клубе. И результаты исследований я видел. Мы с Эдуардом общались в это воскресенье. У парня энергетический баланс около тысячи единиц.
Сколько?! не поверил своим ушам Николай. Откуда такое число?
Довольно много, да. Так получилось. Врачи не знают. Твой отец хотел всем рассказать про Артёма и вернуть его в семью. Сегодня Артём должен был приехать к обеду в городской особняк, но видишь, как всё сложилось.
Охренеть, Николай задумчиво покачал головой. Ну и вещи ты мне рассказал, дядь Ген. Значит, у меня теперь младший брат появился. И что нам с ним делать? Скажем ему?
Поэтому я и хочу внести залог и вытащить его из тюрьмы, объяснил Геннадий. Но остальным пока не ничего не говори, понял? Даже если спрашивать будут. Потом всех соберём и расскажем.
Вот Лёха-то огорчится. Ему же придётся наследством делиться теперь не только с сёстрами, но и с младшим братом.