Первые дни всё шло, как и было задумано. Мы плескались в пресной воде, потом воду накрывали плёнкой, чтобы она не испарялась в атмосферу. Также оттуда черпали для полива. Но быстро приелось. В лагуне красивей и веселей, с дельфинами и прочими друзьями. Да и с плёнкой возиться банально надоедает.
А вода в бассейне стала портиться. Как ей и положено, стоячей, на такой жаре. Стали бурно размножаться микроорганизмы. В принципе, я предполагал ранее, что так будет. Но считал, что буду успевать вычёрпывать старую воду для хоз. нужд, доливая привезённой свежей.
Какая-то то-ли первоптица, то-ли ящер водоплавающий, лапчатый, прилетела и плюхнулась на воду, пока водная гладь не была закрыта плёнкой. Не приморская зубастая чайка с рифа, а приречная тварь, из Дельты. И эта тварь лапчатая принесла на своих ластах ряску, здешний аналог земной. С многочисленными воздушными полостями в листьях, позволяющими плавать на поверхности, и длинным тонким корешком, свисающим вглубь. Поверхность нашего нового «озера» стала покрываться зелёным ковром. В общем, купаться там мы совсем перестали. Бассейн под плёнкой превратился в теплицу для ряски.
В принципе, ничего страшного. Купаться и так есть где. И дополнительная ёмкость для воды (которой нам теперь надо много из-за водолюбивых томатов) весьма полезна. Насос туда, и из шланга поливать.
Дальше была замечена весьма полезная, как оказалось, вещь. Куры, бродившие промеж помидорных шпалер, стали выискивать и склёвывать попавшие сюда при поливе растеньица ряски. Заинтересовался, стал наводить справки. Оказалось, что здешняя ряска, как и земная, содержит много белка и углеводов. И ещё всякие полезности. Благоприятно влияет на загрязнённые водоёмы. Выделяет много кислорода и чистит воду. Быстро увеличивает свою биомассу в богатой органикой воде, то-есть, там, где в воду попадают отходы животноводства.
Хозяйственное решение как-будто само-собой родилось. Наш сетчатый курятник был приделан к бассейну. Сетка, это была защита от пернатых хищников. Примыкавшая к полузакрытой будке с насестом, где куры спят и несутся. Накрытая сеткой на опорах территория образовала «птичий двор». Прям на шпалерные стены с томатами накидывал сетку. Сидим во дворике, чаёвничаем, любуемся. Курочки с цыплятами гуляют между растений. Лепота и благодать! Кожистое чудовище пикирует из небес на добычу, перед сеткой начинает тормозить. Садится сверху, примеряется, как сетку лучше разорвать. А-то и зубастая чайка с рифа, сама размером с курицу, за цыплёнком собирается. Тут Валида своей проолифленной палкой-хрясь! Так и живём.
Убрал плёнку с бассейна. Растянул сетку над самой поверхностью воды. Эта сетка стала для кур полом. Они ходят по ней, ихние «детриты» валятся в воду. От этого буйный рост ряски. Куры просовывают головы в ячейки сети и, вытягивая шеи, питаются ряской.
Плёнка на каркасе накрывает всё это сверху. Края плёнки опущены в бассейн, чтобы конденсат стекал обратно. Сбоку курятник с насестом и навесом от солнца.
Первые дни всё шло опять, как и было задумано. Хоть и случился у одной курицы тепловой удар, но в целом они адаптировались к атмосфере парника. Но дальше ряски в таких невиданных для неё условиях наросло столько, что куры никак не справлялись с её поеданием. Да и приелась ряска курам. Ряске стало тесно. Что делать? Стал опять наводить справки.
Когда ряски много, её и в этом мире, и на Земле используют на корм скоту. Завести кого-нибудь? Стал прикидывать. А у кого тут может быть много ряски? Известно у кого. В Амазонском казачьем войске, у «новых амазонок» (главное, их в глаза так не называть, обижаются). Их там заставляют разнообразную хозяйственную деятельность вести по госплану. Стал по интернету интересоваться. Кто там у вас ряску ест и с кем возни поменьше? Оказалось, рыба. Местных пород, всеядные, аналоги земных тиляпий и т. п., с хорошими вкусовыми качествами. Как-раз то, что надо!
Сгонял к реке. Там из садков подняли мне рыбин, а я отдарился лангустами, из моря поднятыми. Ещё посоветовали дополнительный вид водорослей добавить для рыб, не у поверхности плавающий, а придонный. И вот наш бассейн теперь не бассейн, а садок-курятник-акваферма.
Рыбы ряску жрут вовсю! Раз в месяц у них нерест. Надо быть внимательным, не допустить перенаселения. Прикинул, рыбы будет много, сами не управимся, будем с соседями делиться. Детритные аминокислоты этим рыбам очень ускоряют рост. Выкопал длинную канавку в береговом обрыве под холодное копчение.
Проверил, подошёл, тут всё в порядке. Куры и рыбы тянутся к ряске с разных сторон. Застывают иногда, рассматривая друг-друга. Иной раз прям «целуются», на границе сред обитания, хватая зелень.
Во-какую я хозяйственную экосистему учинил! Как Сергей Калугин говорит, «гордостно мне!».
Прошёлся к обрыву, к пляжу. Там кутерьма в лагуне: у морских ежей брачный сезон. Вода в лагуне восстановилась, опреснение сезона дождей закончилось, и теперь у ежей праздник любви. Дельфины тут-как-тут. Больше развлекаются, чем жрут, играются. Ежи в брачный период становятся безопасными, ибо лысеют перед любовными играми, ну хищники рады этому. Правда, мало-кто может ежа добыть на границе воды и суши. Морским слишком сухо, земным слишком мокро. Есть, конечно, хищники, кто и в этих условиях свободно себя чувствует. Гигантские выдры, копытные волки-мезонихии, с разбегу врывающиеся в пенящийся прибой и хватающие своей ужасной пастью влюблённых, крупные зубастые чайки размером с земного орла. Но в здешней, освоенной людьми местности, таких уже мало на побережье. Равновесие в системе нарушилось, и у ежей начинается перенаселение. Новинка здешнего локального животного мира, земные дельфины-переселенцы, заметной роли не играют. Их немного, ежей этих жрут они мало, да и не каждого лысого ежа дельфин может сожрать. Ибо те вырастают порой очень-уж крупными. Да и к тому-же, ежи дельфинам заметно симпатичны, забавны, они играют с ними, и даже защищают. Вон из-под рифа, из своей засады в пещерке, выскочил разноцветный осьминог размером со спаниеля и ухватил молодую ежиху-девицу. Так дельфин, недолго думая, прихватил агрессора зубастой пастью. Осьминог бросил ежа и обвил щупальцами дельфинью морду. Второй дельфин, товарищ первого, тоже вцепился в осьминога, и ну его тянуть. Растянули, как баян колхозник.
С рифа за всей этой толчеёй наблюдает, вытягивая шею, новая подруга наших дельфинов, серферная черепаха. Морская черепаха, в ходе эволюции совсем утратившая верхнюю половинку своей брони (карапакс) ради облегчения веса. Этот вид обычно водится там, где часты большие прибойные волны. Щиплет водоросли на дне, заметив врага, устремляется на поверхность и там, лавируя по гребням, устремляется на берег, уходя от погони, как заправский серфингист. Вот и в наши края такую занесло в сезон дождей, когда волны и тут были велики. А теперь большие волны тут редкость. И пришёл-бы конец ей, замеченной акулой, да вмешались дельфины. Акул они не любят. Бывает, что забивают их насмерть, повстречав. Вот и этой наподдали, долбили своими достаточно твёрдыми рылами по мягким щелям жабр. Один так всадил с разгона, что аж воткнулся глубоко в акулью шею, еле выкрутился сам. Акула, скорей всего, потом и не оправилась от такого. Ну, а черепаха к нам на риф выбралась. А-то досталась-бы акуле, как цыплёнок табака на блюде на своей половинке панциря. Теперь в воду за водорослями слезает, только когда дельфины близко. К нам тоже привыкла, перестала бояться. Я ей водорослей подкидываю. Когда ловушки на лангустов проверяю, заодно и несколько пучков водной растительности цепляю. Девчонки в беседке рисованием занимаются, она шею вытягивает, рассматривает, качая головой.
Аа, вон, слышу, и дети возвращаются с учёбы. «Волга» привычно скрежетнула сцеплением. Иду встречать. Здороваемся. Говорят мне:
Летали посмотреть на твой главный корабль.
Это они про земснаряд. Я им рассказывал, что сдаю его в аренду. А «летают» они не в прямом смысле этого слова, конечно, а на беспилотнике. Это входит в учебную программу, обслуживание и пилотирование беспилотников (на случай войны готовят, даже ребёнок или инвалид сможет быть полезным таким образом). И морскими делами интересуются, сейчас мода пошла у молодёжи, на шкипера-каботажника выучиться на соответствующих курсах. «Крутая» профессия, заработки хорошие и сам-себе хозяин, ещё-бы, целый капитан корабля получается. Предполагается, что вот-вот будет взрывной спрос на таких капитанов, как только запустим нашу металлургию на полную мощь, собирая массово ПДХ (паром дальнего хода) и докопав каналы, береговой и амазонский. Вот и сегодня девчонки смогли воспользоваться случаем и полетели глянуть на нашего красавца-флагмана. Спрашиваю:
Как он там, копает?
Нет, ещё плывёт. То-есть, идёт.
Хм, да что там ему идти-то, всё в одной нашей гавани, где стоял, там и дно углублять рядом.
Не-ет, он далеко уже. Сейчас, наверное, уже в дельту входит. Вдоль рифа туда шёл, когда мы его последний раз смогли видеть. Опять орденский самолёт помехи устроил, наш БЛА на автомате в школу вернулся.
Что ещё за хрень?!?! Земснаряд должен дно копать, а не в опасную дельту переться! Бросаюсь связываться с кем-нибудь, ещё не соображая от неожиданности, с кем лучше. Проводной связи у нас тут нет. Только по эфиру. Чёрт! Везде помехи, по всем доступным мне частотам. Это орденский разведчик «развлекается», самолёт или, реже, корабль. Не очень часто они так, но и не сказать, что очень редко. Тренируются на нас. С украинской территории взлетают, запретов на полёты над отдельными странами тут никаких ещё нету. Летаем друг над другом, разведку ведём. Не признают, конечно, официально, что ставят помехи. Говорят, ничего не знают. Ну и наш в ответ беспилотничек автоматический им может лазерами в кабину посветить. Мы, мол тоже ничего не знаем, чей это беспилотник, раз вы не знаете, кто помех набросал в эфир. Сбивать пока не рискуем.
Короче, связи никакой нету. Что делать?! Метнулся к машине, мчаться в Береговой, хрен знает к кому там, корабль-то уже далеко, и с ним не связаться из-за помех. Вдруг слышу звук мотора с моря. Это сосед на своём поплавковом катере, переделанном из списанного гидросамолёта.
Серёгааааа!
Спрыгиваю с обрыва. Сергей врубается быстро, и вот уже несёмся, мешаясь ежиным свадьбам, на восток, к дельте. Волнения на море почти нет, надо выбираться из лагуны. Ближайший пролив в рифе узок и извилист. Спускаюсь на поплавок из кабины, хватаю притороченный там багор и направляю на нужный курс, отталкиваясь от скал. Наконец, в открытом море. Понеслись.
Скорость, не берусь определить, какая. Самолётные приборы тут неверно показывают. Но весьма большая. Мелкие волны начинают бить слишком жёстко, приходится сбрасывать. Когда попадается волнишка повыше, удар уже опасен. Снижаем постепенно скорость ещё больше, плавающий растительный мусор всё чаще. Рифа справа уже нет, опреснённые рекой воды не дают жить кораллам. Река выносит много мусора, лишь-бы не наскочить на какое-нибудь дерево. Иногда целые плавучие растительные островки на пути.
Впереди по курсу (приходится его обогнуть) качает длинной шеей морской жираф. Обжирает плавучий островок, вынесенный рекой. Они вообще больше речные, чем морские, эти жирафы, но заметили их впервые в море у эстуария, потому и прилипло название «морские». Пожалуй, его можно сравнить с плезиозавром, только млекопитающий, теплокровный и растительноядный. Подплывая к берегу, объедает ветви. Или-же, опустив голову ко дну, жрёт водную траву. Тело с плавниками у него лёгкое, плавучее, нырять тяжело. Вообще, пловец из него никудышный, слишком медленный. Потому и еду добывает там, где она близка к поверхности воды. Безопасность, опять-же. Крупные наземные хищники не прыгают на него в воду, а чисто водные, акулы и т. п., не лезут на мель. Если-же нападает какой-нибудь крокодил или среднего размера хищный кит, то обычно получается взаимное уничтожение. В отличие от земного жирафа, на которого этот так похож мордой, рога подлинней и очень острые. Если хищник, набросившись, вцепляется в тушу, жираф с размаху успевает нанести очень глубокую рану, как правило, несовместимую с жизнью. Поэтому у хищников постепенно выработался рефлекс, не нападать на жирафа.
В эстуариях бедная фауна, для морских видов здесь слишком пресно, для пресноводных наоборот, уже слишком солоно. Потому и жираф, сюда заплывший вслед за зеленью, редко оказывается найден морским хищником. И «свадьбы» тут у них происходят, где никто не мешается. Есть даже развлекательный короткий круиз сюда из Берегового, поглядеть на их медленные парные танцы с обвивом шеями.
Ну наконец-то, вон и наш «беглец» показался вдали. Катамаран огибает громадную отмель, направляясь уже в один из рукавов реки. Мы срежем путь, благодаря нашей более мелкой осадке.
Начинается отлив. На обнажающейся грязи уже появились свиньи-падальщики, вышедшие из береговых зарослей. Ищут оставленную морем мелкую живность и дохлятину. Увидев нас, в панике несутся обратно в джунгли.
И вот уже на борту земснаряда. Капитан представляется:
Багермейстер Синицын.
Лет 55 на вид, седой, седоусый. Как я узнал позже, успев покомандовать десантными кораблями, в разруху 90-х он «перешёл» в этот мир и стал тут шкипером самоходной баржи. Совершил множество рейсов с реки в Береговой и обратно. А это значит, что через Дельту. Понятно, чего это стоит. И вот теперь Синицын принял под своё командование наш замаскированный главный десантный флагман.
Сгоряча начинаю орать, на нервах, но под взглядом капитана осекаюсь, извиняюсь.
Что вы здесь делаете?
Согласно вашему приказу, исполняю условия договора с фирмой «Эльпиздук-Италиана».
Достаёт свою копию договора. Что за хрень? Другой текст! А подписи и печати? Переворачиваю лист. На втором листе всё подлинное. Вот так номер! Воспользовавшись тем, что наши подписи и печати имеются только на втором листе, другой текст напечатали на том-же оборудовании, что и подлинный.
Что-же там? Земснаряд направляется в район дельты для добычи плодородного или на сельхозудобрения. Во-как! Ай-да Анжела! На чём подняться вздумала. Насосать нашим землесосом бабла. Илом торговать собралась, да? А на что понадеялась? Скрывать такое долго не получилось-бы. Если-б не сегодня случайно, так завтра или послезавтра всё-равно я узнал-бы. На совместную постель, что-ли, понадеялась? Настучу промеж глаз её-же бюстгальтером с каменьями! Я сразу понял, что она не деловая, ещё более, чем я в таких делах неадекватна. Выручать не стану за такое предательство, пусть по всем юридическим строгостям отвечают. Вот куратор вернётся, пусть её ещё спецслужбы вздрючат, всю ихнюю фирму раком поставят!
Ещё в фальшивом договоре написано, что в указанном квадрате состоится рандеву с землевозной баржей, которую надо наполнять илом. Шкипер баржи укажет место добычи. А вон и баржа эта к нам идёт по течению, вижу её. Счас, размечтались! Говорю Синицину:
Скажите им по радиотелефону убираться к чертям собачьим!
Так-ведь нет радио, над нами орденский самолёт кружит почти-что с выхода из порта. Помехи ставит.
«Дзинь-дзинь-дзинь!»-зазвонили под куполом колокола тревоги. И здесь тоже радио глушат? Случайность? Не думаю!
Дайте им знать как-нибудь, чтоб не подходили близко! Кажется, дело плохо.
На земснаряде есть громкая связь. Даже очень громкая. Такая, что уши в трубочку сворачиваются. Синицын через эту связь кричит, чтобы самоходная баржа не шла курсом на сближение. Но та не то-что не слушается, а даже вроде-бы прибавляет скорости, и так-уж разогнанная по течению. И она уже близко!
Боевая тревога!
Противная, тревожная дебедень звонков разносится по земснаряду. Тревога-то, она хоть и боевая, да вот только боевого оружия на корабле не установлено. Не успели ещё установить, он лишь недавно был спецоборудованием доснаряжен. Но капитан знает, что делает. Экипаж на местах.
Поняв, что внезапность утрачена, атакующие переходят к открыто-враждебным действиям. На барже показываются автоматчики и ну поливать нас очередями! Визг рикошетов, кое-где расцветают фейерверки отшелушенной пулями краски. Падаю ниц. А мне даже и отстреливаться нечем, автомат не взял с собой впопыхах.
Эге! А мостик-то у нас пулестойкий! Ни одной пули сюда не залетело. Правильно построенный земснаряд! Приподымаюсь, выглядывая. Баржа, только-что разгонявшаяся, чтобы быстрей сблизиться с нами, теперь наоборот, врубила задний ход, гася скорость. Собралась притереться к нашему борту, идя на абордаж. У неё какие-то, наверное, автоматические, швартовки торчат над фальшбортом. Стрелки, первыми занявшие позиции, не дадут нашим высунуться наружу, чтобы как-то противодействовать. Хорошо, что хотя-бы тяжёлого стрелкового оружия не установлено, способного пробить нашу противопульную броню. Не хотели пугать раньше времени, рассчитывая только на абордаж после пришвартовки для якобы приёма добытого ила.
Стрельба с баржи стихла. Выцеливать некого, все попрятались, не высовываются зря. Убитых у нас пока нет, только легко раненые рикошетами. Зато вижу появившиеся вспышки выстрелов на берегу. Там тоже враги, в зарослях у самого уреза воды. Решили поддержать своих огнём.