Господин Руллсон, господин Руллсон, начинаю частить, напустив на лицо озабоченное выражение: Вот, посмотрите! Тру бок конта ладонью, словно стирая грязь: Да как же это, а? Господин Руллсон? Это не мы! Честно! Не наша смена! Мы и
Да отойди ты! отталкивает он меня в сторону, наклоняясь над золотым боком: Не видно же ни
Хоп!
Выскочившая из рукава заточка упирается ему в горло и он, как былв согнутой позе, замирает.
Откуда заточка?
Ха!
Да из рукава, откуда же ещё.
А детектор? Ну те, воротца на входе?
Так онапластиковая.
Просто кусок сверхпрочного пластика, аккуратно заточенного с одного конца и обмотанного тряпками с другого. У нас всех, у грузчиков, такие есть.
Зачем? Ну мало ли, что отрезать понадобится? Канат там укоротить по месту, или чальный ремень подрезать. И вот, когда понадобится, тогда что? За инструментом бежать? Под нетерпеливые крики пилота и ругань начальничка?
А оно нам надо? Ругань в свою сторону слышать? За это и под ребро получить можно. Угу. Именно вот такой заточкой.
Вот. А такзавсегда под рукой. Вот прям как сейчас.
Слегка нажимаю на его горло, и почтенный господин Руллсон медленно выпрямляется, расставляя руки в стороны.
Сэм?! Ты чё?! выскочивший из-за конта Ярис замирает, не зная, что и делать.
Ты что? Перепил? Горячка? Начинает бледнеть он: Так вчера ж, все, по маленькой принимали? И не более, чем
Отойди. Не мельтеши. Киваю ему и нажав ножом на горло господина суперкарго, заставляю его отойти в сторону от конта: И вы все! Обращаюсь к бригаде, бросившей работу и замершей вокруг нас: Всемк стене! К тойдальней!
Сэм? К суперкарго возвращается голос, правда вот звучит он сдавленно. Ну а как иначе ему звучать, когда моё лезвие щекочет кожу: Ты что творишь? Ну убьёшь меняи что с того? Я же реснусь. А вот тебя, Сэм, ждут
Убивать? Перебиваю его и перехватываю нож так, что лезвие ложится ему на шею там, где под тонкой кожей бьётся ярёмная вена: Убивать и не собираюсь. Я тебе связки вырежу. Голосовые, делаю пояснение, понимая, что ответить ему, по вполне уважительной причине, сложно. Только шевельнисьзаточенная полоса пластика мигом распорет плот, высвобождая фонтан крови.
А затем, продолжаю, облизнувшись: Язык. Он, если ты не знал, у людей, длинный. Тебя, господин Руллсон, конечно вылечат. Но, подмигиваю ему: В соответствии со страховкой. А она у тебяай-ай-ай, эконом-два класса.
Его глаза расширяются от удивления, и я киваю, спеша разрешить эту загадку.
Откуда я знаю? Я, уважаемый суперкарго, про вас знаю всё. И про мечту твоювырваться отсюда и про любовницу из бухгалтерии. Угу, про Марту, про неё самую. И про то, сколько ты на чёрный день отложил. Но это всё лирика. Я про страховку говорил. Так вот, Руллсонзря. Зря ты на ней экономил. Тебе, по ней, только шкурку заштопаюти не более. А вот язык новый, или там связкине. И как ты нас материть будешь?
Вижупроникся. Побледнел так, что скатерти в ресторане класса ААА+ обзавидуются.
Но и перегибать мне не стоита ну как вырубится? А мне он в сознании нужен.
Но ты не бойся, снижаю напряжение в голосе: Будешь хорошим мальчикомостанешься целым. И при связках и всём прочим. Я ж не зверь и не маньяк какой, в последнее он не верит, это хорошо видно по выпученным глазам, но мне пофиг на его мнение: Ты вот что, продолжаю, шагнув ему за спину и прижав лезвие остриём к его шее: Планшетик свой возьми, так чтобы я его видел вот умничка, планшет оказывается перед нами: Да ворота номер четыре открой.
* * *
Надо заметить, что ангар, определённый под место передачи груза инкассаторам, имел несколько выходов. Так было заведено ещё с тех времён, когда здесь, в Системе Бимпа, денежные потоки текли в полную силу. Тогда, во времена Империи, сюда одновременно могли прибыть сразу несколько полосатых бортов, спеша освободить свои трюмы от банкнот, приняв взамен, слитки, кристаллы, или мехав общем всё то, чем местное население могло уплатить Имперские сборы, получив взамен наличность. И не раз в четыре недели, а почти ежедневнобогатевшее население исправно отстёгивало невысокий процент, видя заботу Императора.
Про то, как иссяк этот ручеёк сейчасговорить не буду, уверен, что картина всем, и без того более чем ясна.
Но хоть денежные потоки и уменьшились, инкассаторы, храня верность традициям, продолжали прибывать именно к этому ангару, не желая его менять на любые иные, пусть даже и более удобно расположенные палубы.
* * *
Давай-давай, я чуть прижал ножом его шею: Четвёртые ворота открывай.
Тамже лайба залётная, попробовал протестовать суперкарго, в голове которого начала складываться картина происходящего: Она же в ремонте лезвие ножа чуть сместилось, рассекая кожу, отчего он тут же взвизгнул. Больше, конечно, от страхаубивать я никого не собиралсязачем мне трупы. Но и такой малостив виде струйки крови, побежавшей вниз по шее, было более чем достаточно.
Больше понуканий не потребовалоськороткий бег дрожащих пальцев по экранусвоё дело Руллсон знал отлично, и нужные мне ворота принялись раздвигаться, унося в стены половинки жирно и ярко нарисованной цифры.
Этого момента ждал не только ястоило створкам разойтись на расстояние, позволявшее проскочить человеку, как оттуда, из темноты четвёртого ангара, выскочил почти десяток человек. Сжимая в руках короткие карабины с примкнутыми штыкамиувидев их блеск, я невольно поморщилсяОлин, командир моих абордажников был падок на зрелищные приёмы, бойцы, быстро распределились по помещению, контролируя всех присутствовавших.
Впрочем, в последнем не было никакой необходимостипочтенный Руллсон и без того был недвижим аки древняя статуя, ну а что до грузчиков, так те, стоило только стволам и штыкам нацелиться на них, поспешно вжались спинами в стенку ангара задрав руки над головой.
Капитан, Олин, подбежавший ко мне, чётко козыряет: Мы контролируем ангар. Ваш крейсер у входных ворот Системы. На нём сыграли Боевую Тревогувсе посты наготове. Какие будут приказания?
Действуем по плану, киваю ему, одновременно убирая заточку и стараясь сдержать усмешку при виде вытянувшегося лица суперкарго, к горлу которого сейчас приставлены сразу два штыка.
Я уверен, что эти милые господа, показываю на монтажников у стены: Не откажут нам в демонстрации своих навыков. А, господа? Взмахом руки подзываю к себе Яриса: Ну что, старина, покажешь класс?
Эээ
Чего завис? Пытаюсь дружески пихнуть его в плечо, но мой напарник, вот всего несколько минут назад, общавшейся со мной весьма вольно, пятится назад, по рыбьи разевая рот.
Так. Отлично.
Можно подумать, что я, стоило одному человеку объявить меня капитаном и упомянуть о крейсере, готовом испепелить здесь всё, так я сразу изменился, став раза в три выше и шире в плечах. Ага. И с молниями из глаз.
Вакуш, поняв, что от напарника толку мало, подзываю к себе бригадира. Он, в отличии от Яриса, держится более уверенно.
Ставлю задачу, помня о его военном прошлом, перехожу на понятный ему язык: Контыв транспорт. Транспортв четвёртом ангаре. Исполнять!
Так это Ваше Мнётся он на месте: Так они ж для инкассаторов?! А вы, со всем уважением, он косится на штык, возникший напротив груди: Вы же разве инкассатор? Нешто можно так? Чужое?
Угу. Понятно.
Отступаю на пару шагов.
Такелажники! Вы, те, с кем я ещё вчера делил кусок хлеба и глоток воды! К вам обращаюсь якапитан крейсера Империи! И я, согласно Своду Уложений Империи, параграфу семь, подпункту три А и В, провожу экспроприацию данных средств. Заверяюсвоим словом, что средства будут потрачены на благо человечества и Империи!
Делаю паузу, оглядывая полные растерянности лица. Ну да, мои бывшие товарищи явно потеряны в этом потоке малознакомых слов. В отличии от господина суперкарго, внимательно и жадно ловящего каждое слово.
Может его прирезать? Проскакивает в голове короткая и холодная мысль. Вывезти, и в системе, где нет ресалки, кончить. Он ведь молчать не будет, ясно видно, что он готовится самым детальным образом передать мои словакак следакам, так и журналистам, которые примчатся сюда, получив известие о произошедшем.
А как же?
Ограбление! Да какоеоткрыто совершенное офицером флота Империи! При множестве свидетелей!
Хм
А может их всех? В смысле вывезти и за борт? Эта загадка вполне на тайну века потянет. Как же почти десяток контов с баблом, плюс бригада грузчиков вместе с суперкарго! И ведь не сбежали с деньгамиДНК-то ни где не проявится?
Ух
Дух захватывает от обилия гипотез, которые местные эксперты насосут из своих пальцев.
Вот только начинать свой путь с крови как-то не хочется. Даже с крови таких отбросов. Это люди, и не след мне своих подданных, пусть и будущих, так легко жизни решать. Мне власть на штыках гвардии не нужна. Нет.
Бригадир! Приказываю! К загрузке приступить!
От этих слов Вакуш дёргается и, в следующий момент ангар наполняется привычным уху грузчика матерком. Не стесняя себя в выражениях он, подгоняет командунадо отметить, что со стороны работа моих бывших товарищей производит более чем благоприятное впечатлениедействуя слаженно, как части единого механизма, они быстро, без излишней спешки и суеты, затаскивают конты в трюм транспорта, реквизированного Самиком для этой операции.
* * *
Позже я узнаю, что хозяин этого корабля, в накладе не осталсясев играть в карты с Мозусом и слив ему корабль, капитан банально напьётся до отключки, придя в себя, только когда транспорт, выполнив нужную нам работу, останется висеть в пустоте. Да, приятно иметь в команде профи, чьи интересы простирается несколько дальше прямых обязанностей.
Ага, таких как Мозус, зарабатывавший на жизнь карточными фокусами и как доктор, легко смешавший снотворное, напрочь стёршее из памяти неудачливого игрока все воспоминания о событиях последних дней.
Да, незадачливого капитана, ждало полное отсутствие воспоминаний и неприятное будущее в виде свидания со спецслужбами, весьма заинтересованными в его версии произошедшегоскрывать бортовой номер корабля мы и не пытались, официально, с полной идентификацией, осуществив посадку в ангар номер четыре.
* * *
Процесс погрузки особо описывать не будукому интересна эта рутина. Всё прошло штатно, и наш транспорт, запросив добро у диспетчеров, покинул Станцию, строго соблюдая все положенные моменту требования. Но как бы мы не стремились завершить операцию тихо, не привлекая прежде времени чьё-либо внимание, судьбе было угодно влить в нашу бочку мёда здоровенный половник дёгтя, едва не приведший к нулю всё мероприятие.
Виновником был инкассатор, с которым мы столкнулись нос к носу, едва отвалив от посадочной платформы. Впрочем, с точки зрения экипажа полосатого транспорта, виновниками были именно мы, осмелившиеся нагло оказаться у них на пути.
То, что мы, как покидающие Станцию, имеем приоритет, инкассаторов не интересует, о чём они немедленно сообщают нам, ведя передачу на открытой волне.
На лайбе! Экран видеосвязи остаётся чёрным, подчёркивая презрение банковского служащего к нашим персонам: Куда прёшь?! В сторону, шваль ржавая!
Какой он грубый, Самик, пересевший за рычаги транспорта с борта крейсера, морщится, неодобрительно качая головой: Мы же по всем правилам идём. Откуда их только набирают.
Тихо, Самик, тихо, кладу руку ему на плечо: Не с нашим грузом шум поднимать. Дай мне микрофон.
Пробурчав нечто неразборчивое, но несомненно неодобрительное, он вытягивает из гнезда шнур с дырчатым шариком на конце.
Говорит транспорт Запинаюсь, не зная названия корабля, но секундой спустя продолжаю, наплевав на такие мелочи: Простите, великодушные господа. Мы немедленно уберёмся с вашего пути, путь это и приведёт к нарушению правил маневрирова
Прочь пошёл! Рычит мне остающийся невидимым инкассатор и я вижу, как начинает багроветь шея моего пилота, не терпящего подобное отношение.
Правила для таких лузеров как ты, тоном, полным пренебрежения, роняет полосатик, а наш борт, повинуясь движению рук Самика, начинает отворачивать в сторону, послушно освобождая посадочную платформу.
Так бы и сразу, видя наши манёвры продолжает он и тут Самик срываетсянаш транспорт, вместо того, чтобы тихонько ползти прочь, выбрасывает из дюз длинные языки пламени, мгновенно заключающие полосатый корпус в свои объятья. Огненный плен длится считанные секундысовершенно безвредные для корпуса корабля и весьма неприятные для психики того, кто окажется внутри подобного кокона.
Наш кораблик срывается с места и мне, чтобы удержаться на ногах, приходится хвататься за спинку пилотского кресла. Вслед, из динамиков, несётся многоголосый вопль, но он адресован не намбравые инкассаторы, оказавшиеся внутри бушующего пламени, визжат от страха.
Успокаиваются они только когда пламя исчезает. Короткая пауза и эфир наполняется угрозами, обещаниями всевозможных кар и всем прочим, что можно назвать сотрясением воздуха, окажись таковой за бортом. Поток ругани пресекает механический голос бортового оповещателя, который, исполняя свой долг разносит по окрестностям информацию о крайней загазованности помещения и необходимости включить усиленную вентиляцию.
Обосрались, слышится чей-то голос и это короткое слово рождает лавину смеха, в которой тонут гневные окрики обделавшегося экипажа.
Ну, Самик! Грожу ему кулаком: Ну вот какого чёрта?! Не мог просто отойти?
Прости, уйдя в прыжок, который должен окончиться у Врат, он разворачивает своё кресло ко мне: Не мог поступить иначе. Таких он на миг смолкает, а после машет рукой: Учить таких надо. И вообще, его рука вытягивается, указывая на дверь рубки: Посторонних прошу покинуть рубку.
Самик!
Идите, командир, идите, поднявшийся со своего места Олин, принимается выталкивать меня прочь: Вам и переодеться надо, и, поморщившись, он зажимает нос: Душ принять не помешает.
Так! Растопырив руки, упираюсь в проём двери: Это что? Неуважение к своему командиру? Вам чтоделать больше нечего, чем меня нюхать?
Конечно есть! Этим мы и займёмся, командир! Ловко сбив мои руки, он выталкивает меня в коридор.
Эй, Олин! Я не это сказать хотел! Замолкаю, видя перед собой металл рубочной двери:
Ладно, сочтёмся, киваю на дверь: Вот на базу прибудем, там я вам устрою.
Одна из дверей, ведущих в каюты экипажа транспорта, приоткрыта и я, толкнув створку, захожу внутрь.
А тут меня ждёт сюрприз. На стене, прямо напротив входа, висит на плечиках тщательно отглаженная форма капитана крейсера. Моего крейсера«Ласкового Дождя», сейчас ждущего нас по ту сторону врат. Делаю шаг вперёд и И едва не падаю, споткнувшись о пластиковый таз, на дне которого обнаруживаю мочалку и кусок мыла.
Что ж. Намёк ясен более чем. Сбрасываю на пол пропотевший комбез и направляюсь в крошечную ванную комнату, спеша привести себя в порядок прежде чем наша скорлупка состыкуется с крейсером.
Глава 2
Гвалт, поднятый в СМИ спустя несколько часов после нашей стыковки с крейсером, заставил бы сдохнуть от зависти птичий базар планетарного масштаба.
Ухх
Какие только гипотезы не выдвигали объявившиеся на экранах новоявленные эксперты, причём некоторые из них мне были уже знакомы по шумихе, поднятой вокруг картин того самого Ван Гахена. Глядя на то, как эти личности, прежде важно рассуждавшие об его творчестве, сейчас во всю костерят нас, я не зналплакать мне, или смеяться, видя подобную многостаночность. Впрочем, положив руку на сердце, разве я судья им? Каждый зарабатывает как может, и кто знает, был бы я лучше, оказавшись в их штанах.
Но надо отдать должноеполёту их фантазии можно было только позавидовать, вот только ни одно из высказанных ими предположений не отвечало реальному положению вещей. Вариантов было море, начиная от банальных грабителей, сорвавших огромный куш, и до цирковой труппы гипнотизёров, сумевших ввести в транс всех находившихся тогда в ангаре.
Но самой экзотический из всех версий была та, где подобную кражу приписывали жабьему спецназу, принявшему, благодаря усилиям жабьих же хирургов, вполне человеческий вид.
О да!
Эта тема долго не сходила с новостных лент. Ведь они кто? Вопрошали эксперты, буравя зрителей требовательными взглядами. Враги! Враги рода человеческого! Так что странного, что именно эта раса решила запустить свои скользкие лапки в наши карманы? Вы сами видитена экранах появлялись монтажники, и я в их числе. Видите, как они двигаются?! А теперь посмотрите в окноразве так ходим мы с вами? Мынормальные люди?!