Меньшее? Как бы не так. То, что сулит быструю смерть.
Дайвер закрепил автомат на ремне, воткнул фонарь в гнездо. Сделал несколько сильных вздохов, затаил дыхание и нырнул в воду.
В темноте почти неразличимо что-то блеснуло, но отступать было некуда. Он преодолел пробоину без проблем, оттолкнулся от борта и проплыл под водой даже дольше, чем хотел. Только потом стал всплывать, рассчитывая глотнуть воздуха и снова уйти под воду. Русалка не стала его убивать, значит, хитрая тварь желала поразвлечься. И в его силах устроить ей чехарду. Наперегонки с пулями. Убить не убьет, но хоть лишит хитрую сучку возможности спокойно пообедать.
Маньяк привык интуитивно рассчитывать глубину погружения, поэтому, успел удивиться тому, что все еще остается под водой. Свинцовая пленка поверхности маячила над головой, и дайвер удвоил усилия.
Поверхности не было. Легкие сжались, настоятельно затребовав глоток кислорода. Маньяк рванулся наверх, сделав мощный рывок руками. Белые блики плясали над головой, то сливаясь, то расходясь пятнами. Маньяк плыл из последних сил.
Поверхности не было. В голове возникла только одна мысль, пронесшаяся с быстротой молнии. Он вляпался в «колодец». Иного объяснения не было. И какова глубина «колодца» десять, пятнадцать, двадцать метров, скорее всего, ему так и не узнать.
Тело, с судорожно сжатыми легкими, с сердцем, трепыхавшимся в груди, вопило.
Воздуха!
Глоток!
Из последних сил Маньяк плыл, судорожно работая ногами. Каждая клетка, каждая частица требовала кислорода. Его тело отчаянно взывало к тому, чтобы вытолкнуть из легких жалкие остатки воздуха и
Дальше конец. Захлебываясь, наполняя страждущее тело соленой водой, он умрет. Всего в каком-то метре от поверхности! Не сама мысль, а лишь отзвук ее, шумевший в ушах, толкнул его наверх.
Маньяк не выдержал. Легкие судорожно вытолкнули кислород. И только открыв рот, обреченно ожидая смерти, что сейчас вольется внутрь, он осознал, что может дышать. В ушах гудело. Перед глазами дрожала кровавая пелена.
Он на поверхности. И может дышать.
2
Только поцеловавшись с фонарным столбом, Маньяк понял, что ему стало легче. Хмель постепенно улетучивался. Но мысли, хрен их дери, опять возвращались к двухпалубной красавице с прогнившим нутром.
Обычно воспоминания о том, что случалось во время ходки, оставляли его сразу. Стоило лодке заскрести дном по песку, а швартовам закрепиться на прибрежном кнехте, Маньяк сходил на землю, пережидая внезапное чувство абсолютной надежности. Все, что касалось «приключений», оставалось в прошлом. Отступало, как дурной сон, наводненный кошмарами.
Не в этот раз. Уже с утра дайвер бродил по побережью, переходя из одного питейного заведения в другое, методично напиваясь до состояния полной невменяемости. Ближе к вечеру он начал трезветь нутро больше не принимало горячительных напитков. Он заказал бутылку воды, чем ввел Бронтозавра, стоящего за стойкой, в состояние ступора.
Так плохо? Здоровенный детина после паузы участливо заглянул Маньяку в глаза.
Тот отмахнулся, прихватил со стойки бутылку и потащился в свой темный угол. Плюхнулся на крохотный диванчик и стал пялиться в увитую зеленью перегородку, отделяющую его от зала, и так засмотренную до дыр. Но не лианы-листочки застыли у него перед глазами. На дне, укрытая неизвестно-сколько-метровой толщей воды, лежала драгоценная красотка, хранящая в одной из кают несметное богатство. Маньяк видел собственными глазами, как приливная волна сняла с мели двухпалубное судно. Как быстро пробоины заполнились водой и яхта лениво, не спеша, омываемая волнами, перекатывающимися через палубу, сползла на глубину. Там она и лежала в то время, когда дайвер отправлял в рот содержимое бесчисленных стаканов.
В одиночку не справиться. Даже думать о такомсамоубийство. Необходимы люди. Двоерискованный минимум, а лучше трое.
«Русалку не стоит сбрасывать со счетов», подумал Маньяк и усмехнулся. Уж больно легко он причислил кровожадную тварь к вторичной опасности. Тогда как дело обстояло с точностью до наоборот. Неизвестно, какие еще ягодки готовит глубина. Выход один: спускаться следовало в «клетке». Вот так, слово за слово, и от всего полезного времени, рассчитанного на работу, оставались жалкие минут сорок. Нет, пользоваться люком, чтобы проникнуть внутрь, не входило в его планы. Еслиэто необходимое условие! яхта лежала на левом борту, дайвер рассчитывал прорубить деревянный бок в районе драгоценной каюты. Люди должны быть супер надежными, но не особенно доверять друг другу. Тогда можно поставить на то, что не объединятся они при виде алмазных шариков, и собственные шарики у них голове не зайдут за роликии самого Маньяка, приходящего в себя после погружения, не отправят за борт, на радость пучеглазой и кровожадной твари.
Конечно, план требовал проработки. Но это все частности. Почвой, на которой беспрецедентный замысел пустил бы корни и оброс деталями, являлось главное. Глубина. Двадцать, тридцать метровесть над чем пораскинуть мозгами. Сорок? Вопрос оставался открытым. К идиотам, решившим работать на подобной глубине, можно было с полной уверенностью отнести только одного. Себя. Значит, быть иль не быть решала разведка. Но и тут без помощника не обойтись.
Дайвер поморщился. Считая тему исчерпанной, он придвинул пустой стакан из-под виски, еще неубранный. Зачем-то понюхал. В голове стремительно светлело, но заказывать спиртное он не торопился. Несмотря на то, что существовала реальная отмазка на то, чтобы сегодня наклюкаться в зюзю.
Людей давно нет в живых, а даты остались.
Милая, озорная, любимая до дрожи девочка навеки заснула в том домике на берегу реки. Она лежала, бережно укрытая его рукой, в то время как он вел машину по побережью. Довольный жизнью, молодой еще парень, летел по автостраде. Сначала десятку, потом сотне машин, застывших у обочины, должного внимания он не придал. Какая-нибудь авария. Мало ли ротозеев, падких до кровавых зрелищ?
И только люди, покинувшие свои места и замершие рядом с брошенными авто, напряженно вглядывающиеся в ту сторону, откуда он ехал, заставили парня остановить машину.
Не было ни предупреждений, ни прогнозов, ни воя сирен, ничего из того, что предвещало бы опасность. Парень застыл, раскрыв от изумления рот. В абсолютной тишине, занимая все пространство на линии горизонта, прямо на него, постепенно увеличиваясь, заслоняя солнце, надвигалась стена воды.
Маньяк ненавидел вспоминать об этом. Сегодняшняя дататринадцатое июня обязывала. С любимой девочкой они были одногодками. И сегодня ей исполнилось бы тридцать. Исполнилось бы. Но осталось навеки двадцать два. Вот отверженная память с утра и плескала в его стакан дозу за дозой, поощряя и затуманенный спиртным мозг, и язык, не вяжущий лыка.
Маньяк? Зачем он вам?
Из нестройного гула голосов, слух дайвера уловил главное. Оставаясь в тени, он придвинулся к выходу и окинул взглядом зал. У стойки, ближе к нему, стояли трое. Девушка с роскошными светлыми волосами, падающими на спину, и двое мужчин. Коренастый крепыш с темным ежиком волос, тискающий в руках запотевший стакан, застыл вполоборота. Второйдвухметровый верзиластоял спиной.
Так мало у нас навигаторов, едрить вас налево? Обязательно Маньяк? Бодрый голос Бронтозавра перекрывал шум в зале.
Маньяк улыбнулся. Конспиратор, твою мать. Помнил еще, сволочь, тот случай, когда направил на встречу непрошенных гостей. Ох, как тогда Маньяк был зол. Досталось всем: и визитерам, и бармену. И самому кабаку. Остались от него рожки да ножки. Конечно, расплатиться потом пришлось, но душился за каждую копейку, чтобы жизнь Бронтозавру медом не казалась. Зато с тех пор ничего объяснять не требовалось.
Бармен давал дайверу время избежать ненужной встречи, но бывалый навигатор не видел резона скрываться. Он сел за столик, отодвинул подальше стакан и взял бутылку с водой.
Да понял я, понял, не унимался бармен. Самый крутой и круче не бывает. Там он. Был. Сходите, проведайте.
Она вошла первой, светловолосая девица спортивного телосложения. Постояла у входа, держась рукой за плетеную изгородь и пристально разглядывая татуировки на черепе дайвера, у левого уха. Быковать девушка не стала, а вполне вежливо поинтересовалась:
Не помешаю?
Дождавшись не менее благосклонного кивка, девица вошла и села напротив. Следом за ней втянулись и сопровождающие. Крепыш опустился рядом, верзила прочно утвердился в проходе. Маньяк молчал, отмечая про себя и хорошую спортивную форму девушки, и шрам на лбу у крепыша, и мускулы верзилы.
Есть разговор, наконец, не выдержала девушка. Маньяк Я могу так к вам обращаться?
Валяй, милостиво разрешил дайвер. И на ты.
Тогда не будем терять время. Девушка жизнеутверждающе хлопнула ладонью по столу. Меня зовут Марго. ЕгоРобинзон. Она мотнула головой в сторону крепыша. ЭтоШеф. Верзила также удостоился кивка. Хочу предложить тебе работу. Ты ведешь нас в Цитадель. И получаешь за это десять тысяч тугриков. Вот и все. Ясно?
Предельно, задумчиво произнес дайвер. Туда и обратно?
Марго сдержанно вздохнула.
В худшем случае, да.
Тогда пятнадцать.
Пятнадцать тысяч тугриков? уточнила она.
Чего же еще?
Мне надо подумать.
Думай, разрешил навигатор и поднялся. С вашего позволения, дамы и господа.
Он не успел выйти из-за стола, как услышал.
Я согласна. Мне рекомендовали тебя как самого лучшего в этих краях. А на лучшее и пятнадцати тысяч не жалко. Девушка вымученно улыбнулась.
Идет. Маньяк снова сел за стол. Могу поинтересоваться о цели визита в укрепрайон?
Марго помолчала, буравя его тяжелым взглядом. Потом продолжительно вздохнула и нехотя произнесла:
Брат. Все, что у меня осталось. Есть сведения, которым не верить я не могу, что он там. Так что возвращаться, возможно, мне не придется.
Маньяк одобрительно усмехнулся про себя: что же, вполне правдоподобно прозвучало.
Брат так брат, сказал он. Меня все устраивает, кроме одного.
В смысле? нахмурилась Марго.
Бабу в море не возьму. Их двоих, он ткнул пальцем в сторону мужчин. Как не хрен делать. Без тебя.
Как это? Расслабившаяся было девица снова напряглась. Ты же согласился! Работа есть работа! Какая тебе разница, кого вести? У меня три сотни погружений с аквалангом, я могу больше чем на три минуты задерживать дыхание! И плаваю быстро, хоть с маской, хоть без Маньяк!
А? Я все тебе сказал, девушка. Ищи другого. Навигатора.
Но как они пойдут без меня? Это же мое дело! Это я ищу брата, которого считала покойником уже четвертый год! Четыре долгих года! Единственная родственная душа, оставшаяся на этой гребанной планете! Ты понимаешь? Маньяк!
Да не боись, девушка. Найдем мы твоего брата. Только без тебя.
Маньяк! Она вскочила. Почему? Что за говенные предрассудки? У меня спортивная подготовка похлеще, чем у любого мужика! Можешь сам проверить! Я
Дайвер не слушал. Он поднялся, сделал пару шагов и остановился рядом с верзилой, перегородившим дорогу.
Тебе помочь, братан, отодвинуться? участливо поинтересовался он, гася в душе мгновенно закипевшую злость. Он ненавидел, когда кто-то нависал над ним, загораживая путь.
И опять Марго его остановила.
Хорошо, Маньяк.
Услышал он сдавленный голос.
Ты отведешь их. Без меня.
Это дело. Дайвер развернулся и встретился взглядом с крепышом. И нехорошим был тот ответный взгляд, полный ненависти и недовольства. Значит так. Робинзон и Шеф, мужики, жду вас послезавтра на перевалочном пункте. Океанский лайнер «Призрак» что-нибудь говорит? Там и встретимся. И затаримся, если будет чего не хватать.
А почему стартуем не отсюда? сдерживая эмоции, подал голос крепыш.
Потому что. Доберетесь сами. Без меня. Делов-то?
Доберутся, устало бросила Марго.
Хорошо. Тогда задаток, развел руками Маньяк, половина.
3
Еще.
Маньяк убрал палец от стакана, оставив на стекле четкий отпечаток уровня, на котором бармену следовало остановиться. Рыжеволосый толстяк булькнул виски, следуя указаниям.
В зале очередного питейного заведения, куда больной от злости после принятого заказа завалился Маньяк, царил полный хаос. Внизу, на арене, окруженной прочной сеткой, заканчивались бои без правил. Ор стоял такой, что закладывало уши. Дайвер хотел взять стакан и пройти к нижнему ряду и не сдержался: плеснул содержимое в жаждущее спиртного нутро. И только потом, расталкивая локтями зевак, стал спускаться.
Ажиотаж, подогретый неумеренным употреблением горячительного, достиг апогея, но на арене было еще жарче. Огромный, по пояс голый боец прижимал к сетке человека, делающего робкие попытки освободиться. Его участь была решена. Мускулистый мужчина, чье тело полосовали перекрещивающиеся шрамы, за что и получил прозвище Крестоносец, не оставил противнику шансов. Матерый боец жестко удерживал за горло бьющееся в агонии тело. И не собирался ослаблять хватку, несмотря на редкие выкрики «оставь его». Большинство зрителей, одержимое жаждой убийства, плевать хотело на сочувствие и жалость.
Дави его, Крестоносец!
Красава! Размажь его!
Маньяк замер у самой сетки. С первого взгляда стало ясно: Крестоносец вошел в раж, и остановиться уже не мог. По его лицу, изуродованному звериным оскалом, катились капли пота, на руке, держащей противника, синели вздувшиеся жилы.
Егор ТыЕгор, Банько, шипел Крестоносец, брызгая слюной. Скажи
Георгий, я, сдавленно хрипел поверженный противник.
Нет, скажи. ЯЕгор. Банько.
Понятно. Если дошло до личных разборок, значит, дело плохо. Маньяк знал человека, уже не оказывающего сопротивления. Правильный парень, этот Банько, постоянно терпел большей частью безобидные, но иногда и едкие шутки, касающиеся сочетания его имени и фамилии. Со временем количество шутников резко сократилосьпарень умел за себя постоять.
Чем таким, в сущности, безобидный Банько умудрился завести Крестоносца, Маньяк не знал. Происходящее на арене как нельзя более точно соответствовало его чувствам. Злость переполняла его. Эта крашеная сучка Марго сумела пробить его защиту и добраться до нежного нутра. Нет, имел дайвер во все места старинные предрассудки «женщина на корабле к несчастью» и тэ дэ и тэ пэ.
Никто не заставит Маньяка даже под дулом пистолета отвести женщину туда, откуда возврата нет.
Когда-то все распределялось по иному: рай хрен знает где, ад под землей. Теперь полюса сместились. Маньяк не знал, куда переехал рай, но пекло оказалось рядом, буквально рукой подать. Стоило шагнуть с берега туда, в зыбкую пенную муть и распахивались врата Левиафана. И глубина готовила ловушки, поднимала со дна тварей, готовых пить твою кровь, жрать внутренности, перемалывать кости в труху.
Только один раз дайверу довелось быть свидетелем того, как мучительно умирала девушка. Года три назад, волею судьбы Маньяк оказался у грота Пещерного Паука. Худшего выхода трудно было придумать. Вернее, он существовал: за мысом открывался вход в бухту. Всего пара часов на лодке и вот уже впереди маячила безопасная пристань. Да только в тот раз на скалистых выступах обосновались мародеры. Чутье заставило Маньяка, смертельно усталого, не лезть на рожон, а пришвартоваться у Черепашьего острова. Разглядывая в бинокль береговую линию, он засек скрытых в расщелинах бойцов. Оставаясь в тени холма, Маньяку пришлось вернуться и больше часа плыть на восток, вдоль неприступных скал.
На дне лодки, в водонепроницаемом контейнере, грели душу пара редких артефактов. Один из них железякасантиметров пять в диаметре тарелочка из неизвестного сплава, обладающая анти гравитационными свойствами. Поговаривали, что это чешуя самого Циклопа и что сотня таких вот железяк способна поднять в воздух человека. Только где ж их набрать в таком количестве, говоруны не уточняли. И была еще одна штучка, с которой дайвер не решил, как поступить. «Стрекоза» крохотный кусок желтого прозрачного пластикаесли не знать, то янтарь янтарем. Активировать штуковину легко, достаточно разбить ее, вытряхнуть оттуда впаянного неизвестно кем комарика. Или стрекозу, называй как хочешь. Да и подбросить вверх, предварительно закрыв глаза. Вспышкаи все живые организмы в радиусе метров пятнадцати теряли сознание минуты на две. Не бог весть что, но в иных ситуациях времязалог шанса, дарующего жизнь.
У грота дайверу повезло: он оказался не единственным, из двух зол выбравшим меньшее. Партизансорокалетний мужчина, опытный навигатор, выводил из опасного района тройку новичков.