Старинный друг, профессор, как-то высказал свою точку зрения на происходящее.
Это естественный процесс, объяснил он. И происходит он раз в допустим, пятьдесят тысяч лет. С уверенностью могу привести в пример лишь несколько. Сотни тысяч лет назад огромный и единственный континент Пангея вдруг оказался разделенным на части и эти части стали разъезжаться в стороны. Появились и исчезли динозаврынаверняка, тоже не одобрившие такое развитие событий, мужчина улыбнулся. Потом ледниковый период. Да, на сей раз не повезло нам. Но, он загадочно ей подмигнул, мне кажется, что тот, кто экспериментирует, просто не замечает нашего присутствия. Занятый глобальным преобразованием. Когда ты делаешь ремонт в доме, ты же не обращаешь внимания на всяких там жучков-паучков? Более того, тебя заботит только один вопрос: чтобы их было поменьше.
И кто этот таинственный экспериментатор? спросила тогда Марго. Инопланетяне?
Я просто человек, девушка. Я могу только строить предположения. Но одно могу тебе сказать: еще благодарить надо вершителя судеб за то, что не случился новый ледниковый период. Боюсь, в таком случае, от нас всех осталось бы лишь воспоминание. А так, имеется реальный шанс.
Выжить?
Профессор грустно кивнул. Больше девушка его не видела. Он сгинул на бесконечных водных просторах, так и не оставив надежду отыскать жену, оставшуюся в другом городе. Кому, как ни Марго, было понятно отчаянное стремление найти потерянную родственную душу. Пусть даже разум и твердил о смертельном предприятии, обреченном на неудачу.
Выживатьочень правильное слово. Вдруг от всех цивилизованных основ, закладываемых тысячелетиями, равно как и от веры в бога, тоже имеющей право на существование, не осталось камня на камне. Неожиданно оказалось, что все они звери. Убий. Укради. Вожделей добра ближнего своего. А уж о том, что произойдет, если тебя ударить по щеке, лучше не думать. Да и не бьют сейчас. Убивают. Чтобы ни единого шанса.
Кораблик двигался в тумане. Постепенно прозрачная предрассветная дымка сгустилась и укрыла воду плотным ноздреватым саваном. Мотор негромко бухтел, толкая яхту в серую муть. Море? Нет. Под дымной пеленой колыхалось, ворочалось нечто чуждое. Стоило только представить себе, как погружаешься в промозглую субстанцию, и ледяной холод брал сердце в тиски.
Теперь поздно думать об ужасах. Марго не знала дороги назад. Она имела все основания полагать, что разбирается в людях. И если правильно то, что она успела понять, Маньяку было наплевать на предрассудки. Им двигали другие чувства. Тип мерзкий, никто не спорит. Но баб любитэто написано на его гнусной роже. И стремление оградить слабый пол от опасности еще не изъела в его душе коррозия нового мира. Марго правильно все рассчитала: в открытом море ему будет не отвертеться. Не бросит же он беззащитную женщину умирать?
Туман сгущался. Наверняка все пассажиры, включая и длинноволосого паренька, думали об одном и том же: как умудряется капитан, используя допотопные навигационные приборы, вести судно в непроглядной серой мгле?
Робинзон не отрывал от девушки влюбленных глаз и Марго постоянно ловила себя на желании ударить его чем-нибудь потяжелее. Потом она смирилась. Примут за геев? Невзлюбят? Да и хрен с ними! Только пусть отведут ее в эту гребанную Цитадель!
Двигатель работал монотонно. Пассажиры молчали. И постепенно нервное возбуждение, владевшее Марго с момента отплытия, стало спадать. Глаза закрывались. В тот момент, когда девушка готовилась скользнуть за грань реальности, вдруг стих мотор. Оглушительная тишина повисла над морем. Из туманаа может, из сна? потянулась к борту длинная мертвенно-бледная рука с синими, обломанными до полос запекшейся крови, ногтями.
Тишину прошил звук автоматной очереди.
Стреляйте! заорал капитан.
В тот же миг Марго почувствовала, как ее схватили за шкирку. Шеф среагировал молниеносно. Он сдернул девушку с сиденья в тот самый момент, когда в том месте, где ее уже не было, в воздухе сжались крючковатые, костистые пальцы. Боль в спине от удара о лавку, отрезвила Марго, но реальность ничуть не отличалась от кошмарного сна.
Со всех сторон к низким бортам застывшего без движения судна, тянулись десятки рук. Тощие, в кровоподтеках и ссадинах, они цеплялись за крашеные бока, как потерпевшие крушение за последнюю надежду. С круглыми от изумления глазами, Робинзон выхватил нож и пригвоздил человеческую кисть к корме. Злость его была так сильна, что он не смог вытащить оружие с первого раза. Пока он старался выдернуть застрявшее между костями острие, вцепившаяся в его жилет рука заставила его стать осмотрительней.
Шеф, убедившись, что Марго находится в относительной безопасности, лупил по туману короткими очередями. Пули вязли в дымных клубах, выбрасывая вверх белые лохмотья. Девушка и не заметила, как в ее руках оказался АДС. В противном случае Робинзону пришлось бы туго: тот, кто держал его за одежду, с неожиданной силой рванул на себя. Марго нажала на спусковой крючок. Две пули повредили запястье, лишив конечность подвижности.
Что-то орал помощник навигатора, пытаясь запустить не подающий признаков жизни двигатель, суетились пассажиры. Полный мужчина, сидевший по левому борту, приподнялся, вынимая оружие из рюкзака. От неловкого движения лодка накренилась.
Тише, гады! гаркнул капитан. Перевернемся! Все на корм выродкам пойдем!
Так что делать? жалобно крикнул длинноволосый парень, сидевший с другой стороны от Марго.
Стреляй, придурок! Отобьемся!
Они раскачивают лодку! Полный мужчина тяжело дышал.
Мы умрем, капитан? Умрем? Делай что-нибудь! не унимался длинноволосый.
Иди ты накапитан выругался. Если не заткнешься, я сам тебя пристрелю.
Двигатель не издавал ни звука. Те пули, что находили цели, не могли хоть сколько-нибудь серьезно повлиять на ситуацию. Внезапно серая пелена пошла волнами. Туман стал растекаться по сторонам и оттуда, из мелькнувшей синевы показалась голова с редкими волосами, прилипшими к черепу. И тут же, словно ждали сигнала, в клубах дыма стали проявляться выродки. Раздутые, синюшные, с лохмотьями одежды, не скрывающими страшных ран, заполненных черной, шевелящейся массой. Медленно и странно, как будто не вода была под ними, а нечто твердое, они поднимались.
Заводи бандуру, капитан! крикнул Робинзон, направо и налево ножом кромсая пальцы, вцепившиеся в корму. Пока ему удавалось отбиваться, но с каждой секундой положение ухудшалосьтуман клубился, выталкивая все новых и новых тварей.
А я что делаю! вашу мать! ругался капитан.
Двигатель молчал.
Серая бездна выбросила вверх настоящее чудовище. Огромный выродок подтянулся и легко перевалился через левый борт. На его страшном, покрытом мокрыми язвами лице, в дыру беззубого рта был намертво вбит загубник оборванного дыхательного шланга. Толстяк, меняющий магазин, увернуться не успелкогтистые пальцы сошлись на его куртке.
Шеф! не сдержалась Марго.
Тот обернулся и единым росчерком автоматной очереди снес нападавшему полчерепа. Мокрые ошметки полетели во все стороны, забрызгав Марго. Но выродка это не остановило. Он намертво вцепился в жертву, и отступать не собирался. Толстяк орал, отбиваясь прикладом. Лодку качнуло влево, и девушка переместилась, чтобы удержать равновесие.
Сидеть, суки! матерился капитан. Перевернемся!
Его не слушали. Судно качалось. Сначала влево, потом вправо, едва не зачерпнув бортом воду. Зажатая с двух сторонШефом и длинноволосымМарго стреляла, с гнетущей тоской выбирая прицелом очередную цель. Вот так неудачно закончилось то, что и начаться не успело! Где справедливость? Если бы она умела, то заплакала бы. Но слезы кончились три года назад. Слева, подтверждая ее худшие опасения, вынырнуло огромное тело. Длинноволосый и опомниться не успел. Покрытые струпьями руки ухватили его за куртку. Парень пронзительно взвыл. Марго развернулась, но как назло сухой щелчок возвестил о том, что патроны кончились.
Шеф! Помоги! крикнула девушка, но было поздно. Нечеловеческая сила сдернула длинноволосого с сиденья и поволокла за борт. Парень из всех сил пытался оторвать пальцы от одежды, но его неумолимо тянуло в море.
Помогите! хрипел он.
В последний момент оставив попытку поменять магазин, Марго ухватилась за куртку парня, задравшуюся у пояса. У нее не хватит сил его удержать!
Шеф, взмолилась она.
Рывок. Парень выл в голос, падая в море. И тянул девушку за собой.
Февраль! Оставь его! Верзила обхватил ее за пояс, таща к себе. Оставь!
Нет Помоги, шипела она, но пальцы разжимались, не в силах удержать такую тяжесть.
Отпусти! Ты его не спасешь! Робинзон бросился к ней.
Длинноволосый скользил вниз, ломая ей сведенные судорогой пальцы. Он кричал, погружаясь в туман. Потом крик его захлебнулся.
Оставь его, сквозь зубы сказал Шеф и рванул девушку на себя.
Марго разжала руки, и парень упал в море. Мгла поглотила его, мгновенно сомкнувшись над головой. И в тот же миг завелся двигатель. Допотопная яхта дернулась, и, постепенно набирая ход, двинулась вперед.
5
Пошутишь еще раз, козлина вислорогаяверзила не договорил. Он держал Маньяка за шею, плотно обхватив заскорузлыми, сильными пальцами.
И что тогда? на выдохе прохрипел дайвер. Убьешь?
Не убью. Но покалечу. Обещаю.
А потом? На себе таскать будешь?
Если понадобится, веско бросил Ухарь и разжал руку.
Маньяк как подкошенный рухнул на пожухлую траву, долго кашлял и отплевывался.
Врубель сидел на мохнатом, покрытом сухими водорослями камне и время от времени бросал короткие взгляды на реку, будто ножом разрезавшую остров, и на лодку, стоявшую у берега на приколе. Маньяк продолжал надсадно кашлять. Получалось вполне правдоподобно. Врубель усмехнулся, но так, чтобы никто не заметил. Пожал плечами, в угоду своим мыслямкакой хрен сподобился назвать лысого ублюдка Маньяком? Будь на то его воля, назвал бы его Артистом. Это Ухарь может принимать на веру его кажущуюся слабость, а вот Врубеля, брат, не проведешь.
Хотя Если быть откровенным перед собой, вполне возможно, и Врубель попался бы на удочку. Только перед глазами стоило взглянуть на Маньякавсплывал тот случай года два назад. Врубель тогда сидел за столиком в кабаке, никому не мешал. Рядом с ним, загадочно улыбаясь, примостилась коротко стриженая брюнетка. Она похотливо шарила под столом, то и дело останавливаясь на его коленях. Или чуть выше, всего и не упомнишь.
С чего все началось, неизвестно. Не было ни предварительных криков, ни ругани, ни взаимных посылов далеко и очень далеко. Прямо на глазах у Врубеля, преодолев в свободном полете метра два, не меньше, в барную стойку вломился человек. Он ударился затылком о выступающую часть и медленно съехал вниз, оставляя за собой кровавую дорожку. Глаза его закатились, из открытого рта потекла тягучая слюна.
Без паузы следом за ним вылетел плотный мужчина лет сорока, в разорванной до пояса футболке. Только на сей раз ускорение ему, судя по всему, придал толчок пониже спины. Толстяк споткнулся, и, не удержавшись на ногах, лбом врезался в многострадальную стойку, только левее лежащего без сознания человека. Послышался звон разбитого стекла, сдавленный крик, шумная возня.
И кому предлагать? Мне?
Донесся до Врубеля гневный голос.
Я в прошлый раз тебе уже все объяснил?
Послышались нечленораздельные слова.
Чего ты не понял, Стайер? Того, что я рабами не торгую?
Сшибая на своем пути остатки поломанной изгороди, из отдельного кабинета в странном спарринге в зале появилась парочка. Высокий мужчина пятился, бубня что-то себе под нос. Наступая на него, держа за отвороты светлой куртки, шел лысый мужчина. Как потом объяснили Врубелютот самый легендарный Маньяк. Лысина его блестела, отражая свет фонарей, подвешенных к потолку. А в глазахотсюда хорошо было видноплескалась такая ярость, что Врубель невольно позавидовал себе. Что не его волокли сейчас через зал.
От входа уже спешили к месту разборок два дюжих охранника, возглавляемые пышущим праведным гневом Бронтозавром.
Маньяк! Ты совсем совесть потерял? Бармен постарался взять инициативу в свои руки.
Воспользовавшись тем, что дайвер отвлекся, высокий резко качнул головой, лбом пытаясь ударить противника в лицо. Но, то ли дернулся недостаточно жестко, то ли просто не рассчитал. Мужчина охнул. В то же мгновение дайвер отпустил его, оттолкнув от себя. Высокий согнулся в три погибели, закрывая рукой лицо. Между пальцами, из разбитого носа струилась кровь.
Какого черта? возмутился Бронтозавр. Маньяк, возьми себя в руки. Мне тут проблемы не нужны. Хочешь с ним разобраться
Ты, прошипел тот. С тобой еще отдельный разговор будет.
Два охранникакосая сажень в плечахне спеша приближались, стараясь обойти возмутителя спокойствия с двух сторон.
Ты чего, мужик? деланно удивился Бронтозавр. Я-то здесь при чем?
Он не договорил. В руках Маньяка появилась бутылка. И полетела через зал, в голову бармена. В последний момент тот успел пригнуться. Раздался звон. Бутылка угодила в зеркальную стену за барной стойкой. Посыпались осколки, увлекая за собой водопад всевозможных горячительных напитков. Виски, водка, коньяк, все потекло на пол, ломая стеклянные полки. Запах спиртного стал настолько сильным, что девица, сидевшая рядом с Врубелем, зажала нос.
Вот это парень! восторженно хихикнула она.
Маньяк! Остынь!
Чего завелся?
Да забей ты!
Со всех сторон к месту побоища подтягивались люди. Они пытались увещевать, призывали решить дело мирным путем. Кто-то, малость зарвавшись, рискнул оказаться в опасной близости от хулигана. И был остановлен властным приказом:
Не подходи. Убью.
В руках Маньяка словно сама собой возникла еще одна бутылка. Коротко, страшно, он резанул донышком бутылки по столу. Ощетинившись острыми краями в полутьме блеснула «розочка». Сочувствующих в единый миг как корова языком слизнула. Началась суета, столпотворение. Любопытство заставило Врубеля подняться, стряхнув с колена шаловливую ручку соседки, и протиснуться ближе.
По долгу службы, охранникам некуда было деться, но к досаде Врубеля, все кончилось быстро. Он ожидал море крови, вбитых в горло осколков, кишок, вывалившихся из разорванного брюха. Ничего подобного не произошло. Воспользовавшись передышкой, на Маньяка сзади бросился высокий мужчина, успевший придти в себя. В кровавых соплях, размазанных по лицу, со сломанным носом, горящий праведным гневом, он успел сделать несколько быстрых шагов.
Дайвер не видел, что творилось у него за спиной. И Врубель уже с удовольствием предвкушал, как высокий ударит хулиганамного ли надо для ума всерьез зарвавшемуся лысому?
Мгновенно, словно у него на затылке имелись глаза, дайвер повернулся. И тут же, с разворота, не останавливаясь, засадил ногой верзиле в живот. Тот охнул, взмахнул руками, и добил спиной многострадальную стойку, и так держащуюся на честном слове после падения мужчины, первого вестника начинающейся разборки. Дерево треснуло в нескольких местах, сломалось.
Один из охранников, наконец, осознал, что хлеб надо отрабатывать и бросился на дайвера. Маньяк успел развернуться в последний момент. Он не стал пускать в ход «розочку». С левой, на подлете, он нанес нападавшему сокрушительный удар в челюсть. Раздался хруст сломанной кости и продолжительный крик.
Второй охранник решил, что игра не стоит свеч. Он остановился и развел руки в стороны, показывая дружелюбность намерений. Отчего-то простенький жест остудил хулигана. Замахнувшисьодним движением едва не заставив охранника обделаться он послал грозную «розочку» в уцелевшее у стены стекло, добив тем самым бутылочную выставку. Под стеклянный, нескончаемый перезвон, Маньяк пошел к выходу, переступив через тушу толстяка, у которого так и не хватило смелости подняться.
Дайвер шел через заметно поредевшую толпу зевак. Прямой, несгибаемый, злой. И только напоследок бросил, саданув плечом Бронтозавра:
С тобой еще будет отдельный разговор
Врубель потянулся, разминая затекшие мышцы. Так что, это Ухарюс его двумя извилинами не терпится на собственной шкуре испытать то, что сделало Маньяка легендой. Врубель свою шкуру берег. Он представлял, на что способен лысый мужик. Самое интересноеугадать момент, когда тот пойдет ва-банк. В том, что подобное случится не сейчас, Врубель не сомневался. А вот когда час хэ настанет, главное, оказаться на правильной стороне.