А тебе с нами и не надо, ответил я, я возьму ИВу Шендра, а тебе оставлю свой «Спас».
В смысле оставлю? не понял Кийко.
Ну, мы ведь Шендра одного тут не бросим, пояснил Литвин, останешься с ним.
Но
Оставим тебе рацию. Каждый час выхожу на связь. Если не выйдухватаешь Шендра и пытаешься дойти до города.
А если не дойду?
В твоих интересах дойти, ответил я, дотащишь Шендра до города и сдашь врачам. За это, считай, заработаешь себе на клон.
А если меня завалят? возмутился Кийко.
Тогда, считай, не прошел испытательный срок, усмехнулся я.
Охренительный выбор! пробурчал Кийко.
Какой есть
Теперь я расскажу тебе, что могло бы случиться, если бы я был тем, за кого вы меня считаете, зло сказал Кийко, я вас жду, вы не выходите на связь. Я бросаю Шендра и валю искать маров. Нахожу, сливаю им ваш тайник, сливаю им вас.
А ты не охренел ли? Литвин, скорчил страшное лицо и выхватил револьвер из кобуры.
Спокойно! остановил его я. Если бы он всерьез собирался так сделатьне рассказывал бы нам.
Литвин вернул револьвер на место.
Ну, так что ты предлагаешь? спросил я Кийко.
Я, конечно, не настаиваю, чтобы идти с вами. Хотя в три ствола шансов у нас больше. Но для вашего и моего спокойствия все же хотелось бы уже закончить «стажировку». Давайте решатьв вашей я группе или нет. И если данужен кредит на клон, чтобы я не нервничал и не переживал. Поймите меня правильнопросто хочу жить, как и тот мужик.
Он указал рукой на затихшего мужика.
Он что, умер? спросил я.
Литвин вернулся к мужику и попытался нащупать пульс.
Живой. Отключился, видать.
Ладно, уговорил, чертяка языкатый. Сколько тебе денег надо? спросил я у Кийко. Тысячи хватит?
Он кивнул.
Если получится разобраться с марами, продолжил я, отправив денежный перевод, если узнаем, где другие засады, попробуем и его в город оттащить.
А оно нам надо? удивился Литвин.
Да жалко мужика. Всю команду перебили, «НКВД» отжали. Поможем, если сможем
Ты уже помог, так-то! напомнил Кийко.
Не надо быть сволочами, ответил я, их тут и без нас хватает. Кто знает, может и нам кто-нибудь также поможет.
Ага, слабо верится! откликнулся Литвин.
Я тоже в добрых самаритян разучился верить вздохнул Кийко.
Вот и будем первыми! И вообще, вы не забыли, почему мары вообще напали на них? Мары ищут нас, а попадают другие! подвел я конец дискуссии.
Ладно, махнул рукой Литвин, вернемся к нашим баранам. Так втроем пойдем или вдвоем?
Пошли втроем, предложил Кийко, за Шендра можно не переживатьесли этого мужика до сих пор никто не сожрал, то и с Шендром будет все в порядке.
Идите мы повернулись. Раненый мужик пришел в себя и глядел на нас. Сколько смогу, присмотрю за вашим товарищем Если получится, помогите Хэнку
Мужик с явным трудом поднял ОСЗ с земли и положил себе на ноги.
Мы двинулись втроем.
Значит так, сказал я, отщелкивая магазин винтовки Шендра, мы с Литвином попробуем сделать сами, а ты прикрываешь.
Вроде же уже договорились, буркнул Кийко, опять начинаешь
У тебя мой дробовик. У него эффективная дистанция никакаядо 10 метров. Я не собираюсь бежать на маров с глазами на выкате. Подойдем, насколько будет можно, и расстреляем нафиг.
Ты ж языка хотел взять? удивился Литвин.
Последнему по ногам стреляем, милостиво согласился я, а затем повернулся к Кийко, вступаешь в бой, если в этом действительно будет необходимость. Не рискуй зря.
Кийко кивнул.
Вот и решили. Ну что, пошли искать маров!
Маров, на удивление, мы нашли достаточно быстро. Блуждать по лесу не пришлосьмы их услышали задолго до того, как увидели. Судя по всему, они пытали пленника. Тот орал так, что уши закладывало. Вот ведь, сволочине боятся совершенно ничего, на все плевать. Неужели они вообще не боятся, что на них нападут случайно проходившие мимо колонисты, вроде нас. Или, все же, западное от Речного направление не пользуется популярностью, и колонисты действительно попадаются редко? Ну, нет! Вот, группа бородача ведь шла сюда, и напоролась.
Значит, мары просто привыкли к собственной безнаказанности. Осмелели настолько, что им все нипочем.
Ну, что же, нам это на руку.
Мы медленно и аккуратно пробирались сквозь заросли, пока, наконец, перед нами не открылась полянка, на которой была большая палатка, костер, с котелком над ним, три мара и голый человек, буквально растянутый веревками за руки и за ноги. Его конечности привязали к деревьям, предварительно их нагнув, и сейчас пытающиеся выровняться растения угрожали разорвать бедолагу.
Человек был космат и бородат, на первый взгляд я бы дал ему за 40, может даже и больше. Его тело было все в крови и мелких порезах.
Рядом с ним стояли два бритоголовых мара. Возрастом они были или наши ровесники, или чуть старше. Один из них держал окровавленный нож, периодически вертел им перед лицом пленника. Второй спокойно курил самокрутку, не вмешиваясь в происходящее. Третий мар спустя пару минут наблюдения тоже обнаружилсяон был в палатке, но сейчас вылез на четвереньках наружу, подошел к костру и уселся на корточки перед ним, спиной к нам, помешивая готовящуюся похлебку.
Ну, что? спросил меня Литвин еле слышным шепотом.
Вали одного возле пленника, левого. Я правого. Потом бежим к третьему и запинываем до смерти. Если он попытается дернуться или достать оружиевалим. Рисковать ни к чему.
Хотелось бы живым все-таки оставить, возразил Литвин, нам нужен язык.
Ладно, тогда стараемся по ногам ему стрелять.
Литвин кивнул, и мы двинулись вперед.
Глава 3 Дорога домой
Мы с Литвином подобрались достаточно близко. Я вскинул энергопистоль, выцелил «своего» мара. Как и условились с Литвином, первый выстрел его, затем уже стреляю я.
Перед началом атаки мы опять поменяли планы. У меня появились сомнения, что из винтовки Шендра я смогу попасть в мара. Да и хрен с ним, если не попаду. Меня смущало то, что мар стоял рядом с пленником. Вот последнего в силу моей неопытности я мог с легкостью зацепить. Поэтому винтовку оставил Кийко, забрав назад свой дробовик.
Кийко мы все же решили оставить в кустахс винтовкой он обращался не лучше меня, пусть лучше будет нашим «тузом в рукаве» на всякий случай. Точнее, на случай, если что-то пойдет не так.
Щелкнула тетива, стрела улетела вперед и воткнулась точно в глаз мару, я тут же выстрелил в свою цель и тоже угодил в голову. Вот, надо же, а целился в грудь
Мар возле костра, похоже, ничего не услышал. Ну и славно. Мы аккуратно двинули к нему, с каждым шагом набирая скорость. Когда до него оставалось метров пять, под моей ногой громко щелкнула ветка, и мар обернулся на звук.
Лежать! Мордой в пол! Лежать! Руки! Руки задрал! принялись орать мы с Литвином.
Но мар оказался не из робкого десятка. Он дернулся в сторону, явно хотел спрятаться за ближайшим стволом дерева, но я ему этого сделать не позволил. Миг, и он уже лежит на земле и орет, держась за пропаленную насквозь ляжку. Я сегодня прямо блещу точностью!
Мы подбегаем к вопящему мару и Литвин успевает чуть раньше меня, буквально на пару шагов. Пользуясь своим преимуществом, он со всей дури бьет ботинком мара прямо в лицо, кровь брызгает из разбитой губы, из расплющенного носа, мар затыкаетсяон уже без сознания.
И я слышу позади нас выстрел. Настолько оглушительный, что мне кажется, будто из пушки палят. Литвин хватается за бок и падает на землю. Я падаю вместе с ним, перекатываюсь в сторону, пытаясь уйти от следующего выстрела, наверняка предназначенного мне.
Я слышу стрекот ИВы, слышу на самой грани, но он звучит как песня, как нечто божественное, прекрасное. Этот стрекот означает, что Кийко открыл огонь по еще невидимому для меня противнику, что у меня есть шанс.
Еще одна очередь, и еще. Я успеваю перекатиться на спину, вожу оружием в поисках врага и не нахожу его.
Движение!
Даже никого не увидев, посылаю туда два импульса, один за другим.
Твою мать! ревет рядом Литвин, катаясь по земле, держась за бок.
Жив! Уже хорошо! Пусть и ранен, но жив!
Я поднялся на ноги и принялся озираться по сторонам. Метрах в семи от нас, на краю поляны, лежит четвертый мар. Он еще дергается, но уже ясноэто предсмертные судороги.
Вот же, срань! Их было четверо, и мы едва не попали! Хорошо, что я догадался оставить Кийко в кустах, иначе наверняка он успел бы положить нас всех.
Возле дергающегося мара я вижу оружиестранного вида винтовку или ружье, громоздкое и массивное на вид, сделанное словно из пластика. У него необычайный светло-серый цвет, не свойственный всему тому оружию, что я видел, он создает впечатление, что это что-то футуристическое, даже не человеческое. Надо будет Толянычу ее показать, или Кузьме. Явно ведь не огнестрел обычный.
Затем мой взгляд натыкается на двух маров, неподвижно лежащих на земле. У одного из головы торчит стрела. А второй жмурик появился благодаря мне. Я его убил.
Ты как, нормально? я повернулся на голос и увидел Кийко, сидящего на корточках рядом с Литвином.
Нормально просипел я.
Так может, ваше сиятельство не будет изображать из себя столб, а поищет аптечку у этих ущербных? прокричал с перекошенным то ли от злости, то ли от боли лицом Литвин.
Я, как сомнамбула, двинулся к палатке. Влез внутрь и принялся обыскивать аккуратно свернутый спальный мешок. Потратив на это глупое действо несколько секунд, до меня наконец дошло, что я делаю, и я переключился на содержимое четырех мешков, стоящих в центре палатки.
Аптечка нашлась во втором.
Я схватил ее и буквально выпал из палатки, запутался в собственных ногах, рухнул на землю, поднялся и в три прыжка достиг места, где лежал Литвин.
Дай сюда! аптечку у меня забрал Кийко. Он сноровисто подготовил шприц, молниеносно ткнул иголкой Литвина, затем довольно грубо раздвинул рану, заставив Литвина заорать, выдавил содержимое медпасты, отбросив пустой тюбик и требовательно протянув ко мне руку.
Воду дай.
Зачем? ошалело спросил я. В ушах еще звенело от крика потерявшего сознание Литвина.
Рану промыть, пояснил Кийко и повторил, дай воду, говорю!
Я попытался достать флягу из рюкзака, но вспомнил, что сбросил его возле волокуш, на которых лежал Шендр.
У меня нет промямлил я.
В палатке посмотри! тяжело вздохнув, подсказал мне Кийко.
Я бросился назад к палатке, достаточно быстро нашел флягу и вернулся назад.
Кийко облил кожу вокруг раны, ее края, а затем вновь раздвинул рану и впрыснул заживляющий гель. Большая часть попала прямо в рану, но значительная часть осталась и снаружи. Кийко взял бинт, оторвал солидный кусок, сложил его и наложил на рану, а остатки бинта принялся обматывать вокруг торса. Причем достаточно плотно.
Ты зачем все это в рану вбрызгивал? спросил я.
Так меньше шансов поймать инфекцию, пояснил Кийко.
Но нас учили, что
Это если врач найдется поблизости, а если нетлучше делать так, как я. Поверь, уже не раз так делали Если сделать стандартношанс поймать инфекцию очень высокий. К слову, Шендру ты как раз таки поверхностно рану обрабатывал?
Да.
Тогда понятно, что с ним
Я выругался.
Ничего, поспешил успокоить меня Кийко, на Хрусте быстро опыта набираются. А за Шендра не переживайдоставим в Речной, дня за 4 поставят на ноги.
До Речного еще добраться надо проворчал я.
Ты, я вижу, отошел? участливо спросил Кийко. Чего случилось то? В прошлый раз я за тобой такого не наблюдал.
В прошлый раз оно както спонтанно было, осмыслить не успел, мрачно ответил я.
Это не человек, это тварь, монстр, ответил Кийко, ты сделал миру одолжение, прикончив его, так что не парься. Проверь лучше, как там пленник и развяжи его. А я пока посмотрю, как там наш «язык» поживает.
Я отправился к висящему на веревках человеку, который с явно выраженным на лице испугом следил за нами. Я вдруг вспомнил, что пока мы стрелялись с марами, пока мы заделывали рану Литвина, пленник даже не пискнул. Неужели он не верит в спасение? Он боится нас не меньше, чем боялся маров. Как можно человека довести до такого состояния в течение нескольких часов?
Мой взгляд случайно упал на трупы маров. Вот только теперь ничего, кроме отвращения я не испытывал. Слова и Кийко и Литвина крепко засели в голове и идея, что «это не люди, это паразиты, которых нужно истреблять» нашла подтверждение в виде этого самого пленника, доведенного ими до ручки.
Я был уверен, что если мары продолжили бы и где-то ошиблись, в результате чего пленник умер бы, то очнулся бы в клоне уже совсем другой человек: боящийся любого шороха, боящийся людей, боящийся всего. И это в лучшем случае, а в худшемстопроцентный псих.
Впрочем, судя по тому, что пленник все еще был жив и уже был на грани безумия (а может, и переступил эту грань), не думаю, что мары позволили бы ему уйти в тело клонаони бы мучили и мучили его.
Я сейчас разрежу веревки и отпущу тебя, сказал я пленнику.
Тот глядел на меня испуганным, неверящим взглядом затравленного зверя. Он ни на минуту не поверил моим словам, он ждал продолжения истязаний.
ТыХэнк? Мы нашли твоего друга в лесу и решили помочь, сказал я.
В глазах пленника проскочило удивление.
Сейчас я освобожу тебя, и мы пойдем назад, к нему, продолжил я, ты меня понимаешь?
Тыне мар? наконец произнес пленник.
Нет, я такой же колонист, как и ты, я решил, что раз уж он снизошел до разговора, значит не все потеряно, может еще отойдет, сейчас я освобожу тебя.
Выдернув мачете, я быстро разрубил веревки и пленник ухнул на землю, но не думаю, что это было больновысота небольшая.
Хэнк несколько секунд лежал на земле, словно бы привыкая к вновь обретенной свободе. Я даже начал сомневатьсяне сильно ли его приложило головой при падении. Однако рассмотрел, что грудная клетка двигается, дышит, значит. Ну, ладно, надо человеку в себя прийтизачем мешать.
В себя человек пришел через пару минут. Сел и уставился на меня.
Так ты действительно колонист?
Я кивнул.
Как вы нашли это место?
Эти уроды и не уходили далеко, пожал плечами я, решили, что им море по колено и бояться некого.
И несмело начал бывший пленник.
Что?
И что теперь? закончил свой вопрос Хэнк.
Ты свободен, пожал я плечами, отведем к твоему напарнику, поделимся трофеями и делай, что считаешь должным.
А с Дариком что?
Я сообразил, что речь идет как раз о раненом бородаче.
Это бородатый такой? на всякий случай уточнил я.
Хэнк кивнул.
Тут неподалеку. Ранен.
Серьезная рана?
Врать не буду. Думаюне жилец.
А вы идете в город? спросил Хэнк.
Да, туда.
Могу пойти с вами?
Конечно.
Спасибо. Если Дарик выживетмы вас отблагодарим обязательно. Деньги у меня есть, но только на клон. Поверь, ни копейки лишней нет. Если дойдем, и Дарик выживет, то я все
Да я и не прошу, заверил я его, твоему товарищу мы докинули на оживление, так что можешь не переживать. В любом случае встретитесь.
Я даже не знаю, как вас благодарить
Зато я знаю, сказал подошедший, опирающийся на Кийко Литвин, нужно помочь дотащить раненых и наши трофеи до Речного.
Да ребят, какие вопросы, обрадовался Хэнк, без проблем.
Славно
Мар очухался? поинтересовался я.
Еще нет. Я его связал на всякий случай, отозвался Кийко.
Мар очухался минут через двадцать. И он рассказал все. Разозленный Литвин не стал долго слушать его маты и угрозы, достал нож и всадил пленному в здоровую ногу.
Первое предупреждение не сработало. После повторного извержения матов и угроз, его принялся пинать Кийко. Когда он устал, пинать мара начал уже я.
Не прошло и получаса, как мар сломался. Скулил, просил пощады, дергался от любого нашего движения.
Но он рассказал. Все рассказал. И сколько человек в округе пытается поймать четырех «оборзевших колонистов, обворовавших самого Дьяка» (вот ведь сволочи, вычислили сколько нас все-таки), и где именно находятся другие засады, сколько в них человек, как вооружены. И главное, что несказанно нас расстроилоНКВД, отобранный у Хэнка и его команды, уже успели отсюда унести. Несколько маров, заполучив желаемое отправились в Шахты обрабатывать скопившиеся шкуры. Очень жаль. Не скажу что еще один набор нам бы не пригодился, а вот расходники очень даже нужны. Но что ж, нет так нет. После того, как поток полезной информации был исчерпан, Литвин протянул мне нож.