С этими словами, он дернул дверь на себя, впервые за время пребывания в больнице оказавшись внутри «ковидного» отделения.
За дверью же показалась обыкновенная, глухая, выкрашенная в знакомую грязно-зеленую краску стена. Никаких радиоактивных излучений. Или слизи, свисающей с потолка, он, вопреки своим представлениям, не встретил.
Осмотревшись по сторонам, он обнаружил, что налево вдаль уходил длинный коридор, ярко освещенный люминесцентными лампами. С вереницей дверей по правую и левую сторону. Вероятно, ведущих в палаты с больными.
В отделении было тихо. Удивительно тихо. Неестественно тихо. Неправильно тихо. Как не должно быть тихо в работающем инфекционном отделении главной городской больницы. Во время пандемии.
Он хотел было громко окликнуть персонал, который должен был находиться внутри, согласно его журналудвух врачей и пятерых медсестер. Но что-то внутри него подсказало ему этого не делать. То ли навык профессионального военного. То ли некая интуиция.
Что за муйня, - шепотом выругался он.
Неслышно перебирая ногами в бесшумных резиновых ботинках, он, отбросив прежнюю браваду и фантазии о пьяной вечеринке медсестер-лесбиянок, направился в глубь коридора. Осторожно. Чуть согнув колени и пригнув спину. Контролируя каждое свое движение. Крепко сжав в правой руке автомат, приготовившись в любой момент вскинуть дуло и пальнуть по мишени.
С правой стороны виднелись четыре двери, а слеватри. При этом все двери были плотно закрыты. Кроме самой последней справа. Которая была настежь отворена. И еще, он заметил, что возле той открытой двери на полу что-то темнело. Вроде небольшого предмета. Но с его местоположения он не мог разглядеть тот предмет точнее.
Он подошел к первой закрытой двери справа, переложил автомат в левую руку и свободной правой рукой аккуратно надавил на ручку вниз. Которая с оглушительным щелчком, прогремевшим в тишине коридора, разблокировала защелку и позволила двери открыться в его сторону на несколько сантиметров.
Он выругался про себя и замер на месте, прислушиваясь к тишине. Убедившись, что шум разблокированной дверной защелки не создал для него проблем, он приоткрыл дверь еще немного, и, не заходя внутрь, рассмотрел скрытое за стеной помещение.
То, что он увидел, не вызвало у него подозрений. В больничной палате, освещенной неярким дежурным светом, виднелось несколько коек с лежащими на них пациентами. В основномстариками. Их серые, отрешенные лица едва показывались за масками и связками трубок. Аппараты монотонно щелкали и мигали огоньками, поддерживая в пациентах медицинский сон и едва теплющуюся, словно фитилек свечи на ветру, жизнь.
С усилием надавив на ручку вниз, он закрыл дверь, и вернул защелку на место, не позволив той, на этот раз, издать ни звука.
«Хрень собачья тут происходит, надо доложить ребятам»сказал он сам себе, ощущая вес рации на ремне, и борясь с желанием немедленно ею воспользоваться.
«Подожди Сначала убедить, что кипишь того стоит Если обосрешься на первом задании, то ребята тебя потом с говном съедят»тут же отговорил он себя.
Тем временем, он приблизился к следующим двум дверям. расположенным друг против друга. Немного помешкав, он решил начать обследование с левой. Повторив трюк с дверной ручкой и бесшумно открыв дверь, он обнаружил внутри помещение с диваном, креслами, стульями, микроволновой печью на тумбочке и шкафами с книгами и стаканами. В помещении никого не было.
«Ординаторская»вспомнил он нужное название, несколько раз услышанное от врачей.
Помещение также не вызывало тревоги. За исключением того, что белый фарфоровый стакан с надписью «Лучшему Доктору» на столе был опрокинут. И белесая жидкость, вероятночай с молоком, разлилась по полу жирной неровной лужей.
И тут он услышал еще один звук. Странный неприятный скрип. Будто скрежет несмазанной деревянной двери. Который длился несколько секунд, поднявшись с низких нот на более высокие. А потом внезапно замолк, под конец отчетливо чавкнув
Рация
Он медленно повернул голову в сторону коридора, в то время как звук еще несколько мгновений затихал гулким эхом, отражающимся от голых, выкрашенных в грязно-зеленую краску стен. Его глаза прищурились, а губы оскалились в подобии улыбки, как всегда бывало с ним, когда он испытывал крайнюю степень напряжения.
Капля пота, собравшись из испарины на его лбу, сорвалась ниже, через висок к щеке, которую он смахнул нервным взмахом плеча. Рука, держащая автомат, слегка задрожала в треморе. И он, заметив это, усилием воли заставил ее успокоиться.
Хрень собачья, да пошло оно, - прошептал себе под нос он, обдумывая дальнейшие действия, и решив, что скроется в ординаторской. Чтобы оттуда все же связаться по рации с остальными постами. И сообщить, что в инфекционном отделении твориться неладное.
Этот жуткий неестественный звук пробрал его насквозь, растворив без остатка его пацанскую браваду. В одно мгновение вернув его в детство. В маленького, испуганного и беззащитного мальчика. Который долгими деревенскими вечерами его детства, когда солнце садилось и на степь опускалась ночь, превращая очертания знакомых предметов в пугающие призраки, сидел у матери на коленях. Пока та занималась шитьем. И слушал ее бесконечные истории. Умело рассказываемые. Смешивая народную мифологию и собственный вымысел. Про вампиров, вурдалаков, духов и чертей, населяющих ночь. Готовых выкрасть зазевавшегося ребенка.
Ему тогда было страшно. Но перестать слушать эти рассказы он был не в силах. Украдкой, с содроганием, он поглядывал в темные углы комнаты, не освещенные настольной лампой. Выше подтягивал под себя ноги, чтобы они не слишком свешивались вниз, в область, где свет сдавался под натиском темноты. И откуда могли показаться злобные морды описываемых матерью существ.
Повзрослев, он забыл те истории. Но все же запомнил, будто на подкорке своего подсознания, тот свой липкий детский страх перед мистическим и неизвестным. И поэтому никогда не любил смотреть фильмы ужасов, предпочитая комедии и боевики. И вообще не воспринимал даже малейшие намеки на паронормальное, отмахиваясь от подобного, как от глупых детских выдумок. Но на самом делепросто боялся. Обвинял про себя мать, никогда, впрочем, не позволив себе высказать свои обвинения ей вслух, что та «украсила» его детство своими страшилками. Наградив его, крепкого бесстрашного парня, прошедшего сотни уличных драк и спаррингов на ринге, подобной «уязвимостью».
И вот сейчас, услышав тот ненормальный скрежет из пустоты больничного коридора, он снова ощутил тот своей детский страх. И вернулся в детство. На колени к матери. В темную комнату, скудно освещенную небольшой настольной лампой, оставляющую длинные тени, где испуганная фантазия размещала мифологических тварей, задумавших напасть на него.
Он снова с усилием прищурил глаза и оскалил губы в натянутой улыбке, пытаясь отогнать от себя наследие детских воспоминаний и сосредоточиться на работе.
Потом, открыв дверь ординаторской шире, он приготовился бесшумно протиснуться внутрь.
И тут, он внезапно услышал еще один звук. Будто кто-то звал его. Сдавленным женским шепотом.
Помогите. Мы здесь!!! Помогите!!!
Он обернулся на звук и обнаружил, что дверь напротив была немного отворена и из образовавшейся щели показалось испуганное женское лицо.
Пожалуйста, мы тут!!! Помогите!!! шептала ему девушка, прятавшаяся за дверью.
Ее рот был искривлен в гримасе ужаса. Красная помада размазалась, оставив следы на подбородке. Глаза «потекшие» тушью, молили о помощи.
Он кивнул ей утвердительно. И осторожно, не издавая ни звука, пересек коридор и пробрался в помещение, где скрывалась девушка.
В помещении он обнаружил еще одну палату с десятком лежащих в коме «ковидных» стариков. Совершенно похожую на прежнюю, которую успел осмотреть ранее.
О слава богу! Вы тут!!! бросилась на него девушка, принявшись судорожно обнимать его, трясясь всем телом, истерично всхлипывая и захлебываясь в обрывках фраз.
Успокойся. Успокойся. Что случилось? близко поднеся губы к ее уху, шепотом спросил ее он.
Он, он, врачи туда пошли, там был, тот, пациент, космонавт и, мы тут спрятались, пожалуйста, умоляю, спасите нас, - сбивчиво прошептала она ему в ответ, показав дрожащей рукой в сторону, где, как он только заметил, находились еще две девушки-медсестры. Спрятавшиеся под койками с лежащими поверх пациентами.
Увидев его, они торопливо выбрались из своих убежищ и также бросились к нему, каждая пытаясь рассказать ему о том что с ними произошло.
Смотря на них, он невольно отметил про себя, что среди них не оказалось Тани. Еще то, что все три медсестры, невзирая на меры безопасности, стянули с себя защитные маски, оставаясь в мешковатых «чумных» костюмах, которые были также расстегнуты и болтались свободными краями. Ну и еще, он не мог злорадно не ухмыльнуться над тем, что эти три молодые городские красотки совсем недавно даже не замечали его существования. А теперь бросались к нему на шею со слезами в мольбах о помощи.
Стоп! По одному! Ты говори! оборвал он их сумбурные, обрывистые рассказы, и показал взглядом на ту, которая встретила его в коридоре. И которая, как ему показалось, была чуть спокойнее остальных.
Тот пациент! Ну космонавт Он очнулся. Понимаете! Очнулся! И потом О боже!!! Потом!!! начала рассказывать девушка, крепко схватив его рукой за локоть, смотря ему прямо в глаза, снизу вверх, не мигая, мучительно кривя ярко накрашенными губами, Таня! Бедная Таня! и тут она всхлипнула, уронила голову и зарыдала.
Тихо! Что ты орешь! зашипел на нее он, освободив свой локоть из ее руки, и обратившись взглядом на вторую девушку.
Да, Таня! Наша бедная Таня! И доктора! Что же происходит?!! сбивчиво затараторила вторая, часто хлопая круглыми глазами и судорожным движением руки убирая назад прядь черных волос, время от времени падающую ей на лоб, вы должны спасти нас! Вы обязаны! жарко, с нажимом продолжала она, вы спецназ! Вы тут для того, чтобы нас защищать. У вас оружие есть! Вы сможете его убить! И защитить нас! Вот и защите! Где вы вообще ходите?!! Тут нас всех уже почти перебили!!!
Твою ж мать!!! Как перебили?!! Что у вас произошло?!! раздраженно выпалил он, стараясь сдерживать голос в шепоте и обратившись взглядом к третьей медсестре, молодой девушке с детским лицом без малейшего намека на косметику, покрытым россыпью рыжих веснушек.
Та же, глубоко вдохнув, начала рассказывать.
Мы все, врачи и медсестры отдыхали в ординаторской. Чай пили после смены. Татьяна, медсестра наша, ее очередь была, пошла совершать ночной обход больных. А мы остались с двумя врачами. Потом услышали, что кто-то закричал. Подумали, что с Таней что-то случилось. Может, упала или еще что Мужчиныврачи побежали искать ее. И Дина, старшая сестраза ними. А потом, потом, - всхлипнула она и зажала рот рукой, стараясь остановить себя от рыданий.
потом слышимгрохот! Топот! продолжила она, оторвав руку от рта, Еще опять крик! Мы испугались и вышли в коридор, чтобы посмотреть что произошло. Подбежали к дальней палате. Там, где космонавт лежит. А там!!! Там!!! Танюша лежит на полу. И заведующий наш рядом. Оба кровью истекают. Горло и животы разодраны. Лежат!!! Мертвые!!! А там тот космонавт!!! Он стоит на четвереньках возле них. Словно зверь. Волк!!! Облезлый! Посеревший! Страшный! Морда жуткая. Скалится на нас. И звук такой издает Вроде как скрипит зубами. Вы же слышали! Слышали этот звук!!! Да?!!
Да слышал, утвердительно кивнул он головой, пытаясь понять о чем говорит девушка.
Мы выбежали из палаты и спрятались тут, - продолжила она. Пытались сбежать через окна, но они все закрыты на замки из-за мер безопасности. Да и третий этаж у нас Вы же нас спасете? Спасете? Пожалуйста! Не оставляйте нас тут! Умоляю! У нас дома семьи ждут! Вы же спасете? Да? Да?!! Вызовите подкрепление! Вас же много. Я видела, вас целая грузовая машина приехала. Зовите всех. Зовите!!! снова начала всхлипывать девушка, схватив его за воротник формы.
Он резким движением оттолкнул ее, бряцнув накинутым на плечо автоматом. Потом сорвал с пояса рацию, нажал на кнопку вызова связи и прислушался. Рация же не отозвалась ожидаемым треском радиоэфира. Он недоуменно уставился на аппарат и несколько раз встряхнул его, в надежде, что она включится и заработает. И тут он обнаружил, что кнопка включения рации был повернута в противоположную от нужной сторону. И рация была отключена.
Грязно выругавшись, прокляв свою неосторожность и неумелых производителей, которые сконструировали рацию таким образом, что рычажок включения аппарата мог легко отходить от нужного положения при случайном контакте с ремнем или одеждой, он дернул за него и вернул в нужную позицию.
Рация в ответ немедленно взорвалась искаженным помехами эфиром
Существо
Радиоэфир, словно гром среди ясного неба, разорвал тишину отделения.
Он торопливо снизил громкость рации до минимума и прислушался к переговорам в эфире.
« свободным постам. Повторяюсвободным постам Проверить второй этаж главного корпуса. Инфекционное отделение. Повторяювторой этаж. Инфекционное отделение. И, черт его дери, найдите Ивана! Он там сдох что-ли?!!»послышался узнаваемый через помехи недовольный голос командира.
« командир, что там?»ответил один из постов.
« да ерунда какая-то. Просто сходите, ребята, кто рядом. Посмотрите что там у них происходит. Тут у меня врач и медсестра. Несут какую-то нелепицу Пациент, вроде напал на них. Еще двое остались на месте. Говорят, что погибли Да бросьте Не буду пересказывать Просто идите и разберитесь И Ивана отыщите! Я его, сучоныша, на гаувхахту за осталение поста оттправлю»
«Слуш-ш-ш-аюсь, командир»ответили ему. И по этому специфически четкому и затянутому произношению буквы «ша» в слове «слушаюсь» он немедленно узнал знакомого сослуживца, с которым он ехал бок о бок в машине на задание.
Закусив губу и зажмурившись, подготовившись к реакции командира на его появление в эфире, он нажал на кнопку и вышел на связь.
«Командир. Четвертый пост с инфекционного отделения докладывает»
«Мать твою» Где тебя носит?!! перебив его, прогремел рык командира.
«Я на месте. Были неполадки с рацией»
«Потом с тобой разберемся. Докладывайчто у тебя!!!»
«Яв отделении. Веду обход «красной» зоны отделения. Слышал крики и шум. Сейчас со мной трое гражданских. Медсестры. Говорят, что на врачей было совершено нападение. Говоря, что один из пациентов очнулся после комы. Медсестры сбежали и спрятались. Продолжаю обход».
Эфир в ответ замолчал. Секунда проходила за секундой. И он подумал, что рация снова случайно отключилась. Когда он уже дернулся, чтобы проверить все нужные кнопки, то рация ожила и раздался голос командира.
«Объявляю боевую тревогу. Всем постам. Первый, второй и третий постызаходите в инфекционку с улицы. Пятый, шестой, седьмойс внутреннего коридора. Иван! Тебеждать подкрепления и не высовываться.».
«Слушаюсь»ответил он и отключил связь с эфиром.
Слава богу! О-о-о!!! Слава богу!!! Спасибо вам! Спасибо!!! Подкрепление запричитали девушки, снова накинувшись на него, повиснув на шее, спозлая вниз к его ногам, обнимая его за бедра.
И тут в тишине отделения снова послышался знакомый скрипучий звук.
«Так-так-таак-таак-таак-тааак-тааак-тааааак-тааааак-та-а-а-а-а-а-а-к»заклокотало где-то из глубины коридора, постепенно ускоряясь в темпе, и закончив безумное стаккато хлюпаньем и резким хлопком.
От услышанного звука, девушки, как одна, охнули и упали на пол, давясь в рыданиях и мелко трясясь всем телом.
Ждать подкрепления и не высовываться? повторил он приказ командира, он меня за труса держит? За салагу? пробормотал он себе под нос, отделавшись от девушек и подойди вплотную к закрытой двери, ведущей в коридор, за которой снова воцарилась тишина.
И тут он решил, что будет действовать. Что пойдет дальше, не ожидая подкрепления. Таким образом, может быть, он сможет искупить перед командиром свою оплошность, допущенную, когда он случайно позволил своей рации отключиться. И когда не успел отреагировать на первые сигналы о тревоге. Еще он вспомнил о Тане. Представляя в своем воображении, что находит ее в той палате. Без сознания. Спасает от некой опасности. А потом приводит ее в чувство, слегка хлопая по розовеющим щекам. Она просыпается. Осознает, что опасность миновала. И смотрит на него с благодарностью И это будет началом их отношений