По тому, как стояла это штука на остром торце, покачивалась из стороны в сторону, но не падала, ясно было, что передо мной незнакомый артефакт. И окружен он был аномалией алого цвета диаметром метра с полтора, тоже мне неизвестной. Надевать холодную мокрую одежду или выходить наружу под дождь голышом, вырезать щуп, возвращаться и ковырять им незнакомую аномалию жуть как не хотелось.
Ладно, решил я, пока просто запомним место.
Спустился обратно. Поколебался, не проверить ли вторую лестницу, ведущую в трюм. Оттуда пахло гнилью и плесенью. Бр-р-р. Вернулся в комнату к Кораблёву. Тот уже тоже разулся и разделся до трусов. Вертел в руках какую-то книжку.
Я сначала не понял, потом удивился: «Он же говорил, что ослеп!»
Учёный, глянул на меня и смущенно улыбнулся.
- Странные дела. Снаружи я видел будто в инфракрасном свете. Тёплые предметы выделялись на чёрном фоне. А здесь потихоньку стало всё проясняться. Вот, - он протянул мне книжку.«Записки о Шерлоке Холмсе». Правильно?
Я кивнул молча.
- По-моему всё дело в вибрации, которая идёт сверху. Ты ходил наверх? Что там?
Я пожал плечами.
- Похоже, какой-то артефакт, сказал Кораблёв.Надо будет потом глянуть.
Я сел на заскрипевшую кровать. Закрыл глаза, открыл и увидел, как учёный поспешно отвёл взгляд от моего перекрученного тела.
Да, блин! Как же погано ощущать себя диковиной.
А ведь ты, Кораблёв, теперь зверушка под стать мне. Хоть сейчас же в колбу и в кунстакамеру для всеобщего удивления.
- Извини, - будто услышав мои мысли, смутился учёный. И тут же продолжил.Тебя как зовут?
- А что?
- Ну, ты моё имя знаешь Вернеефамилию. А я, вот хотел тебя позвать, и понял, что не знаю как.
- Был Немой, - после раздумий сказал я.Теперьне знаю.
- Ну, Немой, так Немой, - согласился мой собеседник.Очень приятно.
- Нет, - отрезал я.Немой умер. Под Выбросом.
- Тогда давай выберем тебе новое имя, - предложил Кораблёв после паузы и усмехнувшись, предложил.А давай ты теперь будешь Гробовщиком!
Я равнодушно пожал плечами.
- Это я к тому, что саркофаг для тел уж больно на гроб смахивает, - продолжил учёный.Можно, конечно, назвать тебя Саркофагером, но уж больно по нерусски получается. Я ж к чему веду. Ты у нас человек лошадный. Такой упряжки на всю Зону больше не сыщется. С аномалиями, опять же ты управляешься не в пример многим. Как ты меня ловко из той карусели вывел! Так что давай ты будешь к нам возить битые тела. Ну, те, что в аномалиях побывали. Желательно, ещё живые. У нас и контейнер на базе есть соответствующий. В смыслесаркофаг. А мы тебе за это
Он говорил и говорил. Про науку и новые горизонты, про невиданные методы и победу над неизлечимыми болезнями, но я уже его не слышал. Дробь дождя за окном, мерное покачивание на волнах дебаркадера, плюс то, что я, наконец, согрелся, завернувшись в тряпьё: как было в таких условиях не уснуть? И я уснул.
Продолжение : Часть четвёртая Таблетка бессмертия. 4. Айн, цвай - полицай - следует...
Продолжение : Часть четвёртая Таблетка бессмертия. 4. Айн, цвай - полицай
5. Айн, цвай - полицай.
Телега, которую тащили Мелкий и Здоровяк, не спеша, катила по грунтовке. За моей спиной трясся на ухабах «саркофаг», он же «контейнер», он же, в просторечье, «гроб хрустальный» или просто«гроб». Сквозь текстолитовое окошко «гроба» виднелось перекошенное лицо Толика Троячки.
На перекрёстке за Ивацевичами я повернул налево, проехал метров триста, вдоль дороги потянулся молодой ельник, и тут из кустов на дорогу шагнули трое, одинаково одетые в камуфляжные комбинезоны, на головах банданы, на ногахберцы. Все трое вооружены.
Самый высокий повелительно поднял руку. В руках он держал автомат Калашникова, от наушника в правом ухе ко рту тянулся поводок гарнитуры. Было в нём что-то от замашек от киношного полицая времён войны.
- Стоять, - голос высокого был с барской ленцой.
Я натянул поводья, Малой и Здоровяк замедлили лёгкий бег, остановились. Скосили глаза на незнакомцев, шумно вдыхая воздух.
- Ты кто? Что у тебя в телеге?тем же голосом продолжил высокий.
Не дожидаясь ответа, два его спутника двинулись в обход моей упряжки.
Я тщетно сверлил незнакомцев взглядом. Ни-че-го. Знания были от меня закрыты.
Вот те раз! Оказывается, не всех в Зоне я могу читать, как открытую книгу.
- Я из лагеря учёных, - наконец сказал я. Главарь вздрогнул. Ствол его «Калаша» нацелился мне в голову.Везу им образец.
- Дюшес, - один из «камуфляжных», тот, что слева вытянул шею, заглядывая в окошко «саркофага». - Тут ещё один. То ли «сотый», то ли «двухсотый». В каком-то гробу.
- И говорящий мутант, - добавил старший.Это где ты так по-человечьи кукарекать намастырился?
Я не знал, что ему ответить и просто пожал плечами.
В это время один из его спутников бесцеремонно влез на мою повозку и потянул крышку «саркофага» вверх. Та с чмоканьем открылась и Толик Троячка показался ему во всей красе. «Камуфляжный» тут же отпрыгнул в сторону:
- М-м-мать! Дюшес, глянь, что у него!
Старший, не сводя с меня ствола автомата, резко спросил:
- Что там, Гога?
- У «сотого» из пуза корень какой-то торчит. Обломанный. И кровища.
- Слышь, неведома зверушка, - обратился ко мне Дюшес.Твоя работа?
- Я не зверушка, - устало сказал я.Я из лагеря учёных. Что под Буштыном. А это Толик Троячка из Южного лагеря. Он спорами Чёрного бамбука надышался.
- Нет, ты - зверушка, - усмехнулся высокий и повторил.Зверушка. Только ты сам ещё не осознал это. И бомжара этот Он человеком может и был, но до того, как у него вот эта херня появилась
В этот момент Здоровяк взрыкнул и угрожающе дернулся на близко подошедшего «камуфляжного». Тот попятился:
- Баркас, отставить!только окрик старшего предотвратил пальбу.
- А чего тянуть?проворчал остановленный им Баркас и вытер пот со лба.
- Видишь, - это уже мне.Как твои «лошадки» на людей кидаются? А ты ими правишь, и они тебя слушаются. Как думаешь, займи я твоё место, далеко они меня увезут?
Я промолчал, представив картину.
- Вот-вот, - прочитал мои мысли Дюшес.И кто ты после этого? А то, что ты ясно свои мысли выражаешь, ещё не делает тебя человеком. С Изломом встречался? Какие он речи толкает прежде чем начинает своего собеседника потрошитьзаслушаешься!Кстати, не боишься в аномалию втюхаться на своей таратайке?
- «Лошадки» их чуют и обходят, - ответил я и сам спросил.Что теперь?
- По инструкции, я должен вас прямо здесь на ноль помножить, но мы сделаем по-другому. У нас на болотах есть что-то типа лаборатории. Подвезёшь моих напарников, а там тебя примут, обследуют
- Вскроют, - в тон ему сказал я.
- Ну почему сразувскроют?улыбнулся Дюшес.Ты нас на своей телеге ещё в самый реактор завезёшь.
- Баркас, Гога, - сменил он тон.Сопроводите этих до двенадцатой точки. Гога, дорогу не забыл? А я пока тут Ну вы в курсе. Встречаемся в Стечанке сегодня вечером.
Дюшес шагнул было от повозки, но вдруг остановился.
- Ты этопистолетик свой пока мне одолжи, - сказано это было с добродушной улыбкой, но я виделон отнюдь не шутит.А-то он тебе бок натирает. Да и ребятам моим поспокойнее будет. Вдруг на тебя помутнение найдёт
- Больше ничего нет?недоверчиво прищурился мой собеседник, когда я отдал ему «Макаров».
Я с усталым безразличием пожал плечами, мол, ищи.
- Ладно, - наконец сказал Дюшес.Трогай тогда, зверушка. Как-нибудь прокатишь меня с ветерком.
6. Айн, цвайполицай (окончание).
- Ненавижу любителей, - сказал Гога.
Он сидел на повозке, за моей спиной и ронял слова в окружающее пространство. Сначала я думал, что это он с Баркасом разговаривает, потом, что со мной. Но Баркас молчал, а моего ответа Гоге и не требовалось. Так что, похоже, говорил он просто так, чтобы не молчать. По-моему он ещё и ногой покачивал, как маленький мальчик. Ствол его автомата почти упирался мне в спину.
Здоровяк и Малой тащили телегу куда-то, судя по солнцу, на северо-запад. Толик по-прежнему был без сознания. Может это и к лучшему
Насмотрелись боевиков и думают, что если пуля попала в кого, так он тут же теряет сознание и кулём валится на пол, - не умолкал Гога. - А противник и не думает падать. Сам видел, как Лёха, кореш мой, с тремя пулями в груди прожил ещё полчаса, пока я его до больницы вёз. Причём в Приёмный покой он сам зашёл. А оттуда уже вперёд ногами, - голос рассказчика на миг погрустнел, но только на миг. - Или другой случай. Один отморозок со сквозной дыркой в голове, мы думали - остывает уже,нож вытащил, Репе под колено - раз!и связки порезал.
- Здесь налево, - скомандовал Гога. Я потянул повод, поворачивая в указанную сторону, и он продолжил. -Так что даже в головуещё не факт. А эти слюнтяи, как увидят, что жизнь не киносразу полные штаны. И ну палить. Не умением, так числом взять. Глаза на выкате и уже не различают: где свой, где чужой И невдомёк этим паразитам, что вид своей крови делает врага ещё опаснее. Опять же - рикошеты, если в помещении. Короче, там, где нужно было улучить момент и двумя тремя выстрелами решить вопрос, они устраивают бойню.
- Ну всё, - вдруг сказал Гога.Приехали.
Я потянул вожжи на себя, останавливая упряжку.
Дорога, вильнув на повороте, упиралась в огромное, сколько видит глаз, болото, утыканное редкими почерневшими деревьями. Но не заканчивалась, а продолжалась, круто уходя под воду. Наверное, здесь не так давно просел участок суши. А может, ездят по ней в самый омут некие местные обитатели по своим странным делам.
Зона. Чего здесь только случается.
- Слезайте, - скомандовал Гога.
Я спрыгнул с облучка и оглянулся.
Гога уже без опаски открыл крышку «гроба» и ткнул Троячку прикладом в бок. Раз, другой. Тот замычал.
- Живой?хмыкнул наш конвоир.Слезай. Приехали.
Толик застонал, завозился. Попытался сесть.
- Где я? Куда приехали? - переспросил он, слепо вертя головой.Уже лагерь? Где мы?
Одну руку он прижимал к животу, другой тёр лицо.
- Приехали-приехали, - весело подтвердил Гога. И уже мне:Помоги ему.
Пока я возился с Троячкой, «камуфляжный» достал из кармана яблоко и сочно им захрустел.
- Хочешь?протянул он ещё одно Баркасу, тот отрицательно мотнул головой.
- Давайте вперёд, - скомандовал Гога невнятно, когда я помог Толику, тот почти висел на мне, стать на землю.
- Куда?не понял я.К воде?
- К воде, - легко подтвердил Гога.Сейчас паром прибудет.
Я взял бродягу под руку, и мы подошли к самой кромке болота. Было до звона в ушах тихо, ни плеска, ни шелеста, ни кваканья.
- Что происходит?не унимался Толик. Он всё время пытался обернуться на ходу.Где я? Кто вы такие?
Огрызок яблока просвистел у моего уха и плюхнулся в воду.
Осознание того, что вот-вот произойдёт, пришло ко мне одновременно с двумя, почти слитными, щелчками предохранителей за спиной.
Я машинально подтолкнул Троячку вперёд, тот по инерции пробежал несколько шагов, споткнулся, рухнул в мутную трясину. Не успел я последовать за ним, как сзади застучали автоматные очереди. Три пули ударили мне в спину. Четвёртая, я уже падал в болото, насквозь пробила голову.
Я взмолился, что бы тут оказалось достаточно глубоко, и мои молитвы были услышаны: снизу пахнула холодом чёрная бездна омута.
Мутная вода сомкнулась за спиной, скрыла от солнечного света, но не от пуль. Еще две настигли меня: одна разорвала ухо, другая перебила левую руку. Рядом дергался тоже раненый Толик Троячка. Погружение было для него неожиданностью, он не успел глубоко вдохнуть и теперь пытался всплыть. Я схватил его за широкий армейский ремень, придержал, получив локтем в лицо. Вода стала рыжей от нашей крови.
А на берегу и не думали успокаиваться. Снова глухо застучали автоматы.
Вот и всё, - подумал я, ожидая, когда же начнёт угасать сознание. Было больно, отчаянно хотелось дышать. Рядом корчился тонущий бродяга. Я почувствовал, что он вот-вот сдастся и наберёт полные лёгкие болотной жижи. Попытался, былане была, вытолкнуть его на поверхность, но Троячка намертво вцепился в мою руку. Пришлось и самому грести навстречу солнцу, теряя остатки сил.
В этот момент над нами промелькнула чья-то большая тень, вода вокруг вскипела, раздался яростный рёв. В ответ автоматы, будто взбесились, выдав по длиннющей очереди.
Когда я таки вынырнул, вокруг меня вились в воздухе и лупили о поверхность вспенившейся воды, похожие на водоросли, толстые и тонкие щупальца. Казалось, их было тысячи. Несколько штук тут же прилипли к моим рукам и спине.
И, не успел я осмотреться и надышаться таким вкусным воздухом, меня вдруг рвануло и снова понесло куда-то болотную бездну. Хорошо я как раз вдох успел сделать.
Скорость движения была такая, что у меня голову подбородком прижимало к груди. Плюс вращение. Через пару секунд я уже не понимал, где верх, где низ. Поэтому когда меня выбросило на поверхность, я не сразу понял, что лечу над водой. И лишь грянув на берег и пропахав по траве метров пять, до меня дошлосуша.Рядом грузно рухнуло тело несчастного Толика. Он тут же скрючился, держась за торчавший из живота обломок колючки, и громко заскулил.
Это что же выходит: Липучка, он же «Дерьмомёт», нас спасал что ли?
Чудны твои дела, Господи
Болела простреленная голова, изувеченное ухо, рука, спина. Я попытался сесть, но в руках и ногах была такая слабость, что не получилось даже пошевелиться. Поэтому я только мог наблюдать, как ко мне приблизились детские ноги, обутые в поношенные сандалики.
- Опять вляпался?услышал я знакомый голос.
Генка, он же Колька, он же Санька присел рядом, заглядывая мне в глаза.
- Не терпится тебе на Тот Свет, - сказал он со вздохом.
Мальчик порылся в карманах своих шорт, достал из одного крохотный пузырёк с содержимым насыщенного тёмно-синего цвета. Колпачок на пузырьке заканчивался эдакой пипеткой. Генка, пускай он будет всё же Генкой, приоткрыл мне рот и капнул в него несколько капель своего снадобья.
Рот, затем гортань и желудок обожгло так, будто в них влили кипящий свинец. Перехватило дыхание. В глазах потемнело. Окружающее пространство поплыло, теряя очертания, и вдруг навелось на такую резкость, что у меня заслезились глаза. Рывком вернулось ясность мышления, мышцы, все до одной, снова были мне послушны. Ранен? Кто? Я? Да привяжите кольца к Небу и Земле и дайте их мне
Я без малейшего усилия сел и осмотрелся. Из отверстия в правом виске потекла и тут же свернулась, запечатывая отверстие, струйка крови.
Слева, сколько хватало взгляда, тянулось знакомое болото с редкими почерневшими деревьями. Справа возвышался берег, поросший кустами ивняка, а далеестояли высокие сосны.
- Это транк, - пояснил мальчик.Его действия хватит ровно на час. Потом действие начнёт ослабевать и ещё через полчаса, ты снова и пальцем пошевелить не сможешь. Так что хватай своего учёного и тащи в ту сторону.
Генка махнул вдоль берега.
- Там за кустами дебаркадер. Доктор. Он поможет, - продолжил он.
- Что ж и ему не капнешь своего транка?спросил я.
- Ему нельзя, - сказал мальчик и достал из кармана новый пузырёк. На этот раз с мутно-жёлтым содержимым.Скажешь Кораблёву, что бы дал ему вот это. Три капли. Как перестанет тошнить кровью, ещё две. Понял?
Я кивнул головой.
- Тогда ступайте, - сказал Генка.Время дорого.
Я перехватил руку Толика через плечо, обхватил его за талию и поволок в указанную сторону.
- Стой, - вдруг окликнул меня мальчик. Он догнал меня, немного поколебался, но всё-таки спросил.Почему они в вас стреляли?
Я криво усмехнулся. Какой же ты, по сути, пацан, как бы ни пыжился.
- Потому что им за это ничего не будет, - ответил я, потащил Троячку дальше.
И проснулся
7. Явь.
Ничего себе сон!
Дождь закончился. В каюте пусто. Я встал с кровати и потянулся. Однако - выспался. Интересно, сколько я здесь пролежал? Выглянул в коридор. Кораблёва нигде не было видно. Наверху с артефактом возится? Вот нечего ему делать.
Я вышел наружу и глубоко вдохнул влажный воздух. На носу, свесив ноги за борт, сидел Генка. Одет он был в прозрачный целлофановый дождевик с капюшоном, в руках держал пластиковую телескопическую удочку. Рядом стоял его верный фонарь. Стекло в фонаре было склеено скотчем.
- Клюёт?спросил я, присаживаясь рядом.
- Да какая тут рыбалка, - махнул рукой мальчик.Одни лягушки.
Я глянул на воду. Тоненький красный поплавок стоял неподвижно.
Голову вдруг пронзила резкая боль. Я схватился за висок. Шрам. Вроде не было никакого шрама
Вдруг вспомнился сон. Гога, молчаливый Бекас. Расстрел.
Снова потрогал шрам на виске.
- Так это на самом деле было?
Мальчик косо на меня глянул:
- Нет.
Я с облегчением выдохнул, но Генка продолжил:
- Это с тобой ещё будет. Возможно. Тебе решать.
Я помолчал, пытаясь понять, а мальчик продолжил, меняя тему: