Забирай, сказал я, сверля блондина взглядом.
Тот, кажется, растерялся.
Прости Что ты сказал, способный мальчик? Не помню твоего имени.
Ты не знаешь моего имени, Юшенг. Хочешь завод? Забирай, клади в карман да уноси, не возражаю. А пацана оставь.
Юшенг моргал.
Но, прости Прости мне мою глупость, мальчик. Я не знаю, кто ты. Имеешь ли ты право говорить от лица клана Чжоу?
А при чём тут клан Чжоу? удивился я. Клан Чжоу скажет сам за себя. Они не знают, что «важный мальчик» здесь, поэтому сдерживаться не будут.
Вдалеке послышался грохотэто на территорию завода вломился БТР, и тут же началась стрельба. Стрелял, судя по звукам, каждый квадратный метр завода. Слышались хлопки гранатомётов. Взрывы не заставили себя ждать. И стрёкот лопастей вертолёта отозвался музыкой у меня в сердце. А вот Юшенг не обрадовался.
Так мальчик не столь важен, прошептал он. Какой кошмар Нас заманили в ловушку. О, времена, о, нравы Что ж, значит бессмысленный мальчик должен умереть.
Юн захрипел.
Ты забыл про меня, сказал я, и хватка Юшенга ослабла; он слушал. Убить пацанамгновение, а вот со мной этот номер не прокатит. И живым я тебя отсюда не выпущу. Хочешь уйтиоставь мальчишку.
Судя по бегающим глазам, Юшенг лихорадочно думал, оценивая свои шансы. Судя по тому, как он себя вёл, это был полный психопат, который мог изобразить любую реакцию. Может, он лишь притворяется думающим, а сам уже всё решил и сейчас просто потешается мысленно, глядя на меня.
Назови мне своё имя, способный мальчик, попросил он. Скажи, и я, быть может, послушаюсь тебя
Достал, сказал я.
Юшенг не заставлял меня держать руки на виду, не попросил поднять полы пиджака и повернутьсяпотрясающее легкомыслие, вызванное, вероятно, моим несерьёзным обликом. Юшенг решил, что трофейный автомат и палкаэто всё, что у меня есть.
У меня ушло мгновение на то, чтобы выхватить пистолет из кобуры. Я чуть замедлил движение в самом конце, чтобы увидеть безумную улыбку этого крашеного полудурка. Ждёшь, что я сейчас разнесу сам себе бошку? Думаешь, твоё Зеркало окажется для меня сюрпризом? Ну, жди. Хатико тоже ждал.
Я выстрелил чуть левее лица Юшенга. Пули пробили крышку другой цистерны, и психопат не успел сообразить, что происходит.
Пар рванулся наружу, ревя, на глазах расширяя отверстия. Струя пара ударила Юшенгу в спину, в затылок. Он заорал, бросился вперёд, упал, подмяв под себя Юна.
Да, хреновый из меня телохранитель. Но я в самом начале честно сказал, что для этой работы нужно специальное обучение. Юн махнул на это рукой. Ему, похоже, важен был сам факт наличия рядом избранного духом, способного отметелить практически любого соперника. Он мог бы назначить меня другом, но такой должности в штате, очевидно, не предполагалось, поэтому я стал телохранителем. И только что подверг своего клиента смертельной опасности.
Юшенг с рёвом выскочил из-под паровой завесы. Делун попытался преградить ему дорогу, но отлетел в сторону. Юшенг сбил его, будто манекен. Делун бросился следом за ним.
А я, матерясь сквозь зубы, упал на пол, подполз к Юну и выволок его из-под струй пара. Поднялся он самне вырубился, и на том спасибо. Я подхватил обе половинки палки Вейжа.
Делун, убедившись, что Юн жив, здоров и стоит на ногах, выскочил в дверь вслед за Юшенгом. Юн, шатаясь, потянулся туда же.
Куда! рявкнул я и схватил его за плечо. Стоять! Идём наверх.
Снаружи продолжался апокалипсис. Гремели выстрелы, грохотали взрывы. Такому персонажу, как Юн, там делать было совершенно нечего. Собственно, там и мне не надо было бы появлятьсялучше предоставить профессионалам спокойно делать свою работу.
Мы взбежали вверх по металлической лестнице. Юна я практически тащил. Сверху окинул взглядом помещение, которое опять затягивало паром. Увидел в дальнем конце заложников, которые уже освободили друг друга, и очередной храбрый парень в белом халате кинулся к нужному пульту. А здесь, этажом выше, находилось, должно быть, что-то вроде офиса.
Я толкнул ближайшую дверь, она оказалась открыта. Загорелся свет. Ну, так и естьофис. Столы, компьютеры, из людейникого. Я втолкнул Юна внутрь, зашёл сам и закрыл дверь.
Лей Юн повернулся ко мне.
И тут я, наконец, позволил себе перестать сдерживаться. Пока сюда не ворвались ненужные свидетели, я поднял две половинки палки Вейжа. Во имя твоё, учитель
Глава 7Тупик
Ты в курсе, что означает слово «телохранитель»? отдышавшись, спросил Юн.
Ну, хоть в драку не полезя, честно говоря, приготовился отбиваться. Технически Юн был на порядок сильнее меня, и теми умениями, которые давала ему избранность, владел виртуозно. Я не удивился, когда узнал, что Юн попросту не помнит, как его обучали владению техникамитеми самыми, которыми сейчас с таким трудом пытался овладеть я.
«Мне кажется, что я всегда это умел», просто обронил в каком-то разговоре Юн, и я понял, что это не шутка и не попытка выпендриться.
Сам я, например, не помнил, как меня в детстве учили плавать или кататься на велосипедено это ведь не означало, что уже родился с этими умениями. Кому-тоушатанный ржавый велик, доставшийся в наследство от старшего брата, кому-тотехники избранного духом. Как говорится, каждому своё.
Учителям Юна стоило отдать должноена мастерство их подопечный не жаловался. И физически, для своих шестнадцати лет, развит был неплохородительский уход, хорошее питание и здоровый образ жизни давали свои плоды. Однако между Юном и самым хилым, затюканным пацаном из Цюаня зияла громадная пропасть. Юну, в отличие от цюаньцев, никогда не приходилось драться, всерьёз защищая свою жизнь. Все бои, в которых он когда-либо участвовал, были тренировочными. Над Юном с самого детства распростёрла бронированные крылья неприкосновенность наследника клана. Все свои шестнадцать лет этот парень прожил в ощущении полной, абсолютной безопасностии пошатнулось это ощущение лишь тогда, когда умер его отец.
А я Я, казалось, боролся за свою жизнь столько, сколько себя помнилза исключением совсем уж детства, которое вспоминал с трудом. Оно осталось где-то далеко, в прошлой жизни, фрагменты из которой если и всплывали, то вызывали недоумениеа это точно было со мной?.. Не ложная ли это память?..
В последнее время мне казалось, что всю свою сознательную жизнь я только и делал, что нападал и защищался. Терял друзей. Убивал врагов. Падал, сбитый с ног, и поднималсядля того, чтобы повергнуть того, кто меня сбил.
А Юн, похоже, по морде-то впервые в жизни получилот меня. Тогда, на турнире. Во время тренировочных боёв с ним, должно быть, обращались куда более аккуратно, аристократическое личико не трогали.
Техническида, Юн был сильнее, чем я. Практическидля меня драки давно стали частью жизни. Продолжением меня самого. Для того, чтобы ударить, мне не нужно было думатьи Юн это хорошо понимал.
Не поверишь. В курсе, сказал я.
И?.. По-твоему, наилучший способ удержать моё тело в сохранностиэто его отдубасить?
Спина и задница у Юна, должно быть, здорово горелипалку покойного Вейжа я не пожалел, поработал ею от души.
По-моему, проще один раз как следует отлупить, чем сотню раз повторять одно и то же, честно сказал я. И быстрее, и доходчивее. А времени у нас мало. И, не позволив Юну саркастически скривиться, продолжил: Какого дьявола ты полез в это дерьмо один? Почему уехал без меня?
Ты, возможно, что-то пропустил, Лей. Юн присел на край стола. На столе мигал экран невыключенного компьютера, рядом со столом валялось опрокинутое креслосотрудники отсюда не вышли, а сбежали в дикой панике. Что ж, для невнимательных повторю: яглава клана Чжоу. Те, кто напал на заводвраги нашего клана. И разобраться с ними должен был я.
Хочешь сказать, что моё участие в этих разборках было бы лишним? Я не должен был защищать тебя?
Нет.
Интересно. В таком случае для чего же, позволь узнать, ты меня нанял?
Не притворяйся идиотом, Лей. Юн встал, прошёлся по кабинету, поднимая опрокинутые стулья. Те люди, что были здесь, принадлежат к другому клану. Этовнешний враг. Политический, если ты понимаешь, о чём я. Часть большой игры, которую начали задолго до того, как родился дедушка моего дедушки. Суть клановпротивостояние. Кланы воюют веками, делят территорию и ресурсы. Кто-то слабеет, кто-то поднимается. Кто-то крепнет и подминает под себя всё, до чего дотянетсяа кто-то навсегда исчезает с лица земли. Этоборьба, понимаешь? Вечная борьба. И я, заняв место главы кланы, стал частью этой борьбы. Я должен быть готов к ней. Постоянно готов! И справляться со своими врагами я должен саминаче грош мне цена, как главе. Я не собираюсь прятаться за твою спину. И если ты этого не понялмне очень жаль. Я думал, что ты понятливее.
Я присмотрелся к Юну. Мальчишка говорил абсолютно серьёзно. Он на самом деле считал, что разгребать это дерьмо самостоятельноего прямая обязанность. Более тогосчитал, что сумеет с ней справиться.
Я почувствовал навязчивое желание ещё раз хорошенько ему врезать. Процедил:
Повторяю вопрос. Для чего, в таком случае, тебе нужен я?
Чтобы защищать меня от других опасностей, разумеется. Не от тех, что подстерегают на улицес ними я должен справляться сам. Но помимо врагов, которые нападают открыто, существуют и те, что бьют исподтишка. Те, что притворяются друзьями.
Вот оно что. Маленький принц опасается дворцового переворота. Что ж, резонноесли учесть, с какой неохотой его допустили до власти, и на каких соплях держится его трон. Однако это никак не отменяет того факта, что нестись сюда в одиночку было полным идиотизмом.
Именно это я собирался сказать, когда в кармане пиджака завибрировал телефон. Нехорошим предчувствием меня накрыло ещё до того, как увидел, кто звонит.
Слушаю.
Я почти не удивился, услышав три коротких слова. Произнесли их жёстко и деловито, но своё изумление говорящему скрыть не удалось. Он был абсолютно ошарашен случившимся. В отличие от меня.
Я, не удержавшись, выматерился по-русски.
Что? удивились в трубке.
Говорю, так и знал, что надо ждать какого-то дерьма. Сейчас еду.
* * *
Мы вернулись в отельтот, из которого меня сорвали, не дав закончить допрос.
По дороге я упорно молчал, наотрез отказавшись отвечать на вопросы Юна. Я не стал рассказывать, что произошлочастично потому, что это вызвало бы шквал новых вопросов, частично из-за того, что во мне до последнего теплилась надежда: а вдруг это какая-то ошибка? Пока не увижу всё своими глазами, не поверю. И я сказал лишь, что происходящеемоё дело, которое Юна совершенно не касается. Я предупреждал, что в моей жизни есть и другие цели, помимо охраны его драгоценной персоны. И то, ради чего мы сейчас на всех парах несёмся в город, имеет к ним самое прямое отношение. В отличие от Юна. Я предложил отвезти его домой.
Семья Юна проживала на окраине города. Мать, представительница древнего аристократического рода, отличалась крайне слабым здоровьем, так же, как и её младшая дочь, восьмилетняя сестра Юна. Дом они почти не покидали, я видел обеих всего один раз. Строго говоря, это был даже не дом, а скорее крепостьвнушительных размеров особняк, окружённый парком. Ажурные беседки, цветущие клумбы, сад камней, пруд с фонтаном и лебедямивсё, как полагается. По периметрузабор едва ли не полуметровой толщины, у бронированных воротохрана, в специальных вольерахслужебные собаки, на ночь их выпускали прогуляться по парку. Юн не очень любил бывать дома, предпочитал ночевать в отелях. И я его, в общем-то, понималнесмотря на благовония, комнаты особняка казались насквозь пропитанными запахом лекарств. Стоит ли говорить, что сейчас Юн упёрся, как бык.
Это «твоё дело» имеет отношение к тому, кого ты ищешь? К Киангу? спросил он.
Да, пришлось признать мне. Всё равно ведь рано или поздно узнает.
В таком случае, я еду с тобой, решительно объявил Юн. С недавних пор этот человек и мне внушает опасения. И я, как глава клана, обязан быть в курсе происходящего.
Были бы мы вдвоёмя бы, скорее всего, не удержался и двинул этому «главе» по шее. Но в присутствии Делуна и Джиана приходилось делать вид, что решения Юна для менязакон.
В номер отеля, где несколько часов назад я допрашивал директора, мы вошли вместе с Юном.
Вот он, виновато сказал сопровождающий нас Вейшенг.
Директор Ган лежал на полу. Рядом с обломками стола, три часа назад расколотого мною ради устрашения.
Yob tvoyu mat, вырвалось у меня.
Опять.
Это уже казалось навязчивым дежавютруп на полу, убитый ударом меча. С торчащим из груди этим самым мечом.
По телефону Вейшенг сказал мне лишь о том, что директор убит. Каким образом его умертвили, не сказал.
Ничего не трогали? спросил я.
Нет. Ты же просил не трогать.
Я быстро осмотрелся.
Следов борьбы нет. Кем бы ни был человек, убивший директораоказать ему сопротивление Ган даже не пытался.
Камера? спросил у Вейшенга я.
Я отсмотрел записьдо того момента, как она оборвалась. Ган почти всё время сидел на стуле. Иногда вставал и ходил туда-сюда, потом снова садился. Потом задремалтак же, сидя. Когда тот, кто вошёл сюда, открыл дверь, Ган вздрогнул и проснулсядолжно быть оттого, что услышал щелчок замка. Узнал вошедшего или нет, непонятно. Сказать он ничего не успел, просто открыл глаза. И на этом запись оборвалась.
Ясно, сказал я.
Что? удивился Юн.
Что ничего не ясно! буркнул я. Что кто-то опять оказался на шаг впереди.
От бессилия хотелось выть. Понадобилось колоссальное напряжение воли для того, чтобы взять себя в руки.
Я наклонился к трупу.
Лужа крови, закатившиеся в предсмертном ужасе глаза, странно согнутые рукикак будто последним усилием Ган попытался поднести их груди, чтобы защититься. Или чтобы выдернуть меч.
Меч. Он интересовал меня больше всего, наконец-то удалось разглядеть его как следует. Когда убили Вейжа, к трупу меня не подпустил Нианзу. А сейчас наконец-то ничего не отвлекало.
Мечвсё тот же цзянь. Прямой, не очень длинный. Сверкающая сталь и деревянная рукоять, отполированная тысячами касаний. Кем бы ни был владелец меча, своё оружие он любил и тщательно за ним ухаживал. А ещё я увидел иероглиф, вырезанный на рукояти.
Птица? удивлённо сказал Юн.
Он стоял рядом со мной и тоже заметил иероглиф. Я хмуро кивнул.
Птицатеперь в этом нет сомнений. А если быть точным, то красная птица.
Промелькнуло воспоминаниеномера машины, из которой меня фотографировали, затянутые красной тканью Связано это, или просто совпадение? Что за птица?.. При чём тут директор?..
Я почувствовал, что голова идёт кругом. Из осмотра места преступления надеялся извлечь хоть какие-то ответы. А получил только новые вопросы.
Вот именно об этом я и говорил, вдруг выпалил Юн.
О чём? удивился я.
Вот об этом! Палец Юна, будто обвиняя, указывал на торчащий из груди директора меч. Мне не нужна защита от внешних врагов, Лей. Она нужна мне здесь. Здесь, домапонимаешь?! В моём отеле. В моём, чёрт возьми, клане!
Глава 8Ночная прогулка
Я настоял на том, чтобы ночевать Юн поехал домой. Там, за крепостными стенами, под присмотром многочисленной охраны, я по крайней мере мог быть уверен, что он находится в безопасности. Сам тоже поехал домой, в свою квартиру.
Быстро поужинал и принялся мастерить очередной амулет. Тот факт, что сегодня мы с Делуном сражались плечом к плечу, завтрашних занятий не отменял.
Резьбой по дереву не увлекался даже в детстве, поэтому дело продвигалось туго. Нохоть как-то продвигалось! В отличие от моего расследования. Тут я вынужден был признать, что со смертью Гана снова зашёл в тупик. Я понятия не имел, где теперь искать следы Кианга.
Поймал себя на том, что вместо иероглифа «дракон» пытаюсь вырезать на амулете «птицу». Выругался, отшвырнул деревянную фишку, взял другую. Птица была на том мече, которым закололи Вейжа. И на том, которым закололи Кианга. Красная ткань на номерах машины Я чувствовал, что всё это связано. Но выстраиваться в цепочку факты никак не желали. Может, конечно, я утомлён. А может, для того, чтобы заработала голова, не хватает привычной рабочей обстановки. Тишины кабинета, из которого давным-давно расползлись все, кроме меня. Исчерченной маркерами доски на стене. Папки с файлами в рабочем компьютере.
Пепельницы, утыканной окурками, напомнил я себе, стакана, в который в очередной раз плеснул коньяка из бутылки, припрятанной в сейфе Нет уж. Я здесь не для того, чтобы возвращаться к старым привычкам. Алкоголь-то дома не держу.
Хозяин меча с иероглифом «птица» на рукояти себя ещё проявит, в этом я не сомневался. И всё, что требуется от менявсего лишь быть настороже, чтобы поймать эту «птицу» за хвост. А уж в том, что он сможет вывести меня на Кианга, я не сомневался.
Ниу чувствовала, что настроение у меня поганое, но удержаться от болтовни не могла. Что ж, её тоже можно понять, целыми днями дома сидит. Разговаривать, кроме меня, не с кем. Поэтому я старался давить в себе раздражение и отвечал на расспросы.