С такими мыслями ты его никогда не осилишь.
Поясни.
Он танк. Он завязан на силе и выносливости. Я витязь, дамагер, я изначально заточен под криты. Я вижу наиболее уязвимые места. Если я достаточно ловок и достаточно меток, ни один танк передо мной не устоит, тем более в рукопашке.
Я тоже вижу уязвимые места. Иногда они подсвечиваются синим, как будто изнутри лампочку включили.
Не удивительно, ты же дамагер.
Я?
Все витязи, палачи и берсеркидамагеры. Странно, что ты этого не знаешь. Будет свободное время, сходи в ратушу, почитай гайды. Много интересного узнаешь.
Много интересного Я даже не знал, что в ратуше есть гайды. Обязательно почитаю.
Возле стойки с пивом мы задержались. Бармен налил нам по кружке нефильтрованного без очереди, никто из подёнщиков и не вздумал возмущаться, все знали за чей счёт гулянка.
Подошёл Дизель. Он выкатил из трактира очередную бочку, поставил её к ногам бармена и вытер выступивший на лбу пот. К моему удивлению он был трезв.
Я так и знал, что ты его возьмёшь, указывая пальцем на Дристуна, сказал он. «Посоветуйся со мной! Посоветуйся со мной!», попытался сымитировать он мой голос. А я сразу сказал: он нам нужен!
Пива выпей, предложил я. Промочи горло, а то много разговариваешь.
Бармен наполнил кружку игристым и метнул её громиле.
Возле костров завязалась драка, на голого навалились сразу трое подёнщиков. Чего не поделилине понятно, но действовали кулаками, поэтому никто из клановых на выручку своему не бросился. Да и нужды не было. Голый отправил одного в костёр, и тот покатился по площади горящим факелом. Слава богу, кто-то догадался накинуть на него кусок брезента, погасил пламя. Двоих оставшихся голый ухватил за головы и припечатал друг о друга и положил рядком на камни отдыхать. Зрители поаплодировали и разошлись, только клирики сунулись проверить, не нужна ли помощь пострадавшим. Я подумал, что таких драк за вечер будет ещё столько, что в аптеку завтра выстроится длинная очередь.
Дристун заболтался с Дизелем, вспоминая общих знакомых, а я направился к ристалищу послушать Уголёчку. С боку ко мне пристроилась пьяная девка с распущенными волосами, начала клеится, и безо всяких намёков звала в барак на нары. Я отпихнул её, принял в свой адрес положенное количество оскорблений, и нос к носу столкнулся с Лысым. Тот, увидев меня, отпрянул, задёргался. Мне очень хотелось пристроить его к завтрашней очереди в аптеку, а лучше сразу отправить в подвал ратуши, но на водопое все равны, поэтому я лишь раздул ноздри и прошёл мимо.
Возле ристалища было не протолкнуться. Количество поклонников у Уголёчки росло пропорционально исполненным песням, а уж при отсутствии конкуренции и наличии пива их число и вовсе приближалось к стопроцентной отметке. Здесь собрались не только подёнщики, но и персонажи. Мэр лично преподнёс Угольку букет ромашек, а Старый Рыночник вручил пару свитков. Стало быть, я не ошибся на его счёт, когда увидел знакомый малиновый берет.
Много денег потратили? спросил я Шурку.
Почти все, он заглянул в мешок. Осталось шесть серебряных монет и горсть меди. Я надеялся, Мадам скидку сделает на пиво, но она упёрласьи ни в какую.
Рыжая Мадам стояла в центре возле самого помоста. В пальцах она сжимала платок и периодически подносила его к глазам. Ох и жадная бабка. Если я потребую с неё деньги за концерт, как она среагирует?
Ладно, не обеднеем. А ты где на гармошке играть научился?
Шурка ответить не успел. Уголёк снова запела, и он поспешно поднёс гармонику к губам. Зазвучал блюз, Уголёчек щёлкнула каблуками. Стоя сверху на ристалище, она выглядела весьма эффектно, и чтобы не терзать свою душу, я отвернулся и направился назад к стойке. Напьюсь сегодня. Могу я хоть раз за игру напиться вусмерть? А завтра буду думать, что делать с червивыми.
День прошёл, праздник завершился. Обещания напиться я не сдержал. Допил кружку и ушёл спать на галёрку. Девочки работали всю ночь в поте лица, но их смех и пьяные крики клиентов мне не мешали. Я выспался. Рано утром, когда свет ещё казался мутным, а солнце только-только вползало на небо, отчаянно цепляясь нижним краем за хилые кроны болотного чапыжника, я вышел на балкон. Площадь походила на военный лагерь, по которому железным катком проехали враги. Между разбитыми бочками, смятыми стойками торговых рядов, возле потухших костров валялись тела подёнщиков. До бараков почти никто не добрался. Спали вповалку, вперемешку, друг на друге, некоторые даже умудрились забраться на ристалище.
Картина Репина
Этот праздник запомнят надолго, и когда-нибудь он станет легендой. Таймов через сто-двести подёнщики будут пересказывать вчерашние события с придыхом, с несуществующими подробностями, а я я, надеюсь, буду далеко за Перевалом, на другой локации, либо сгину, как Архип Тектон, как и многие другие, не вернувшиеся с перезагрузки.
И на кой ты это сотворил?
На балкон вышла Рыжая Мадам. Она только проснулась. Глаза были заспанны, волосы растрёпаны, на левой щеке след от подушки. Зато в руке неизменная бутылка рома.
Я брякнул первое, что пришло в голову:
Популяризируюсь в народе. Стремлюсь, так сказать, поднять имидж.
В попу твою лизированность. Лучше бы о задании думал.
Не поверите, Мадам, только о нём и думаю.
Солнце приподнялось над крышами квартала персонажей, заглянуло в лица спящих подёнщиков. Кто-то перевернулся на другой бок, кто-то закрылся рукой, несколько человек поднялись, с изумлением оглядываясь вокруг себя. Из ратуши вышли клирики с мётлами, начали очищать площадь от остатков веселья.
Мадам села в своё любимое плетёное кресло и неожиданно протянула мне бутылку.
Глотни, имиджмейкер хренов, может нормальные мысли в голову полезут.
Я глотнул. Мысли в голову не полезли, да и откуда им взяться с утра и на голодный желудок? Я спустился вниз. За столом сидели Шурка с Угольком, ели жареную картошку. Я присоединился к ним.
Остальных не видели?
Дизель с Дристуном на заднем дворе, поведала Уголёк. Тренируются. А Курт где-то на площади.
Что Дизель с Дристуном делают?
Тренируются. Ну, фехтуют. Как это ещё называется?
Вон оно как! Это прозвучало для меня откровением. Быстренько закинув в себя несколько ложек картошки и глотнув чаю из Шуркиной чашки, я через кухню прошёл на задний двор. Дристун и вправду тренировал Дизеля, вернее, колошматил его как мог. Он взял черенок от лопаты вместо меча и гонял громилу по всему двору. Оба были голые по пояс, красные, вспотевшие, но довольные.
Некоторое время я наблюдал за их действиями, а потом сбросил куртку, подобрал с кучи мусора старую весёлку и встал в классическую стойку дестрезы: выпрямился, вытянул руку с весёлкой на уровне плеча. В прихожей у Эльзы я не мог использовать эту тактику в виду ограниченного пространства, а двор представлял собой вполне подходящую площадку для ведения боя.
Дристун принял мой вызов и перехватил черенок двумя руками, как будто это был полуторный меч. Я не сдвинулся с места, продолжая держаться прямого угла. Весёлка в моих руках идеально копировала рапиру, и первую его атаку я встретил мягким отводом клинка изнутри вправо и шагом влево. Дристун тут же повернулся за мной и нанёс круговой удар от ноги в туловище. Я вновь отвёт клинок и шагнул влево. Дристун чуть замешкался, и я атаковал его под углом в кисть. Он успел одёрнуть руку и тут же нанёс ответный укол, от которого я снова ушёл уклоном влево. И так мы ходили по двору, словно танцуя и пытаясь подловить друг друга на ошибке.
Дизель присел на корточки и откровенно любовался нашим танцем. К нему присоединились девчонки-разносчицы и кухонные работники. Я кинул короткий взгляд на симпатичную брюнетку, и схлопотал черенком по голове, сминусовавшим у меня двенадцать единиц здоровья. Дристун потряс пальцем: не отвлекайся.
Минут двадцать мы кружили по двору и так и не смогли нанести друг другу существенного урона, несколько синяков и кровоподтёков не в счёт. Наконец Дристун отступил на шаг назад и поднял черенок вверх, останавливая поединок.
Завтра попробуем настоящим оружием, пообещал он.
Я был не против. Имитация боя не даёт тех ощущений, которые приносят реальные сражения. То ли дело с Бледным. Он хоть и превзошёл нас в искусстве фехтования и едва не отправил на перезагрузку, но вот уже прошли сутки, а я до сих пор вспоминаю тот бой.
Дополнительное умение «Индивидуальное мастерство» повышено до второго уровня из пятнадцати
На двор выскочил Шурка.
Соло, там
Чего?
Шурка развёл руками.
Я попросил разносчиц вынести воды, мы умылись, оделись и, обойдя трактир с торца, вышли на площадь. На углу стояла Уголёк.
Туда! указала она в сторону ристалища.
Площадь уже не выглядела похмельно. Мусор убрали, торговые ряды восстановили, непротрезвевших подёнщиков разогнали. Возле ристалища собралась большая толпа, слышались крики. На помосте стояли двое червивых, перед ними на коленях подёнщик. Мне показалось, что один из червивыхКот. Эльза, сука, не сдержала слово! Впрочем, чему я удивляюсь? Иного от испорченной персонажки и ждать не приходиться, лишь бы гадость какую сотворить. Но я ошибся, прости Эльза. Червивый походил на Кота ростом и комплекцией, и даже улыбочка была противной, но всё же это был не другой.
Раздвигая толпу плечами, мы прошли ближе к помосту.
Что случилось? спросил Дристун.
Червивый говорит, что Карен тиснул у него каменную стрелу, ответил мужик в лягушачьей куртке. Врёт, конечно, но поверят червивому. За неё Карену отрубят руки. Уже в четвёртый раз
Ситуация складывалась стандартная, червивые прокачивали уровень. Сейчас подойдёт мэр, будет выдвинуто обвинение, прозвучит приговор, Карену отрубят руки и снесут голову. Или не снесут, и тогда Карен побежит к реке топиться. Обычно зрелища подобного типа народ веселят. Ни что так не заводит и не радует толпу, как чья-то боль, вопли и смерть. Когда Шурку насаживали на кол, каких только шуток я не наслушался. Но сегодня всё шло по-другому, подёнщики скорее злились, чем радовались очередному зрелищу.
Червивые вконец оборзели, поддержали лягушачью куртку из-за спины.
Да пусть они сгниют!
Я присмотрелся к подсудимому: среднего роста, волосы тёмные, выпуклый нос. Карие глаза грустные, но упрямые. Такие люди не сдаются и не просят милости у врагов. Его уже приготовили к экзекуции: установили плаху, вытянули руки. Осталось дать отмашку.
Одним прыжком я поднялся на помост. Толпа заулюлюкала, узнав меня, червивые потянулись за тесаками.
Чё надо? насупился тот, которого я принял за Кота. Тесак в его руку удивительным образом походил на хопеш. Если когда-нибудь надумаю создать коллекцию оружия, обязательно возьму его в раздел древностей.
Хочу узнать, в чём вина этого подёнщика?
Карен поднял голову, посмотрел на меня.
А ты мэр что ли? сплюнул псевдо-Кот. С чего я тебе говорить должен?
Я не мэр, я лучше. Я заинтересованная общественность, и выступаю от лица всех подёнщиков. Так, народ?
Толпа одобрительно загудела.
Да мне насрать, какая ты общественность. Здесь суд. Эта падла, он пихнул Карена ногой, у меня стрелу спёрла. Ща я ему руки рубить буду.
Он поднял хопеш над головой.
Тормознись, уважаемый.
Червивый покосился на меня. Он реально не понимал, какого беса я залез на ристалище и допрашиваю его. Но откровенно послать меня не мог, я уже не был маломеркой и мог дать сдачи.
Ну?
В голове у меня зрел план. Появился маленький, но шанс завалить червивых на площади чужими руками. Они почти все здесь собрались. А потом рывок к кланхоллуи там как бог на душу положит. Только бы не ошибиться в выборе слов и действий.
Можешь доказать его вину? спросил я.
Чё доказать? Какую вину? Сказали, спёр, значит спёр. Доказывать следак будет.
Он снова занёс хопеш, и Карен закрыл глаза.
Не спеши, торопыжка.
Я оттеснил псевдо-Кота от плахи, и он хоть неохотно, но отошёл. На помост заскочила Уголёк с луком в руке и растворенным тулом, следом за ней Дристун. Несколько червивых начали пробираться к ристалищу. Я кивнул Дизелю: пригляди за ними.
Ты чёго задумал? шепнул Дрис.
Кланхолл червивых брать будем, так же тихо ответил я.
Дрис присвистнул.
Ничего себе! А предупредить не судьба была?
Извини.
Дрис кивнул, и встал, прикрывая меня со спины.
Не по правилам это вспомнил вдруг псевдо-Кот знакомую фразу, и тут же заткнулся.
Ты их вообще читал когда-нибудь? обернулся я к нему. Что там написано про суд? Дабы кто усомнится в честности иного игрока, то пусть докажет свою правоту. А не докажет, да отведает меча защитника. Я защитник Карена, а ты свою правоту не доказал. Стало быть, что?
Что?
Всё.
Я сам никаких правил сроду не читал, времени не было. Но это и не важно. С такими лохами главное познанием блеснуть, а там пусть думают. Я включил «Коварство палача» и обратился к толпе.
Братья и сёстры! Слушайте меня! Червивые рубят нам руки, отбирают дроп, насилуют женщин, а мы смотрим на это и не смеем сказать слова против. Хватит! Я говорю имхватит! Пора положить конец беспределу и навести порядок в нашем городе!
Речь прозвучала коряво, но я рассчитывал не на литературную красоту языка и оригинальность стиля, а на прямоту сюжета и его доходчивость. С доходчивостью получилось не очень, потому что толпа застыла в молчании. Пришлось подтолкнуть её.
Ну, что смотрим? Режьте червивых!
«Коварство» сработало. Вокруг каждого червивого вдруг образовалось пустое пространство, как будто воды моря отхлынули прочь от берега, а потом резко сошлись. Раздались крики. Несколько подёнщиков полезли на помост освобождать Карена, я толкнул Дристуна:
К кланхоллу. Уголёк, не отставай.
Толпа взбудоражилась. Кто-то из червивых пытался сопротивляться, кто-то побежалне помогло. Суд Линча самый быстрый суд в мире. Крикни я, чтоб резали нубов тожепорезали бы, и может зря, что не крикнул, надо было воспользоваться случаем. Какими бы прокаченными клановые бойце не были, против двух тысяч подёнщиков не устоит никто.
У дверей «Червовых валетов» стояли трое часовых. Беспорядки на площади их не беспокоили, там всегда чего-нибудь происходило, но нас они встретили настороженно.
Чё припёрлись?
Все трое были в полном вооружении, в кольчугах, и взять их с наскока вряд ли получится. Уголёк остановилась поодаль, изготовилась к стрельбе. Мы с Дристуном зашли с боков, Дизель с Куртом двинулись в лоб. Я оглянулся: где наш лекарь? Шурка бежал от трактира, на ходу вынимая из мешка посох.
Чё, в самом деле
Часовые растерялись. Кланхоллы в Форт-Хоэне ещё никто не захватывал, а посты на входах по большей части выставляли ради понтов и сдерживания любопытствующих.
Выставив щиты, танки попёрли вперёд. Дизель махнул топором, Курт метнул копьё, выхватил фалькатуи в копилку посыпался опыт. Мы с Дристуном, не задерживаясь на пороге, влетели внутрь. Бывать в кланхоллах мне ещё не доводилось. Длинный широкий зал, по бокам деревянные столбы, поддерживающие галёрку, между столбами и стенойстолы. С потолка свисали тележные колёса с масляными светильниками, однако света всё равно не хватало. Мне пришлось выждать некоторое время, прежде чем глаза привыкли к полумраку.
Передо мной стоял человек. Безоружный. Одет он был как городской клирик, только в коричневом плаще, а выглядел, как высохший стручок гороха.
Ты кто?
Клирик клана.
Вот как. Не знал, что такие бывают.
Где глава?
Погиб при возвращении из деревни самосадов и не вернулся.
Вместо него кто?
Выборы должны состояться через два дня.
Не состоятся, отодвигая его в сторону, сказал Дристун. Он прошёл вперёд, осмотрелся. Кроме тебя есть ещё кто?
В данный момент я нахожусь в кланхолле один. Если вы интересуетесь вопросами приёма в клан, то вам следует обратиться к господину Коту. Его пока нет, но, уверен, он скоро вернётся. Вы можете подождать его на улице у входа
В зал вошёл Дизель, с топора на пол упало несколько капель крови.
или присесть за стол. А чтобы ожидание не показалось вам утомительным, я могу подать пиво.
Пиво? услышал Дизель заветное слово. Неси!
Следом за Дизелем появились остальные. По раздражённому личику Уголька я догадался, что ей так и не довелось выстрелить. Ну ничего, бой ещё не закончился.
Пиво подождёт, остановил я клирика, бросившегося в кладовую. Ждём Кота.
Кот появился минут через тридцать. Отголоски резни на площади долетели и до квартала персонажей, и он торопился. Трупы охранников у входа его насторожили, и в зал он входил в полной экипировке. Мы встречали его полукругом, в лучших традициях боевиков. Слева направо: Дизель, я, Дристун, Курт. Позади Шурка. Уголёк залезла на галёрку, и едва Кот вошёл, всадила ему стрелу в голову. Мимо! Наконечник лишь скользнул по шлему, а Кот, не раздумывая, ударил по нам «Угрозой».