С другой стороны, если камуфлированному убийце удалось бы разрядить в меня свой обрез с расстояния в пять ярдов, везти меня в больницу не имело бы никакого смысла. Меня повезли бы прямиком в морг.
Пули все хлестали по моему щиту, а я только и мог, что в отчаянии смотреть, как ствол обреза мучительно медленно поворачивается в мою сторону. Я был обречен, а вместе со мной, возможно, и Билли.
Билли не стал дожидаться развязки. Он уже сорвал с себя футболку, выставив на обозрение свои мышцыплоские, крепкие мускулы легкоатлета, не то что старательно вылепленный рельеф культуриста. Он ринулся вперед, на женщину с дробовиком, на бегу выскальзывая из тренировочных штанов. Трусов под ними не было.
До меня донесся отголосок магии, которой воспользовался Билли, резкой, острой, сосредоточенной. В том, что он делал, ритуал отсутствовал начисто. Никакого накапливания энергии с тем, чтобы разом ее высвободить. На мгновение очертания его расплылись, а в следующую секунду Билли-обнаженный исчез, а в женщину с обрезом с размаху врезался Билли-волкпокрытый темной шерстью зверь размером с хорошего дога. Клыки его полоснули по руке, поддержавшей обрез за цевье.
Женщина вскрикнула, отдернула окровавленную руку и как палицей замахнулась на Билли обрезом. Он с рыком извернулся, приняв удар на плечи. Стремительно, не давая ей опомниться, вцепился во вторую руку, и обрез полетел на землю.
Женщина снова закричала и отдернула руку.
Это был не человек.
Руки ее на глазах сделались тоньше и длиннееа с ними плечи и лицо. Ногти превратились в уродливые зазубренные когти, и она полоснула ими по волчьей морде Билли, вырвав у него вместе с рыком полный боли вскрик. Он перекатился в сторону и вскочил на ноги, обходя эту тварь по кругу в попытке заставить ее повернуться ко мне спиной.
Автомат в руках у горе-стрелка в пикапе снова клацнул пустым затвором. Я убрал щит и рыбкой бросился в траву за обрезом.
Билли, с дороги! рявкнул я, распрямляясь с обрезом в руках.
Волк метнулся вбок, и женщинаесли эту жуткую тварь с перекошенной клыкастой мордой можно было назвать женщинойповернулась ко мне.
Я наставил обрез ей в живот и нажал на курок.
Обрез взревел, больно ударив прикладом мне в плечо. Дробь первого номера, подумал я, а может, картечь. Женщина с визгом сложилась пополам и опрокинулась навзничь. Впрочем, в лежачем положении она оставалась недолго. Почти сразу же она вскочила обратно на ногипритом что кровь заливала остатки ее одежды с головы до пят. Лицо ее уже ничем не напоминало человеческое. Обогнув меня, она стрелой бросилась к пикапу и прыгнула в кузов. Стрелок втащил туда же своего незадачливого товарища, водитель выжал газ. Пару секунд машина пробуксовывала на месте, вышвыривая из-под колес комья дерна, потом задним ходом выскочила обратно на улицу, развернулась и исчезла за углом.
Некоторое время я, задыхаясь, смотрел ей вслед. Потом опустил обрез и только тогда сообразил, что так и продолжаю сжимать в левой руке несчастную жабу. Судя по тому, как она билась и лягалась, я едва не раздавил ее, и мне пришлось осторожно ослабить хватку, чтобы не упустить добычу.
Я повернулся и посмотрел на Билли. Волк трусцой подобрался к валявшимся на траве тренировочным штанам, последовало неуловимое движение, и он снова превратился в обнаженного молодого человека. На скуле его багровело две глубокие царапины, и кровь аккуратной струйкой стекала ему на шею. Он держался несколько напряженноскорее всего, из-за боли.
Ты как, в порядке? спросил я.
Он кивнул и натянул штаны, потом футболку.
Угу. Что это, черт возьми, было?
Вурдалак, ответил я. Возможно, из клана Ла Кьеза. Они в приятельских отношениях с Красной Коллегией, и они терпеть не могут меня.
За что так?
Доставил им пару-тройку раз кое-какие неприятности.
Билли задрал низ футболки и осторожно промокнул им царапины на лице:
Не ожидал когтей.
Они мастера на такое.
Вурдалак, говоришь? Он мертв?
Я покачал головой:
Они живучи как тараканы. Оправляются почти от всего. Идти можешь?
Угу.
Отлично. Давай убираться отсюда.
Мы не спеша подошли к моему «жучку». По дороге я подобрал мешок с жабами и вытряхнул их обратно на землю. Потом положил ту, что держал в руке, рядом с ними и вытер руку о траву.
Билли удивленно нахмурился:
Почему ты их отпускаешь?
Потому, что они настоящие.
Откуда ты знаешь?
Та, которую я держал, обделалась у меня в кулаке.
Я запустил Билли на правое сиденье «Голубого жучка» и, обойдя машину, сел на водительское место. Порывшись под креслом, я достал аптечку первой помощи и протянул ему. Билли сделал себе тампон из бинта и прижал его к скуле, глядя на жаб.
Как ты сказал? Это означает, что дело дрянь?
Угу, подтвердил я. Дело дрянь.
С минуту я сидел молча.
Ты спас мне жизнь, сказал я наконец.
Он пожал плечами, не глядя на меня.
Значит, говоришь, ты договорился за меня с клиентом на три? Как там ее? Сомерсет?
Он искоса посмотрел на меня, и ему удалось удержать губы от улыбки. Но не глаза.
Ага.
Я почесал бороду и кивнул:
Я тут слегка подзапустил себя последнее время. Пожалуй, стоит прежде почиститься немного.
Пожалуй, стоит, согласился Билли.
Я бываю изрядной задницей, вздохнул я.
Случается, усмехнулся Билли. Ты же человеккак мы все.
Я завел «жучок». Мотор закашлялся, но мне удалось оживить его.
В это мгновение что-то с силой ударило по крышке багажника. И еще. И ещена этот раз по крыше.
Волна слабости накатила на менятошноты столь резкой и неожиданной, что мне пришлось вцепиться в руль, чтобы не упасть. Откуда-то издалека до меня доносился голос Билли, спрашивавшего, все ли со мной в порядке. Какой уж тут порядок. Воздух вокруг нас был буквально напоен энергиейрезкой, хаотичной, разрушительной.
Я попытался приглушить чувства, отогнав от себя эти ощущения. Только после этого мне удалось открыть глаза. С неба сыпались жабы. Не отдельные зверюшки, а дождь, точнее, плотный град, от которого потемнело небо. И падали они не мягко, как прежде. Бедолаги шмякались на землю камнем, разбиваясь в брызги об асфальт, о крышу «жучка». Одна из них врезалась в ветровое стекло с такой силой, что по нему побежала паутина трещин. Я поспешно врубил передачу и вывел машину на улицу. Еще пара сотен ярдови потусторонний дождь остался позади.
Мы оба слегка задыхались. Билли был прав. Дождь из жаб означал приближение чего-то серьезного, и это «что-то» имело явно магическую природу. Белый Совет прибывал сегодня вечером в Чикаго, чтобы обсудить войну. Мне предстояла встреча с клиентом, а вампиры явно подняли ставки, напав на меня более открыто, чем позволяли себе раньше.
Я включил дворники. Кровь оставила тонкие алые полоски на потрескавшемся стекле.
Боже праведный, выдохнул Билли.
Угу, кивнул я. Она не каплет. Она льется.
Глава 2
Я подбросил Билли до домаон живет недалеко от университетского городка. Вероятность, что вурдалак обратится в полицию, выглядела сомнительной, но отпечатки на обрезе я на всякий случай стер. Билли завернул оружие в полотенце, которое валялось у меня на заднем сиденье, и забрал его с собой, пообещав избавиться от него при первом удобном случае. Его подружка Джорджия, стройная девица на фут выше его ростом, ждала нас на балконе, в темных шортах и алом топике, щедро демонстрируя отличный загар в манере куда более уверенной и даже вызывающей, чем я мог бы ожидать от нее всего год назад. Боже, как выросли дети!
Стоило Билли выйти из машины, как Джорджия оторвалась от своей книги и раздула ноздри. Потом метнулась в дом и встретила его у двери с аптечкой первой помощи в руках. Все с тем же встревоженным выражением лица она бросила взгляд на машину и кивнула мне. Я помахал в ответ, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее. Судя по выражению лица Джорджии, это вышло у меня так себе. Они вошли в дом, и я уехал, прежде чем кто-то вышел пообщаться со мной.
Примерно через минуту я притормозил у тротуара и, заглушив мотор, хмуро посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида.
Признаюсь, я испытал сильное потрясение. Я понимаю, что это звучит глупо, но дома у себя я зеркал не держу. Слишком много всяких существ умеют использовать зеркала в качестве окон, а то и дверей, и рисковать этим у меня нет ни малейшего желания. В общем, я не смотрелся в зеркало уже несколько недель.
Я выглядел как жертва железнодорожной катастрофы.
Я имею в виду, в большей степени, нежели обычно.
В нормальном состоянии мое лицо узкое, вытянутое, состоящее сплошь из острых углов. Мои волосы почти черного цвета, и глаза тоже темные. Теперь под ними пролегли серые с розовыми прожилками круги. Выступающие части моего лицатам, где их не закрывала неухоженная борода, казались острыми, как ребро визитной карточки.
Волосы отросли и торчали беспорядочными космамине как у молодых и сексуальных рок-звезд, но как у немытых бомжей. Им даже не удавалось расти хоть более-менее симметрично из-за ожога, который я получил при взрыве бомбы, принесенной ко мне под видом пиццыв те времена, когда я еще мог позволять себе заказывать пиццу. Кожа была бледной. Даже мучнисто-белой. В общем, я выглядел как немного разогревшаяся Смертьесли, конечно, кому-нибудь удалось бы уговорить Смерть участвовать в Бостонском марафоне. Я выглядел изможденным. Перегоревшим. Ни на что не годным.
Я откинулся на спинку сиденья.
Терпеть не могу оказываться неправым. Однако, похоже, в данном случае Билли и оборотни (адские погремушки! Звучит как название рок-группы) попали в точку. Я попытался вспомнить, когда в последний раз стригся. А брился? Душ я принимал неделю назад. Или раньше?
Дрожащими руками я закрыл лицо. В последнее время я потерял счет дням да и ночам тоже. Все свое время, двадцать четыре часа в сутки, я проводил у себя в лаборатории. Моя лаборатория находится под расположенной на цокольном этаже квартиройсырые каменные стеныи ни одного окна. Биологические часы: тьфу. Мне некогда думать о том, что там, наверху, день или ночь. У меня и без этого хватает о чем поразмышлять.
Примерно девять месяцев назад мою подругу едва не убили. Хуже чем убили.
Мы познакомились, когда Сьюзен Родригес работала репортером в желтом журнальчике под названием «Волхв Среднего Запада». Она относилась к тем немногим людям, которые не встречали в штыки концепцию сверхъестественного, существующего в нашем реальном мире. Она с азартом охотилась за каждой деталью, каждой историей, каждой унцией доказательств, способных привлечь к этой теме общественное внимание. Это и привело ее вслед за мной на сборище вампиров.
И монстры ее сцапали.
Билли не ошибался и в этом. Вампиры из Красной Коллегии изменили ее. Или, точнее было бы сказать, они заразили ее. Оставаясь формально человеком, она мучилась их ненасытной жаждой. И стоило бы ей утолить ее, как она превратилась бы в одного из них. Часть ее души умерла бы навсегда, и она сделалась бы настоящим вампиром.
Отсюда и мои поиски. Я пытался найти способ помочь ей. Создать вакцину или что-нибудь в этом роде, чтобы очистить ее тело от заразы. Что угодно.
Я попросил ее выйти за меня замуж. Она ответила «нет». А потом уехала из города. Я читал ее колонку в «Волхве». Должно быть, она отправляла статьи по почте своему редактору, так что, по крайней мере, я знал, что она жива. Она попросила меня не следовать за ней, и я исполнил просьбу. Я бы и не стал делать попыток увидеться, пока не придумаю, как вытащить ее из той передряги, в которую сам ее втянул. Наверняка было что-нибудь, что я мог бы сделать.
Должно же быть что-то. Не может не быть.
Я низко наклонил голову и сморщился так, что у меня свело мышцы лица. В груди заныла тупая боль, и все тело обожгло жутким, беспросветным бессилием. Я чародей. Я должен был защитить Сьюзен. Должен был помочь ей. Должен был вести себя умнее. Быстрее. Лучше.
Должен был сказать ей, что люблю ее, прежде чем стало уже поздно. Не так ли, Гарри?
Я удержался от слез. Годы упражнений, опыта, самоконтроля помогли мне сдержать их. Слезами делу не поможешь. Они не приблизили бы меня к исцелению Сьюзен.
Черт подери, я жутко устал.
Я не отнимал рук от лица. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел меня хнычущим.
У меня ушло довольно много времени на то, чтобы совладать с собой. Не знаю точно, сколько, но тени заметно сдвинулись, а в машине было жарко, как в печке, несмотря на опущенные окна.
До меня дошло, что нет ничего глупее, чем сидеть на улице, где меня без труда могут отловить новые вампирские громилы. Я устал, перепачкался как свинья и проголодался, а наличных у меня с собой не было ни копейки, и, судя по положению солнца, заехать перекусить домой я тоже не успевал. Во всяком случае, если хотел встретиться с этой мисс Сомерсет.
Да, работа нужна мне была как воздух. Билли и с этим угадал. Если я не начну снова зарабатывать, то останусь без офиса, а потом и без квартиры. И вряд ли сильно продвинусь в своих исследованиях, проживая в картонном ящике где-нибудь на задворках.
А раз так, пора трогаться с места. Я без особого успеха попробовал пригладить копну волос руками и поехал прямиком в офис. Взгляд на уличные часы сказал мне, что я уже опаздываю на пару минут. Вот и выбирай между временем и внешностью Впрочем, день еще не пошел наперекосяк.
Мой офис расположен недалеко от центра. Многоэтажное здание, конечно, не шедевр архитектуры, но в тот день оно все еще казалось мне симпатичным. Пожилой охранник у входа на первом этаже подозрительно покосился на меня, но мне все-таки повезло: он узнал меня по предыдущим встречам. Будь на его месте кто-нибудь новый, он вышвырнул бы меня за дверь, не моргнув. Я с улыбкой кивнул ему, стараясь казаться до предела деловым. М-да
По дороге на лестницу я миновал лифт. На двери его висела табличка: РЕМОНТ. Лифт никак не отладят с тех пор, как в одну из кабин пытался прорваться огромный скорпион, а кто-то с помощью мощного восходящего потока воздуха швырнул лифт на самую верхушку шахты, расплющив эту чертову букашку о перекрытие. Кабина, правда, потом рухнула вниз и разлетелась в щепки, учинив на первом этаже изрядный погром, после чего всем повысили стоимость аренды.
Так, во всяком случае, мне говорили. И не смотрите на меня так. Это мог быть кто угодно. Ну ладно, сомнительно, чтобы это оказался ортодонт с четвертого этажа или психиатр с шестого. Возможно, и не страховая контора с седьмого этажа, да и не бухгалтеры с девятого. Ну, это вряд ли адвокаты с верхнего этажа. Вряд ли. Но, черт, когда что-то катастрофически не так, это не обязательно моя вина.
И все равно никто и ничего не докажет.
Я открыл дверь на лестницу и поднялся к себе на пятый этаж. По коридору, мимо негромкого жужжания за дверями проектной фирмы, занимающей большую часть этажа, прошел ко входу в мой офис.
Табличка на матовом стекле гласила:
ГАРРИ ДРЕЗДЕН, ЧАРОДЕЙ.
Я протянул руку, чтобы открыть дверь. Когда до дверной ручки оставался дюйм или два, между ней и моим пальцем проскочила искра, и палец больно кольнуло электрическим разрядом.
Я застыл на месте. Даже с учетом плачевного состояния электропроводки в здании такого здесь еще не случалось. Можете называть меня параноиком, но ничто не учит осмотрительности так, как покушение на убийство средь бела дня. Я снова активировал свой браслет-оберег, приготовившись при необходимости в любое мгновение заслониться щитом.
Другой рукой я распахнул дверь в офис.
В нормальном состоянии мой офис содержится в неплохом порядке. Во всяком случае, я не помню, чтобы прежде в нем царил такой бардак. Стол у входа, на котором я раскладываю брошюрки типа «Магия для чайников» или «Ячародей. Знаете почему?», стоял, покосившись, у стены. Сами брошюры разлетелись по его поверхности и по полу. В воздухе стоял легкий запах подгоревшего кофе. Должно быть, уходя, я не выключил кофеварку. Упс Мой рабочий стол тоже оброс слоем разбросанных в беспорядке бумаг. Несколько ящичков в шкафу были выдвинуты, и папки из них лежали на шкафу или торчали из ящичков, поставленные в них наискось. Под потолком неспешно крутился, поскрипывая с каждым оборотом, вентилятор.
Судя по всему, кто-то все же пытался навести здесь порядок. Почта лежала, сложенная тремя аккуратными стопками. Сетчатые корзины для мусора были подозрительно пусты. Значит, все-таки Билли со товарищи.