S-T-I-K-S. Капустница.
Глава 1 Рождение, место укрытия изменить нельзя.
Я все еще убегала от монстра. Он был жутко живуч и вонюч. Три головы: собачья, петушиная и облезлая зомбячья, на лапах неслабый маникюр и облезлый, под стать третьей голове, хвост с шипами. Я сделала сальто назад и проткнула монстра игрушечным ножиком. Картинка вокруг монстра подернулась дымкой, только я и он - поверженный.
Глаза смотрят в потолок, уточню - мои глаза.
Когда папа ремонт сделает? Трещинки еле заметны, но они порой меня так сильно раздражают.
Третий день снится всякая муть, а вонь идет от моих носок. Я опять их бросила в кроссах.
Мать запилит.
Наконец подобие сонной паутины начало отпускать мое разморенное сознание. Пожала плечами вытащив из-под подушки телефон. Пришлось перевернуться на бок.
Сети нет! Обидно.
Кстати, классные вчера фотки получились, полистала с удовольствием: я с подружками в парке, только я и просто природа. Пальчик порхает по телефону и это уже выработанный рефлекс. Листва на деревьях в парке разная встречается. На фоне разноцветных кустов мы выглядим милашками. А что сказатья конечно крассава. Мою улыбку многие считают очаровательной. Хочу себе темный цвет волос, но мать непрошибаемая. На каникулах разрешила хоть тоником попользоваться, а дальше ни-ни. Как не понимаетмне уже почти шестнадцать!
Раздражают эти замшелые предки. Наконец оторвалась от фоток и глянула на время.
Всего пять часов утра! Даже не вериться.
Вот только сна не осталось ни в одном глазу. Зачмокала губами, пить хочется. Кока-кола под рукой. Каждый раз зарекаюсь, но она мне нравиться, хотя, как там мама выражается, поджимая нижнюю губу: «Эта коричневая бурда на тараканах, где на литр воды стакан сахара» ...
Интернета нет, кстати света тоже, подсвечивая себе телефоном, пробираюсь к вожделенному месту раздумий.
Родители опять переругиваются?
Не похоже. За закрытой дверью звуки немного другие.
Вздрогнула от неожиданности.
На втором этаже соседи устроили бои без правил, кастрюлю уронили? Все понимаю, но ничуть же свет такое устраивать.
Я бы тоже бутер сточила. Мать видимо что-то уже хомячит?
Э. моя система зависла. Мать поутру только чай без сахара пьет, с её то болячкой. А тут с таким аппетитом причмокивает. Отец? Да он утро начинает с кофе и сигареты.
В душе шевельнулся иррациональный страх, - Еще эти сны, будь они неладны.
Шебуршание в комнате родителей прекратилось, как только в туалете раздалось мое журчание. Я почему-то решила быстро завершить утренний моцион и все же заглянуть в комнату родителей, так - одним глазком. Мутноватая, стеклянная вставка в двери, позволит моей душе успокоиться. Телефон выключила. Подошла на цыпочках, прильнула носом к стеклу:
- Надеюсь они не тренируются детей делать? Будет неудобно.
***
Тихо отошла от двери родителей, по пути прихватив с обеденного стола нож для мяса, заканчивающийся на конце двузубой «вилкой». Села на кровать, плотно прикрыв свою дверь.
Застыла.
Я превратилась в глыбу льда.
Тым. Тым. Тым.
Тым. Тым. Тым.
То существо, а это уж точно не МАМА...
как же больно...
страшные глаза... оно долбится в межкомнатную дверь.
Душа моя в железном плене, стонет и рвется. Мысли одна за другой тонут, как в болоте, мозг превратился в кисель, не желая помогать мне сосредоточится.
Безумно смотрю на нож: «Вены вскрыть?»
В их комнате кровь повсюду, тварь занявшая тело матери с удовольствием тянет из живота отца кишки. Урчит. Жрет. Рвет зубами теплый кусок мяса, не хочу даже догадываться от какой части тела отца. А потом поворачивается, склонив голову набок, принюхивается, как собака и смотрит в сторону двери. Меня она, наверное, не видит. Глаза подернуты белесым налетом. Страшные глаза, страшного существа, чужого... её рот, руки, как, впрочем, и остальное тело покрывает кровь.
- Если она отца укусила, то будет два зомби, - мысль пугает, сильнее того, что видели глаза, - Не хочу. Вот так людей жрать!? А смогу ли я убить эту тварь?
ПонимаюНет. И страх опять наполняет до краев.
Бежать. Да надо бежать, спрятаться! Прятаться, где нет людей.
Где? Перебираю варианты
Остается гараж - там полуподвал. Людей точно нет, хлам в зомби не превратиться.
***
Гаражом это место можно назвать с большой натяжкой, машину отец там никогда не ставил, банки стеклянныепустые, в мешках, его железяки, старая стиральная машинка, на ней узел с тряпьем и в самом углу большая кадушка с остатками квашенной капустымне по пояс.
Лунный пейзаж.
Оглядываюсь с помощью телефона, раздумывая, наверху остаться или все же спустится в яму? Капустой несет, спасу нет. По-хорошему, её мать давно должна была выкинуть, а бочку проветрить, скоро новый сезон засолки... Экономистка.
Лесенку прикрывают железные листы оставляя совсем узкий проход, но я все же протиснулась вниз, спряталась за кадушку. Спуск сродни подвигу - в одеяле, с рюкзаком: в нем сыр, хлеб, кока-кола, топорик и тот самый нож, смешно, еще трусы, носки и вторые брюки, сдвинуть бочку смогла не больше чем на десять сантиметров, с внутренними душевными молитвами: «Сука, тварь неподъемная, бля...», но втиснуться хватило.
Вздрагивая от каждого шороха, поджимаю колени к подбородку и наконец даю волю чувствам.
Пардон. Нет, я не плачу. Глаза так и остались сухими, слез нет даже в проекте. Я трясусь, как листик на ветру октября, не смотря на закутанные в одеяло плечи, а под ним еще и теплая, черная, толстовка, но тепла нет и в помине. На верху мечутся тени. Или это мои страхи, подбираются совсем близко?
Отвлечься, надо отвлечься...
1.2
Из дома я выбираюсь через дверь, спасибо кошкам, что под моим окном, на самой верхотуре тополя, устроили концерт, красавецтополь, в три охвата моих рук и семи метров в высоту, может выше, как новогодними гирляндами увешан шипящими, визжащими и завывающими от страха животными. Я ужаснулась количеству зомби, собравшихся на это поглазеть. Благо окна заделаны пленкой и меня не видно с улицы. Дышать старалась через раз, но отчего-то решила этот концерт записать на телефон.
Зомби бились головой об дерево, тупо запрокинув лица к ветвям, теряли глаза, разбивали головы, топтали друг друга, но ни одной попытки залезть на ветки не было.
Тым-тым, из соседней комнаты раздавалось теперь, с другой стороны. Тварь билась в окно, игнорируя полу убитую дверь. Сделала зарубку на память: «Открыть не сообразила».
Тупые зомби! Тут же себя одернуласильные, тупые зомби.
В холодильник я залезла, только на инстинктах, сейчас в горло кусок и не пролез бы. Но понятие - растущий организм на себе много раз испытала. Придешь с улицы и пофиг, что на ночь жрать нельзя, если хочетсято можно. Аж узлом живот закручивает, а мама готовит... ла вкусно. Об топорик чуть не споткнулась, поймала за ручку, боясь, что упадет, выдаст меняна автомате прихватила с собой.
Ключи от гаража при входе прыгнули в руку, быстрый взгляд в глазокпусто, больше боялась, что тварь на спину кинется, потому и в одеяло замоталась, а вдруг не прокусит? Да и теплая толстовка поэтому, хотя на улице не меньше +20 градусов. Осень только началась.
Все познается в сравнении, лучше бы завтра в школу...
Было направилась ко входу из дома, но в дверном проеме, в чуть приоткрытую дверь подъезда, заметила прибывающие делегации, спешащие видимо в сторону тополя. Кинулась на второй этаж. Сердце просто стучит в голове или пятке, или туда-сюда скачет? Сколько их!!!!!!
Зажала лямки рюкзака в ладонях. Аж костяшки побелели. Один выход вижудвигать на пожарную лестницу. Лестница утопает в зарослях, тут и деревья, и кусты.
Чуть не нарвалась.
Мимо промчался мужик с голой обосранной жопой, туда же. Скорость развил спринтерскую, я сама любитель бегаоценила.
К соседнему дому метнулась и опять нырок в кусты. Передвигалась почти час до гаража, а он - вон рукой подать, от моего дома расположен всего в двухстах метрах.
Но не все так просто.
У меня тогда практически истерика зародиласьза гаражами должен быть заброшенный комбинат, новые хозяева его только с колен начали поднимать, ремонтировать цеха, а там... за двухметровой стеной - лес! Сплошной лес. Это я увидела с лестницы, но разум догнал увиденное только перед гаражами, когда сбоку по улице тупик с общественной столовой, превратился в колосящееся поле, благо наш и еще пара гаражей на месте остались. Одернула себя. Опять порадовалась, что отец не использовал гараж по назначению, открыла калитку за буйно разросшимся кустарником, боясь скрежета. Обошлось. Петли смазаны.
Вроде я благополучно добралась, но неуютно, как же неуютно я себя ощущаю.
Понять трудно: Где чертов комбинат, столовая...
живот неожиданно чуть буркнул. Я же еще сильнее испугалась и засунула в рот сыр. Черт, когда вытащить успела? Нет, не вытаскивала, в рюкзаке непочатая упаковка, а этот в руке зажат уже давно, спрессован до состояния пластилина.
***
И последний момент, тот что я смогла воспроизвести в мозгу: практически на меня, мою стоящую рядом бочку опускается бронированная нога чудовища, во сне монстр уже вспоминается смешным и милым. Я с ужасом вижу тень, на фоне яркого солнца, огромная туша вытаскивает из провала пораненную ногу, между пальцами застрял кусок железяки почившая стиралка и лист железа закрывавший полуподвал, с пошатнувшейся бочки слетающая крышка, теннисным мячиком врезается в утрамбованную землю, оглаживает мою голову ручкой, благо деревянной, но дубовой...
один край крышки постепенно с затухающей вибрацией, пугающе прижимает мое бессознательное, скрюченное тело к самому темному месту за бочкой.
Второй лист железа вмят, но не сломлен, зато стойкий запах кислой капусты разнесся по округе в мгновение. Сюда пытается одним глазом заглянуть кто-то очень любопытный.
Недовольный рык вожака, удар и рядом с бочкой новое украшениеголова чудовища, прижавшая вибрирующий лист железа, отделивший меня и бочку от жадных взоров, заполонив собой практически все пространство гаражной ямы, скалится пастью кверху, пробивая панцирем на голове несколько дырок в листовом железе. В бочку что-то смачно плюхается. Но этого я уже конечно не видела, не слышала. И большое, на мое счастье и удачу - благо.
Если и было у меня сотрясение мозга, то тоже не почуяла, а может сказалось отсутствие оного организма, так как ночь и следующие сутки провалялась в ауте. Может и больше. Но сотик показал столько. Пока поверю. Зарядки больше половины.
Думать ни о чем не хотелось. А приходится, тем более я зажата настолько, что любое движение телом приносит непередаваемые ощущения покалывания иглами дикобраза. Одна рука на свободе, рюкзак под спиной, со всем содержимом. Спас меня капюшон ветровки и многострадальное одеяло, каким-то образом задравшись, прикрыв макушку и висок. Капустный запах уже не отталкивает, наверное, с голодухи, готова и её сожрать. Но дальше... другой запах, вернее вонь, вот он нервирует, так что лучше капустный дух.
1.3.
Динозавров, бронированных монстров и прочей нечисти на Земле не водится, что это роботы там какие-то, даже мысли не возникло.
Не Земля что ли? Бред.
Может и не бред. Фантастика, фэнтези... мать любила, я так по верхам скакала. Заныло сердцеродители. Сирота. Первый раз хлюпнула носом, второй и заткнулась, вцепившись зубами в рукав.
Монстры рядом.
Пить хотелось все нестерпимее.
Да! Надежда! Между прочим, мое имя. Гм... а Надежда последней умрет? Тупой, черный юмор.
В щелочки начали пробиваться лучики. Пыль уже за эти сутки осела, покрыв меня с ног до головы налетом. Двинусь она взлетит, чихну, не дай боже...
Топорик все больше давит на спину, хотя две неудачные попытки можно в плюс записать, бутылка с лимонадом в руке, еда видимо не подлежит восстановлению, но пытаюсь весь рюкзак, хоть к стене пристроить. Спасибо танцам, двигаясь в режиме гусеницыспиной, выталкиваю из-под себя колющие железки. Устала, как марафонец. Если крошки хлеба еще можно собрать, то сыр в тепле, под моим телом, превратился в отраву. Земля, насыпавшаяся мне в ноги, стала кладбищем для вонючего сыра и моих отходов жизнедеятельности. Ямку копала топориком, в три погибели. Моя жилплощадь, как выкрутилась из одеяла, чуть увеличилась, на ладонь примерно. Если железо начнет нагреваться, то от вони я окочурюсь. А пока закинула-таки капусту в рот.
Голод не тетка.
Коты уже не орут. Два раза, с разных ракурсов попыталась посмотреть в щелки, но так и не поняла, что лежит за железякой и смердит. Греметь железкой побоялась. Топор и бутылку с лимонадом отправила в бочку. Одеяло сложила, ветровку решила оставить, черная, меня под крышкой совершенно незаметно. Кстати крышку хорошо так заклинило в земле, чуть выше бочки, как моя голова не была снесенаудивляюсь.
Что же только и остается, как думать. А может вспоминать про те чудесные почти шестнадцать лет?
Толку себя изводить?
И все же.
А что вспоминать? Надя, летшестнадцать в ноябре исполнится. Каре, волосы густые, сероглаза, глаза средние, ресницы черные в противовес пшеничным волосам, нос с еле заметной горбинкой, губы приятной пухлости, и моя любимая улыбка. Рост почти метр семьдесят, фигура не модели-вешалки, но вполне приличная, все на месте, для моих лет. Школа, где с неба звезд не хватала, друзья, подруги... были. Одноклассникинеоднозначно, по-разному относилась к ним: Фифы и лохушки, зазнайки и откровенные змеюки, парни им под стать. Все мы разные, но святых не встречала. Вроде Санька спокойный, как удав, потом выяснилосьсебе на уме. Главная забияка и змеюка Галка пару раз намекала, что хочет подружиться. Ну её в болото.
Сама не лучше, не хуже.
Матьвечно на работе - начальник, отецработяга, но пальцы веером любит...л, выкручивать, - Я, да я.
Но меня любили, наряжали, капризы исполняли.
А я. посуду порой без напоминания не помою. Эх. Уже не вернешь. На мамкину грудь голову не положить, на папку не наехать с ремонтом, ни в кино его не вытащить. Ага, новый телефон не стребовать, новый костюм... Бля. - влияние улицы. Не пай я девица.
Удручает. Мать там про всякие войны вещала и роль женщины в них как-то помнится мне однобокоизнасилование, мучения, в общем ничего позитивного.
Интересно, может я в какой магический мир попала, магия проснется, прынц отыщется?
Три раза.
Немытые боровы и бордель.
Фу, занесло в дебри. Надеюсь на первый вариант, а может я в коме и все только глюки, сейчас проснусь и. мама рядом. Захотелось завыть. И от боли в том числе, я себя старательно ущипнула, и от безнадеги. Не может все так реалистично казаться.
К вечеру жажда усилилась, а в бутылке осталось жидкости меньше половинытерплю и пытаюсь жажду сбить капустным соком. Как-то в один момент отключаюсь.
Странное место, только что в дырочки заглядывали звезды, моргнула и уже светло. Ни тебе рассвета, да и заката вчера не видела. Принюхалась уже или правда за железкой меньше вони? Вернее, первое, накатывает отупение, хочу подняться и несмотря ни на что идти домой. Надоело. Пусть кусает. Глаза слезятся. От вони и. тошнит. Набиваю шишку на голове об ручку крышки. В голове звон. Но решительно поднимаюсь. Чтобы ящерицей нырнуть обратно и сжаться, сжаться.
В отдалении слышатся стрельба и крики. Кричали точно люди. Хорошие - плохие, но точно люди. А потом звенящая тишина. Я прислушиваюсь к каждому шороху. Но над гаражом даже птицы не летают. За день устала так, что не заметила, как заснула.
Глава 2 Муры, Призрак, крещение.
А вот проснулась от мужского мата. Я даже двинуться боюсь, хотя тело конкретно затекло.
- Давай, Щегол, давай цепляй, да за глаз урод, целый рубер, вернее его целая голова, вот это фарт.
- Матыга, как думаешь, кто его так? Точно не вскрыт!
- Да уж не наши и не залетные, вишь оторвана. Тут говорят после перезагрузки элитник гулял, видели с крестовиков. Огромная скотина. Отъелся.
- Ушел?
- Не, в поле его «Кум» завалил, радовался удачной охоте. Говорят, красненькую и две черных взял. Остальное нашему капитану привалило, вовремя сообщил, куда надо.
- Свезло, - гундосит третий. Голос звучит хрипло, как не смазанная скрипучая телега.
- Тяни, Сиплый.
- А что Сиплый, может машиной?
- Тяни, задолбал, Боксер меня сегодня старшим назначил.
- Лишь бы не любимой женой он тебя назначил.
- Завидуешь? - встревает Щегол.
- Заткнулись, а то не только горло разработаю тебе Сиплый, но и жопой сипеть начнешь, как Щегол. Гы. Гы. Гы.
Разговор снизил обороты, вернее завял на корню. Не хотелось бы даже на глаза этим уркам попасть. А кто они еще, если не отпетые зеки.
Зеки еще тут. Голоса их вмиг повеселели.
- У, хорошо, что перевернули голову, а только потом машиной тащили из ямы, споровый мешок куском железа разрезан, еще чуть и просыпалось бы все вниз, а там стекла пруд пруди. Банки хозяева хранили пустые. Уроды. Что там? Матыга, не томи.