Кай Тасо с грустью подумал о том, что всё дальше расходятся дороги и всё больше седеют волосы. Тусклее воспоминания совместных тренировок и моментов опасности, разделённых на двоих, но ярче столкновения интересов и амбиций, острее разлом, проявившийся после ухода учителя и распада школы.
Доброй ночи, Тири. Тасо с вежливой улыбкой поклонился. Нерадостным.
Таши несколько мгновений раздумывал, внимательно вглядываясь в лицо вызывавшего. Хорошо зная собеседника, он всё понял сам и предположил, не вынуждая просить:
Нужна помощь?
Да.
Какого рода?
Тасо глубоко вдохнул и ответил короткими фразами, оставляя меж ними паузы, словно в ожидании реплики бывшего друга:
Я подтвердил вызов учителя. Корпорации «Сабуро». Бой завтра. На центральном полигоне. Новейшая программа. Семь-ноль.
С каждым последующим сообщением Тири всё более мрачнел.
Ты не мог выбрать более изощрённого метода самоубийства? наконец спросил он.
Тасо не ответил. Да вопрос и не требовал ответа. Бывший напарник, воспитанный в том же тренировочном зале, прекрасно понимал происходящее. Но не смог сдержать накативших эмоций. Спросил, как выругался Тасо мог или подтвердить вызов и тем спасти честь умершего наставника, или не подтвердить его. А с кем предстояло драться, особой роли для достоинства не играло. Для жизнида. Но не для чести.
И оба это понимали.
Ты ещё можешь отказаться? отводя глаза, спросил Тири. Подумай, Кай. Отбрось сомнения! Тебя поймут все наши Бои с био-буши перестали быть равными ещё на второй версии! Уже тогда лишь один поединок выиграл человек, да и то это был непревзойдённый мастер. И один бой свели вничью. С третей модификацией люди проигрывали вчистую. А дальше и поединков уже не проводили
Проводили, покачал головой Тасо. Только не афишировали. Последнее, о чём я узнал, сражение с пятой версией. Человек победил. Это был учитель Миато.
Тири задумчиво оглядел зал, горящие свечи, ритуальную стену, завешанную траурными белыми цветами.
Ты не откажешься, констатировал Тири.
Нет.
Чего ты хочешь от меня?
Присутствия.
Тари нервно сжал и разжал кулаки, снова взглянул на стену в цветах и свечах, и церемонно склонил голову:
Почту за честь!
Спасибо! Это честь для меня! поклонился Тасо.
Выпрямившись, бывшие напарники и друзья посмотрели друг другу в глаза. Что бы ни происходило меж людьми, какие бы ветры и течения не растаскивали бы лодки человеческого существования, но есть связи, которые невозможно нарушить.
Морщинки Тири, выдавая улыбчивого человека, стали чуть глубже, намекая на тихую радость воспоминаний. Всего мгновение он помедлил и, коротко кивнув, исчез.
Задержав вдох, Тасо отвернулся к ритуальной стене и на мгновение прижал к глазам ладони. Долгие годы соперничества и неприязни после распада школы кончились сегодня простым пониманием скоротечности жизни и благости светлых чувств. Тасо опустил руки и взглянул на цветы и свечи. Больно укололо постижение того, что учитель уходил один, без свидетелей и судей, без поддержки учеников и любящих рук домашних. Не так должно уходить старикам. Но, выбрав этот путь, Миато лишний раз подтвердил, что оставался воином всегда.
Итак, прошептал Тасо и сел на колени. Теперь, когда формальности были улажены, предстояла действительно тяжёлая работа. Био-буши За что мы будем сражаться?
Мастер знал и верил, что в любом поединке, под строгим надзором судьбы, встречаются не люди, как таковые, а то, что они представляют. Люди с их амбициями и страхами для мира всего лишь острия клинков двух ратоборствующих начал. И победа значит не то, что выиграл человек, а то, что выиграло начало, им представленное.
Тытехника, а яразум прошептал Тасо, закрывая глаза.
На веках заплясали блики свеч, рождая в сознании картины переливающихся теней и света, входящих друг в друга и истончающихся в себе. Чёрный вихрь догонял белый, в попытке вернуть оторвавшуюся капельку тьмы, а белый метался за чёрным, притягивая назад осколок света.
Техника. Программа многое может вместить в себя, но всё этолишь комбинируемые в зависимости от задачи элементы. Элементы одного единоборства, другого, третьего. Возможности памяти неограниченны, но ограничена сама системапри всём богатстве вариативности, техника «Сазуро» остаётся куцей по сравнению с человеческим сознанием. Программа не способна создать принципиально новое, даже генерируя нетрадиционные связки. Что бы ни создавалось, это остаётся повторением прошлого.
Тысила, а ядух
Тело био-буши модифицировано под деятельность, в которой победа нередко зависит от физической мощи. Впечатляющая мускулатура рук и ног, заветные «восемь кубиков», бугрящаяся широчайшая и косые на спине. Плюсизменённый болевой порог и нанороботы, способные в кратчайшие сроки залатать повреждённые ткани. Противостоять подобному равно самоубийству, как правильно подметил Тири. Но есть одна червоточина в био-бушиотсутствие души. То, что есть в человеке, но нет в программе. Нет сантиментов, нет заставляющего остановиться и задуматься выбора, нет сожаления
Тысолдат, а явоин
«Юный одуван», попавший по контракту в «био-буши», наверняка, ценит свою новую роль. Даже если сначала отнёсся к ней с брезгливостью. Так случается всегдавойдя в дело, человек начинает любить его и гордится им. «Одуван» стал настоящим солдатом. Тем счастливчиком, у которого отняли возможность выбирать и дали взамен спокойствие и уверенность в правильности чужого выбора. Юный, ещё не научившийся толком принимать ответственность, он уже снял её со своих плеч. И это чувствуется в каждом его движении, в каждом ударе, таком полновесном и целеустремлённом. Нет сомнений. Но нет и целей. Своих целей
Тыюность, а яопыт
Молодостьэто не только тело, бурлящее от возможностей и силы. Этонеискушенность. И кому как не прошедшему этот путь, знать, что такое столкновение с умудрённостью. Вошедший в возраст солидности, перешагнувший рубеж сорока, Тасо прекрасно помнил те порывистость, тревожность, азарт и уверенность в себе, с которыми шёл в каждый новый бой. Теперь душевные силы берегутся для иных чувств. Их, сил большого сердца, стало меньше. Бурлящая юность сильна своей безграничной верой в будущее. Опыт силён памятью прожитого.
Ты А я
Тасо грустно улыбнулся бликам на веках. Чёрные и белые вихри слились, образовав серый фон. И из самого центра потянулся стебель, набух блестящей каплей бутона, распахнулся на весь мир, обдав красками невероятной глубины и силы.
Тасо поднялся, легко встряхнулся, сбрасывая скованность, набранную за время медитации, и встал в стойку.
Итак. Био-Буши.
Склонив голову, несколько раз сжал-разжал кулаки, прислушиваясь к ощущениям тела. На глубоком вдохе напрягся каждой жилкой. Тягучий поток просыпающейся мощи прокатился по мышцам. Словно тёплой рукой провели. Мастер, в единый ком выдоха слепив прошлое и будущее, толчком выпихнул из лёгких воздух. Ладони поднялись вверх, собирая в горсти небо. Рухнули лавинами, создав два вихря возле корпуса. Пробуждающимся вулканом заходил ходуном торс. Руки снова поднялись, обрекая невидимого соперника на поражение
Языки пламени на свечах метались по восковым плечам, стремясь спрятаться от потоков взбитого пространства.
* * *
Моё почтение, мастер Таши! худощавый технолог Асари погружался в низкие поклоны, становясь похожим на колодезный журавль. Проходите, пожалуйста! Проходите! Сюда!
Стоящий у парапета Тасо лениво обернулся.
Сегодня старый друг ничем не напоминал вчерашнего домашнего толстячка в вытертом кимоно. Стальной взгляд, литые плечи, прямая спина. Эластичный деловой костюм, позволяющий чувствовать себя свободно и на светском приёме и в уличном бою. Полнота же перестала казаться чем-то уютным, будничным, безобидным, напротив, тело, словно налилось невиданной энергией и мощью. Достоинство и опасность сквозили в каждом движении признанного специалиста.
Мастера столкнулись взглядами. Дрогнули веки, чуть углубляя морщинки.
Тасо отреагировал первым, коротко склонившись с вежливым приветствием:
Моё почтение, мастер Таши! Рад, что Вы пришли на моё торжество!
Со всем уважением, мастер Тасо! также поклонился в ответ Тири, Я не мог пропустить такого знаменательного события!
Тасо обернулся к технологу:
Сообщите господину Закуно о том, что секундант прибыл. Можно начинать.
Асари торопливо пересёк площадку балкона над полигоном. Скрылся в шлюзе. Стоящий до того недвижимо, Тири мгновенно подступил ближе и, схватив за плечо бывшего друга, торопливо зашипел в ухо:
Кай, не дури! Откажись от боя! Я полночи думал, все данные по программе поднял! Миато сделал универсального бойца. Этобог в схватке! Объединено всё, что только мыслимо. Старик должен был тестировать его, но отказался! Понимаешь? Он сам осознавал, что победить невозможно!
Тасо отстранился и чуть улыбнулся, сжав локоть друга в ответном пожатии:
Я знаю, друг мой
Кай покачал головой Тири. Взгляд стал странно блестящим. Улыбка, проявившись, дрогнула и исчезла, сменившись привычной маской вежливого внимания.
Он отступил на шаг и отвернулся за мгновение до того, как на балкон сошёл глава военного отделения компании «Сазуро».
Тири Таши? Закуно ошеломлённо встал. Кого угодно я ожидал увидеть в секундантах мастера Тасо, но не Вас! Какая удача! Двое непревзойденных и непримиримых! Это будет сенсация!
Таши отвесил молчаливый поклон. Положение секунданта противоположной стороны позволяло не отвечать развёрнуто. И это радовало его, поскольку говорить не хотелось. Неловкая и невежливая реплика Закуно оказалась уколом прошлого, напоминанием о том времени, когда его путь разошёлся с дорогой напарника. Но сегодня хотелось помнить только моменты дружбы, которые хранил в сердце для подобного дня.
Начнём!
Погасив улыбку, Закуно дал знак технологу и тот склонился над пультом.
Био-Буши вышел в зал полигона. Невозмутимый и отрешённый. Неприсутствующий в своих деяниях и не догадывающийся о них. Глыба модифицированной мускулатуры и глуповатое молодое лицо в веснушках.
Тасо мельком взглянул на солдата и стянул с мощных ещё плеч пиджак. Драться он собирался с обнаженным торсом. Напряжённо наблюдающий за происходящим Асари отдал команду био-буши. Солдат послушно скинул форменную «водолазку», обнажив впечатляющий торс.
Бой будет на ножах, буднично оповестил Тасо, вытягивая клинок из ножен на голени.
Тири едва заметно вздрогнув, коротко взглянул на друга. Задумался, опустив глаза.
Но пролепетал Асари и замолчал, беззащитно обернувшись на начальника.
Закуно хмуро обратился к секунданту:
Это же самоубийство! У Био-Буши скоростная регенерации, а у человеканет! Одно серьёзное попадание и всё!
Подняв глаза, Тири медленно ответил:
Полагаю, что мастер Тасо осведомлён о возможностях своего организма.
Упомянутый незаметно улыбнулся.
Нелепица! Бред! зло сорвался Закуно.
Асари, вытирая лоб белым рукавом, без сил опустился на стул возле пульта.
Бесшабашно усмехаясь освещённой площадке полигона, Кай продолжил:
Бой без правил. Победил тот, кто остался на ногах.
Хорошо, процедил Закуно, раздражённо махнув рукой технологу. Вы, мастер Тасо, я смотрю, пытаетесь испытание программы превратить в поединок за звание сильнейшего!
Нет, покачал он головой. В поединке сходятся лишь троевоины и судьба. А здесьчетверо. И двое из них против программы. Посмотрим, за кого сегодня будет судьба!
Четверо? переспросил Закуно.
Но Тасо, направившись к сходу, не ответил.
Тири Таши подошёл к краю площадки и облокотился о парапет. Смотреть сверху казалось непривычным, но это было неважно. То, что нужно увидеть, он увидит не глазами.
Спустившись, Тасо первым ступил на освещённый белый квадрат ковра и огляделся, запоминая расположения прожекторов и мест зрителейзакрытую ложу правления и балкон, на котором выделялся вершиной невозмутимый мастер Таши. Только хорошо знающие его, могли отметить, что он озабочен.
«Это будет торжество, Тири! Поверь мне. Чем бы ни закончился этот поединок, я покажу то, чем ты будешь гордиться!», подумал Тасо и повернулся к входящему на ковёр противнику.
Био-Буши встал напротив. Глаза пустые, холодные. Тонкая кожа, как у всех рыжих, бледная и болезненная, в свете прожекторов стала отливать мраморным сочетанием серого и голубого. Отсутствующее выражение лица и вопиюще белая лысина как у буддистского монаха. Молодого, не постигшего ещё сути, но приготовившего для заполнения ею внутреннюю пустоту. Контраст лица и бугрящегося модифицированной мускулатурой тела делал облик био-буши отталкивающим, почти уродливым.
«Мальчик Глупый мальчик, так и не познавший величия собственного я! Ребёнок, желающий всего и сразу. Разменявший возможность вырасти над собой завтра на победу сегодня. Дитя», с тоской подумал Тасо, но через мгновение привычно сжал кулаки. Время сантиментов кончилось.
Одновременновзаимный поклон.
Человек пружинно принял стойку и угрожающе поднял нож в правой руке. Био-Буши повторил позу. Сближались аккуратно, неторопливо, следя за направлением клинков и положениями друг друга.
Мгновение, когда био-буши перешёл в атаку, заметили лишь мастера.
Таши вздрогнул, сминая в ладонях поручень. Скорость показалась запредельной.
Тасо уклонился от укола, удачнодлинный порез пересёк защитившую горло руку.
Уколол сам, неудачноосталась только неглубокая царапина на предплечье врага.
Двинулся, перетёк, мимо атакующей руки, выбросил вперед клиноклезвие ударило по горячим мышцам. Ответный ход осознал телесноувидеть раскрывающуюся кармашком кожу и бьющую из него кровь не было времени.
Уколол. Клинок ушёл в корпус био-буши до трети. Вырвал нож, и чёрная дыра в белой коже плюнула кровью. Согнулся от резкой боли в боку. Вгрызшийся в кость нож промахнулся, не войдя меж рёбер.
Помертвевшей от ранения левой рукой сцепился с локтём противника, всей мощью атакующего тела вдавливая его в корпус, не давая защищаться. Зарычал, вкладывая остатки сил.
Близко! Очень близко! Так, что противнику просто не оставалось выбора цели!
Био-буши всадил свой клинок в его грудь. Одновременно в его сердце ударил Тасо.
Боль опалила.
Словно раскаленным прутом прижгли грудь. Из точки кипения в стороны по телу потянулись щупальца огня. Солнце и протуберанцы. Сжигающая боль.
Тасо скривился, выпустил рукоять, оставляя свой нож в теле био-буши, и нетвёрдо шагнул назад. Клинок солдата остался сидеть меж рёбер, зажатый болевым спазмом мышц.
Мастер покачнулся. Выстоял. Зажмурился, выпуская из глаз слёзы ярости. Белой, белой, как чистое сознание. Посмотрел на врага, замершего в осознании умирания. Почувствовал, как дрожит в теле нож, вздрагивая от ударов пробитой артерии.
«Падай. Падай! Ты убит!», билось в вене на виске.
«Я убит. Я выстою. Выстою!», вторило ей сердце.
Тытехника, а яразум!
Тысила, а ядух!
Тысолдат, а явоин!
Тыюность, а яопыт!
Тыпрограмма, вложенная в изнеженное сознание непросвещённого болью и трудом юноши, матрица чужой сущности, чуждого ему образа мысли. Моего наставника. Тыстрахом и болью сдираемая корка с нежной мякоти души юнца! А ясорок лет тренировок, дни и ночи в постижении себя и возможностей своего «я», сотни раз просящее пощады «не могу» и сквозь прокушенные губы со стоном«делай!», через боль и пот понимание пределов и их сдвигание, осознание смертности и принятие её как данности жизни. Яспособность пойти на смерть самому, потому что так решил, потому что таков свободный выбор мой! Ячеловек!
Гипноцентр выжгло болью и пониманием умирания и программа потеряла контроль над телом.
Лицо юноши задрожало, скривилось, выпуская настоящую сущность с её страхами и надеждами. Глаза заблестели.
Ма-ма затряслись губы.
«Миато! ЭтоМиато, внезапно постиг Тасо, Учитель! Так вот почему ты отказался от испытания! Вот почему ушёл без объяснений, уготовив мне участь поединщика! Ты желал провала программы, но не желал быть убийцей сына? Внука? Племянника?..»
Словно у марионетки одним ударом меча срезали нитибио-буши сложился, оплывая, и, закатив глаза, повалился на забрызганный пол.