Тогда давайте устроим небольшую демонстрацию.
«В ней нет необходимости», хотела любезно и великодушно возразить Хэсина. Но то была ложь, и Серебряный Ирис об этом знала.
Куртизанка уже держала в руке шпильку, острую, словно игла. Она проткнула ей палец, а потом поднесла ее к незажженной свече. На фитиль упала капля крови.
Дымок.
Искра.
Вспышка.
Фитиль зажегся. Свеча загорелась голубым пламенем.
Комната поплыла перед глазами Хэсины. Очертания пламени размылись, но оно осталось голубым.
Голубым. Голубым. Голубым.
Хороший фокус, вы не находите? спросила Серебряный Ирис будничным тоном. Но взгляд куртизанки пронзал Хэсину насквозь и проникал в самую ее суть, обнажая правду: она происходила из рода убийц.
У Хэсины сжалось сердце. Ей не полагалось считать Одиннадцать героев жестокими. Благодаря им началась новая эпоха, добрее и справедливее ушедшей. Людей стали ценить за честный труд, а не за то, сколько пророков и знатных лиц было в их окружении. Законы теперь защищали права каждогоно только не пророков, которые в течение долгих веков манипулировали людьми. Смерть от тысячи порезов считалась милостью для них и для тех, кто пользовался их даром за деньги.
Для таких, как Хэсина.
Обмотав палец носовым платком, Серебряный Ирис присела и жестом пригласила Хэсину присоединиться. Ощущая, как подгибаются колени, девушка опустилась на скамеечку с шелковым сиденьем. Она запоздало поняла, что так и не сняла капюшон. Теперь этот маскарад казался ей глупостью. Детской игрой. Она бросила на Цайяня вопросительный взгляд.
Но он не успел ничего сказатьСеребряный Ирис заговорила раньше.
Итак, принцесса Хэсина. Она скомкала окровавленный платок и бросила его в жаровню, стоявшую у их ног. Он вспыхнул и загорелся. Что вы желаете увидеть?
Два
От избытка чего бы то ни быловласти ли, преуспевания лиу человека загнивает сердце.
Сердец у них никогда и не было.
Дрожащими руками Хэсина откинула капюшон.
Она пришла увидеть будущее. Неизведанное. Но на мгновение перед ее глазами возникла другая картина: ее отец, переодетый посыльным, лежит на клумбах среди ирисов. Она не помнила, сколько времени стояла там и ждала. Ждала, что он вот-вот поднимется, зевнет и скажет, как приятно надеть костюм и бродить по землям Яня. А когда поняла, что он не просыпается, ждала, что вот-вот проснется сама.
В тот день Хэсина наблюдала, как придворная врачевательница берет в руку скальпель и вспарывает мертвому королю живот, словно рыбье брюхо. Там ничего не обнаружилосьпо крайней мере сразу. Придворная врачевательница заключила, что смерть короля была естественной, и не спеша удалилась в соседнюю комнату.
Если бы только она задержалась хотя бы на секунду и увидела, как из разреза выходит золотистый дымок. Если бы она только поверила Хэсине, когда та пыталась показать ей облачко, заключенное в пузырьке. Тогда принцессе не пришлось бы стоять здесь, сжимая пальцами юбки, так же, как в тот день она сжимала подол одеяний врачевательницы.
И ей бы не пришлось спрашивать у Серебряной сдавленным голосом:
Кто убил моего отца?
Серебряный Ирис моргнула.
Убил?
Да, убил! у Хэсины перехватило дыхание. Смерть короля не была естественной. Официальное постановлениеложь.
Но она откроет королевству правду. С помощью дара Серебряной она найдет убийцу. Она заточит его в тяньлаотемницу небесного греха, и, может быть, когда за одну жизнь будет заплачено другой, этот кошмар наконец
Я вижу золотистый дымок, который исходит от груды осколков, начала Серебряный Ирис. Но я не вижу убийцы короля.
Сердце Хэсины упало, как падает воздушный змей, когда внезапно стихает ветер.
Однако я вижу человека, который поможет вам узнать правду.
Представителя? Хэсина не могла скрыть разочарования.
Да. Серебряный Ирис расправила на колене расшитый пояс. Можете назвать его так.
Хэсина сидела, накручивая на большой палец шнурок от пузырька на поясе. Если она пойдет путем официального правосудия, ее заявление о том, что короля убили, будет рассмотрено Советом расследований. После того как он направит дело в суд, Министр ритуалов назначит представителей и обвинителюв данном случае ей, и обвиняемому.
Что скажете? поторопила ее Серебряный Ирис. Вы хотите услышать ответ?
Принцессы не так уж отличаются от нищих. Хэсина научилась брать то, что ей предлагают.
Да.
Выразительные, как у лани, глаза Серебряной пробежали по Хэсине. Принцесса поежилась. Она знала, что в ее внешности нет ничего впечатляющего. Ее глаза не горели жаждой знаний, как у Цайяня, на ее губах не читалось веселье, как у Лилиан. Однажды приглашенный во дворец художник сказал, что у Хэсины лицо ее матери, но они оба понимали, что принцессе никогда не научиться распоряжаться подданными так же хорошо, как это делала королева. Когда Серебряный Ирис заговорила, Хэсине показалось, что в ее голосе прозвучала та же жалость, как тогда в голосе художника.
Им станет заключенный.
Заключенный. Палец Хэсины начал неметь. Она раскрутила шнурок, и в ее кожу словно впились иголки. Ее отца убили, а правосудие окажется в руках какого-то заключенного?
Она едва не рассмеялась.
Извините, проговорила Хэсина с таким самообладанием, что ее преподаватели гордились бы ей. Должно быть, произошла ошибка.
Серебряный Ирис отпрянула назад.
Нет никакой ошибки. В суде вас будет представлять заключенный.
Такого не может быть.
Представителями защиты и обвинения могли стать только перспективные студенты. Их выбирали из числа тех, кто собирался сдавать экзамены для поступления на государственную службу. Суд был для них возможностью продемонстрировать свой ум, а в качестве награды за выигранное дело их допускали к основным экзаменам без предварительных испытаний. Эту систему ввели Одиннадцать героев, чтобы дать каждому грамотному человеку шанс преуспеть в жизни, каким бы ни было его происхождение. Но как ей мог воспользоваться заключенный?
Сомнения Хэсины просочились в ее кровь и растеклись по венам.
Пожалуйста, посмотрите еще раз.
Вы думаете, я солгала.
Что? Нет! Хэсина не подозревала Серебряную во лжи, по крайней мере, она не думала так всерьез. Она верила ей по той же причине, по которой верили пророкам прошлого. Хотя все книги, в которых описывались особенности их силы, были уничтожены во время гонений, некоторые легенды сохранились и стали достоянием общественности. Одна из них гласила: если пророк солжет о том, что увидел, срок его жизни уменьшится. Ученые соглашались с этим: как бы иначе былые императоры контролировали пророков?
Отчего же? Серебряный Ирис встала и повернулась к ним спиной. Подол ее лилового рюцюня взлетел вверх, и из-под него показались разноцветные нижние юбки. Думаете, я побоюсь потерять несколько лет жизни?
Она развязала пояс, и ее рюцюнь соскользнул на лакированный пол.
Сначала они увидели на ее спине багровые подтеки, по форме напоминавшие ладони. Потом показались ожоги. Сотни тонких шрамовкак будто кто-то резал ее ножом и забавы ради наблюдал, как дымятся ее раны.
Некоторым выгоднее оставить нас в живых, чем предать линчи или сжечь, произнесла она. В горле Хэсины встал ком. Вы полагаете, что я говорю правду, потому что боюсь смерти. Но мертвецам повезло больше. Они уже не могут корчиться от боли, не могут дрожать. Она повернулась и подошла к гардеробу. К тому же их нельзя заставить говорить то, что вы хотите услышать.
Жаровня у их ног все еще пылала огнем, но Хэсина почувствовала, как холодеют ее пальцы. Напрасно она пришла сюда. Серебряный Ирис отдала свою кровь ради нее, воспользовалась ради нее своим даром. Но ведь Хэсина не оставила ей выборатак же, как все остальные.
Принцесса неуверенно поднялась на ноги.
Простите. Я вовсе вовсе не хотела Мы пойдем.
Заключенный. Серебряный Ирис набросила на себя другой рюцюньиз тонкой темно-красной ткании перевязала его плетеным поясом. Тот, у которого прут. Это все, что я вижу. Моя кровь не слишком сильна. Мало кто из нас обладает таким же мощным даром, как наши предки. Но вам это уже известно, не так ли?
Она перевела взгляд на бронзовое зеркало, висящее над туалетным столиком, и через него выразительно посмотрела Хэсине в глаза.
Хэсина открыла рот и снова закрыла его, не произнеся ни слова.
Раздался стук в дверь, потом послышался голос Лилиан.
По лестнице поднимается какой-то мужчина!
Вам пора идти. Серебряный Ирис открыла ящик и достала оттуда крошечную баночку. Открутив крышечку, она нанесла на веки свежий слой серебристых теней. Мне нужно позаботиться о постоянных посетителях.
Д-да, пробормотала Хэсина. Мы уже уходим. Мне очень жаль.
Она сделала шаг назад. Цайянь открыл перед ней дверь, но внезапно Хэсина поняла, что не может сдвинуться с места. Ее мучил вопрос. Он опутывал ее внутренности, словно сорняк, душил ее разум, и избавиться от него было невозможно.
Зачем вы рассказали мне то, что увидели?
Почему вы так уверены, что все сказанное мнойне ложь? спросила Серебряный Ирис, не сводя с нее холодного взгляда.
Потому что Цайянь сказал, что вы скажете правду. Потому что, согласно слухам, вам пришлось бы заплатить высокую цену за ложь.
Потому что вы показали мне больше, чем я заслуживаю, искренне ответила Хэсина. К тому же Она прикусила губу и отвела взгляд. «Ты наивна, говорила ей придворная врачевательница. Ты безрассудна». К тому же я хочу доверять вам.
Потому что мне вас жаль.
Серебряный Ирис вздохнула.
Подойдите сюда.
Хэсина с опаской приблизилась к ней, и Серебряный Ирис вытянула руку так, чтобы принцесса увидела ее палец.
След от укола исчез. Ранка была маленькой, но все-таки она никак не могла затянуться так быстро. Хэсина не сводила взгляда с гладкой, идеально чистой кожи. Вдруг она почувствовала дыхание Серебряной у своего уха и вздрогнула.
В ваших историях говорится, как дар может причинить нам вред, прошептала куртизанка. Но если мы рассказываем о своем видении правду, это идет нам на благо.
Она отстранилась. Ухо Хэсины словно оледенелои вместе с тем оно горело огнем. Хэсина прижала к нему руку. У нее гудела голова от того, что она только что узнала.
Зачем вы рассказываете мне об этом?
Серебряная снова перевела на нее взгляд. Теперь вместо ледяного холода в нем читалась жалость, как будто это Серебряный Ирис была человеком, а Хэсинапророком.
По той же причине, по которой вы поверили моим словам. Мне вас жаль.
* * *
Они вышли из квартала красных фонарей далеко за полночь, когда в гонг пробили два раза, и направились через восточную часть торговых рядов. Слева и справа от них продавцы убирали товары с прилавков, загружая обратно в вагоны кувшины с рисовым отваром и жареным тофу. Хэсина неслась вперед, как будто она была призраком и не могла с кем-нибудь столкнуться. Цайянь следовал за ней, извиняясь перед рассерженными погонщиками мулов и носильщиками паланкинов.
Эй ты, осторожнее!
Без ноги хочешь остаться?
Мне ужасно жаль, говорил Цайянь. Извините нас. Простите, пожалуйста.
Скажи своей дамочке, чтобы обзавелась парой глаз!
Постой, На-На! крикнула Лилиан.
Хэсина не остановилась. Ей нужно было подумать, а думать стоя на месте она не могла.
Ее представителем станет заключенный с прутом.
Серебряный Ирис сказала ей правду.
Но что теперь?
Ноги привели ее обратно к заброшенной таверне, из которой они вышли. Руки наполнили кувшин мутной водой, несколько раз подняв и опустив рукоятку насоса. Потом Хэсина подошла к бетонному льву, сторожившему вход, и тонкой струйкой вылила воду ему на шею. Статуя повернулась.
Они по очереди спустились в тесный проем, открывшийся в основании. Лилиан вернула статую на место, и их поглотила тьма. Внезапно Хэсина с абсолютной ясностью поняла, что ей необходимо сделать.
Мне нужно стать королевой, объявила она неказистым земляным стенам тайного прохода. Ее голос отозвался эхом, столь же глухим, как и боль в ее сердце.
Конечно же, ты станешь королевой, отозвалась Лилиан. Она говорила о традиции, согласно которой престол страны Янь занимал за усопшим правителем его старший ребенок.
Когда ваша мать вернется из Оуянских гор, вы сможете попросить ее о благословении, произнес Цайянь. Он говорил о ритуале, который соблюдали все наследникикак королевской, так и обычной крови, прежде чем заявить о своих правах.
Они продвигались вперед по тоннелю. Близнецы все говорили и говорили. Традиции. Ритуалы. Традиции. Ритуалы. Ни тот ни другой, похоже, не поняли, что именно сказала Хэсина. Трон был ей нужен. Но она его не хотела.
Она завидовала Лилиан, которая могла проводить дни, наблюдая за тем, как изготавливают императорские ткани. Она завидовала Цайяню, который буквально жил политикой. Она завидовала даже Санцзинюсвоему брату по крови, который стоял во главе отрядов народного ополчения Яня. Они могли идти навстречу своим надеждам и мечтам. На их пути не стоял трон.
Но теперь Хэсина знала, как воспользоваться властью.
Я хочу начать официальное расследование. Ее отец предпочел бы, чтобы правда открылась согласно заветам «Постулатов». Для этого нужно было идти в Совет расследований, а не к пророку. Я хочу, чтобы состоялся суд. Они приближались к концу тоннеля и теперь поднимались по склону. Я хочу, чтобы люди видели, как на заседаниях выясняется правда.
Ты считаешь, что заключенный с прутом существует? спросила Лилиан. Они вышли из миниатюрной горной цепи, которая располагалась в центре дворцового комплекса.
Узнать наверняка можно было только одним способом.
Дальше идите без меня. Хэсина повернула на север, к подземельям.
Цайянь взял ее за локоть.
Будет лучше, если вы посетите подземелья в час, вызывающий меньше подозрений.
Лилиан взяла ее за другой локоть.
В первый раз в жизни я согласна с нашим дуралеем. Не стоит совершать больше одной измены в день.
Еще лучше не совершать измены вовсе.
Хэсина стряхнула с себя их руки.
Я не говорила, что собираюсь сделать его своим представителем прямо сейчас.
Если бы все было так просто. Чтобы люди, обладающие деньгами и властью, не могли нанимать лучших студентов и выигрывать все суды, как это происходило во времена былых императоров, Одиннадцать героев внесли в «Постулаты» новый закон. Согласно которому представители обвинения и защиты назначались вслепую. Поэтому у Хэсины не было права выбирать. Это считалось изменой. Обратиться к единственному человеку, который заведовал процедурой отбораМинистру ритуалов и толкователю «Постулатов» Ся Чжуну, также означало совершить измену.
Но эту проблемурешила Хэсинаможно было отложить на другую ночь.
Ну и чем ты тогда собралась заниматься в подземельях? спросила Лилиан, когда Хэсина очнулась от размышлений. Исследовать его прут?
Цайянь откашлялся.
Хэсина потрепала Лилиан по руке.
Лучше я предоставлю эту честь тебе.
Ловлю на слове!
Уже поздно, миледи, сменил тему Цайянь. За ночь заключенные никуда не денутся. Посетите подземелья завтра, когда мысли будут свежее.
«Иди сейчас», зарычал страх у Хэсины в животе. Она не успела спасти отца. Новость о том, что его смерть была естественной, разлетелась по королевству, и она не успела ее остановить.
Но Цайянь был прав. Несмотря на то, что лето было на исходе, в ночном воздухе разливалось тепло, и разум Хэсины начал затуманиваться. Ей казалось, что со времени их визита в квартал красных фонарей прошла целая вечность. Когда они дошли до Западного дворца, где жили придворные ремесленники, она не удержалась и зевнула.
Под круглой, как медальон, луной Лилиан пожелала им спокойной ночи. Резные двери ее комнаты пурпурно-золотого цветатакие же яркие, как и ткани, расстеленные, развешанные и разложенные внутри. Заглянув в эту комнату, Хэсина как будто увидела другой мир. Жизнь, которую ей не дано было прожить.
Створки двери закрылись. Хэсина с Цайянем отправились дальше. Они шли по крытым галереям, которые, словно артерии, стремились к единому центруВосточному дворцу, самому большому из четырех, истинному сердцу всего императорского двора. По мере того как они продвигались по церемониальным залам внешней части дворца, потолки становились все ниже, а коридорывсе у́же.