Паника и злость на себя прорисовывались на ее свитке отчетливыми символами, алыми, как кровь. Впрочем, небезосновательно.
Никто не мог разгадать тайну, когда Риппер играет в безумие, а когда на самом деле безумен. Он смеялся. Но смех его оглушал, от него дребезжали стекла. И где-то за далеким морем вздрагивали хранители Большого Дерева, не понимая, что означает этот звук.
Вскоре он замер, совершенно спокойный, грустный, даже в какой-то мере выдохшийся. Риппер скромно примостился на краю кровати, сторожа изъятый арсенал и саму Ванессу, которая замерла на другом краю и глядела как птица из силков.
Ночь тянулась долго, Риппер все сидел, неподвижно, как манекен, скрестив руки, и напряженно думал. Ванесса не догадывалась, о чем.
Ты останешься в моей комнате? поинтересовалась она.
Да. Почему это твоей? Ты меня пригласила. Вот я и остался.
Значит, ты все-таки такой же бандит, как отбросы этого городишки, обиженно проговорила она, больше не ощущая опасности, что могла бы исходить от собеседника.
Нет, ты просто сбежишь. Что не так? Я же тебя не трогаю, как будто извинился Риппер.
Что не так? Действительно! После того, что ты чуть не сделал, недовольно и провоцирующе поинтересовалась Ванесса.
Она то и дело поглядывала на свое оружие, пыталась улучить момент, чтобы вернуть хоть что-то из своих «богатств». Но Риппер только усмехался, ни разу не позволив. Так и тянулась ночь в окружении безвкусных зеленых обоев в цветочек и алого покрывала, ставшего символом молчаливого, но жаркого противостояния.
Ничего я не сделал. И не собирался. Я никогда не буду трогать женщину, если она сама не попросит. А ты не попросишь, слегка обернулся он. Просто ты плохая девчонка, которая могла нарваться на неприятности, если бы повстречала кого-то другого. Запомни, Ванесса, сначала изучи своего противника. Арсенал под корсажем и навыки борьбы тебя не спасут, если ты изначально ошибешься в выборе оружия.
Ванесса сидела, подобрав под себя ноги, и отвернувшийся собеседник затылком ощущал ее непонимающий взгляд расширенных глаз. Она улыбнулась, грустно вздохнув:
Ты какой-то другой. Не похож на тех, кто меня окружал.
Ну, еще бы. Ты выросла среди бандитов, усмехнулся Риппер, не оборачиваясь.
Ванесса была близко, свиток ее окрашивался иными тонами. Искрящийся аквамарин заинтересованности, золотые искорки любопытства и почти симпатии: странный человек, одновременно невероятно страшный и невероятно добрый, похожий и на смерть, и на жизнь. Он казался глотком свежего воздуха среди пустыни.
Девушка застыла у него за спиной. Риппер ощущал, как ее руки перебирают его длинные белые волосы, расплетают тугие косы с бусинами и косточками птиц. Она и сама не понимала, что и зачем делает.
Только минуту назад она страшно ненавидела его. Как будто ненавидела, хотя он манил с первого взгляда, равно как и пугал. Но его слова не несли гадкой лжи, и тем он притягивал.
А если попрошу? показалась она из-за плеча и заглянула в его лицо, прямо под челку.
Маняще алели ее крупные губы. От нее исходил свежий аромат молодости. А от негорассыпающихся пеплом страниц. Но запах успокаивал ее, казался мягким, чарующим, хоть и отмеченный печатью смертей. Она все смотрела.
Он отвернулся и только по-отечески погладил ее по голове. Ванесса отпрянула, снова оказавшись за спиной, и как будто даже обиделась. Риппер молча смеялся.
«Никогда не понимал в этом плане девушек. Когда ходил в образе проекции человека, каждый раз и не понимал. Да, я давно читал ее свиток. Ванесса Филлгрев, бандитка, в чьей крови затерялась магия фей с Большого Острова. Ванесса-Ванесса Кто-то из твоих предков ушел к людям из-под сени великой кроны. Кровь фей Может, это из-за нее тебя манит ко мне? Может, из-за этого я наткнулся на твой свиток? Как будто судьба. Глупо, наверное, через столько лет вдруг запасть на один-единственный свиток, маленький свиток с красными ободком. Маленький свиток. Маленький! Слишком короткий. За что, Ванесса? Почему ты? Я устал читать о тебе, читать тебя. Читать себя. Я устал читать, пора действовать. Ты стала моим спасением, потому что твой маленький свиток можно было спрятать среди перьев. И в твоем свитке были обозначены пробелы. Пробелы, где должен был появиться я. Это ли не судьба?»
Ты похожа на мак Алый, кровавый, мятежный, проговорил Риппер, не зная, как решился на эти слова; но казалось, что времени нет, что все рушится и земля уходит из-под ног, поэтому повернулся к Ванессе: Я знаю тебя с рожденья. Ты необыкновенный цветок, что оказался на неправильном для этого цветка поле. В пустыне. Но вырос и расцвел краше иных тепличных.
Зачем эти слова? Ванесса смотрела изумленно, но отшатнулась, резко вскинув голову: Они как ядовитый мед! Но так сладки нет, ты не лжешь Что же тебе надо?
Я просто говорю, что наша встреча неслучайна. И Я рад этой встрече, улыбнулся Риппер и приблизился к ней, перегнувшись через покрывало.
Она подняла глаза, но он смущенно отвернулся. Он вдруг ощутил, как забилось сердце, затрепетало, живое, человеческое. Так не полагается проекции, иллюзии, сотканной для путешествий по миру людей. Созданной для побега.
Риппер встал и отошел к окну, закрыв глаза. Неразгаданный страх мучил его душу: «Как мало времени. Маленький свиток. Не стоило вмешиваться в эту судьбу. Я ведь только читал историю. Просто читал. И не догадывался, что она окажется в этом городке. Разве не догадывался? Почему именно ее история так поразила меня? Я знал все ее мысли, все слова, все тайные стремления Свиток такой короткий. У нее так мало времени. И именно она моя тайная слабость, мой скрытый грех. Если сейчас перечеркать своим небрежным почерком несколько ярчайших страниц ее свитка. Если в эту ночь вписать себя Что останется потом ей? И что останется потом мне? На долгие-долгие годы. И почему ее свиток такой короткий! Это моя мука невмешательства, как у Сумеречного Эльфа. Моя боль».
Ложись спать. Не бойся. Я не трону тебя, если ты не попросишь, беззлобно бросил Риппер, пытаясь улыбнуться.
«А если попрошу?»читалось в ее взгляде, обращенном к нему. Она сидела на алом покрывале, и такие же алые локоны феи струились по обнаженным плечам.
«Нет, не проси», отвернулся Риппер, загадочно улыбаясь. Он почти всегда улыбался. И вновь в его чертах проступала старость. Проекция все хуже скрывала измученность «оригинала».
Он вздрогнул: Ванесса неслышно подошла и обняла его, приникнув к спине, умиротворенно щурясь. Шептала ласково на ухо, продевая свои руки под пончо, дотягиваясь до пряжки пояса:
Ты не такой, как все они. Ты словно пронизан какой-то горной свежестью. Я ощущаю аромат гиацинтов и хризантем. Человек ли ты?
Нет, не совсем человек, тихо отвечал он, но повернулся: Верни мой револьвер, пожалуйста. Плохая ты все-таки девчонка.
Риппер!
Ванесса вспыхнула от гнева, но смущенно открыла глаза и опустила голову. Риппер повернулся к ней лицом, снова дотронулся до ее запястья, осуждающее качая головой, как преподаватель, который поймал нерадивого ученика со шпаргалкой.
Зачем ты пытаешься разоружить меня?
Чтобы было по-честному, раз уж ты считаешь себя не бандитом. Зачем тебе понадобилось разоружать меня? дерзко ответила Ванесса. И снова ее свиток покрылся багряными соцветиями гнева.
Ты хотела убить меня, парировал Риппер. Вместо того, чтобы нормально спросить, ты решила, что с ножом будет эффективнее.
А зачем ты раздевал меня? недовольно отозвалась она: Мне кажется, мог бы и так обыскать!
У тебя вся одежда была набита оружием, фыркнул Риппер.
Ванесса хотела ненавидеть, но он, не совсем человек, манил и словно околдовывал, притягивал, и вместо ненависти рождалось только восхищение. И рядом с ним как будто пела душа вне законов логики. И его душа тоже отвечала. Или обоих роднил голос Большого Дерева? Наверняка. Никак иначе. Наверняка они просто путали свои чувства с этим зовом.
Так ты действительно хотел бы только разрезать мое тело? И пустить на пергамент? насмешливо скривившись, спросила Ванесса.
Кто меня знает, отвернулся Риппер, пока она расстегивала его черную жилетку под пончо, затем рубашку.
Вскоре ее руки провели по его поджарому, точно у волка, телу, огибая мышцы торса, слегка царапая их ногтями. Она не знала, что делает, казалось, происходит это не с ней, не сейчас. И он не сопротивлялся, позабыв о ненужных револьверах. Она не понимала, но только хотела дотрагиваться и ощущать кончиками пальцев его кожу.
Озноб колотил Риппера, разгоралась злость на себя, и окатывало дивное упоение: «Поздно Поздно сопротивляться. Я не знаю, что так притягивает меня в этом свитке, возможно, многим он бы показалась вторичным, безвкусным, неизысканным. Но нет, мне все равно, скольким она понравилась бы. Яэто я. И так уж случилось, что я оказался на этих листах».
Время застыло На какой-то момент время застыло! Хотелось продолжения, хотелось навечно забыть, для чего проекция покинула крону Большого Дерева. Перетечь в проекцию и остаться среди людейвозможно. Но преступно. Свитки, асуры, лаз в Безднувсе рассыпалось на зыбкие мгновения. Но Ванесса Ее свиток с красной каймой был слишком короткий. И Риппера пронзила боль от того, что еще не случилось, но надвигалось неизбежной волной. Ванесса почувствовала перемену. Их обоих мгновенно покинуло странное опьянение.
И они стремительно разбежались по разным углам, отскочили друг от друга, как от удара током. Точно два лунатика вдруг проснулись и испугались встречи. Ванесса торопливо и формально, заслоняясь рукой, проговорила:
Считай, что это было временное помешательство.
Да. У меня тоже, с тем же смущением ответил Риппер, застегивая рубашку и жилет.
Мы друг друга почти не знаем, смутилась Ванесса. Не думаю, что это хорошая идея.
Да. Совсем нехорошая. Совсем.
Оба тяжело и прерывисто дышали, смотрели друг на друга, как звери из соседних клеток, с опаской и плохо скрываемым стремлением оказаться рядом.
Совсем, повторила Ванесса.
Отдохни. Завтра что-нибудь решим, кивнул ей Риппер.
Вскоре она и правда устроилась на краю кровати и задремала. Риппер сел возле двери на табурет и прислонился к стене, надвинув шляпу на лицо. Он не спал, все еще следя, чтобы девушка не сбежала. Нет, он бы ни за что не отпустил теперь этот свиток с красной каймой. Ванесса не догадывалась, но он все-таки попался в ее ловушку. Но намного раньше, еще до знакомства с ней.
Так и прошла ночь. А наутро раздались выстрелы.
В город, поднимая клубы пыли, неслось множество всадников. С улицы послышались крики:
Бандиты! Бандиты!
* * *
Старший лейтенант Закуда Мауден разбирал свитки, сверяясь с библиотечным списком. Он почти навел порядок после неожиданной и в высшей мере вероломной атаки асуров.
Когда крону Большого Дерева не постигали тяжкие потрясения, армия фей трудилась усердными пчелами среди стеллажей библиотеки. Сортировка свитков успокаивала. Туго скрученные призрачные папирусы легко переносились между полками, обретая свои законные места, и вот почти не осталось следов «работы» высших чинов армии асуров.
Ох, а где же свиток Ванессы Филлгрев? поморщился Закуда, когда не нашел в картотеке подходящего. Младший лейтенант Янори! Опять «подсматриваете»?
Младший лейтенант Янори Хитам имел дурную привычку без спросу брать свитки понравившихся девушек. Иногда он выхватывал их наугад. Для фей и хранителей при внимательном прочтении складывалась самая настоящая картина происходящего, как на филигранно выписанном полотне. Буквы не существовали.
Но, что самое главное, они могли перенестись через свитки в места, о которых шла речь. Этой магией пользовались только с позволения высшего командования, то есть бодрствующего дракона. И только в экстренных ситуациях. Вернее, так полагалось. И Закуда следовал установленным правилам.
А вот Янори несколько раз ловили на месте «преступления» и однажды даже отправили на гауптвахту. Любвеобильный младший лейтенант без зазрения совести иногда пользовался возможностью перемещения к понравившейся девушке.
Часто он получал отказы, искреннее не понимая, почему объект его страсти не радуется внезапному и зачастую нелепому появлению какого-то парня с крыльями.
Люди и так не слишком жаловали фей за их верное служение Большому Дереву, а в некоторых странах даже побаивались.
Один раз Закуде пришлось спасать Янори от стражи джиннов в Гриустене. Тогда младший товарищ усвоил горький урок: свитки джинний лучше не читать. А Закуда доложил командованию тревожные новости о возрастающей нетерпимости к феям и обитателям Острова Большого Дерева.
Пока Янори лил слезы по своему разбитому сердцу, Закуда выяснил еще более неутешительные факты: в некоторых странах открыто признавали, что Остров Большого Дерева несет прямую угрозу развитию науки, якобы его магия препятствует внедрению передовых технологий и искажает точные приборы.
Созидающая сила Дерева и правда мешала паровой магии джиннов планомерно выкачивать тепло недр. Ось бытия не позволяла уничтожать собственный мир населяющим его созданиям. И в этом они видели зло.
Обитателей Острова считали дикарями, хотя все феи использовали передовые технологии в вооружении и быту. И одежду носили по последней моде джиннов и людей, так как были прекрасно осведомлены обо всех новостях и веяниях.
И некоторые новости хотелось бы не знать. Потому что джинны доходили до крамольных предложений срубить или сжечь Большое Дерево. Все ради прогресса. Ради их паровой магии. Безумцы! Они забыли, что нельзя срубить ось миров.
Остров ждал, кто первым из республик джиннов нанесет удар. А теперь ко всем проблемам прибавилась еще атака асуров. И похищение свитка мастера Вейячи.
Закуда опасался, что в скором времени древний хранитель рискует сойти с ума. Поисковые отряды безуспешно прочесывали все места, где были когда-либо зафиксированы разрывы пространства, порталы в мир асуров Бенаам. И все безуспешно.
В такой ситуации лишний беспорядок создал бы ненужные проблемы. Хранители Дерева и так беспокоились о сохранности свитков, отчего пришлось привлечь надежных добровольцев-фей с нижних ветвей для проверки всей библиотеки.
Янори! повторил Закуда, выглядывая из-за стеллажей и перелетая на соседнюю ветку.
Нет-нет! Что ты! Я завязал! Честно! отозвался Янори, старательно размахивая картотекой, согласно которой он наводил порядок на своем участке.
Закуда надеялся, что младший лейтенант неукоснительно следует списку.
Младший лейтенант Янори, надеюсь, вы не использовали снова свитки не по назначению? сухо осведомился Закуда.
Ты что, опять убегал от меня к человеческим девушкам? тут же послышался недовольный высокий голосок и легкий стрекот расписных золотистых крыльев.
Из-за стеллажей показалась курносая девушка с красными волосами.
Нет, Чари, что ты! Что ты, радость моя, заулыбался Янори, неловко размахивая руками. Я даже не думал!
Чари не работает в библиотеке, у нее нет соответствующей квалификации, нахмурился Закуда. Откуда она здесь, извольте объяснить, младший лейтенант.
Я доброволец! гордо ответила девушка, показывая белую ленту, висевшую на запястье. Прибыла с нижних ветвей, чтобы помочь вам.
Принято. Продолжайте заниматься делом, Янори. И следите за вашим волонтером, кивнул Закуда, ощущая досаду.
Обычно проницательность его не подводила. Теперь же он невольно внес разлад в отношения парочки. А он все-таки считал Янори своим другом, одним из немногих, способным выносить заносчивый характер педанта. Впрочем, вряд ли у младшего лейтенанта было что-то серьезное с юной Чари, которой едва минуло шестнадцать лет. Работали они слаженно, и этого достаточно.
«Нет, это был не Янори. Кто тогда взял свиток Ванессы Филлгрев? Его не могли похитить асуры! Мы все проверяли», подумал Закуда.
Он никогда не был доволен собой, уверенный, что просто обязан достичь идеального порядка. И, как назло, всегда находилось нечто, лежащее не на своем месте. Это выводило из себя.
После хаоса, учиненного врагами, он проделал воистину прекрасную работу: о нападении свидетельствовали только пустые места на стеллажах в ячейках, где раньше покоились свитки Аманды Вессон и Сварта Иренга.
По мнению старшего лейтенанта, эти люди не заслуживали внимания. Конечно, диалог с мастером Вейячей о ценности любой жизни вызвал живой отклик в душе Закуды. Особенно, когда упомянули его беспечного подопечного Янори. Тем не менее, Закуда искреннее недоумевал, почему убийство пирата не решило бы все проблемы быстрее и качественнее, чем преследование асуров. Да и жизнь Аманды Вессон не представляла ничего ценного.