Случалось так, что матка умирала, продолжал Дигнус. Тогда в улей приходил хаос. Отчаянно жужжа, пчелы мечутся из стороны в сторону. Обычно миролюбивые, они становятся агрессивными, готовы нападать на любое живое существо. И жалить, жалить, расставаясь с жизнью. Но что самое главное, нельзя просто взять и посадить другую пчелу на «трон». Нельзя сказать: «Вот ваша новая матка!». Нет, это должна быть совершенно особая особь. Та, которой будут служить. Та, в которой никто не усомнится.
Дигнус как бы походя, не останавливаясь, махнул рукой, проходя мимо самого разговорчивого гинопосца. Луч прошел через его шею без секундной задержки. Голова, раскрыв рот и выпучив глаза, упала в ведро, а сверху тут же полилась кровь. Тело дрыгалось, сердце никак не хотело останавливаться, отказывалось поверить в смерть.
Люди создали узоргов, говорил Дигнус, глядя на льющуюся в ведро кровь, и привили им некоторые полезные качества. В частности, те, что проявлялись пчелами. Гипотетически, особь женского пола, стоящая во главе народа, избегает агрессивной политики. Напротив, она видит своей целью увеличение популяции и повышение уровня жизни. А пчелиный инстинкт не допустит борьбы за власть. Пока матка соответствует ожиданиям роя, она остается маткой.
Дигнус видел, как округляются глаза гинопосцев. Они все еще не верили, что одного из них только что обезглавили. Так легко, так быстро, без звука удара, без хруста костей, без треска разрезаемого мяса. Должно быть, световая пила казалась им подлым оружием. Дигнус повернулся к узоргу и, улыбнувшись, опустил веки. Тот выскочил за дверь и тут же вернулся, неся перед собой стопку ведер, вставленных одно в другое.
Выродок, скрипнул зубами самый широкоплечий гинопосец, когда ведро встало под его головой. Трусливая зеленоглазая сучка. Мы казнили лишь тех, кого захватили в честном бою. Зачастуюдва наших на десяток ваших. А ты? Одурманил нас каким-то газом и теперь играешь тут в крутого? Он сплюнул в ведро и хотел было презрительно отвернуться, но не смог этого сделать из своего положения.
Были и другие качества, которые достались узоргам от пчел, невозмутимо продолжал Дигнус. Так, например, самцам изрядно снизили ту самую маскулинность, которой так кичится Гинопос. Да, увы, мужчины-узорги не отличаются смелостью, агрессивностью, они не воинственны и более склонны к науке, чем к битве. Однако это вовсе не значит, что они не могут испытывать злость. Испепеляющую душу, беспомощную злость.
Дигнус повертел «пилу» перед глазами, стоя напротив широкоплечего гинопосца.
Что я могу? прошептал Дигнус. Ястарший член совета, но у меня нет власти. Лишь принцесса могла отдавать приказы. Она, да еще верховный советник, Хирт. Он был уполномочен взять на себя управление в отсутствие принцессы. Он должен был избрать новую принцессу. Но сейчас наш рой обезглавлен. И мымечемся. Мыагрессивны.
Ослепительно сверкнула «пила», и, поливаемая кровью, в ведро упала крупная голова гинопосца. А вот тело дергалось значительно меньше. Не всегда жизни больше там, где больше мяса. Два-три судорожных сокращения, и вотжалкий кровоточащий мешок вместо человеческого тела.
Не надо! Нервы у следующего гинопосца не выдержали. Он пытался извиваться, но, накрепко перевязанный по рукам и ногам, лишь затягивал специальным образом рассчитанные узлы, веревки вгрызались в тело, но до поры парень даже не замечал этого. Пожалуйста, нет, только не так, не сейчас, я Я всё скажу!
Что ты скажешь, рядовой? засмеялся Дигнус. Поведаешь, как тебя две недели назад перевели с «детского» корабля и сразу послали в дегенератскую атаку, как пушечное мясо, которое не жалко?
Парень выпучил глаза.
Откуда тыыыгххх
А вот этот долго пляшет, и кровьтолчками. Загляденье.
У Дигнуса начали трястись руки, он был близок к истерике. Но заставил себя идти дальше. Он этого хотел.
Траур по принцессе длится две недели, пояснил Дигнус следующему гинопосцу, стиснувшему зубы в ожидании неминуемой смерти. Потом, если не объявится советник, мы сможем сами выбрать новую принцессу. И она примет решение о дальнейших наших действиях. Но до тех порхаос. Хаос правит!
Еще одна голова летит в ведро, снова кровь, кровь Дигнус с трудом удерживается, чтобы не подставить руки под этот поток. Ему хочется умыться кровью, напиться ею. Безумие, хаос, о котором он говорит, действительно здесь.
Однажды наши придут сюда, говорит кто-то из оставшихся пока еще гинопосцев. Уж они поговорят с тобой про пчелок.
Жду с нетерпением! пропел Дигнус.
Он довел казнь до конца. Десять ведер с кровью. Десять плавающих в крови голов. И десять обезглавленных туловищ, висящих под потолком. Маленькая и бесполезная месть за принцессу Иджави. И как же больно, как страшно от того, что мстил онне тем. Гинопосцы истребили немало узоргов, но вот к Иджави ни один из них даже пальцем не прикоснулся. Удар нанес свой. И от этого хотелось выть.
Дигнус завыл бы, если бы не его браслет. Вибрация дернула запястье. Дигнус проследил мысленно информирующий канал и вздрогнул. Как будто вселенная услышала его и показала ответ. Программы узоргов уже неделю мониторили все возможные сети Триумвирата на предмет упоминаний Винчу Хирта, но тот словно в черную дыру канул. И вотвнезапноон сам. Смотрит прямо в глаза, со своей всегдашней ухмылочкой.
«Официальное обращение к Ремилу Лансу, главе правительства Триумвирата», прочитал Дигнус.
И включил воспроизведение.
Глава 13
Винчу Хирт, не мигая, смотрел на своё трехмерное изображение. Как будто смотрел в глаза сам себепытливо, придирчиво, не прощая ни малейшей оплошности.
Голографический Хирт улыбнулся и начал говорить. Неспешно, с легкой издевкой, как обычно, он произнес слова приветствия и продолжил:
Насколько я вижу, в данный момент идет усиленная мобилизация, подготовка к войне с Гинопосом. Занятное зрелище. Можно бесконечно смотреть, как течет вода, горит огонь, и непуганые детишки затачивают пластиковые сабельки, собираясь атаковать танковый клин. Да, Ланс, я говорю эти слова для всех: каким бы патриотическим бредом ты ни кормил свой электорат, объективная реальность от этого не изменится. А реальность такова. Пока ты думаешь, сможешь ли противостоять Гинопосу, Гинопос считает, сколько дней им потребуется на уничтожение галактики. Понимаешь ли ты разницу, Ланс? Понимаете ли разницу вы, граждане Триумвирата? Для Гинопоса эта войнане трагедия, разбивающая жизнь на «до» и «после». Для них эторутина. Вы утром просыпаетесь и идете в офис, а они просыпаютсяи уничтожают галактику. А потом стоят у кофейного автомата и обсуждаютнет, не прошедшую «войну»а вкус кофе и сиськи захваченных невольниц.
Голографический Хирт потянулся, хрустнул шейными позвонками и, посидев несколько секунд с закрытыми глазами, продолжил. Взгляд вновь устремился на зрителя.
Мне глубоко безразлична судьба Триумвирата. Я прожил немало лет и видел гибель многих цивилизаций. Одной больше, одной меньше Однако в грядущей войне у меня есть свой интерес. Этоземли, на которых могли бы жить узорги. Земли, которые в результате так называемой «войны» превратятся в радиоактивные уголья. Даже если Аргеной и весь командующий состав Гинопоса пойдут в бой пьяными в дрова, и вы умудритесь их победить, вам удастся сохранить максимум двадцать процентов нынешнего жилого пространства. Надеюсь, вы знакомы с понятием «Пиррова победа»? На реабилитацию уйдут тысячелетия. Но этих тысячелетий у вас не будет, потому что вас можно будет брать голыми руками. И вот тут на сцену выходим мы. Зеленоглазые твари. Даже если мы все пойдем в бой пьяными в дрова, победа будет обеспечена. Но мы же цивилизованные твари. Зачем нам идти в бой, когда есть старое доброе оружие массового уничтожения!
Голографический Хирт сложил руки на груди, взгляд его стал холоднее.
Не знаю, доходили ли до вас слухи о проекте «Квазар». Собственно, я и сам считал это лишь слухами. Но несколько дней назад мне посчастливилось побывать на «Ковчеге», и я видел его своими глазами. «Квазар»это ракета с боеголовкой, оболочка которой может несколько минут выдерживать жар самого яркого из трех ваших солнц. Когда же оболочка, наконец, растает, боеголовка будет приблизительно в центре солнца. Выплеснется маленький сюрпризиксекретный ингредиенти запустится реакция термоядерного синтеза. Мне бы понадобилось исписать формулами всю стену, чтобы объяснить реакцию, но для вас важнее другое: процесс коллапсирования звезды займет от пяти до пятнадцати секунд. Что будет дальше Ну, тут мнения расходятся. Взрыв будет по-любому, и он не только уничтожит всё живое в вашей галактике, но и в соседней перегорит электроника. После чего, возможно, солнце превратится в карлика. Возможнов черную дыру. Но назвать проект «Карлик» или «Дыра» было бы не солидно, поэтому наши инженеры поставили на самый маловероятный исход. Да, в трех процентах случаев звезда может превратиться в квазар. Это, собственно, будет определенной вехой в истории вселенной, и я даже могу пообещать назвать квазар в вашу честьКвазар Триумвирата!
Тут Хирт вдруг рассмеялся, покачал головой, будто устал что-то доказывать глупым детишкам.
Вот поэтому-то Гинопос до сих пор и не напал на вас, идиоты, а вовсе не потому, что вы страшно скалите зубки. Сейчас три цивилизации застыли на исходных позициях, и в любой миг что-то может засбоить, и где-то начнут погибать люди. Ваши люди, Ланс, при любых раскладахваши. Но пока еще есть возможность коренным образом изменить ситуацию. От лица народа узоргов я, несмотря ни на что, протягиваю руку.
И голографический Хирт радушным жестом протянул руку к зрителю.
Мы можем заключить союз, обговорив условия, и вместедействительно уничтожить Гинопос. А потом, весело подпрыгивая, бежать навстречу рассвету, обниматься, кататься в мягкой траве и любить друг друга до умопомрачения. Однако для этого мы с тобой, Ремил Ланс, должны встретиться и обсудить детали. Я настаиваю на том, чтобы переговоры были публичными. Публичностьгарант честной игры с твоей стороны. Если ты попытаешься обмануть меняты обманешь свой народ, и я буду знать, что приговор им подписал ты. Если ты меня понялморгни.
Голографический Хирт секунду подождал, потом рассмеялся.
Шучу, не надо моргать. Надо просто записать аналогичное видео и запустить в сеть. Я его найду. Сайонара, компадре.
Изображение исчезло.
По-моему, шикарно получилось, нараспев произнес женский голос. Этосамый волнительный материал из всех, что я снимала. Насмотреться не могу, жаль попкорна нет.
Хирт повернулся и окинул взглядом девушку в черных джинсах и черной водолазке. Она сидела, закинув ногу на ногу и покачивала в воздухе тяжеленным армейским ботинком.
Спасибо, Салли, тихо сказал Хирт. Как скоро это выйдет в сеть?
Салли поднесла браслет к глазам, задумалась.
Ну-у-у Плюс-минус десять минут назад. Основной сервер уже заблокировали, но запись успели качнуть пятьдесят тысяч пользователей. Заработали наши скрипты. Твоя видюшка прямо сейчас воспроизводится на миллиардах браслетов и миллионах стационарниках. Это фурор. Если добавить рекламу, можно будет не работать до конца жизни.
По голосу Салли было невозможно сказать, шутит она или говорит серьезно. Хирт знал о ней наверняка лишь одно: Саллипрофессиональный журналист. «Подпольный журналист», как называла она себя и свою команду. Еще иногда звучало «пираты информационного космоса».
Небольшой, юркий кораблик, напичканный полушпионским оборудованием, являл собой гордость и одновременно единственное оружие «пиратов». Сегодня здесь, завтратам, они всегда чуяли, где происходит самое интересное, снимали свои, независимые репортажи и поставляли их неофициальным медиаканалам. Информация в нужном месте и в нужное время стоила дороже любого другого ресурса, поэтому ребята не бедствовали. Но в путь их снова и снова выгоняли не деньги, а ставшая зависимостью страсть к сенсациям.
Сейчас Хирт сидел в «смотровой» этого корабля. В самом сердце пиратской святыни. И у него была только одна причина здесь находиться: сегодня он был сенсацией.
Скажи, Салли, сказал он, вставая с кресла, тебя не встревожило то, что я говорил? Ну, про взрыв звезды, заведомо проигранную войну и прочее?
Это зависит от того, скажешь ли ты мне, откуда лучше снимать, не задумываясь заявила Салли, всё еще колдуя над браслетом. Если не скажешья встревожусь и, возможно, даже начну паниковать. Чертовски страшно сдохнуть, не имея возможности заниматься любимым делом. Так, ладно! Она хлопнула ладонью по браслету, будто выключая, и вскочила на ноги. Пора ввалить пинка Крису, пусть поворачивает, пока не начали ковровую бомбардировку сектора.
Оттолкнув Хирта, Салли выскочила из смотровой. Вопить приказания начала еще в коридорчике, не заботясь, слышат ли ее в кабине пилотов. Хирт проводил ее взглядом, и на лице его появилась усталая улыбка. Нравилась ему эта девушка. Рядом с нею он и сам будто заряжался энергией. Во время записи она то и дело корчила ему рожи за камерой и активно жестикулировала, потому-то он и не удержался от смеха. Благо, этот момент гармонировал с текстом, и его решили не вырезать.
В смотровую вошел майор Реввер с банкой пива, хмуро посмотрел на Хирта.
Не хотел бы я доверять этим клоунам, сказал он.
Хирт пожал плечами.
Если серьезные люди исступленно страдают херней, то, быть может, пришло время клоунам браться за штурвал?
Реввер вместо ответа приложился к банке, потом, с наслаждением выдохнув, спросил:
Каков дальнейший план?
Самое сложное. Ждать.
Глава 14
Устройство назвали «Кротом» не зря, хотя оно могло дать сто очков форы своим землеройным собратьям. Устройство напоминало винтовочный патронзаостренный на конце цилиндр. Всё, что требовалось от владельцаустановить «Крота» в нужном месте, настроить управляющее приложение в браслете иждать.
Елари и Надин, подсвечивая путь фонариками, шли по очередному «кротовьему» тоннелю. Приходилось чуть наклоняться«Крота» выставили на средний диапазон, потому что скорость перемещения казалась важнее.
Удивительная ты штучка, Элли, заметила Надин. Появляешься невесть откуда, показываешь чудеса выдержки и подготовки, когда остальные готовы лечь и умереть, а теперь еще и наводишь нас на этот сраный завод.
Луч фонарика Елари даже не дрогнул.
Намекаешь, что я вас подставляю?
Нет, на самом деле просто радуюсь, что ты с нами. А что, тыподставляешь?
Взгляд Надин был слишком внимательным, чтобы свести всё к шутке. Елари покачала головой:
Нет. Но я бы себя заподозрила именно в этом.
Совесть Елари пока что молчала. Она ведь и вправду не собиралась подставлять «Белый свет». Она им даже не особо лгала. Завод есть, теракт будет, риск Рисковать они готовы. Но вот то, как этот теракт будет преподнесен в новостях, возможно, не понравится Надин.
У меня, признаться, мурашки по коже, сказала Надин, отводя взгляд. Чёрт Если мы реально грохнем этот завод, мы Да нас к награде представят!
Елари молча улыбнулась и запустила на браслете сейсмограф. Еле заметные голубые лучи забегали по стенам и потолку. Закрывая глаза, Елари видела схематическое изображение тоннеля. Пока что самый сильный источник звука фиксировался внутриэто была Надин.
Ну и зеленоглазик тоже порадовал, болтала глава ячейки. Не ожидала. Вообще-то я узоргов ненавижу, из-за этих тварей моя семья три года назад разорилась подчистую. Но сейчас, если выбирать между войной с Гинопосом и этими ублюдками, я обеими руками голосую за ублюдков.
Елари заставила себя разжать зубы, успокоила сердце. Каждый раз, когда она слышала подобные слова в адрес узоргов, ей хотелось ударить того, кто их произносил. Но линзы делали ее глаза карими, а честь узорговпоследнее, что ей нужно было сейчас защищать.
Будем надеяться, Ланс согласится на переговоры, сказала Елари.
Сейсмограф показал вибрации сверху, и Елари подняла палец. Надин, заметив жест, кивнула и заговорила тише:
Ставлю все деньги, что эта старая сволочь найдет тысячу способов выкрутиться!
«Не знаешь ты Хирта, мысленно улыбнулась Елари. Никто его не знает»
Впереди показался «Крот». Идеально обтекаемая торпеда висела в воздухе, а вокруг нее клубилось маревом искаженное пространство. Земля, камни, песоквсё превращалось в рой молекул и утрамбовывалось в ровные круглые стены. «Крот» бурил нору, не производя почти никакого шума, кроме мерного гудения.
А всё-таки, откуда ты знаешь про завод? Нет, серьезно, ты же не местная. Я родилась на Чаппеле, большинство нашихтоже, но никто слыхом не слыхивал про
Завод, перебила Елари.
Да, вот я и хотела спро
Елари поднесла палец к губам, потом подняла его выше.
Завод, шепотом сказала она. Прямо здесь.
Надин подняла взгляд на круглую, спрессованную землю, будто надеялась увидеть сквозь нее. Коснулась браслетавидно, тоже активировала сейсмограф. Прикрыла глаза.
Елари выставила максимальную резкость и чувствительность. Теперь программа разделяла звуки. Слышался лязг механизмов, ритмичные постукивания. Иногданечто, интерпретируемое программой, как человеческие голоса.