Хорошо отработанные на тренингах действия помогли работать без ошибок. Больше двадцати часов и две смены баллонов и оксигенатора потребовалось для ремонта сквозных отверстий жилого модуля. Под конец работы мой организм подавал признаки сильнейшей усталости, но расслабиться я не мог. Необходимо закончить герметизацию и провести проверку жилого модуля.
Ещё один день в скафандре я не выдержу хотя бы потому, что памперсы уже полны отходов жизнедеятельности, а вода и еда закончились больше десяти часов назад. С некоторым опасением я зашёл в шлюз жилого модуля и закрыл за собой дверь, герметизируя её. Следующим шагом должно быть нагнетание атмосферы в шлюзовую камеру, но сейчас это бессмысленновнутри купола царила инопланетная атмосфера.
В самом жилом модуле я включил на максимум откачку и фильтрацию атмосферы, одновременно запуская из баков с воздухом привычную для людей. Сев на потрескавшийся пол просто наблюдал за цифрами на табло анализатора внутренней атмосферы жилого модуля. Медленно, буквально по одному проценту в десяток минут инопланетная атмосфера начинала покидать жилой модуль, а на её смену приходила привычная для людей.
Запись в журнале наблюдений: день 9
Я всё ещё жив, хотя порой мне начинает казаться, что лучше бы умер. Стоило мне сесть и ждать наполнения жилого модуля атмосферой, как в голову сразу начали лезть мысли о том, что делают другие члены экспедиции. По регламенту через сутки после эвакуации с поверхности они обязаны покинуть орбиту планеты и отправиться в сторону портала. Сейчас Ридлик, скорее всего, проверяет работу реактора и преобразователя. Он у нас инженер-энергетик и пилот. Магистр Нотр составляет отчёты, в том числе и по поводу моей смерти. Илиния, маг жизни и медик нашей экспедиции, проводит диагностику всех членов экспедиции, чтобы никто не был заражён инопланетным вирусом или бактерией. Шарип как всегда занимается своими навигационными расчётами и настройкой двигателямолчаливый парень за всё время экспедиции перекинулся максимум парой сотен фраз. Улина и вовсе занята больше всех. Именно она являлась суперкарго корабля и сейчас должна спланировать припасы до конца полёта.
Ребята, если вы это читаете, я рад, что знаком с такими замечательными людьми, как вы. За время полёта вы мне стали ближе, чем родная семья. Надеюсь, у вас получится без проблем добраться домой. И почему меня начинает такая тоска брать за душу?
Пятнадцать часов потребовалось, чтобы атмосфера стала пригодной для дыхания, и хоть на анализаторе все ещё не было стопроцентного соответствия со стандартной газовой смесью для космических полётов, зелёный индикатор уже загорелся, а значит, можно снимать скафандр. Температура и влажность также далеки от идеала, но я больше не мог сидеть в своих собственных опорожнения в скафандре. Минус десять и практически нулевая влажностьэто не так уж и плохо. Тем более обогреватели уже работали на полную.
С трудом встав на ноги, я подошёл к стойке, на которой должен висеть скафандр и, развернувшись к ней спиной, сделал шаг назад. Сразу же заработали сервомоторы скафандра, начиная процедуру снятия. Мне оставалось просто ждать.
Через пять минут открылся спинной люк скафандра, через который я смог выбраться наружу. В воздухе чувствовался какой-то непонятный запах, скорее всего, из остатков местной атмосферы, но приборы и артефакты однозначно указывали на то, что атмосфера внутри модуля пригодна для дыхания. Холод практически сразу начал сковывать мои движения, а потому я поспешил в санитарный блок.
Сняв промокший от пота комбинезон, а потом и памперсы, я встал в центр одного из любопытных артефактов. Этот артефакт полностью снимал с тела любую грязь при помощи телекинетической волны, при этом не тратя воду. После очистки сразу чувствовалось облегчение, но это не всё. Необходимо добраться до индивидуального артефакта климат-контроля, пока не нормализуются условия в жилом модуле.
Стоило мне надеть его на себя, как я почувствовал сильнейшую слабость. Как и думал, артефакт пуст, и он выпил из меня те незначительные капли магической энергии, которые во мне принял за жизненную энергию. Но зато стало тепло, и больше не требовалось пританцовывать на месте. По-хорошему мне требовалось срочно продолжить ревизию припасов, но я слишком устал, а потому отправился попить и поестьвсё-таки уже больше суток прошло с того момента, как я последний раз ел.
В качестве еды у нас стандартные пайки на случай экстренных ситуаций и запасы продуктов, находящиеся внутри артефактов, которые препятствовали развитию микроорганизмов, бактерий, вирусов и прочего. Благодаря этому продукты практически не портились. Но поскольку готовить мне сейчас не хотелось, я просто разогрел один из пайков, который состоял из какой-то полусинтетической каши полной микро и макронутриентов, необходимых для организма, бутылки воды и куриного супа-пюре, который надо развести водой.
Сразу после еды я лёг в свою койку, настроив будильник на семь утра.
Запись в журнал наблюдений: день 10
Я выспался, жив и относительно здоров. Неплохой результат для пережившего пришествие нижнего мира. Может быть, преувеличиваю, но не намного. Утром сразу после пробуждения завтрак и прочие личные дела пришлось отложить в сторону.
Низкое давление в жилом модуле показывало, что я всё-таки устранил не все утечки или, возможно, за ночь появились новые. Поиски утечки заняли больше двух часов, но вскоре я всё же её обнаружил.
Оказалось, что в одном месте ниже уровня пола пена не заполнила до конца трещину, переходящую с пола в сквозную дыру. Из-за суточных температурных перепадов, а они на этой планете значительныпочти сто градусов, трещина ночью слегка деформировалась и образовалась утечка. Отверстие меньше пяти миллиметров, но оно было.
Для начала я просто заткнул отверстие полиэтиленом, а потом уже направился за заблаговременно занесённым баллоном пены в жилой модуль. Вся работа не заняла и десяти секунд, а потери атмосферы за прошедшие пять часов с появления отверстия были огромные. Почти восемьсот литров воздушной смеси пригодной для дыхания ушли в атмосферу планеты. Это не критически, но весьма существенно. С таким плохим началом дня я отправился завтракать и доедать вчерашний паёк.
До обеда занимался точной оценкой припасов. Для начала следовало определиться с самым важным ресурсом, а именнос воздушной смесью. Изначально на поверхность планеты было спущено два больших контейнера, которые содержали в себе воздушную смесь для функционирования жилого модуля из расчёта на девяносто дней для шести человек. Помимо этого в жилом модуле находился мощный стационарный оксигенатор, который трансмутировал СО2 в О2. Запасы катализаторов и энергии в накопителе позволят растянуть воздушную смесь ещё минимум на девяносто дней. Итого изначальный запас на сто восемьдесят дней. За первые семь дней мы потратили, соответственно, семидневный запас, ещё примерно суточный запас выбросило в атмосферу при появлении дыр в куполе жилого модуля. Итого восемь дней. Ещё примерно полусуточный запас ушёл уже по моей ошибке. Восемь с половиной из ста восьмидесяти дней. Значит, остался запас на сто семьдесят один с половиной день с учётом шести человек. А с учётом меня одного это вырастает до фантастических тысячу двадцати девяти дней. Три года без двух месяцев. Значит, выходило, что можно не волноваться по поводу воздуха ещё очень и очень долгое время.
Оксигенатор я проверил трижды, стараясь не пропустить ни миллиметра его поверхности в поисках повреждений, но и внешне, и судя по откликам как артефактов, так и электронной начинки, он в идеальном состоянии. Был ещё и запасной оксигенатор, но он не трансмутировал СО2 в О2, он просто абсорбировал СО2. Он не предназначен для длительной эксплуатации, а только на время ремонта или обслуживания основного. Ещё во время «Изиды-1» члены экспедиции тащили с собой и чисто технический оксигенатор. Тогда вообще старались продублировать всё оборудование, содержащее магическую начинку чисто технической, так как не были уверены, как магия будет работать на планете. Но магия работала нормально, и в следующую экспедицию технический оксигенатор уже не бралислишком много места он занимает, почти два кубических метра против сорока кубических сантиметров техномагического.
С водой дела обстояли похуже. На каждого члена экспедиции полагался один литр воды в сутки с учётом двойного срока. Итого сто восемьдесят литров воды на человека или тысяча восемьдесят на всех. Из них потрачено в первые семь дней сорок два литра, ещё литр я потратил вчера. Итого сорок три. У меня оставалось больше тонны воды, но с учётом того, что торчать мне тут очень долго, это не так уж и много. Но в жилом модуле есть регенератор жидкости, он поглощает лишнюю жидкость из воздухавсё-таки человек за день выдыхает пол-литра воды, а также вся жидкость из туалета уходит на переработку. С учётом этого можно считать, что у меня почти безграничный запас воды, но если что-то случится с регенератором жидкости, будет очень плохо. Запасного нет. И в таком случае придётся думать о самодельном дистилляторе мочи, но это уже на крайний случай. Правда, желательно подготовить всё необходимое на всякий случай. Запасы еды также полностью перекрывают мои потребности почти на три года, а если я начну есть на треть меньше нормы, то и вовсе на все четыре. Правда, с учётом того, что воздуха к тому времени у меня уже не будет, экономить смысла нет.
Ну что, суперу меня есть еда, вода, крыша над головой, а значит, живём. Раз разобрался с припасами первой необходимости, можно приступить и к ревизии остальных систем.
Первым делом идёт энергосистема жилого модуля. Сейчас весь модуль питался от водородных аккумуляторов высокой ёмкости и кластера накопителей магической энергии. Запасов энергии хватит максимум на неделю, а значит, следовало позаботиться о её восстановлении. Вообще, жилой модуль предполагалось питать от солнечных батарей, которые вынесены на холмы вокруг жилого модуля, но сейчас компьютер не видел их, поэтому во время землетрясения они были уничтожены или кабель, ведущий к модулю, просто оборван.
Запасы магической энергии предполагалось пополнять от членов экспедиции и от конвертора, преобразующего электричество в магическую энергию. В моём случае первый вариант неприемлем, а потому следовало обязательно восстановить производство электроэнергии. А то ведь вскоре и оксигенатор без электричества и маны встанет. Были ещё три запасных радиоизотопных термоэлектрических генератора на диоксиде двести тридцать восьмого плутония. Но выходная мощность всех троих РИТЭГ не дотягивала и до одного киловатта, так что это действительно на самый крайний случай и для питания чего-то одного.
Поскольку к завершению ревизии припасов первой необходимости наступила только середина дня, я решил проверить, что произошло с солнечными батареями. Надевать свой старый полётный скафандр, в котором я провёл несколько дней, мне вновь не хотелосьон и провонял довольно сильно, да и повреждён, а потому лучше пустить его на донорство деталей. У каждого члена экспедиции два скафандраодин полётный и один для внешней корабельной деятельности ВКД. В нашем случае деятельности вне жилого модуля.
За первые семь дней на планете я успел уже несколько раз съездить на планетоходе на геологическую разведку в своём скафандре для ВКД. Он гораздо крупнее, крепче и рассчитан на большую автономность. В нём даже установлен малый регенератор жидкости, позволяющий перерабатывать мочу. Вот его я и надел в этот раз. Сразу почувствовалась сильная тяжестьвсё-таки почти сто килограммов веса это не мало.
Покинув жилой модуль через шлюз, я сразу направился в сторону подключения кабеля, ведущего к одной солнечной батарее, размещённой в паре сотен метров от жилого модуля. Обрыв обнаружился практически сразу. Всего в десяти метрах был неглубокий разлом земли, который также оборвал и кабель.
Ремонт много времени не занял. Сразу же после ремонта я подключился к компьютеру жилого модуля и вывел на экран наручного компьютера скафандра показатели энергосистемы. Можно меня поздравить: энергоснабжение восстановлено. До вечера я обошёл все солнечные батареи. Две из них повреждены без возможности восстановления, три ещё можно отремонтировать и шесть оказались неповреждёнными, надо только восстановить оборванные кабеля питания, и они вновь заработали. Правда, сейчас местная звезда шла к закату, и вскоре солнечные батареи перестанут приносить энергию, но запаса в водородных батареях хватит до утра точно.
Возвращаясь от самой дальней солнечной батареи, я решил проверить и метеостанцию. Но она полностью повреждена и восстановлению не подлежала. Придётся использовать запасную, маломощную на крыше купола жилого модуля.
Недалеко от жилого модуля на боку, задрав передок вверх, лежал планетоход. Его задняя часть провалилась в провал, образовавшийся в результате землетрясения, но сам планетоход, судя по отклику, не повреждён. Ещё одна головная боль: придумать, как его поставить на колёса. Но это не сегодня. Сегодня я готов лишь дойти до кровати. Сейчас можно спать спокойнов ближайшее время не умру точно.
Глава 3
Запись в журнал наблюдений: день 12
Спешу порадовать читающих журнал: я всё ещё жив и даже разжился транспортом. Вчера не писал, так как был занят вытаскиванием планетохода из провала, в который он провалился задней частью. Это просто невероятная работа, особенно с учётом того, что я всё сделал в одиночку. Для начала мне пришлось сделать подкоп под планетоходом, чтобы он был на грани переворота обратно на колёса. Для этого понадобилось использовать обычную лопату. Ковш для копания, к сожалению, установлен на самом планетоходе и в таком перевёрнутом состоянии просто бесполезен. А вот лопата для сбора материала для исследований как раз. Не буду описывать восемь часов раскопок, когда с каждым мгновением увеличивался шанс переворота планетохода обратно на колёса, предварительно раздавив меня, но они закончились, и я приступил ко второму этапу.
Обычный стальной трос, укреплённый алхимически, был закреплён на боку планетохода, смотрящего в небо. Второй конец троса был закреплён на ранее вбитую в землю трубу от контейнера на электромагическую лебёдку. Благодаря магической начинке мощность относительно небольшого электромотора утроена, и он мог поднимать грузы до трёх тонн веса, что в моём случае даже излишне. Благодаря подкопу, на который я убил большую часть дня, расчётные усилия для переворота не должны были превышать и полтонны. И наконец на закате дня наступил момент истины: я включил лебёдку. Сперва она выбрала слабину троса, а потом, плавно наращивая мощность, я стал медленно переворачивать планетоход. Когда угол превысил сорок пять градусов, планетоход упал на свои колёса уже под собственным весом. Но это только половина работы. Планетоход всё равно продолжал своей задней частью находиться в провале. Четыре из шести колёс были в провале, упираясь на одну из стен. Второй точкой опоры был зад машины. Хорошо, что планетоход укреплён магически и благодаря этому он не пострадал. Ещё два колеса планетохода вместе с кабиной пилота висели в воздухе на двухметровой высоте. Теперь мне предстояло вытащить планетоход из провала. Для этого я притащил из жилого модуля ящики, по которым смог забраться наверх и отстегнуть крюк носовой лебёдки планетохода. На нём более мощная лебёдка, способная даже поднять пятитонную машину, повисшую в воздухе. Следующим этапом была размотка лебёдки и крепление к очередной трубе в двадцати метрах впереди.
Только ближе к полуночи я приступил к последнему этапу и залез при помощи ящиков в кабину пилота. Запустив электромоторы в каждом из четырёх колес, которые упирались в склон провала, я начал давать малый газ, одновременно включив лебёдку. Скрип внутри кабины неприятно терзал мои и так расшатанные нервы, но планетоход начал медленно подниматься. И через секунд тридцать наступил момент, когда передняя часть планетохода вместе с натяжением лебёдки перевесила и кабина опустилась на землю. В ту же секунду я выключил лебёдку и убрал газ. Убедившись в устойчивости положения планетохода, вновь включил на малой тяге лебёдку и плавно оттащил планетоход от провала. Покинув кабину, я осмотрел её повреждения, но кроме довольно глубоких царапин и вмятин в задней части планетохода повреждений не было.
День был очень тяжёлый. Едва я зашёл в жилой модуль, понял, что если не лягу спать, то умру. Именно поэтому запись в журнале о вчерашнем дне стоит под сегодняшней датой.