Рада нашему знакомству,механическая девушка кивнула грациознее, чем любая из знакомых охотнику женщин.Хотя случилось оно при весьма трагических обстоятельствах. Полагаю, у вас накопилась масса вопросов. Я готова ответить на них,Фелиция бережно опустила руку с кистью-крюком на черную голову Тени, и альяс немедленно заурчал. Призрак бродил возле разбитого вельбота, трогая проржавевшую обшивку лапами и прерывисто шипя.
Влажная и жаркая атмосфера Лаймерины выжгла из человеческих костей кальциевую основу, сделав их хрупкими и гибкими на ощупь, крошащимися от малейшего прикосновения. Требовалась изрядная твердость рук, терпение и выдержка, чтобы аккуратнейшим образом перепилить иссохшие жилы, вскрыть локтевые суставы и отделить намертво сомкнутые в последнем рукопожатии кисти. Соприкасаясь с костями, нож чуть слышно поскрипывал.
«Что, коли от переживаний и одиночества Фелиция впрямь тронулась своим механическим умом... а я наслушался ее рассказов и спятил за компанию?»
Прикусив от напряжения кончик языка, охотник с Найхави аккуратнейшим образом опустил свой трофей на заранее разложенный кусок шелковистого миткаля, некогда бывший одной из нижних юбок Фелиции. Накануне он выстирал и тщательно высушил ткань, чтобы теперь бережно завернуть в нее две обтянутые коричневой кожей кисти с выступающими костями. Сохраненные потому, что автоматон упрямо веровала в превосходство и торжество наукии сумела заразить своей верой (или безумием?) и его.
Небольшой угловатый сверток точнехонько умещался в сейф из-под кварцолитов, но в ближайшем будущем его настоятельно требовалось поместить в более подходящее место. Скажем, в охлаждающий сосуд Дьюара, где кости имеют намного больше шансов сохраниться неповрежденными. До наступления нужного момента, на который так надеется Фелиция. Если сей знаменательный момент когда-либо наступит.
Тем не менее, охотник пошел ей навстречу, осуществив первый шаг безумного замысла автоматона: сохранить фрагменты плоти погибших косменов.
Мы не оставим их здесь, гнить и разлагаться,тихо и твердо заявила Фелиция. С этим ее утверждением Сайнжа был целиком и полностью согласен. Мертвецам надлежит быть достойно погребенными.
В кормовой части вельбота он отыскал капсулу с тормозным парашютом. Слежавшаяся ткань хрустела и разъезжалась на волокна при попытке ее развернуть. Кое-где материю проела бурая плесень и изгрызли местные насекомые. Вытащив парашют наружу и раскатав громадный овальный купол на земле, охотник сумел выкроить два достаточно больших отреза, годных на саваны.
Пригибая голову и осторожно переступая по гнущемуся решетчатому полу, Сайнжа вернулся к шлюзу. Сидевшая на травяной кучке рядом с люком Фелиция повернула голову на звук. Из-за длительного бездействия упругие двигательные тяжи в ее коленях ослабли и соскочили с шарниров. При любой попытке встать вертикально автоматон грузно падала. Альясы с тревожным рычанием метались вокруг, настойчиво подпихивая головами и дергая за сломанные кисти.
В конце концов охотник прикрикнул на зверей (ворча, те нехотя отошли в сторону) и потребовал от Фелиции сидеть смирно. Пораскинув умом, он нашел способ доставить автоматон в Хаабо. Соорудил за минувший вечер из местного бамбука, лиан и обрывков ткани простенькое боцманское кресло, которое лебедкой подтягивают на канатах к вершине мачты для ее осмотра или починки. Когда Фелиция займет сидение, он для надежности привяжет ее ремнями, пристроит люльку с механической девушкой себе за спину и направится в обратный путь.
Лови,держась за ободверину люка, Сайнжа протянул автоматону сейф. Фелиция ловко подцепила его петлей-крюком за выдвижную рукоятку на крышке, помогая себе обломком левой руки.Там то, о чем ты просила. Сейчас вынесу... тела.
Охотник вернулся к пульту управления. Мысленно прося мертвецов простить невежду, посягнувшего на их посмертный союз и вечный покой.
Теперь ему была доподлинно известна цепочка событий, завершившаяся трагическим падением в Великие леса Лаймерины. Он знал имена погибших, историю их жизней, взгляды на мир, характеры, даже мелкие смешные привычкивсе, что сохранила безукоризненная память автоматона, не ведающая провалов забытья и не способная подменять одно воспоминание другим, более удобным.
Выслушав повесть Фелиции, Сайнжа испытал короткий приступ сокрушительной, опустошающей душу печали. Они не заслуживали такой смерти. Эти двое принадлежали к той редкостной, драгоценной породе людей с неугомонным, жаждущим новых открытий нравом, с которыми он мог бы найти общий язык. Они могли бы стать компаньонами. Напарниками. Чем-то бо;льшим, чем друзья.
Прах подери, из них вышел бы отличный экипаж. Тот, о котором он всегда мечтал.
Но единственное, что Сайнжа с Найхави теперь мог сделать для этих двоихпоочередно извлечь искалеченные, мумифицированные тела из тесных объятий ложементов и с надлежащим почтением завернуть в скроенные из парашютного шелка саваны.
Первым он достал темноволосого пилота, невольно содрогнувшись, когда бережных прикосновений оказалось недостаточно. С тихим хрустом, напоминающим тоскливый вскрик гибнущей жертвы, сгнивший остов переломился. Иссохшее тело в обрывках одежды не разогнулось, оставшись скрюченным по форме изгиба кресла. Закутанное в саван, оно напоминало кокон невиданной гигантской гусеницы.
Из коконов обычно вылупляются бабочки, подумалось Сайнже, но этот кокон не скрывает в себе новой жизни. Только тлен и прах.
Труп был почти невесомым. Второй космен, при жизни бывший мужчиной рослым и широкоплечим, оказался тяжеловат и после смерти. С немалыми усилиями охотник вытащил тело из кресла, уложив на пол. Длинные светлые волосы зацепились за металлический браслет Сайнжи. Не заметив этого, охотник дернул рукой. Пара истлевших прядей оторвалась, неощутимо легкой паутиной оплетя запястье.
Нынешнее утро Сайнжа провел, яростно полосуя шуршавшую под ножом ткань парашюта и обшаривая окрестности в поисках мертвых и достаточно высушенных солнцем деревьев. Из нарубленных стволов, сухостоя и узловатых плетей лиан ему удалось сложить плоскую груду высотой примерно по колено. На этой погребальной платформе Сайнжа и устроил тела бок о бок. Перенес ближе Фелицию, упрямо тщившуюся ползти самостоятельно, подтягиваясь на искалеченных руках.
Тень вскарабкался на просевший под его тяжестью борт вельбота и замер там в неподвижности, щеря оскаленную пасть и медленно поводя влево-вправо тяжелой головой. Призраку взбрело в башку навязчиво таскаться за охотником, обдавая ацетоновой вонью дыхания, толкая жестким хвостом и словно принюхиваясь к запаху хумансоо. Порой, когда альяс оказывался слишком близко, со зрением Сайнжи на пару ударов сердца творилось что-то пугающее. Мир распадался на тысячи крохотных частиц, цвета причудливо менялись местами, закручиваясь бесконечной текучей спиралью, в ушах шелестели обрывки чужих, призрачных голосов. Требовавших, отдававших команды, вкрадчиво нашептывавших и давящихся паническими воплями. Стоило зверю отойти, как все возвращалось на законные места.
Откинув щелкнувшую крышку, охотник большим пальцем крутанул зубчатое колесико. Старая зажигалка, прошедшая немало тяжелых испытаний и с честью вынесшая недавнее падение в водопад, с шипением выбросила короткий язычок пламени. Увядшие листья и сухие перегородчатые стволы занялись недружно и неохотно. Огонь перескакивал с ветки на ветку, лениво облизывая нарочно приготовленные Сайнжей зазубренные щепки и порождая клубы серого, едкого дыма.
Пришлось ждать довольно долго, прежде чем пламя добралось до истлевших тел, распробовало их вкус и лишь тогда вспыхнуло жаркой и ровной стеной. Оранжевые отсветы падали на бледное, фарфоровое личико Фелиции, танцевали на изжелта-белой хитиновой броне Призрака. Словно проникнувшись сутью и смыслом происходящего, альяс не издавал никаких звуков, изредка роняя из приоткрытой пасти тягучие капли слюны.
А может, зверь все отлично понимал.
Глава 4.
Фелиция, автоматон.
Их звали Йонге Далине и Рудольф Вебер. Йонге родился на Гауссе, маленькой агропромышленной планете, в семье небогатых фермеров. Рудольфна Берлине-3 звездной системы Фатерлянд, в древнем и уважаемом семействе, чья родословная восходила к переселенцам Старой Земли времен Первой Экспансии. Йонге с детства мечтал о звездах, отказываясь смириться с традициями Гауссаранний брак, многодетное семейство, работа на ферме от зари до зари. Семья Рудольфа полагала, отпрыск пойдет проторенным путем, сделав достойную карьеру и со временем заняв высокий пост в правительстве планеты. Вот только юношу непреодолимо влекли к себе загадки механики и инженерии. Не встретив понимания среди родных и близких, молодые люди решили сами стать хозяевами своей судьбы. Покинули отчие дома и отправились навстречу другим мирам и их обитателям, к знаниям, открытиям и приключениям. И, само собой, к состоянию, которое оба втайне надеялись когда-нибудь сколотить.
Фелиция сидела, привалившись спиной к округлому боку вельбота и чинно сложив руки. Из-за мечущихся туда-сюда теней возникало пугающее впечатление, что раздутый живот слегка колышется. Солнце неспешно ползло над джунглями от зенита к надиру, в лужице обжигающих лучей грелись разобранные драгоценные револьверы охотника. Сайнжа перебирал поблескивающие медным оболочками патроны, отделяя подмокшие и окончательно негодные от тех, которые еще можно высушить, набить заново и пустить в ход.
Автоматон говорила о тех, кого язык охотника уже не поворачивался называть ее хозяевами. В каждой фразе, каждом слове механической девушки потаенными искорками вспыхивала искренняя привязанность и горечь утраты.
Больше всего на свете мистер Далине хотел научиться управлять звездным кораблем и получить капитанский патент. Он подал документы в Академию военного блока Фузии и сдал экзамены, но не набрал проходной балл. Донельзя огорченный, Йонге собирался пройти дополнительный курс обучения и повторить попытку. Познакомившись с курсантами и преподавателями, он выяснил досадный факт: его оценки были занижены. Ради того, чтобы гарантировать поступление некоему молодому человеку, чьи родители внесли щедрое пожертвование в фонд Академии. Кроме того, приемной комиссии не приглянулась анкета мистера Далине и его скромное происхождение. Йонге устроил скандал, вызвал одного из членов приемной комиссии на публичную дуэль и одержал верх. Громкий инцидент привлек внимание полиции, журналистов и скучающих обывателей. Мистеру Далине пришлось в срочном порядке покинуть Альтерру. Он нанялся матросом на торговый когг, добравшись до Фиорины. В ученом совете тамошнего колледжа астронавигации заправляют ксеносы. Они не предъявляют столь категоричных требований к происхождению студентов. Через пять лет Йонге с блеском закончил обучение, получив новехонький диплом штурмана и перспективу в будущем стать капитаном собственного корабля. Приступив к поискам работы, он быстро нашел общий язык с Вольной Гильдией, вербовавшей молодых талантливых специалистов. Несколько последующих лет Йонге провел на кораблях Гильдии, шлифуя мастерство, пополняя счета в банках и занимаясь рискованными делами, частенько идущими вразрез с духом и буквой закона.
Сайнжа понимающе кивнул. Формально охотник сам до сих пор пребывал в рядах Вольных, хотя частенько мешкал со своевременным внесением членских взносов.
Контракты Гильдии привели мистера Далине на Кестаган. В матросской кантине тамошнего звездопорта он столкнулся с герром Рудольфом Вебером. Молодой уроженец Берлина-3 к этому времени успел поступить в Высшую школу прикладной математики на Архее Ломоносова и закончить три курса. С четвертого Рудольфа выставили за непочтительное отношение к профессуре и публичное высмеивание устаревшей методики преподавания. Он перебрался на Проксиму Центавра, в тамошний Асчарский технологический корпус. Оттуда герр Вебер вышел с аттестатом магистра, немедля нанявшись помощником третьего механика на таульгарский крейсер. Он ходил на кораблях слаиков, хумансоо и вентура, имел два десятка патентов на изобретения в области точной механики, оптики и усовершенствования двигателей, был почетным членом клуба содействия прогрессу и распространения знаний. На первой встрече Йонге в глаза назвал нового знакомца легкомысленным вертопрахом и пустышкой. На второй герр Вебер обыграл мистера Далине в себек, заодно втянув в шумный конфликт с подчиненными местного криминального авторитета.
- А на третьей? - хмыкнул охотник.
- А на третьей они напились и задумались над планом совместной покупки корабля. Объединив капиталы, молодые люди приобрели на верфях Тирадии шхуну «Сигурни». Они совершили рискованный рейс к малоизученной Калисее, вернувшись с несколькими контейнерами редкоземельных металлов. Выручка позволила оплатить регистрацию товарищества «Далине-Вебер» по геологоразведочным изысканиям и перевозке конфиденциальных грузов, переоборудовать корабль, найти надежных работодателей... и приобрести меня. Йонге обдумывал матрицу расчетов ускоренного перемещения по межзвездным туннелям, ему требовался помощник. Рудольф же не мог устоять перед возможностью всласть поработать с механическим разумом. Герр Вебер всегда полагал, что компании-производители искусственно ограничивают возможности автоматонов, низводя их до уровня примитивной счетной доски с костяшками. Именно трудами Рудольфа я стала такой, какая я есть. Он пробудил мое сознание, а Йонге научил видеть красоту не только в мире формул и цифр.
Вы...охотник сглотнул,похоже, вы трое были очень близки,под прямым испытующим взглядом механической девушки Сайнжа почему-то смутился.
Мы были счастливы, если я верно определяю дефиницию человеческого счастья,просто сказала Фелиция.Много работали. Наше товарищество процветало. Статьи мистера Далине печатались в солидных научных изданиях, вызвав интерес сообщества астрофизиков. Академия Альтерры вела с Йонге переговоры о возможности выступить с циклом лекций. Мы заключили выгодный контракт и решили, что можем позволить себе расслабиться, прежде чем опять рвануться покорять мир.
Она несколько раз медленно моргнула, спросив:
Хотите увидеть, какими они были?
Хочу,ответ вырвался раньше, чем Сайнжа озадачился вопросом, как подобное возможно. Йонге и Рудольф мертвы, однако автоматон покамест ни словом не заикнулась о том, при каких обстоятельствах погибли ее друзья. Не упомянула Фелиция и об альясах, неотступно маячивших поблизости. Может, выгодный контракт компании Далине-Вебер как раз и заключался в перевозке жутких тварей?
В голове автоматона негромко заскрежетало и зашуршало, словно шелковую ленту с треском продернули между эбонитовыми валиками. Сузившиеся зрачки Фелиции превратились в два крохотных прожектора, излучающие рассеянный серый свет. Скрестившись, лучи соткали перед автоматоном и изумленным Сайнжей висящее в воздухе серебристое призрачное полотнище размерами около трех футов на четыре. Оно замерцало, как воздух над горячим костром, пошло волнамии тут охотник сообразил, что в самом деле смотрит на волны. На ожившую картинку с высокими, закрученными волнами в кудрявых шапках пены, мерно набегающими на песчаный берег. Висевшие над морским простором облака напоминали перевернутые курганы, чьи склоны окрасило радужное прикосновение. Казавшиеся выцветшими блеклые цвета скорее угадывались, но точность и четкость передачи деталей потрясала.
Ферроскопия?неуверенно предположил Сайнжа.
Правильно.
А что за местечко?
Курортное побережье Салии.
Изображение сменилось, словно тот, кто вел съемку, слегка повернулся на месте. Мелькнул круглый столик с опустошенными бутылками и тарелками, заваленными вскрытыми ракушками мидий. В пространство кадра ворвался молодой человек в светлом пляжном костюме с ракеткой для лаун-тенниса. Смуглый, с взъерошенными свежим ветром темными волосами и черными глазами, сияющими азартным весельем, он покорял не классической красотой, но притягательным грубоватым своеобразием.
Картинка была беззвучной, но когда губы призрачного Йонге Далине зашевелились, Сайнжа без труда угадал произнесенные фразы. Сначала радостное «Фелиция, дорогая!», потом вопросительное «Куда запропастился Руди?»
Должно быть, автоматон что-то ответила, ибо Далине повернулся к волнующемуся заливу и дощечкой вскинул ладонь к глазам. Разглядел, отбросил ракетку и приветственно замахал руками, побежав к кромке прибоя. Навстречу атлетически сложенному мужчине, легко и стремительно летевшему на гребне пенящейся волны. Пригнувшись, Рудольф Вебер балансировал на длинной, узкой доске, слившись с ней в единое целоеи рывком приблизившееся изображение на миг крупно выхватило лицо с напряженно прищуренными глазами и остро вырубленными скулами. Белые мокрые волосы, увязанные в хвост, привольно метались за широкой спиной.
Он двигался слишком быстро, выскользнув за пределы кадра. Когда запечатлевающий взор Фелиции вновь отыскал его, Рудольф стоял по колено в прибое. Волны игриво толкали к берегу позабытую доску. Подбежавший Йонге ударил товарища по плечу, заговорил о чем-тои они разом оглянулись на оклик Фелиции. Изображение зарябило и застыло, навечно сохранив их мокрыми от брызг, беспечно смеющимися на фоне ослепительно сверкающей морской воды.