Я его не брошу!отрезал Благуша, насупившись. Ведь уже не было никаких сомнений, что бандюки пришли именно за ним, и это из-за него, слава, стражнику пришлось с ними схватиться. Поэтому беспомощного взгляда, который девица бросила на Безумного Проповедника, он постарался не заметить. Хотя и чувствовал себя от желания разорваться надвое, чтобы и Минуту послушаться, и Обормоту помочь, прямо-таки паршиво.
Все наши беды от нашей же воинственности, скатертью дорога,пробормотал Проповедник себе под нос, чем его участие и ограничилось.
Благуша лишь передернул плечами, не отрывая взгляда от главного действа.
Ватага Рыжих между тем потеснилась в стороны, пропуская в образовавшийся круг Обормота с ватаманомна свободное от столов место возле двери. Впрочем, видя такое дело, некоторые завсегдатаи сами поспешно оттащили к стенкам свои столики, чтобы не попасть под горячую рукуизбавь Олдь Великий и Двуликий от такой участи! Хитрун с протяжным скрипом, от которого в жилах стыла кровь, вытянул длиннющую саблю, а стражник выставил ему навстречу острый наконечник алебарды, и оба бойца неторопливо закружились друг против друга, сохраняя дистанцию, оценивая манеру движения противника и примеряясь к первому удару. Алебарда против сабли, почти не уступающей ей по размерамзадачка не из легких, ежели оружие находится в умелых руках, а так оно и было. По крайней мере, с ватаманомтого Благуша уже успел оценить в бою еще на Махине.
Благуша затаил дыханиекак и большинство народа в зале, и даже не почувствовал, как Минута, сама того не замечая, ухватила его за руку.
А ну дайте ему место!вскочив с табуретки, закричал Воха Василиск остальным бандюкам, размахивая своей балабойкой не хуже сабли.И нечего со спины прицениваться! Драчка-то честная!
Да никто его и не трогает, акромя ватамана!тонко вякнул Скалец. В отличие от бандюков он приперся безоружным, и потому сейчас отирался за спинами своих новых покровителей.Чего вопишь, разогни коромысло!
От Благуши не ускользнуло, что Красавчик, с того момента, как обнаружил в трактире знакомого стражника-раздрайника, старательно отворачивал свою смазливую морду от его взгляда, словно тот еще его не узнал. Неужто, оторви и выбрось, после такого бесчинства он еще рассчитывает спокойно объявиться в Светлой Горилке, паршивец этакий? От этой мысли в голову Благуши ударил гнев. Поведение Скальца по сравнению с предыдущим, когда он пытался надуть их с Выжигой, выглядело теперь бесчестным вдвойне.
Спокойно, Воха, халваш-балваш,отозвался Обормот, насмешливо улыбаясь в бороду. Продолжая двигаться по кругу, он в этот момент оказался спиной к двери, так что мог за тыл не опасаться.Усе под контролем, друган
И тут бандюки вдруг все вместе бросились на него с саблями наголо!
Стражник, не растерявшись, резко отступил на шаг и сделал стремительное движение секущим лезвием своего грозного оружия из стороны в сторону, заставив ватагу остановиться, но явно не поубавив написанной на их лицах решимости разделаться с ним.
А теперь вали отсюда, служивый,зловеще проскрипел ватаман Хитрун с высоты своего огромного роста, поигрывая огромной саблей с такой легкостью, словно держал в громадной ручище игрушечную, а не стальную,дверь у тебя за спиной. Зови себе подмогу, а нам с тобой некогда цацкаться, не до тебя нам, кровь из носу!
По залу пробежал возмущенный ропот и стих. Благуша сжал кулаки и начал спешно оглядываться в поисках какого-нибудь сподручного предмета для дракине с голыми же руками лезть на выручку Обормоту. Но кроме столов и стульев на глаза ничего не попадалось А чем плох стул-то? Ежели засветить прямиком по башке, так в самый раз!
И это ты называешь честной схваткой?рявкнул стражник в делано равнодушное лицо стоявшего напротив него Хитруна.
О какой честной драке ты балаболишь?с издевкой выкрикнул Ухмыл.Мы же бандюки!
Нет, ну посмотри-ка на него, усохни корень! И где только таких дудаков на свет белый плодят?поддакнул худощавый, юркий Жила, приплясывая от возбуждения, и сорвал свободной рукой с пояса свой знаменитый аркан, которым он был способен с лету выхватить трепыхалу с небесс явным намерением пустить его в дело.
Да чё с ним гуторить, пся крев, мочи его, ребята!решительно тряхнул головой Буян, обладавший, как помнил Благуша из описания в вантедке, самым бешеным нравом в ватаге, и следовательно, не бросавший слов на ветер.
Ах вот как!вскричал вдруг за спиной Благуши Воха Василиск, заставив его подскочить от неожиданности и оглянуться.Ах вот как, обертон по ушам! А получай-ка тогда, бандюковская морда, подарок от романсера!
И на глазах слава он с диким воплем запустил в ватамана своей любимой балабойкой. Пролетев через весь зал быстрой птицей, балабойка устремилась точнехонько в затылок Хитруна Увыне попала, родимая. Каким-то шестым чувством ватаман успел пригнуться А за ним как раз стоял Обормотвот ему-то балабойка близкого другана и припечаталада прямо в лоб. Звону былона весь трактир,и от шлема, что лоб стражника прикрывал, и от самой балабойки, свернувшей этот шлем Обормоту на затылок.
Ошеломленный раздрайник аж присел, подавшись корпусом назад и раскинув руки в стороныи тем самым открывшись для вражьего удара. Хитрун, дудаком никак не слывший, мгновенно воспользовался столь удачным для него поворотом дела, и со всего размаху нанес этот самый удартяжеленной рукояткой сабли, зажатой в кулаке. Естественно, по тому же месту, куда чуть ранее стражника приласкала балабойка. Силен оказался удар Хируна, дюже силен! Так силен, что стражник, налетев на дверь трактира спиной, снес ее с петель и вылетел вместе с ней наружу, загремев там всем своим раздрайным железом вперемешку с косточками. Только алебарда от него в трактире и осталась, грохнувшись на пол.
Ух ты, как резво он за подмогой-то рванул, усы узлом!съязвил вдогонку Ухмыл, и вся ватага, кроме ватамана, глумливо заржала.
Ну, побаловались, а теперь пора и к делу приступить,спокойно сказал Хитрун, поворачиваясь к залу лицом.Подайте мне сюда этого слава, кровь из носу, и девку его не забудьте
Амбец,похолодел Благуша, глядя, как бандюки шустро просачиваются среди столиков по всему залу, отрезая пути к бегству, и двигаются к нему наперехват. Лишь Красавчик Скалец остался маячить за их спинами бледной неприкаянной теньюдвоюродный братец Выжиги явно уже был не рад, что ввязался во всю эту историю. Поделом тебе, подлюга, вот погоди, очнется Обормот, так возьмет тебя в оборот!
Тут Минута настойчиво потянула его за рукав.
Бежим, Благуша!
Правильно, тикайте отсюда,поддержал ее из-за стойки трактирщик Фрол,через заднюю дверь! Ничего они твоему Обормоту уже не сделают, не до него будет!
Теперь Благуша упорствовать не стал. Больно уж убедительными были аргументы у бандюков в рукахв виде сабель. Против таких аргументов с одним табуретом никак не попрешь, ежели жизнь дорога. А жить славу, естественно, пока не перехотелось.
И они драпанули.
И Благуша с Минутой, и Безумный Проповедник, и зачем-то увязавшийся за ними Воха Василиск. С громким топотом, точно стадо строфокамилов, они пронеслись через кухню, мимо трех хозяйничавших в ней толстяков-стряпчих, только и успевших, что удивиться вторжению непрошеных гостей, как тех уже словно ветром сдуло, да и нырнули в заднюю дверьвон из трактира, в спасительную для беглецов ночь.
А вслед взвились громкие, азартные крики бандюков:
Лови их, кровь из носу!
Держи, пся крев!
Хватай, усы узлом!
Глава 5, отчаянная...
..в которой наши герои приближаются к тайне Безумного проповедника примерно с той же скоростью, с какой их преследуют бандюки
Люби ближнего. Но не попадайся
«Апофегмы»
Драпали, понятное дело, со всех ногпо темному, безлюдному в столь поздний час яблоневому саду, что тянулся за трактиром до самого Бездонья. Впереди, задавая небывало отчаянный для таких седых лет темп, зайцем петлял меж деревьев Безумный Проповедник; края его долгополого серого армяка трепыхались и хлопали по ногам в ночной тишине, словно крылья неведомой птицы. Сразу за ним не отставали Благуша с Минутой, а следом, высоко вскидывая ноги в мягких яловых сапогах, азартно несся Воха Василиск, силясь разглядеть что-либо в темноте вытаращенными от напряжения глазами.
Как некстати, озабоченно подумала на бегу Минута о Вохе. Только барда им для полного счастья и не хватало. Собственно, ничего такого она против него не имела, но лишний свидетель дедовой тайны ей был не надобен. А вдруг дед снова заартачится? И отшивать как-то неловкоможно сказать, из-за них же бард и пострадал, даже балабойкой любимой пожертвовал! Как же тут прогонишь, разве что совести совсем нет А надо бы ему бежать в саму весь и будить стражу в караулке, да поднимать жителей против наглых бандюков, чтобы те на своей шкуре узнали, почему весь эта называется «Утренние слезы», но попробуй тут объяснить. Не время и не место для объяснений.
Мешок с нехитрыми припасами, который она заранее собрала в дорогу для предполагаемого путешествия, тяжко оттягивал ей плечо. А дед впереди чесалхоть бы что, хотя его сидор был на вид раза в три крупнее. Сразу заметно, что давно привык дед в скитаниях все свое носить с собой, так что и не в тягость ему было, да и здоровенный сам, дед-то, не ей чета. Тут Благуша, словно услышав ее мысли, подхватил ее котомку за ремень и перекинул на свое плечо.
Минута и не думала сопротивляться. Зато как же ей сразу стало легче поспевать вместе со всеми! И как она была благодарна славу! Но мог бы и раньше догадаться, совершенно по-женскиневпопад, тут же подумала она. Впрочем, видно было, что с непривычки Благуша тоже уже запыхался от бегана кону, понятное дело, ему разве что малолетних спиралей гонять приходилось, да и то редко, где уж тут привычку иметь?
Они и дальше мчались бы молча, ежели бы у Вохи Василиска, бежавшего порожняком, но сопевшего и топавшего почему-то громче всех, первым-то язык и не развязался:
Куда бежим-то дедуля?
К Бездонью, сынуля!в том же ерническом духе ответил Вохе Проповедник, не оборачиваясь и не снижая скорости.
А на кой ляд нам Бездонье?этот вопрос задал уже Благуша, вопрос, который Минута ожидала, ведь толком она ему еще ничего и не рассказала.
Девице я твоей обещал помочь в ее изысканиях, скатертью дорога,проворчал дед.
Ну и?
Он покажет, как на ту сторону, в соседний домен, можно и без Раздрай-Моста переправиться, так, дедушка?досадливо вступилась Минута, которой при Вохе не особенно-то и хотелось распространяться на эту тему, но не хотелось упускать инициативу, чтобы дед чего лишнего не наговорил. Нет, точно ёлс этого барда с ними потащил!
Так, девица, так, дорога скатертью,отозвался дед.А заодно и от лихоимцев избавитесь, что к вам причепились, как репейник к песьему хвосту.
Это кто же здесь песий хвост?обиделся вдруг Воха Василиск, похоже, не расслышавший разговор толком.
Ты, кто же еще, с нехарактерным для нее раздражением подумала девица. Песий хвост и есть! Но тут же мысленно смутиласькак бы там ни было, но Воха Василиск и его песни ей всегда нравились, она была его давней поклонницей. В другой ситуации она была бы и рада такой оказии, чтобы познакомиться с бардом поближе, пообщаться, о жизни его интересной расспросить. Но не сейчас, ох, не сейчас
Не снижая ходу, Проповедник поднырнул под оказавшуюся прямо на пути низко нависшую ветку яблони. Минута ловко повторила рискованный маневр, Благуша тоже успел пригнуться, а Вохе, судя по его воплю, повезло меньшебард с разбега приложился лбом. С потревоженного дерева на макушки и плечи незадачливых беглецов осыпался дождь крупных ядреных яблок, добавив охов и вскриков. Оглянувшись, Минута прыснула в кулачок. Да уж, бег по ночному саду таил в себе немалые опасности. Хорошо хоть земля была ровной, без рытвин, да звезды с небес хоть немного освещали путь.
Они дунули дальше, стараясь не упускать Проповедника из виду.
Погоди, как это на ту сторону, да без Раздрая?только теперь дошло вдруг до Благуши.Это что же, прямо в Рось, через Бездонье? Ух ты, оторви и выбрось! Это ж сколько ж бабок можно сэкономить на стражниках-раздрайниках!
Не отставай, Благуша, потом о бабках думать будешь!поторопила Минута.
Вот-вот, бандюки-то вас ждать не будут,добавил дед.
Да ты никак заядлый торгаш, парень,хмыкнул сзади неунывающий Воха Василиск, звучно хрупкая невесть когда подобранным яблоком.
Точно, Воха, торгаш и есть, оторви и выбрось!судя по довольному голосу слава, тот явно был польщен тем, что бард вот так с ходу определил его ремесло.Кстати, а ты-то с чего с нами увязался?
А я почем знаю! Все бегут, вот и я побежал!
Понятно, жить будем плохо, но зато недолго
Это ты о чем, слав?
Да вот огребешь теперь столько же, сколько и мы, ежели бандюки догонят, дудачина ты этакая!
Переправа, переправа, Бездна слева, Бездна справадурным голосом вдруг завопил Воха Василиск, словно без балабойки разом утратил всю свою напевность. От неожиданности Минута тоненько ойкнула и чуть не вписалась в спину Безумного Проповедника, который как раз в этот момент почему-то решил остановиться.
Да тише, тише ты, чего бандюков наводишь!рассерженным шепотом осадила Минута чересчур беспечного барда.
Эх, оторви и выбрось, балабойки на тебя не хватает, право!
И не напоминай слав, как сердце-то кровью обливается! Чтоб тем бандюкам пусто было! Чтоб им век воли не видать! Чтоб им бешенный камил попался! Чтоб они в Бездонье навернулись! Чтобот избытка чувств Воха аж поперхнулся.
Таким ором он их скорее распугает, скатертью дорога, чем наведет,хмыкнул дед.
Они сбились в тесную кучку и прислушались. Сердечко девицы билось как заполошное, несмотря на былые тренировки в Храме, но дыхание ее было неприметнымв отличие от остальных, сопевших, как лесные ведмеди, и громче всех, понятное дело, старался Воха Василиск. Сперва кругом было вроде как тихо, где-то тренькали ночные птицы, шлепались на землю созревшие плоды с близстоящих яблонь, да ночные жабы выводили переливчатые рулады, приглушенные расстоянием.
Неужто оторвались?
Минута смахнула карманным платочком испарину с лица, повернулась к своим спутникам, и и замерла. Невдалеке послышался какой-то шум. И этот шум быстро приближался в их сторону, перерастая в злой и нетерпеливый топот многих ног. А вскоре до ушей донеслись и знакомые, хотя и едва слышные пока, матюгальники бандюков, исполненные ярости.
Девица порывисто вздохнулане убежали! Вот незадача!
Оторви и выбрось, да ведь это бандюки за нами ломятся,выразил Благуша общую мысль.
Минута резко обернулась к Проповеднику:
Дедуля, куда нам теперь? Бандюки вот-вот будут здесь! Мы не заблудились?
А мы уже на месте, скатертью дорога,заявил ей дед, махнув рукой.Разве не видишь? Вот оно, Бездонье.
Как? Где?воскликнул Воха, недоуменно озираясь.Эх, страсть как люблю приключения!После чего достал из-за пазухи еще одно яблоко и смачно захрустел откусанной половиной.
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не вешалось,насмешливо прокомментировал Благуша.
От торгаша и слышу!не остался в долгу Воха Василиск, догрызая яблоко и тут же доставая следующее.
Ты когда успел яблок-то набрать?удивился слав, только сейчас приметив, что рубашка у Вохи на животе довольно сильно оттопыривается.
А чего их набирать, хрум, на бегу сами в руки лезли,беспечно пояснил Воха.Так что там с нашими приключениями? Хрум-хрум.
Не те это приключения, паря, которым следует радоваться,почему-то горько вздохнул Проповедник.
Не ворчи, дед, хрум-хрум-хрум, прорвемся!
Минута уже разглядела то, о чем сказал дедок. И впрямь! Всего в десяти шагах позади него, сразу за веховым олдем, только сейчас попавшимся ей на глаза, Край домена обрывался в неизведанную беспредельную пустоту, испокон веков отделявшую домены Универсума друг от дружки.
Показывай уж, дедуля, что нам делать, чего время тянуть,поторопил Благуша.А то мы этих приключениев, оторви и выбрось, сейчас огребем по самую макушку.
И вправду, дедушко, пора,согласно подхватила Минута.
Ну что ж,Безумный Проповедник окинул путешественников неожиданно строгим взглядом.Видно так тому и быть! Виднона то воля Неведомых Предков... Идите за мной, скатертью дорога.
И направился прямиком к олдю, которым при более внимательном рассмотрении показался девице каким-то страннымво-первых, этот истукан не светил своими глазами-указателями, потому-то девица его и не разглядела сразу, во-вторых, он оказался более приземистым, чем обычный. К тому же два лика его, которым было положено смотреть в противоположные стороны, почему-то оба пялились в сторону Бездонья, словно узрели там что-то настолько интересное, что даже камень не смог сдержать любопытства.