Как оказалось, от шлепающей позади детворы были не только шум, гам да пыль, но и польза.
А зачем?не унималась малявка.
В ученики его берут,объяснили ей.Он же мертвого короля волшебством зашиб. Маг он,не без зависти пробурчали за спиной.Не мешай. А то превратит тебя в камень или крысу, будешь знать,добавили грозно.
Конечно, такая вера в мои способности льстила. Беда была в том, что не мог я ни в кого ее превратить. Ни в камень, ни в крысу. И потому начал с огорчением подумывать: а не ошибся ли сельский маг? Как я ни пытался удивить мать, не летели из моих рук молнии, не брызгали пальцы искрами, не оживала, как прежде, земля под ладонями. Вертел руками и так и эдак, пальцы гнул по-всякому, пыжился-пыжился да только воздух испортил. Впрочем, я наделся, что маг объяснит мне, куда ушла магия?
Немного испуганная, но счастливая малявка прибилась к остальным. Ну, хоть не просила показать ей какой-нибудь фокуси на том спасибо.
Показался дом Фихта, выстроенный благодарными сельчанами от первой до последней досточки. Добрый у него был дом, не хуже, чем у старосты. За десять шагов не обойдешь, трубаво; окна, правда, были непривычно круглыми и маленькимичто дырка в нужнике.
Сразу понятно: не любит хозяин чужих глаз, да и людейне очень. Дом-то вон на окраине да на холме поставил, еще и высоким забором обнес, крышу едва видать. Фихт вообще слыл мужиком странным, оттого и получил свое прозвище. Дальше ворот одного старосту и пускал. Бывало, месяц носу в село не кажет. Чем живет, что жуетнепонятно. Вроде и мага бороды не носит. Что же это за маг без длинной седой бороды? Но сельчанам никогда не отказывал. Злых духов гонял, добрыхприманивал; дождь по засухе проливал, в заморозки поля согревал; бабам роды облегчал, мужикам силу возвращал. Платы особой не требовал, кошками и котятами брал. Много добра сделал, шибко серчал, что мертвецов одолеть не может.
Уфф, жарко. Я взобрался на холм и остановился. Над домом расползалось серо-белое облако дыма. Ворота и забор глухие, до земли, доска к доскеничего не разглядеть. Прислушался: поблизости что-то булькало, трещал в огне хворост. Оглянулся: детворы поубавилось. Одних и след простыл, другие держались вдалеке от холма, жались к высокой траве.
Волновался. Как-никак не к плотнику какому-нибудь пришел, а к настоящему магу. Небо их разберет, какие ониэти маги? Я хотел было уже постучать, когда ворота приоткрылись. Выглянул Фихт, при виде меня обрадовался, при виде детейогорчился. Нахмурил свои густые и седые брови да как рявкнул: «А ну кыш, малышня! Не то в жаб мигом попревращаю!» И для пущего страха рукой потряс. Детвора бросилась врассыпную.
А ты, Анхельм, заходи. Не робей.
Я и не робел. Во всяком случае, не от угрозы. Будь моложе, тоже деру бы дал, а так
10
За воротами серым кольцом вокруг дома лежал просторный и лысый двор. Ухоженный, ровныйкакой-то ненастоящий. Ни цветочка, ни камешка, словно огромной и тяжелой лапой наступили. Во дворе дышал паром котел; пламя лизало его черные бока, бросало яркие искры. Здесь же грелись под летним солнцем стол и стул, заставленные разноцветными диковинными склянками. На них таяла изморось, почему-то с голубым оттенком.
Скоро закипит.Фихт подошел к стулу, освободил его и повернул к двери.Ну, присаживайся, да рассказывай все по порядку.Сам он опустился на крыльцо, словно обычный сельский мужик. Одежду, правда, немного подобрал, чтобы земли не касалась.
О чем?не понял я и сел на стул. С горечью поглядел на темнеющую в двух шагах от меня тень от дома.
Как о чем?удивился Фихт.О том, что вчера произошло,ответил он и уточнил:С тобой.
Вы разве не знаете?
Я видел лишь конец представления. Мне нужно знать все с самого начала.
Вы видели?
Конечно. Иначе как бы я узнал о твоих способностях?
И вправдукак? Над этим я не задумывался, не успел. На Горестной поляне, кроме детей да мертвяков, никого не было. Корт, Исат и Замар в село вернулись. Таков был подлый закон, так желал мертвый король: детей оставили, проводникис глаз долой.
Но ведь нельзя
Слышал, как в народе говорят?неожиданно прервал он меня.Не пойманне вор. Ну, а теперь рассказывай.
Он посмотрел на меня с таким восхищением, будто не я пришел к нему в ученики, а онко мне.
И я рассказал. Про исчезнувший страх, про странное спокойствие, про ожившую землю, про бьющие молнии. Ничего не утаил. Слушая меня во все уши, как ребенокмамкины сказки, сельский маг молча кивал, иногда от удивления широко раскрывал сощуренные солнцем глаза, часто задумчиво хмурился. Но ни разу не перебил.
Твое бесстрашие и твое спокойствие легко объяснить. Свободная магия для тебячто море для рыбы. Выбросило на берегдохнет, вернулась в водуживет. С Цериусом случалось то же самое, что и с тобой. Стоило ему очутиться рядом с завершенным заклинанием, как и тоска, и гнев непременно отступали.Фихт замолчал, почему-то сжал кулаки, до хруста.Он был...Маг не закончил, печально поглядел на костер и поднялся.
Облако дыма серенькой тучкой висело над домом и продолжало расползаться дальше, за ворота; вода в котле кипела; безостановочно поднимался пар, продолжая раскалять и без того горячий воздух.
Фихт грустил. Он грустил и злился одновременно, так что пока я решил не спешить с вопросами. А то и впрямь под горячую руку в жабу превратит. Вот остынеттогда и узнаю, какая онасвободная магия? И чем завершенное заклинание отличается от незавершенного? И что за птицаэтот таинственный Цериус, заставивший сельского мага крепко стиснуть кулаки? Да, эти вопросы могут подождать. Но тотнет.
Кто ямаг? Тогда почему я себя таким не ощущаю, почему не способен выбить из собственного пальца и колдовской искры? Если не маг, то как мне удалось убить короля мертвых?
Дядя Фихт, вчера вы сказали, что я сильнее любого мага
А чтоесть сомнения?улыбнулся он и взял со стола одну из склянок.
Есть,честно ответил я и поглядел на ладони.Ничего не могу. Пробовал, не получается.
И не получится,с пугающим спокойствием ответил он.Как бы тебе попроще объяснить
Он задумался, затем сбил крышку со склянкида так резко, что я аж вздрогнули немного наклонил ее над котлом. Желто-зеленая, как виноградный сок, жидкость тонкой струйкой полилась в кипяток. От холодных капель зашипели нагретые стенки котла, исчезли пузыри на поверхности; внезапно повеяло древесной смолой.
Смотри.Фихт продолжал лить неизвестную жидкость.Представь, что этот сосудколдун, а текущая из сосуда влагаего магия.
Что-то не очень представлялось
11
Если склянкаволшебник, зеленая жидкостьмагия, то я тогда Лучше бы не спрашивал. Вот тебе и Великий Маг, повелитель Молний и Земли.
Я чтокотелок?
Можно и так сказать,согласился Фихт с одобрительной усмешкой.Ты сверхмаг, антимаг, если угодно.Он опустил ложку в котел.Да не расстраивайся, скоро все поймешь,подбадривал он меня.Волшебники рождаются каждый день, подобные тебераз в сто лет. Ты, Анхельм Антимаг,уникален. И ты даже не представляешь, как долго я ждал твоего прихода. Вечность.
А Цериус?
Цериус,тяжко вздохнул он и некоторое время молча мешал бледно-зеленую жижу в котле.Его уже давно нет на этом свете.
Умер?
Убили. Подло и жестоко,опять вздохнул Фихт.Не оставили от него даже пепла. Ни строчки упоминания в школьных журналах, будто и не ходил он по коридорам Академии. Боялись его силы, завидовали.Он ласково потрепал мои волосы.А ты не бойся. Ничего не бойся. Я не смог уберечь его, тебя, клянусь перед Небесами, уберегу. Глотки зубами буду грызть, глаза выцарапывать, если понадобится. Ничего, придет время, и я напомню о нем. Каждый из них пожалеет о содеянном.Он плюнул в сторону, глаза его перестали зловеще поблескивать, точно с плевком вышел весь, до капли, гнев.Передай-ка мне вон тот сосуд.
Этот?Я коснулся кончиками пальцев черной, как уголь, грушевидной склянки.Ух, холоднее льда.
Да.Он осторожно занес склянку над котлом.Если запах тролля не переносишь, лучше отойди подальше,заулыбался он ехидно, зная, что тролля я только на картинках и видывал.
Но я все равно отошел, уж больно Фихт сюсюкался с темной склянкой.
Нет, все-таки странные онимаги. Вроде и говорят просто, а попробуй пойми. То с котлом сравнили, то разозлились без причины. Чем дольше я общался с Фихтом, тем меньше его понимал. Кто кого убил? И за что? Как говорят мужики, без кружки пива не разобрать.
Фихт выкрутил высокую пробку и, зажав нос пальцами, торопливо вылил темно-красную жидкость. Брезгливо поморщился и сощурился так, что глаз не стало видно. Затем помахал рукой над котлом, разгоняя густой, как в бане, пар.
И вправду завоняло. Страшно завоняло; если бы поблизости кружили мухи, точно попадали бы замертво. Я пока держался, тоже пришлось зажать нос.
Ничего, сейчас эльфийской крови добавим, сразу вонь собьет,прогнусавил он и потянулся за алым тонким флакончиком.Эльфийская-то покрепче тролльской будет. Не успеешь и глазом моргнуть, как смрад уйдет. А ты запоминай, чего я колдую. Пригодится еще.
Я поморщился. Нет, не от гнусного запаха, от понимания того, чем сельский маг заливал котел. В голове не укладывалось. Кровь тролля, кровь эльфа. Безумие! Кому рассказать, на смех поднимут, а то и подзатыльников надают за вранье такое небывалое. Зачем он вообще варил эту дрянь, да еще и просил, чтобы я запоминал? Для чего? Для кого? Я думал, мы колдовать будем, а тут Вместо Анхельма МагаАнхельм Котелок, взамен волшебной палочкисклянки, о которые пальцы немудрено отморозить. Тоже мне волшебство: смешать кровь, пусть даже тролля и эльфа, в нагретом котелке. Любая сельская баба сможет.
Фихт не соврал. И трех секунд не прошло, как в воздухе повис густой чудный запах. Даже сквозь плотно сжатый нос пробрался. Роза, клевер и Сложно сказать, что еще. Видно, диковинные цветы. На наших полянах не растущие.
Дядя Фихт, а если этот, Цериус Антимаг, был такой могущественный, как же его убили?
Маг молчал, только ложкой быстрее заводил. Тучка тем временем над нами ширилась, наливалась красными и зелеными цветами, какие никогда не увидишь в печном дыме. Малявки за забором, наверное, рты поразевали, коли не сбежали. Знали бы они, отчего этот дым.
Шла война,внезапно очнулся Фихт.Люди бились с людьмиОн опять замолчал.Много было магов, полегло без счету. И сильных, и слабых. Мы проигрывали, враг побеждал. Но небеса милостивы. Пожалели они нас, пощадили. Как-никак, за правое дело дрались. Послали они нам человека, да с таким даром, что даже наши волшебники всполошились. До той поры ведь не было подобных ему. Ни среди людей, ни среди эльфов.
12
Цериус?
Онмой храбрый мальчик, мой славный ученик. В самый разгар боя, когда уже перестаешь разбирать, где свои, где чужие, а под ногами хлюпают лужи крови и горит земля, я увидел истинное чудоЗа время рассказа Фихт впервые перестал мешать варево.Такой юный и такой лихой. Дрался как зверь. Сраженный им враг не успевал упасть на землю, а он уже рубил следующего. Но не то поразило меня: магия отскакивала от него, как от щита из одлайского дерева. Да что там отскакивала! Летела назад, беспощадно сметая вражеских колдунов. Он играл заклинаниями так восхитительно, так изящно Это было красиво. Я никогда не забуду нашу первую встречу. Враг дрогнул. До той битвы маги были главной силой, с его приходоммногое изменилось. Магия не брала его, он был с ней единым целым. Цериус управлял заклинаниями, сжигал колдунов их собственным волшебством. Делал то, что ты, Анхельм Антимаг, сделал вчера, во время Испытания.
Я не мог позволить, чтобы война погубила такой самородок, такое чудо. После битвы я предложил Цериусу стать моим учеником, и он согласился в надежде узнать, кто он на самом деле. Представляешь, он не раз обращался к магам, обивал пороги академий, но никто не хотел его слушать, никто ему не верил. Глупцы! Они не представляли, какая сила таится в нем. Если бы он желал власти, то правил бы всеми народами Эленхайма. Но он хотел лишь понять свой странный дар.
В проклятую Академию на острове Черепахи мы вернулись вместе. Я учил его, онменя. Именно Цериус впервые в истории волшебства раскрыл источник колдовских способностей. Хм, до его появления считалось, что колдуны и некромагиизбранники Небес. Нечто восхитительное, чудесное и могущественное. Как же мы все заблуждались! Оказалось, что колдуны и некромагите же люди, только рожденные с облачком магиаты в груди. И ничего более. Но в отличие нас, Цериус видел магиату. Возможно, со временем и ты начнешь ее видеть.Фихт посмотрел вдаль, потом вновь уставился в котел.Однако к страху колдунов, он не только мог видеть магиату, но и управлять ейчто возница повозкой. А кроме того, менять ее прямо внутри тел, что делало его опасным для любого колдуна. Одна мысль Цериусаи все маги и архимаги академии могли бы оказаться в его власти. Когда они наконец-то поверили в возможности антимага, его участь была предрешена. Колдовской страх уничтожил одно из самых удивительных созданий в Эленхайме.
Спрашиваешь, как его убили при такой силе? Есть много способов. Яд, кинжал, удавка. Однажды Цериус просто исчез. Меня пытались убедить, что он сбежал из академии, но я не верил ни единому слову. Он был не только моим учеником, он был мне как сын, поэтому никогда не поступил бы так подло. Чуть позже бежать пришлось и его учителю. После того как кто-то из колдунов пронюхал, что я работаю над книгой по антимагии, решили убить и меня. Хотели навсегда уничтожить память о Цериусе. К счастью, у них ничего не вышло. Так спустя какое-то время я оказался в вашем селе. Не скрою, я был рад, что здесь объявился мертвый король со своими тварями. Его появление обезопасило меня от нанятых колдунами убийц.
Под конец истории я заскучал. Фихт рассказывал одинаково и про войну, и про бедного антимага, и про побег. Невольно вспомнились погребальные речи старосты. Приглушенные, бесстрастные. Не слышал сельский маг, как в таверне мужики байки травят. Глаза горят, руки воздух без устали рассекают, снимая ложками головы воображаемым чудищам. А голос То громом загремит, то ветром завоет, то кошкой замурлычет. Хочешьне хочешь, заслушаешься. И, в конце концов, когда мы колдовать начнем? Похоже, никогда. Так и будем до ночи варить неизвестное зелье.
Фихт наконец-то оставил ложку исто демонов!опять коснулся склянки, обернутой серой кожей. Легонько стукнул по ней костяшками пальцев, подождал немного, потом снова стукнул, но уже сильнее и с большим огорчением. После третьего раза склянка отозвалась. Закачаласьда так, что едва на бок не завалилась.
Оттаяла!обрадовался Фихт и бережено взял ее двумя руками, приложил к уху, как ракушку.Я уж думал, пропала.Он с улыбкой поглядел на меня.Знаешь, что это? Конечно, не знаешь. А ведь содержимое флакона дороже золота. Многие маги отдали бы не один сундук самоцветов, чтобы получить хотя бы каплю этой жидкости,сказал он и принялся с большой осторожностью откручивать крышку.
Лично я не отдал бы за нее и медяка. Ну, склянка, ну, жидкость, ну, отзывается на стук. Только вот прок от нее какой? В телегу не запряжешь, под коромысло не поставишь. Веселья ради? Да мне и без того столько всяких вещиц нанеслидо седин разгребать буду.
13
Фихт осторожно, я бы даже сказал испуганно, опустил кончик мизинца в горлышко и, выставив на показ неестественно-белые для его возраста зубы, тихонько зашипел, как если бы ему смазывали зельем ранку. Как если бы ранку пощипывало.
Черная, с блеском, жидкость тонкими змейками взбиралась по его пальцу, словно живая. Выше и выше. Возможно, от удивления я открыл бы рот, да только прыгающая на мою ладонь земля поразила меня куда больше колдовской воды. Или что там у него было в склянке?..
Маг резко тряхнул рукой, освобождая палец от жижи. Черные капельки сверкнули в воздухе и с громким хлопком упали на землю, подняв сколько пыли, сколько поднимает шмякнувшийся на дорогу камень величиной с мужицкий кулак. На месте капель остались темные бесформенные следы и глубокие ямки.
Столько лет прошло, а словно вчера выпустили.Фихт одобрительно покивал и направился к котлу.Хороша, хороша,продолжал восхищаться он уже возле котла, разглядывая сосуд.
Другое дело, обрадовался я. Начинает пахнуть волшебством, а не какой-нибудь кровью тролля. Это ж если несколько капель так двор изрыли, то, что будет, коли всю склянку разом опрокинуть. Овраг целый получится. Да что там овраг! До демонов дыру пробьет. И ведь в хозяйстве пригодится. Надо тебе колодец, вылил полсклянкии готово. Лопатой махать не нужно.