Что? К кому? вздрогнув, спросил я.
Ой, ладно, не прикидывайся! сказал Виктор. Я вон Он показал на девушек пальцем. Я про Лидку.
Убери руку! зашипел я и дёрнул его за рукав.
Ага, всё понятно, осклабился Виктор. Ты ведь давно уже по ходу, да?
Что давно? сказал я.
Виктор вздохнул.
Ох, да шут с тобой! сказал он и, сделав вид, что обиделся, снова занялся суазором.
Анна продолжала что-то рассказывать Лиде, беззвучно шлёпая толстыми губами, но Лида теперь просто кивала в ответ головой и беспокойно посматривала по сторонам, словно искала кого-то. На секунду наши глаза встретились, но я тут же опустил голову.
А ты знаешь её? спросил я у Виктора.
Знаю? Что значитзнаю? сказал Виктор. Мы вроде как учимся вместе. Я всех тут знаю.
Прямо-таки всех? спросил я.
Ну, почти, сказал Виктор.
И неуверенно начал я. И что Она
Виктор, наконец, отвлёкся от своего наладонника.
Ты хорошо её знаешь? выдавил я из себя.
Да не сказал бы. Так, болтали пару раз Вообще она есть у меня в соцветии Виктор провел пальцами по экрану суазора. Она там пишет иногда всякие комментарии о преподах. Или вот про Венеру последний раз выступала. Ну, знаешь, всё в таком стилепосмотрите, какая я умная и прекрасная.
Я нахмурился.
Ой, извините, сказал Виктор. Я совсем не то имел в виду. В смысле очень глубокомысленные и интересные заметки у неё! Поэтому я на неё и подписался. Такое, знаешь, удовольствие их читать.
Да ты тут на всех подписан, сказал я, взяв у Виктора суазор. Его соцветие было таким огромным, что требовалось больше минуты только для того, чтобы просто его пролистать.
На тебя я не подписан, сказал Виктор. Ты ведь всё равно ничего не пишешь.
А что писать?
Я открыл ленту новостейсотни публикаций и фотографий ото всех виртуальных друзей Виктора, и отыскал последнюю заметку Лиды.
"Когда я думаю о том, что происходит на Венере, это напоминает мне сюжет скверного фантастического романа".
Виктор заглянул мне через плечо.
Ага, сказал он. Вот в этом она вся. "Скверного романа". Надо же так выразиться. "Скверного". Кто сейчас это слово употребляет?
Нормальное слово, буркнул я.
Ты сам-то на неё подписан? спросил Виктор.
Я покачал головой.
А чего? удивился Виктор. Добавь её в друзья, и все сообщения появятся в твоей ленте.
В друзья?
В друзья, да. Вон, у меня весь курс в друзьях. Вместе учимсяи всё. Это не то же самое, что предложение руки и сердца, издевательски добавил Виктор.
Не знаю, вздохнул я, возвращая суазор. Ведь тогда она
Какой же ты всё-таки кретин, сказал Виктор. Я иногда вообще не понимаю, как ты умудрился дожить до своих лет Дай сюда наладонник!
Но попытался возразить я, однако послушно вытащил из нагрудного кармана суазор. Виктор выхватил его у меня из рук, едва я успел открыть соцветие.
Мда, протянул он. Негусто. О, у тебя Соколовский в друзьях? Ну, ты даёшь! Виктор рассмеялся. Мне такое даже голову не приходило.
Он быстро просматривал робкий, завядающий узор моего маленького соцветия.
Странно, сказал, наконец, Виктор.
Что странно? не понял я.
Я не вижу тут твоей мамы.
Да пошёл ты!
Я отобрал у него суазор и собирался уже сунуть его обратно в карман, но остановился. Лида продолжала разглядывать толпившихся вокруг аудитории студентов, как если бы и правда искала кого-то в толпе.
Я набрал в поисковой строке её имя. Она оказалась единственной Лидой.
Видишь, как удобно, тут же прокомментировал Виктор.
Я открыл её профиль с неудачным мутным снимком, на котором она смотрела куда-то в сторону, смущённо отворачиваясь от фотографа.
Ну, же! Смелее! сказал Виктор. Там кнопочка зелёная.
Однако я медлил.
Хочешь я нажму? предложил Виктор и ткнул в экран пальцем, однако я успел вовремя убрать суазор, и он промахнулся, угодив по фотографии.
Нечёткий снимок открылся во весь экран.
Она, наверное, даже не знает, как меня зовут, сказал я.
Ну, вот и узнает.
Не помнит пробормотал я. Подумает, что по ошибке.
Виктор закрыл глаза и со страдальческим видом покачал головой.
Она вообще-то стоит там, он снова показал на девушек рукой. Всего в нескольких метрах. Вполне мог бы подойти и напомнить о себе. А ты Не, старик, я тебя не понимаю.
Я не решался даже поднять голову, продолжая смотреть на мылкую фотографию, на которой Лида стеснительно отводила в сторону глаза. Я коснулся снимка пальцем, и тот превратился в миниатюру, а на экране вновь появилась большая зелёная кнопка "Добавить в друзья".
Всё! неожиданно резко сказал Виктор. Время вышло!
По коридору, деловито прихрамывая, шёл Соколовский, гордо откинув голову с зачёсанными назад седыми волосами.
Секунда в секунду, сказал Виктор. Он, видно, решил заделаться педантом.
Я опустил суазор.
Лида где-то потерялась. Двери аудитории были открыты, и вокруг входа столпились испуганные студенты. Соколовский уже сидел, манерно развалившись, за своим широким столом.
Я резким движением поднял суазор и ткнул пальцем в большую зелёную кнопку.
"Запрос на добавление в друзья отправлен".
Ну, надо же! сказал Виктор. Старик, я верил в тебя!
Через несколько минут начался зачёт.
Запускали в аудиторию группами по десять человек, и Лида с подругой зашли первыми. Виктор подговорил меня сдавать в самом конце, когда Соколовский устанет и не будет пытать вопросами, однако зачёт меня уже не беспокоил. Я продолжал смотреть в экран суазора, на страницу Лиды в соцветии, где по-прежнему неумолимо высвечивался неподтверждённый запрос на добавление в друзья.
Думаешь, прямо в этот момент она просматривает своё соцветие? усмехнулся Виктор.
Да пошёл ты, процедил я сквозь зубы.
Я спрятал суазор, чтобы не слушать подначиваний Виктора, однако всё равно думал только о Лиде.
Она вышла в коридор минут через двадцать.
Лида поправила на плече сумочку, с улыбкой взглянула на выстроившуюся у дверей очередь и зашагала к лифтам.
Я вздохнул и вновь развернул суазор.
Да, да, сказал Виктор. Сейчас она зайдёт в лифт и
Подтверждения не было. Суазор молчал. Лида решила просто проигнорировать мой запрос на добавление в друзьяведь наверняка она получала их сотнями, и моё робкое электронное приветствие потерялось среди множества таких же, отсортированных в списке напоминаний по датам или именам. В моём профиле в соцветии не было даже снимка. Она понятия не имела, кто я такой.
Виктор ещё какое-то время пытался подшучивать надо мной, но это занятие ему быстро наскучило, и он принялся обсуждать зачёт со стоящими рядом сокурсниками.
Соколовский быстро расправлялся со студентами, и наша с Виктором очередь подошла уже через полчаса.
Когда мы заходили в аудиторию, Соколовский деловито поджидал нас, стоя у выключенного настенного экрана с несуразно длинным, похожим на трубку от конденсатора пультом управления светом.
В аудитории было темно, как при солнечном затмении.
На подготовкуне больше пяти минут! сразу объявил Соколовский.
Я вздрогнул и тут же замер на месте. Кто-то позади, не рассчитав шаг, врезался мне в спину.
Идиот! рявкнул незнакомый мне студент.
Сам такой, сказал я и вытащил нетерпеливо вибрирующий суазор.
Я мешал остальным заходить, меня грубо толкали, кто-то даже попытался отпихнуть меня к стене, но я не двигался. Виктор давно уже проскользнул мимо меня и потерялся где-то на дальних рядах. А я стоял и смотрел в экран суазора, на котором горела яркая иконка уведомления.
"Ваш запрос на добавление в друзья"
88
Я лежал, уткнувшись лицом в плотную полиэтиленовую плёнку. Правое плечо горело так, как будто с него содрали кожу.
Свет, наконец, выключилия больше не чувствовал пронзительное свечение, обжигавшее глаза через закрытые веки. Однако я снова был не в силах пошевелитьсяменя парализовало, мышцы атрофировались, и я с трудом мог даже вздохнуть, делая серьёзное усилие, чтобы просто набрать в грудь воздуха. Холодного воздуха со вкусом хлора.
Я старался не думать о том, что произошло. Это не могла быть Лида. Мне привиделось.
Я пытался сосредоточиться на чём-нибудь другом.
Я вспоминал Ахилл, его ослепительный коридор, по которому я плыл, лишённый чувства тяжести, осторожно хватаясь руками за поручни в стенах.
Рубка.
Пыточное кресло нейроинтерфейса, где я привязывался двумя ремнями внахлёсти тут же проваливался в оглушительную пустоту, лишённую формы и цвета, обменяв пьянящую невесомость на пугающую бесплотность духа.
Закрытый люк кубрика.
Лида, плывущая мне навстречунеподвижная, с раскинутыми руками, смотрящая на меня холодным мёртвым взглядом.
Я поморщился, ещё сильнее прижавшись лицом к вискозной плёнке.
Институт.
Виктор обмахивается суазором, как веером. Мы в сквере, неподалёку от главного здания. Я одурел от жары. Рубашка на груди пропиталась потом и неприятно липнет к телу.
Нет, это не рубашка. Это моя серая роба из грубой синтетической ткани. Наряд, в который наряжают покойников. Немнущийся и бесформенный.
Куда исчез Виктор? Мы разошлись после института. Так же, как и с Лидой.
Нет.
Это была не Лида. Это не могла быть Лида.
Я думал о матери, но она спрашивала меня о моей подруге. Я вспоминал солнечное затмение, которое в действительности не видел ни разу в жизничёрный диск, охваченный пылающим заревом, превращающий день в кошмарное подобие ночи, но Лида всё равно была рядом, она держала меня за руку, сжимая мои пальцы.
Она появлялась всё время, о чём бы я ни вспоминал.
Но это не могла быть она.
Я вздохнул и представил себе Лидуона была как в тумане и смотрела куда в сторону, стыдливо отворачиваясь от меня.
Фотография профиля в соцветии. Неудачный снимок. Почему она его не сменила? Я так никогда её и не спросил.
Я представил, как раскрываю суазор, включаю экранную клавиатуру и быстро набираю одной рукой
87
"А вдруг действительно будет война? Мне даже представить такое сложно. Космические войны Это и правда похоже на скверную фантастику". (Нравится одному пользователю).
"Лучше просто не думать об этом. Если начнётся война, то это уничтожит всё то, ради чего мы боролись. Звёзды уже никогда не будут прежними". (Нравится шести пользователям, не нравится одному пользователю).
"С нынешними технологиями весь наш мир может быть уничтожен за считанные секунды. Я не представляю, как кто-то может допустить подобное. В какое время мы живём! Нам надо было родиться лет на сто раньше". (Нравится одному пользователю, не нравится одному пользователю).
"Я не думаю, что действительно начнётся войнаэто слишком безумно даже для скверной фантастики. По крайней мере, я надеюсь на это. Я тоже не уверена, что человечество переживёт первую космическую войну. Нет и не может быть никаких причин, чтобы оправдать такие риски". (Нравится трём пользователям).
"Я согласен. Будем надеяться на лучшее". (Нравится одному пользователю).
"В любом случае, что бы сейчас ни произошло, когда мы закончим институт, мир будет совершенно другим". (Нравится одному пользователю, не нравится одному пользователю).
86
Я решился заговорить с Лидой лишь две недели спустя, ограничиваясь до этого комментариями в её соцветии. Отвечала она всегда охотно, однако, когда я читал её ответы, у меня возникало странное чувство, что писала она в действительности вовсе не мне. Лида не обращалась ко мне напрямую, не называла меня по имени и как будто скандировала какие-то вызубренные лозунги, наслаждаясь вниманием молчаливых слушателей, подписанных на её ленту. Это общение в соцветиио кризисе на Венере и проектах космических войн, об экзаменах, о факультативных лекцияхвовсе не сделало нас ближе. Мне даже казалось, что Лида находится где-то далеко, за миллионы миль от меня. Но она была рядомя сталкивался с ней в коридоре, на лекциях, даже в сквере у главного корпуса, и каждый раз лишь смущённо улыбался, приветствуя её неуверенным кивком головы.
Сессия подходила к концу, оставался последний экзамен, и впереди были длинные каникулы.
Я понимал, что тянуть больше нельзя и тщательно репетировал нашу первую беседу. В моих фантазиях всё было непринуждённо и простоя здоровался с ней, улыбался, а потом как бы невзначай спрашивал об экзаменах и, внимательно выслушав ответ, начинал рассказывать наполовину выдуманную историю о том, как сдавал математический анализ, к которому готовился неделю напролёт и не успел вызубрить лишь одну-единственную тему, выпавшую мне по злосчастному совпадению на экзамене; затем я плавно переходил к вопросам, которые обсуждал с ней в соцветии, по моей задумке она спрашивала меня, почему я сам ничего не пишу на своей страничке, а я отвечал, улыбаясь, что предпочитаю живое общениеи приглашал выпить по чашечке кофе в институтское кафе.
Всё было простои в то же время так невероятно сложно.
В реальной жизни она всегда была занятаторопилась куда-то, поглядывая на свои ювелирные часы, болтала о чём-то с подругой, читала новостную ленту в суазоре, сидя на скамейке в сквере и сосредоточенно хмуря лоб. Смелости вмешаться в чужой разговор, задержать её на пару минут или отвлечь от чтения у меня никогда не хватало.
Я подошёл к ней в институтской столовой после экзамена по логике, где она сидела одна, мечтательно подпирая рукой подбородок и глядя в окно, на высотное здание главного корпуса, похожее на сталагмит идеально правильной формы. Полуденное солнце светило ей в глаза, и она мило щурилась, но при этом не отводила взгляд. Перед ней, на тарелке, остывал пережаренный лосось.
Привет! сказал я, остановившись у стола с подносом.
Руки мои дрожали, и по компоту в прозрачном стакане расходились судорожные волны. К счастью, Лида этого не заметилаили просто не показала, что замечает. Она неторопливо, как бы нехотя отвлеклась от солнечного вида, посмотрела на меня и улыбнулась, ничего не сказав в ответ.
А где твоя подруга? спросил я первое, что пришло мне в голову.
Домой поехала, сказала Лида. Как-то у неё не очень настроение сейчас, аппетита не было.
Не сдала?
Лида вздохнула.
А ты как? Я тебя не видел. Наверное, ты ещё до меня
Поднос в моих руках стал заметно подрагивать, и компот расплескался, тут же впитавшись в подложенную под стакан салфеткукрасные, влажные пятна, по цвету неотличимые от крови.
Ты садись, если хочешь, сказала Лида, показав рукой на пустой стул напротив. Тут не занято. И посмотрела на меня уже без напускного добродушия, с какой-то хитринкой.
Спасибо, сказал я и с облегчением поставил поднос на стол.
Аня не сдала, да, сказала Лида и недовольно взглянула на свой нетронутый лосось. Этот наш логикполный козёл, добавила она, втыкая вилку в филе. Половину курса завалил, придирался ко всяким мелочам. Мне повезло на самом деле
Мне тоже, подхватил я.
Ну, мне просто билет удачный попалсяя эту тему знаю, сама ей интересовалась
Лида разрезала филе на мелкие куски и перемешала с овощным гарниром, превратив блюдо в некое подобие горячеговернее, остывающегосалата.
Что за билет? спросил я.
Формы мышления, сказала Лида. А у тебя что?
У меня это пробормотал я, вспоминая. Анализ, синтез и всё такое прочее.
Формирование понятий? уточнила Лида.
Ну, да. Знал средне, честно говоря. Но как-то вытянул. По крайней мере, хоть пересдачи не будет.
Вот он козёл, повторила Лида и насадила на вилку маленький, обожжённый по краям кусочек лосося.
А что было у Ани?
Я не знаю. Она в таком состоянии была, я её вообще никогда такой не видела. В общем не до расспросов было Лида вновь стала перемешивать куски лосося с гарниром, есть ей явно не хотелось. А где твой друг, кстати? Ну, с которым ты всё время
Витя? уточнил я. Он мне сказал, что явится под конец. Ну, он считает, что так сдать проще. Под конец уже, когда препод устаёт.
Разумно, улыбнулась Лида и качнула головой, сощурившись от солнечного света; в её глазах заблестели искорки. Надо будет в следующий раз попробовать. А чего сам не стал?