Ну вот опять. Не муж Карен, а папа Лорен.
Там разве не было чего-то подобного? уточнил Алекс. Я тогда еще тут не работал, но
Нет, все совсем иначе, отрезал Кристи, убирая последние образцы в кейс. Это было случайное убийство, совершенное каким-то бродягой.
Бродягой, повторил Алекс. Получается, какой-то бродяга просто так убил человека и вырезал сердце?
Получается, что так, согласился Кристи. Это не мог быть кто-то из Смитс Холлоу. У нас такие не живут.
Его тон намекал, что тема закрыта. Алекс был поражен, что шеф полиции может полностью проигнорировать преступление с похожим почерком в городе, где других преступлений почти нет. Он подумывал спросить, почему Кристи пришел к такому выводу, но передумал. Лучше не показывать свою заинтересованность. Сам потом разведает.
Что ж, я позвоню в похоронное бюро, чтобы они забрали останки, сказал Кристи.
Дин Рэйнолдс не судмедэксперт, на автомате прокомментировал Алекс, хотя начальник и без того это знал.
Шеф кивнул:
Он заберет то, что осталось от девочек, и положит в холодильник, пока до нас не доедет судмедэксперт из полиции штата. А ты пока поезжай в участок и посмотри, заявляли ли о пропаже детей в округе. Эти девочки мне не знакомы. Не думаю, что они учатся здесь в школе.
Если они не из Смитс Холлоу, то скорее всего приехали на машине. Когда я закончу обзванивать службы, покатаюсь по округе, поищу брошенные машины в районе леса.
Хорошая идея, сказал Кристи. Чем быстрее мы установим личность девочек, тем лучше.
Алекс подумал, что в словах шефа читается другой посыл: чем скорее мы их опознаем, тем скорее сможем закрыть дело, будто ничего и не произошло.
Он спросил себя, в чем причина такой уверенности, что начальник имел в виду именно это, и почему Кристи выглядит таким подозрительно незаинтересованным.
Найди их. Других девочек, таких же, как мы.
Алекс подумал, что после того, как он закончит с поручениями, можно будет полистать старые дела.
Других девочек.
«Каких других девочек?»спросил себя Алекс.
7
Лорен не хотелось садиться на велосипед после того, как она обнаружила на нем кровавый отпечаток, но в итоге девочка сдалась: катить до дома будет слишком долго. Кроме того, если она его повезет, то окружающие могут заметить кровь.
Салфетки или чего-то подобного Лорен не нашла и поэтому взяла горсть земли и размазала ее по сиденью, чтобы скрыть отпечаток. Теперь ее руки были перепачканы еще и кровью, и девочка насколько могла обтерла их об обрезанные джинсовые шортывыглядело просто как грязь.
Мама обязательно будет ругаться из-за пятен на штанах, но мама ругалась из-за всего, что делала Лорен, так что ничего нового.
Девочка аккуратно опустилась на сиденье велосипеда, стараясь не думать о том, в чем ее руки и сиденье. Отогнать от себя мысли о виде́нииа это было именно виде́ниепро девочек, разорванных на клочки, было намного сложнее.
«Разорванных на клочки монстром, подумала Лорен. Монстром с человеческими руками».
Увиденное казалось какой-то бессмыслицей. Девочка скорее всего выкинула бы этот образ из головы, если бы не отпечаток руки.
Тот только сильнее запутывал ситуацию, потому что тоже был не совсем человеческим.
Правильно, думай об отпечатке, потому что, когда ты думаешь об отпечатке, ты можешь не думать о девочках.
А Лорен не хотела думать о девочках. Мигрень практически прошла, но за глазами ощущалась остаточная боль, словно она недавно ударилась головой.
На дороге было больше машин, чем раньше. Лорен выдвинулась на встречу с Мирандой сразу после обеда, и тогда люди в основном сидели по домам. А сейчас все отправились по делам, за книгами в библиотеку, за продуктами в магазин, повезли детей на бейсбольные тренировки. Лорен часто сигналили автомобили, и девочка всегда махала в ответ, даже если не узнавала водителя. Важно было держаться как обычно, держаться так, словно она просто едет домой после прогулки с Мирандой.
Лорен порадовалась, что подруги не было рядом, когда она вошла в лес. Миранде сперва стало бы противно от рвоты, потом страшно от приступа головной боли с последующим катанием по земле, а уж отпечаток руки на велосипеде и вовсе довел бы девочку до истерики. Так что, наверное, это к лучшему, что Лорен удалось выскользнуть из «Автоматов мечты» в одиночестве.
А если Миранда обиделась и не будет ей звонить какое-то время Что ж, Лорен переживет. Она не разделяла восторгов на тему Тада и не желала тратить драгоценные летние деньки на то, чтобы смотреть, как он красуется в зале игровых автоматов.
А что, если Миранда больше никогда не позвонит? Что если она настолько обиделась, что больше никогда не станет с тобой разговаривать?
Лорен подумала, что, пожалуй, это ее расстроит, ведь они с Мирандой дружили очень давно. Но это вряд ли произойдет. Как только Миранда забудет Тада, ей опять понадобится человек, с которым можно будет поболтать, и, конечно, она позвонит старой доброй Лорен.
Но она не собирается просто сидеть и ждать подругу, решила девочка. Она будет заниматься своими делами.
«Какими еще своими делами? прошептал тихий голосок у нее в голове. Все, чем ты занимаешься, все, чем ты занималась хоть когда-то, ты делала с Мирандой».
«Найду себе новое занятие», отрезала Лорен.
Она свернула на свою улицу, которая заканчивалась тупиком. Дом девочки был третьим справа, и как только она притормозила на подъездной дорожке, к перекрестку подъехал патрульный автомобиль полиции Смитс Холлоу.
Она помахала офицерам Миллеру и Хендриксупоследний сидел за рулем. Лорен он нравился: молодой, с приятной улыбкой и морщинками от смеха вокруг карих глаз. Завидев девочку верхом на велосипеде, он всегда притормаживал и опускал окно, чтобы спросить, как у нее дела.
Лорен считала, что, возможно, офицера Хендрикса по-настоящему беспокоила смерть ее папы, и он расследовал дело в одиночку, а расспросы про то, как у нее дела, это тайный сигнал того, что не надо сдаваться, он все исправит и поймает убийцу.
Но в этот раз полицейский не остановил машину и не опустил окно. Казалось, он даже не заметил Лорен, хотя она стояла на солнце. Офицер Хендрикс промчался мимо намного быстрее, чем положено в жилой зоне, и девочка вдруг вспомнила, как днем патрульные автомобили летели по Мейн-стрит с орущими сиренами.
Она взглянула на тупик. У дома миссис Шнайдер, напротив Лопезов, была припаркована еще одна машина и «Шевроле» шефа полиции. Старушка Лорен никогда не нравилась: она всегда кричала на нее и других детей, когда те играли на улице в бейсбол или в футбол, и говорила, что они якобы «дико шумели».
Может быть, что-то произошло с ней. Хорошо. Хотя бы не с кем-то, кто мне нравится.
Она покатила велосипед на задний двор. Поначалу Лорен хотела помыть сиденье из шланга, но потом решила, что это лишь привлечет внимание к тому, от чего она внимание старалась отвести. Тогда девочка прислонила велосипед к обшитой стене дома и взобралась по ступенькам на крыльцо.
Как и во многих других домах в этом районе, задняя дверь вела на кухню. Брат Лорен Дэвид сидел за белым круглым обеденным столом с раскраской по Хи-Мену и старой коробкой от сигар, в которой хранились мелки: несколько новых, но в основном старые, поломанные, с частично отлепившимися этикетками.
Дэвид аккуратно заштриховывал костюм Скелетора ярко-синим цветом. Он не был похож на других детей своего возраста, которые рассматривали контуры раскраски скорее как препятствия на пути к истинному художественному самовыражению. Малыш всегда держался границ, и каждого персонажа раскрашивал как полагается.
Где мама? спросила Лорен, открыв дверь, затянутую москитной сеткой, и прошла к умывальнику.
Убирается в ванной комнате на втором этаже, ответил Дэвид. Она сказала, что если ты опять забудешь, то не даст тебе на этой неделе денег на карманные расходы.
Лорен собиралась убраться после обеда. Правда собиралась. Но потом позвонила Миранда, и девочка забыла.
Если бы она просто подождала, когда я вернусь, я бы все сделала, проговорила Лорен раздраженно.
Как будто мама специально старается, чтобы Лорен почувствовала себя глупо, или намеренно ищет предлога наорать на дочь.
Девочка открыла шкафчик под раковиной и достала желтое пластиковое ведро, большую голубую губку и средство для мытья посуды. Бутылка оказалась почти пустой, но ей и надо было совсем чуть-чуть.
Лорен выдавила немного средства в ведро и заполнила его теплой водой до краев.
Что делаешь?
Устрою своему велосипеду автомойку, ответила Лорен, закрывая кран и доставая из-под него ведро.
Я хочу помочь, сказал Дэвид, закрывая раскраску и спрыгивая со стула.
Сперва попроси разрешения у мамы, Лорен быстро соображала. Пока брат поднимется на второй этаж, она успеет оттереть сиденье от застывшей крови и грязи. Ты можешь промокнуть.
Халашо.
Девочка улыбнулась, а Дэвид побежал через гостиную в сторону лестницы. Для маленького ребенка он выражался очень внятно, но всегда произносил «хорошо» как «халашо»с того самого момента, как научился говорить.
Дэвид встал внизу лестницы и позвал: «Мама!». Ему не позволялось подниматься наверх без присмотра, а поскольку с первого раза его скорее всего не услышат, у девочки появилось в запасе несколько минут. Она выбежала на улицу с ведром, не обращая внимания на то, что немного воды выплеснулось прямо на пол кухни. Подотрет, когда закончит, а сейчас главное помыть сиденье.
Спустя пару минут Дэвид вышел через заднюю дверь, и она с хлопком закрылась за его спинойэта привычка сводила маму с ума.
Мама сказала, что я могу помочь.
Лорен уже протерла сиденье и начала мыть раму.
Чем будешь мыть, пальцами?
Дэвид нахмурился:
У меня нет губки.
Сходи поищи еще одну в шкафчике, сказала Лорен. Она была почти уверена, что видела там ярко-розовую губку в упаковке.
Халашо, Дэвид зашел обратно.
Лорен осмотрела сиденье, покрытое узором из света и тени от дуба, что рос у них во дворе. Оно еще не высохло, так что девочка не могла быть уверена на 100 %, но вроде бы крови не было видно. Она прошлась по нему мыльной губкой еще разчтобы наверняка.
Вдруг до нее донесся скрипкак будто резиновая подошва кроссовка скользит по полу, глухой удар и крик Дэвида.
Вода. Она уронила губку в ведро.
Когда Лорен распахнула заднюю дверь, малыш сидел, потирая затылок. В целом он не был плаксивым ребенком, но слезы собрались в уголках его глаз, а значит ударился Дэвид довольно сильно.
Милый, ты в порядке? спросила Лорен, опускаясь на пол и подхватывая брата, чтобы усадить его на колени.
Расшибся голову.
Ушиб голову, поправила его Лорен с улыбкой. Или расшибся. Но не все сразу. Я могу посмотреть?
Он кивнул, вытирая слезы с лица. Новые уже не текли, и Лорен заключила, что малыш в порядке. Она аккуратно прикоснулась к его затылку. Там была маленькая, едва заметная шишка.
Лед принести? спросила она.
Дэвид поморщил нос, будто размышлял об этом. Затем покачал головой:
Просто маленький расшиб.
Ушиб, Лорен чмокнула его в щеку. Может, мороженого?
У нас нет, ответил Дэвид. Он лучше сестры знал, где что лежит, потому что ходил по магазинам с мамой.
Куплю тебе, когда фургон с мороженым приедет вечером. На свои деньги, хорошо? Потому что это я виновата, что ты упал.
Халашо. Только фургон сегодня может и не приехать.
Почему нет? спросила Лорен. На каникулах он бывает каждый день.
На их улице жило много детей, а тупик был достаточно безопасным местом для того, чтобы припарковаться и спокойно обслуживать толпы ребят, которые атаковали фургон, стоило им только заслышать первые ноты «Затейника»его фирменной мелодии.
Он может не приехать сегодня из-за мертвых девочек, ответил Дэвид.
Две девочки идут за руку.
Каких девочек, Дэвид? спросила Лорен. Она изо всех сил старалась заставить свой голос звучать спокойно. Откуда он мог знать про девочек из ее виде́ния?
Мертвых девочек из двора миссис Шнайдер, буднично ответил он. Он взглянул на сестру. Там было много крови. Ты видела их, Лорен?
Дэвид, ты что
На пороге материализовалась мамаили по крайней мере Лорен так показалось. Ступени лестницы страшно скрипели, так что обычно, если кто-то спускался или поднимался, всем было прекрасно слышно. Проскользнуть вниз по лестнице к холодильнику посреди ночи, чтобы мама не заметила, было решительно невозможно. Но сейчас Лорен так шокировали слова Дэвида, что она ничего не услышала. Мама выглядела вспотевшей и раздраженной:
Что случилось?
Я поскользнулся и расшибся голову.
Мама мгновенно разглядела своими орлиными глазами капли воды на полу:
Ты поскользнулся на луже?
Да, это моя вина, это я пролила воду, ответила Лорен. Сейчас приберу.
Лорен поставила Дэвида на ноги, подмигнула и произнесла одними губами: «Мороженое будет потом».
Ты должна была сразу вытереть. Как можно быть такой безответственной, Лорен? Он мог серьезно пораниться. Мог заработать сотрясение мозга.
Мам, Дэвид не получил бы сотрясение мозга, поскользнувшись на кухне, закатила глаза Лорен и потянулась к рулону бумажных полотенец.
Мама шлепнула ее по руке:
Возьми тканевое полотенце, не бумажное. Мы что, миллионеры? возмутилась она. Потом она заметила мочалку в упаковке, выпавшую у Дэвида из рук во время падения. И не используй эту губку для своего грязного велосипеда. Она же совсем новая. Возьми старую.
Это для меня, мамочка, ответил Дэвид. Чтобы я помогал.
Тебе сестра сказала ее взять?
Дэвид неуверенно перевел взгляд с сестры, которая стояла со старым полотенцем в руках, чтобы протереть пол, на маму. Лорен было ясно, что он не хочет, чтобы ей попало из-за него.
Да, Лорен опустилась на колени, чтобы собрать воду. С ее мамой вечно так: упреки, упреки, упреки, ругань, ругань, ругань. Как бы девочка ни поступила, все ей было не по нраву, даже если Лорен старалась сделать все правильно.
Лорен, я много раз тебе говорила, что мы не можем позволить себе выбрасывать то, что мы покупаем, а ты хочешь мыть велосипед новой губкой, которую потом придется выкинуть.
Хорошо, не буду, девочка изо всех сил старалась не орать на мать, которая, казалось, специально провоцировала ссору.
Если Лорен сорвется на крик, то ее накажут: посадят под домашний арест, запретят смотреть телевизор или заберут карманные деньги на неделюв зависимости от того, что на этой неделе мама посчитает справедливым (хотя, по мнению девочки, о справедливости тут не могло быть и речи: наказание никогда не было соразмерно преступлению). Она повесила полотенце сушиться на крючок у рукомойника.
Не вешай его туда, оно же грязное, остановила ее мама. Положи в прачечной с другими грязными полотенцами.
Окей, Лорен направилась к стиральной машинке, которая стояла рядом с кухней.
Что с твоими шортами? Они все в грязи.
Я знаю, Лорен закатила глаза, потому что была уверена, что мама этого не увидит. Мой велик тоже, поэтому я его и мою.
Надо было сперва снять шорты и замочить их. Пятна могут не отстираться.
Не думаешь, что логичнее сперва помыть велосипед? Я же скорее всего снова перепачкаюсь во время мойки, а зачем портить чистые шорты?
Не разговаривай со мной таким тоном, юная леди, мама всегда обращалась к этой фразе, когда Лорен была права, но ей не хотелось этого признавать. Девочка бросила тряпку в кучу белья, сложенного у стиральной машины, и вернулась на кухню.
Ты загрузила стирку? спросила мама.
Лорен застыла:
Нет, ты же не сказала.
Мне реально нужно каждый раз просить тебя о помощи? А, и правда нужно, как я могла забыть. Кстати, я только что закончила делать твою часть уборки наверху.
Девочка открыла рот, но сразу захлопнула.
Я не буду спорить. Я не буду спорить. Я не буду спорить.
Пойду домою велосипед, произнесла она и вышла.
Вряд ли мама пойдет следом, чтобы продолжить свою тираду: она всегда переживала о том, что подумают соседи. Правда, Лорен могла бы сказать ей, что им и так слышны ее крики, особенно при открытых окнах. А окна были открыты всегда, потому что дома было всего два кондиционера, и мама заявляла, что платить за электричество еще больше они себе позволить не могут. Та всегда психовала, если Лорен оставляла включенным кондиционер у себя в комнате, когда из нее выходила.