Мстив, который в последнее время проявлял чудеса осторожности, произнес:
Но ведь все может пойти не так, как мы запланируем.
Конечно. Скорее всего, так и будет. Ведь возможности противника нам до конца не известны. Но и у нас, поверьте, тоже есть скрытые резервы.
Комда откинулась на спинку стула и, не поворачивая головы в сторону командира аналитического подразделения, произнесла:
Озби, прошу довести до каждого офицера детальный план предстоящей операции. После выхода из прыжка экипажу придется действовать сразу, без промедления. Каждый должен точно знать, что ему предстоит сделать. Комда встала. Все свободны. Приступайте к работе. Время начала операции я уточню позднее. Мне нужно посоветоваться, женщина сделала паузу, а потом чуть тише добавила:с «Синей чайкой».
* * *
Озби сидел в своей каюте. Перед ним на столе горела свеча. «Дань Рокклифу», грустно усмехнувшись, подумал мужчина. Он потянулся к бутылке и налил в стакан вагкханский янг, один из самых крепких напитков его родины. Озби не любил пить, хотя и умел. Потеря контроля над собой раздражала его. Но сегодня был именно тот день, когда он хотел напиться, чтобы не думать и перестать страдать. На двери зажегся и стал мигать датчик присутствия. Снаружи кто-то стоял. «Один раз в жизни решил напиться, и то не дают», подумал вагкх. Мужчина встал и отправился к двери, собираясь быстро избавиться от посетителя. Створки плавно разошлись. На пороге стоял командир Озгуш.
Рад тебя видеть, Озби. Ты долго не открывал. Уже подумал, что тебя нет в каюте. А я вот шел мимо и решил зайти.
Продолжая говорить, командир переступил порог. Озби ничего не оставалось, как посторониться, пропуская его в комнату.
Темно что-то у тебя. И янг, я вижу, ты пьешь в одиночку. Может, и мне плеснешь пару глотков?
Озби достал из ниши еще один стакан и поставил его на стол:
Парень, ты что, говорить разучился?
Нет, командир, говорить я умею, но, боюсь, вам не понравится то, что я скажу.
А ты не бойся, скажи. Я послушаю.
Озгуш сел в кресло напротив Озби и взял в руку наполненный стакан.
Я хотел бы остаться один, чтобы мне никто не мешал.
И напиться.
Да. Если, конечно, получится.
Думаешь, что это единственный выход в твоей ситуации?
О чем вы говорите, командир?
Я все вижу. Не слепой. И зашел поговорить не как командир, а как товарищ, если ты, конечно, меня таковым считаешь. Что-то у вас произошло с Комдой. Она избегает тебя и выглядит чересчур спокойной. А ты Озби, ты смотрел на себя в зеркало?
Смотрю каждое утро.
И кого ты там видишь? Да тебя уже скоро товарищи узнавать перестанут!
Озгуш поставил стакан, вскочил и принялся ходить по комнате.
Рассказывай, что произошло.
Мы решили расстаться.
Почему? Что ты такого сделал?
А почему я? Это она винит меня и особенно себя в том, что произошло со Збогги.
Значит, нам с Энди не удалось убедить ее отказаться от этой глупости. Упрямая девчонка
Озгуш быстро ходил по комнате, и порывы ветра колыхали огонек свечи. Вдруг он резко остановился.
Ладно, парень. Я что-нибудь придумаю. Если не выйдет, займу мозгов у андроида. А ты перестань пить. Такой молодой, а янг хлещешь как воду. И вообще, я, пожалуй, заберу бутылку с собой.
Он сжал мощной рукой стеклянное горлышко и пошел к дверям, продолжая бормотать себе под нос:
Порвать решили Порвешь, потом не склеишь
Открыв, он вышел, даже не попрощавшись. Из коридора еще долго доносился звук его тяжелых шагов, сопровождаемый неясным бормотанием.
Озби, ошеломленный разговором, сел в кресло и рассмеялся. Он посмотрел на два пустых стакана и вдруг ощутил, что на душе стало легче, словно Озгуш вместе с бутылкой унес и боль, жившую у него в сердце.
Глава 29
В капитанской рубке горели только дежурные огни. Вахтенных не было. Комда стояла внизу около прибора объемного изображения. В его золотой сетке медленно вращалась трехмерная копия «Синей чайки».
Капитан, я не смогу удерживать защитный экран по всему корпусу, если залп произведут одновременно несколько кораблей.
Тогда давай обозначим отсеки, повреждения которых мы должны избежать в обязательном порядке.
Это ангары космических модулей, жизнеобеспечивающие отсеки, реакторы и энергетические накопители
По мере того как Чайка перечисляла отсеки, на вращающейся модели корабля появлялись цветные участки, которые обозначали названные зоны. Комда внимательно смотрела на «расцветающую» копию судна, мысленно еще раз оценивая выбор, сделанный кораблем.
Комда, что делать с экипажем? Каюты расположены вне зон защиты.
Поселим экипаж непосредственно за рубкой. Сделай там помещение, а андроиды оснастят его всем необходимым
Ты хочешь собрать всех в одном месте?
Так будет легче прикрыть их щитом. Количество людей, требующих защиты, надо постараться сделать минимальным. Те, кого я задействую в предстоящем сражении, будут находиться на своих местах. Остальных разместим там. В случае непредвиденной ситуации я подстрахую твой щит.
Тебя, видимо, сильно беспокоит этот Креат.
Не до конца изученный противник всегда опасен. Да и экипаж участвовал в сражении совместно с нами всего один раз. Я не сомневаюсь в храбрости вагкхов. Меня волнует согласованность в бою. Это появляется не сразу, ты же знаешь.
Я все это время продолжала следить за ними. В отношении некоторых мое мнение изменилось. Например, Мстив уже не раздражает так, как раньше.
Видимо, сказываются последствия полета на Рокклиф. Он переживает из-за того, что там ситуация вышла у него из-под контроля, и теперь осторожничает.
Озби тоже изменился.
Комда промолчала, делая вид, что не услышала последнего замечания корабля, но «Синяя чайка» продолжила:
Он выполняет свои обязанности с безразличием. У меня создалось впечатление, что ему все равно.
Ты ошибаешься.
Я не могу ошибаться. С ним что-то происходит. Он твой заместитель и имеет допуск к моим системам. В таком состоянии он не может принимать участие в предстоящем сражении. Ты должна как капитан или поговорить с ним, или отменить его допуск.
Комда молчала. «Если даже корабль заметил изменения в скрытном и обычно уравновешенном Озби, то мне действительно придется поговорить с ним», подумала она. Женщина вздохнула и произнесла обычным голосом, с отработанной годами привычкой скрывать свои чувства:
Я поговорю с ним, Чайка. Обещаю.
Она опять всмотрелась в изображение корабля и поспешила вернуть разговор в прежнее русло:
Теперь давай обсудим возможности твоего вооружения
В капитанской рубке еще долго горел свет. Капитан и корабль шаг за шагом обсуждали предстоящее сражение.
* * *
На следующее утро Комда встала рано. Она любила просыпаться на заре, пока экипаж еще спит, гулять по корабельному саду или купаться в сверкающих струях водопадов. Ее дни и вечера на «Синей чайке» были настолько загружены делами, что она могла посвятить себе только эти утренние часы. С годами такие прогулки переросли в привычку.
Сутки на «Синей чайке» равнялись двадцати четырем часам. Корабль, когда-то созданный на Земле, привык поддерживать именно такой временной цикл. Он создавал иллюзию утра, дня и вечера, причем делал это настолько реалистично, что люди зачастую забывали о том, что находятся на космическом корабле, а не на какой-нибудь планете. Вагкхи, у которых сутки равнялись двадцати восьми часам, быстро привыкли к чуть укороченному, по их меркам, временному циклу. Прожив на «Синей чайке» достаточно долго, они и вовсе перестали замечать эту разницу.
Сегодня Комда проигнорировала утреннюю прогулку. Вместо этого она направилась к каюте Озби. Женщина собиралась выполнить обещание, данное кораблю и поговорить с вагкхом. Нажав на датчик присутствия, она замерла в ожидании, но дверь не открылась. Можно было уйти, но Комда уже настроилась на разговор и решила не откладывать его. Она активировала браслет на руке и негромко произнесла:
Чайка, кажется, Озби нет в каюте. Ты не можешь выяснить, где он находится?
После минутного молчания, экран браслета засветился, и мелодичный голос корабля произнес:
Он на этом же уровне. В небольшой светлой комнате, где обычно проходят тренировки.
Я знаю, где это. Спасибо.
Комда не стала вызывать машину-курсор. Это было недалеко. Через несколько минут она уже подходила к месту, указанному кораблем. Двери в комнату были открыты. Женщина переступила порог и остановилась. Она увидела его сразу. Мужчина тренировался с энергетическим клинком. Комда до этого никогда не видела, как Озби сражается. Он был в коротких брюках и босиком. Безрукавка, снятая за ненадобностью, лежала в углу на полу.
Озби фехтовал, стоя к ней спиной. Его клинок необычного оранжевого цвета, словно лепесток огня, трепетал, следуя движениям руки. Мужчина был прекрасно сложен. Этого не скрывала даже летная форма, которую он обычно носил. Но сейчас он казался особенно красивым. Комда молча стояла в дверях, в глубине души удивляясь его технике и восхищаясь отточенными движениями.
Клинок описал дугу, и Озби развернулся в ее сторону, меняя направление и ритм движений. Увидел женщину и мгновенно остановился. Его рука опустила вниз гудящий от энергетического пламени клинок. Озби непроизвольно сделал шаг в ее сторону, но тут же остановился. Он выключил клинок, поднял с пола безрукавку и подчеркнуто спокойно пошел к ней. Мужчина молча остановился напротив Комды. Ей пришлось начать разговор первой.
Озби, я пришла поговорить с тобой.
Я внимательно слушаю вас, капитан.
Мне не хотелось бы делать это здесь. Давай поговорим у тебя в каюте.
Разговор будет долгим?
Нет, не думаю.
Тогда я хотел бы остаться здесь. Скоро проснется весь экипаж. Трудно будет объяснить ваше столь раннее присутствие в моей каюте.
Хорошо. Ты прав, поговорим здесь. Сегодня ночью мы с «Синей чайкой» обсуждали некоторые вопросы, связанные с предстоящим сражением. Она обратила мое внимание на то, что твой подход к работе изменился. Корабль утверждает, что ты стал равнодушно относиться к своим обязанностям.
Наверное, за этим последовало какое-то предложение?
Она хочет, чтобы я отменила твой допуск.
Если капитан посчитает это необходимым, я сегодня же передам дела тому, кто заслуживает большего доверия.
Подожди. Еще она предлагает поговорить с тобой.
Мне кажется, что мы уже обо всем поговорили.
Озби! Ты ведешь себя вызывающе!
Ее глаза вспыхнули синим светом, Комда с негодованием посмотрела на мужчину. Озби чувствовал, что ему мучительно больно находиться рядом с ней, и хотел побыстрее закончить разговор.
Прошу извинить меня. Я вел себя бестактно, он упрямо выставил вперед подбородок, но не отказываюсь от своих слов и готов хоть сегодня сложить полномочия.
Озби!
Она шагнула вперед и положила руки ему на плечи. Вагкх вздрогнул от этого прикосновения и, опустив голову, попятился. Комда тихо произнесла:
Прости меня.
Он поднял лицо и посмотрел на нее.
За что?
За то, что сказала раньше. О том, что нам нужно расстаться. Я знаю, ты думаешь, что я боюсь любви. Это не так. Без этого чувства моя жизнь была бы пустой и тоскливой. Но сейчас я не могу следовать своим желаниям. Ты должен понять меня. Послезавтра мы совершим прыжок и вступим в сражение. А что нас ждет впереди, вообще неизвестно
Она говорила, продолжая держать руки на плечах Озби.
Я была огорчена, мне было больно, чувство вины за смерть Збогги душило меня
Комда говорила взволнованно и торопливо, словно стремясь быстрее объяснить причины своего поступка. В ее глазах опять появились слезы. Озби еще в начале ее «оправдательной» речи обнял женщину и с каждым словом притягивал все ближе. Комда поняла, что происходит, только когда ее лицо прижалось к его плечу. Она прерывисто вздохнула и тоже обняла его. Мужчина тихо проговорил:
Ты совершенно измучила меня и себя. Не делай так больше. Никогда.
Он наклонился, собираясь поцеловать ее.
Озби, ты не понимаешь
Я все понимаю.
Он нашел ее губы и стал целовать. Потом нехотя оторвался и, продолжая легко прикасаться губами к ее глазам и щекам, добавил:
Я подожду. Ты это хотела сказать мне? Что нужно просто подождать какое-то время?
Да.
Она выдохнула это слово и в то же мгновение опять попала в плен его губ и рук. Голова немного кружилась, а по телу, начиная с живота, поднималась теплая волна. Женщина подумала: «Надеюсь, он не думает, что ожидание всегда будет таким приятным?»
Глава 30
Весь следующий день на корабле царила «деловая суета», как выразился Гдаш. Еще утром каждый офицер был ознакомлен с планом ведения боевых действий и задачами своего подразделения. После этого началось паломничество в каюту капитана. В коридоре выстроилась очередь из желающих обсудить предстоящую операцию. Энди раздвинул стол и где-то раздобыл старый жесткий стул. «Пусть не засиживаются», сердито подытожил он.
Первым к капитану зашел Галз. Его истребителям отводилась важная роль в предстоящем сражении, а сам он должен был пилотировать «Дефендер». Несмотря на постоянные тренировки, ни один из летчиков на данный момент не обладал способностями Галза или погибшего Збогги, поэтому управление вторым кораблем после долгих раздумий Комда доверила Энди.
В соответствии с планом операции, «Свифт» и «Дефендер» в предстоящем сражении должны были обеспечивать защиту «Синей чайки», оставаясь в то же время самостоятельными атакующими единицами. На борту этих кораблей базировалось только по одной эскадрилье. Остальные пилоты до специального распоряжения капитана должны были находиться в своих самолетах в главном ангаре для космических модулей.
После тщательного обсуждения всех, даже самых незначительных, деталей предстоящей операции Энди и Галз отправились к своим кораблям, которые капитан, учитывая близость предстоящего сражения, предоставила в их полное распоряжение. В последнее время мужчины только тем и занимались, что «обкатывали» новые корабли. Сегодня же они собирались в последний раз проверить свою «слетанность» в паре.
Несколько раз к Комде заходил обиженный Гдаш. Его десантники снова оказались не у дел. Они не принимали участия в сражении, а должны были находиться в специальной комнате позади рубки. Только час назад она появилась неведомо откуда, и андроиды-техники сразу же взялись за ее оборудование.
Замком с сердитыми восклицаниями забегал в каюту и усаживался на стул, но больше пяти минут выдержать на этом «сокровище» не мог. Он вскакивал и уходил, чтобы через час вернуться снова. В промежутках между театральными посещениями Гдаша к Комде сумел прорваться Озби.
Это его аналитики разработали план предстоящей операции, поэтому ему незачем было уточнять детали. Он пришел, так как волновался, что запланированного количества андроидов может оказаться недостаточно. Комда проговорила с ним полчаса и, наконец, смогла уговорить упрямца согласиться с предложенными ею цифрами. Последним, уже поздним вечером, пришел Озгуш. Он небрежно отставил в сторону неудобный стул и с наслаждением опустился в свое любимое кресло. Рыжая борода была взлохмачена сильнее обычного. Он выглядел уставшим, но, как показалось Комде, довольным.
Вроде все развивается как надо. Галз и Энди уже вернулись. Я попросил Энди поиграть с Гдашем в нарды. Может, это хоть немного успокоит его. А то я уже подумывал о веревках, нет, пожалуй, о цепях, чтобы удержать его на месте. Ну а ты как, дочка?
Последнее слово вырвалось случайно, и Озгуш, как когда-то на Рокклифе, смутился. Комда мягко улыбнулась:
Хорошо. Но день был бесконечно длинным. Еще не поздно, а глаза у меня уже слипаются.
Ложись спать пораньше и ни о чем не волнуйся. Я сам прослежу, чтобы после отбоя все отправились на свидание со своими кроватями. Обойду все каюты, а не желающих успокаиваться просто привяжу. И начну с Гдаша.
Комда негромко рассмеялась. Она так ясно представила себе картину связывания беспокойного замкома, что просто не смогла удержаться от смеха. Озгушу было приятно видеть ее такой. Он хотел сказать еще что-то, но двери в каюту раздвинулись и на пороге, как живой укор, появился Энди. Командир выбрался из кресла и, подойдя к дверям, попытался протиснуться в щель между стеной и андроидом. Когда ему это наконец удалось, он выглянул из-за плеча продолжающего неподвижно стоять андроида и громко пожелал Комде спокойной ночи. Двери медленно закрылись, и Комда сразу же потянулась к застежке комбинезона.