Брунс с супругой смирно выслушивали пылкую речь жреца.
Неужто вы оба забыли, что мы, гномы, избранная раса. Даже гиганты признавали это, потому-то и оставили нам самые сокровенные свои тайны в виде книг и лабораторий. Богиня Мафр создала саму землю. И она же создала нас, гномов. Земля держит нас, кормит, дает силу и мудрость. Даже здесь, на самом севере, куда нас безжалостно вытеснили все остальные расы, она дала нам нескончаемые ресурсы шахт и рудников. Но поверьте мне, скоро это время унижения и пресмыкания для гномов закончится, и моей дочери суждено сыграть в этом немалую роль. И если ты, Брунс, Зименф строго посмотрел на юного графа, недоволен предоставленной тебе возможностью, я думаю, нам не составит труда найти другого достойного претендента, хотя, зная твоего отца, многоуважаемого нашего лорда Бартолда, я бы очень хотел, чтобы именно ты был рядом с моей дочерью.
Брунс еще раз принес свои извинения как жрецу, так и супруге, и, разрешив все вопросы, собрание было распущено.
Юнуши слово в слово передала беседу ожидавшему ее в библиотеке Ирасу, на что тот лишь посочувствовал, что графиня снова оказалась втянута в события, которые ей не по душе.
Но это не самое страшное, промолвила гномка, помрачнев. Лорд Бартолд намерен отослать тебя обратно в Рун. Он четко дал всем понять, что отныне наши тренировки окончены. Конечно, немалую роль в его решении, как всегда, сыграл мой отец.
Ирас не нашел, что сказать.
Графиня была подавлена. Обняв Ираса на прощание, она поблагодарила его за все хорошее, что он для нее сделал за то недолгое время, что они были знакомы, после чего, сдерживая плач, выбежала вон из библиотеки.
Уже в холле сам лорд Бартолд передал Ирасу те же слова, но в более грубой форме, потребовав, чтобы паладин немедленно собирал вещи и к вечеру отбыл в Рун, где он может возвращаться в тюрьму или присоединиться к армии Его Величества по усмотрению отвечающих за него мастеров и магистров.
И отныне не смей и на сотню шагов приближаться к моей невестке, закончил гномий лорд свою гневную речь.
Ирас, поклонившись, вышел вон и, вернувшись в свою каморку, немедленно взялся за перо.
«Герцог!
Пишу Вам срочное письмо, поскольку по приказу вашего протеже в Шуттгарте, а именно лорда Бартолда, буду вынужден покинуть город до заката этого дня, в связи с чем мне придется прервать свою миссию. Замечу, что в таком случае интересующая Вас особа останется без моего покровительства, защиты и поддержки в среде неблагоприятной и не способствующей ее обучению. К тому же вынужден доложить, что Ее Светлости и так уже был причинен значительный физический ущерб со стороны ее мужа-самодура, и я выражаю искренние опасения за ее жизнь и благополучие. Не так давно и на меня самого было совершено покушение, и я практически уверен, что в этом замешан сам граф Брунс. Нападавшие были мелкими наемными разбойниками, в связи с чем, даже если бы их и задержали, практически невозможно бы было доказать причастность к этому происшествию сына лорда. Посему уповаю лишь на Ваши своевременные и разумные действия.
Ваш слуга, Ирас».
[1] Крафтпроцесс создания гномами уникальных вещей с помощью специальных ремесленных умений, недоступных остальным расам.
[2] Аденстолица одноименного южного королевства.
Глава 6. Избранная
***
Две недели спустя
Распутица не стала препятствием для запланированной еще на прошлой неделе прогулки. В то время как остальные дамы, аккуратно придерживая подолы своих пышных длинных юбок, старались обходить особо слякотные места, графиня шла напрямую, не заботясь о том, что ее кожаные сапожки или новое платье будут испачканы в грязи. Погода была солнечная и по-весеннему теплая, утро ясное и безветренноеименно такое, какое могло бы соблазнить дам и их провожатых выйти на воздух после затяжного месяца дождей и буранов. Снег почти полностью сошел с южной окраины города, куски льда неспешно плыли на запад по оживающей реке, а подножия холмов покрылись первой зеленой травой. Воспользовавшись прекрасной погодой, компания, состоящая из дюжины представителей шуттгартской элиты и еще около десятка их сопровождающих, прошла пешком уже около километра по дороге, ведущей к Северному Лесу. Юнуши, идя рядом с одетым в длинный теплый балахон Ясеком, с удовольствием любовалась представлявшейся ей картиной и старалась не подавать виду, как рада она, что друг-священник смог составить ей компанию. Впереди шла стража, отгоняющая от прогуливающихся дам и кавалеров назойливых людей-ящеров, позади шествие замыкали лакеи, ведущие за уздцы ездовых бычков на случай, если кому-то из дам расхочется топать по весенней грязи. Сопровождающие графиню на прогулке маркизы и баронессы, тоже, по-видимому, устав от долгого сидения в каменных стенах, довольно ступали обутыми в изящные сапожки ножками по сухой обочине дороги, наслаждаясь пением птиц и журчанием бегущих с холмов ручьев.
Ты сама их видела? с недоверием в голосе спросила пожилая баронесса племянницу, на днях прибывшую навестить свою старую тетушку из Годдарда, воспользовавшись тем, что и в северный край наконец-то пришла весна.
Племянница, молодая девушка в светло-лиловом свободном платье с высокой талией и коротком меховом жакете, осторожно обойдя очередную лужу, утвердительно кивнула:
Хоть они и прячутся в заброшенном здании ткацкой мануфактуры в старом районе города, нам посчастливилось однажды наблюдать, как двое из них, мужчина и женщина, выходили из дальних, западных, ворот города.
Кстати о тканях, душечка перебила их гномка с ярко-рыжими кудрявыми волосами в пышном бордовом платье; ее веснушчатое лицо, казалось, не умело выражать ничего, кроме восторга и презрения, какой необычный фасон у Вашего платья, удивилась она. Неужто сейчас и в столице носят подобные?
Девушка в лиловом платье довольно кивнула, небрежно заметив, что кринолин уже год как вышел из моды.
Рыжая гномка недовольно фыркнула, но тут же обернулась к идущему позади нее в компании остальных мужчин супругу, заметив, что теперь-то уж тот не отвертится от намеченной ими еще прошлой осенью поездки в Рун.
Конечно, дорогая, как пожелаешь, отозвался гном, не особо обращая внимания на трескотню жены, и тут же вновь вернулся к обсуждению более серьезных, на его взгляд, тем, нежели женские костюмы.
Не знаю, осмелюсь ли я надеть столь облегающий наряд, заметила юная девица в приталенном зеленом пальто и желтой шляпке с пером, бросая пикантный взгляд на шагающую рядом с ними компанию молодых кавалеров. Есть вещи, к которым не так-то просто привыкнуть.
Ко всему можно привыкнуть, милочка, небрежно заметила пожилая баронесса.
Воистину, моя тетушка права, поддержала ее племянница, явно довольная тем, что ее персона привлекла к себе всеобщее внимание. Стоит вспомнить только недавнюю свадьбу лорда Винфрида.
Ах, лорд Винфрид, гномка в желтой шляпке восторженно закатила глаза, я всегда считала его одним из самых красивых и доблестных мужчин на светееще задолго до того, как сам король назначил его своим наместником в Руне.
Да, с тех пор молодой маркиз стал самым завидным женихом королевства, заметила баронесса.
И надо же, из всех достойных девиц Элмора он почему-то выбрал это уродливое создание, эту зеленокожую великаншу, обиженно добавила девушка.
Помните, как мы думали, что никогда не свыкнемся с этой мыслью? подхватила ее мысль племянница баронессы. И ничего, привыкли. В Руне даже одно время было модно принимать ванны с полынью и медным купоросом, чтобы добиться цвета кожи, сходного с тем, что имела новоиспеченная леди Руна.
Какой ужас, рыжая гномка неодобрительно покачала головой.
Как бы то ни было, мы все должны быть весьма благодарны тому, что эта мода не добралась до Шуттгарта, с насмешкой заметила баронесса, и остальные дамы не смогли с ней не согласиться.
Меж тем Юнуши до смерти хотелось продолжить тему объявившихся недавно на севере странных существ, камаэлей. Говорили, что они прибыли сюда по поручению короля Амадео Кадмуса, но почему им вздумалось поселиться в Годдарде, и как на все это посмотрел его лорд, герцог Хаэл, и что намерен со всем этим делать король Астеарэтого никто не знал. К большому сожалению графини, тема крылатых гуманоидов была закрыта так же внезапно, как и началась, по велению престарелой баронессы, чинно вышагивающей в рядах всеобщей пестрой компании.
Темы фасонов платьев и шляп вскоре утомили абсолютно не интересующуюся модой Юнуши, и, оставив женское общество, она примкнула к мужскому, где велись разговоры более волнующего и увлекательного, по мнению графини, содержания. Все обсуждения сводились к одному: Императорскую Гробницу в последнее время начали наводнять злобные сущности различного происхождения, от вполне безобидных расхитителей до восставших из могил мертвецов и гигантских подземных скорпионов. К тому же с недавних пор в бесконечных коридорах стали замечать небольшие скопления демонов. Чтобы исследовать данный вопрос подробнее, вся территория древних захоронений, включая гробницы императоров, была изолирована от случайных посетителей до тех пор, пока отряд правителя Годдарда не поймет, в чем причина появления демонических сил в этом святом месте.
Поняв, что и здесь она ничего конкретного не узнает, Юнуши оставила великосветское общество и вновь присоединилась к самозабвенно рассматривающему весенние пейзажи Ясеку. Процессия шла медленно, и, воспользовавшись этим, Юнуши и Ясек ушли вперед, заверив охранников, что дальше моста они не пойдут. Перейдя прочный каменный мост, они дошли до места, откуда открывался широкий вид на вяло текущую в сторону моря полноводную реку, холм, лес и неуклюже возвышающееся над ним деревянное строение древней гномьей крепости. Разодетые в яркие весенние наряды дамы и их провожатые разбрелись по сосновой рощице, пока двое стояли на мосту, наблюдая за медленно движущимися, сталкивающимися и плывущими к морю кусками льда.
Убедившись, что ничье внимание на них не задерживается и что разговор их не может быть услышан, Ясек поинтересовался о самочувствии Ее Светлости. Юнуши потерла щеку, на которой прежде красовался здоровенный синяк. И хотя старушка-знахарка залечила ее личико в тот же вечер, как они оба, граф и его супруга, получили строгий выговор от своих отцов, Юнуши никак не могла избавиться от ощущения, что незримый шрам навеки преобразил ее лицо. Однако настроение графини было превосходным, как и погода. Их тренировки с Ирасом возобновились, и теперь Юнуши не была намерена пропустить ни одну из них. Несмотря на приказ отправить ее учителя обратно в столицу, лорд Бартолд уже на следующий день пересмотрел свое решение и вновь послал за угрюмым человеком. Даже сам верховный жрец, всегда выступающий против боевых занятий своей дочери, ни с того ни с сего вдруг заявил, что, учитывая предстоящие события и назревающий конфликт между королевствами, Юнуши просто обязана быть к ним физически подготовлена. Сам же граф в знак извинения преподнес жене примирительный подароккрошечного дракончика.
Я назвала ее Гриммур, сообщила она Ясеку. На языке гигантов это слово означало что-то неспокойное и предвещающее беду.
Странный выбор, заметил человек, подставляя солнцу свое бледное, почти белое, лицо.
Эта малышка вырастет забиякой и доставит много проблем любому, кто вздумает иметь со мной дело, довольно сказала гномка. Она уже пару раз цапнула Брунса, и в стойлах на нее вечно жалуются. Вот увидишь, она вырастет отличным компаньоном.
Я все же не понимаю, почему тебе не наймут другого учителя, Ясек озабоченно посмотрел на подругу, почему с тобой занимается этот странный тип
Не называй его так, прошу.
Но у меня от него вправду мурашки по коже. Весь в черном, суровый, а взгляд такой, словно бы он и не живой вовсе.
Очень он даже живой, Юнуши рассмеялась. Ты так говоришь, потому что толком не знаешь его. Он суровый, потому что на его долю выпали тяжелые испытания, которые иным и не снились. А неживой Мне кажется иногда, что ему и вправду жизнь дается в тягость. Но все равно ты не прав. Он мой друг. Пусть со всеми он суров и неразговорчив, но со мной он сама доброта и обходительность.
Как твоя Гриммур? улыбнулся Ясек.
Да! Именно так.
Но все равно, не унимался клирик, я очень тонко чувствую такие вещи, ведь постоянно занимаюсь очищением своего разума долгими молитвами, а теластрогими постами. И я словно нутром чую темную энергию, затаившуюся в его сердце.
Ах, Ясек! Везде тебе мерещатся происки темных сил. Даже те безобидные сны, что доставляют мне столько удовольствия, вызывают у тебя дрожь.
Именно так, Юнуши. Разве ты сама не видишь, что есть что-то недоброе во всех этих видениях?
А мне нравится. Когда мне впервые привиделось, что темное облако блуждает внутри меня, я очень испугалась. Но мне кажется, что я научилась им управлять. Я словно вживую ощущаю, как могу перемещать этот маленький смерч внутри своего тела. И чувствую, что если смогу выпустить его наружу, то небывалая мощь пробудится под моим контролем. Но потом я просыпаюсь и понимаю, что это всего лишь сон
Именно так. Гномы никогда не смогут владеть такой магией, которая тебе снится. Твои фантазии, все то, что ты читаешь в древних книжках, очень сильно впечатывается в твой разум, и твое желание обрести силу выдает подобные сны. Но теперь, когда сам лорд разрешил тебе тренироваться, нет необходимости в подобных выдумках.
Я не обычный гном, позволь тебе напомнить, возмутилась графиня.Яизбранная. И когда мы возьмем под свой контроль юг и я сяду на трон Гирана, я сделаю тебя первосвященником церкви Эйнхасад. Заметив задумчивость в лице друга, Юнуши посмотрела тому в глаза и спросила, разве он не желал бы этого.
Я родился в Гиране, тихо отозвался Ясек на ее вопрос. Мои родители не были именитыми горожанами: мать работала служкой при храме, а отец и вовсе был гробовщиком, и когда угроза покорения Адена Грасией стала реальной, они бросили все то немногое, что имели, и бежали от войны как можно дальше на север. Мне тогда было всего лишь пятнадцать, но в моей голове навсегда отложилось, что войнаэто что-то очень плохое, страшное. Больше всего я бы хотел уехать из этого промозглого края на юг, с тобой, Ясек выразительно посмотрел на свою маленькую подругу, но не так, не ставя на колени людей, которые ничем не отличаются от нас самих, не посредством кровопролитий и захватов. Когда-то мы мечтали отправиться на юг, но никогда я не полагал, что это случится ценой чьих-то жизней. Поэтому нет, Ясек по-детски сдвинул брови, я бы этого не хотел.
Юнуши сконфужено помялась на месте, хотела сказать еще что-то, но их окружили дамы.
Графиня! Давайте, кто дальше бросит, со смехом обратилась к ней девушка в зеленом пальто и широкополой желтой шляпке. Набрав шишек, женщины начали бросать их в реку, стараясь попасть на льдины. Юнуши присоединилась к игре, бросив виноватый взгляд на Ясека, который одиноко побрел в сторону города.
Уже вечером Юнуши нашла его перед главным алтарем храма. Встав подле него, она осторожно, чтобы никто не видел, взяла его за руку. Морды каменных птиц сурово смотрели на них с поддерживающих массивный потолок колонн.
Прости меня, чуть слышно прошептала она. Там, на мосту, я наговорила тебе какую-то чушь.
Ясек молчал, вперившись взглядом в занесенный над ним меч многометровой каменной статуи Богини Света.
Неужели ты мог подумать, что я на такое способна? Да даже если бы мне предложили стать королевой всего света, я не осталась бы рядом с этим лицемерным негодяем, моим мужем. Ясек, продолжала Юнуши, нам обоим предстоит подучиться, как считаешь? А как только начнется война, я обещаю: мы оставим Шуттгарт и убежим далеко-далеко от всего этого.
Ясек опустил взгляд и с надеждой посмотрел гномке в глаза.
Так ты со мной? улыбнулась Юнуши, и в ответ молодой служитель церкви крепко сжал своей рукой ее маленькую ладонь.
Два взгляда обратились ввысь, встретившись с лицом Первобогини, и им обоим показалось, что та едва заметно улыбнулась.
Глава 7. Предатель
***
Год 1924, 2 года спустя,
руины на юге Шуттгарта
Кроваво-красная луна светила над головой в ярко-синем небе и казалась на его фоне чем-то до ужаса абсурдным и инородным. Графиня стояла на краю гигантского кратера, на дне которого копошились уродливые механические созданиядетища полоумного профессора, обитающего неподалёку от руин в древней заброшенной лаборатории гигантов. Ирас стоял за спиной подопечной, внимательно рассматривая огромный комплекс лаборатории, переливающийся всеми оттенками зеленого и голубого. Хоть сердце последнего гиганта прекратило биться более тысячи лет назад, сердечник заброшенной лаборатории продолжал функционировать. Каменные глыбы медленно парили в воздухе, делая за час полный оборот вокруг трех гигантских колонн, две из которых, хорошо сохранившиеся, казалось, упирались верхушками в небеса, а одна была уничтожена взрывом небывалой мощи почти до основания, так что парящим камням оставалось лишь вращаться в воздухе вокруг заданной много веков назад оси.