- Карамел? А пахнет вкусно, необычно. - Немного коверкая переспросила она.
- Карамель. - Утвердительно вздохнула я.
- Странное название, откуда ты его взяла?
- Сама придумала. А что это у тебя в руках? - Спросила я наконец заметив, что она держит в руках какой-то мешочек.
- А, это твой отец очередной раз привез что-то экзотическое и сам толком не знает, что с этим делать. Вроде что-то для какого-то экзотического напитка. - Недовольно ответила Малика, ставя довольно увесистый мешочек на стол.. - А это, кстати, можно есть? И где твой сливочный мармелад?
Признаться, до этого я не совершала каких-либо кулинарных экспериментов, учась готовить лишь местную кухню, поэтому недовольство и скепсис Малики понимала. Все-таки трудно поверить, что ребенок может сам придумать и приготовить нечто хотя бы съедобное.
- Уже совсем скоро будет готов, а этой самой карамелью я его полью. - Ответила я, суя свой нос в принесенный мешочек. После чего у меня непроизвольно вырвалось.
- Мама дорогая, да это же кофе!
- Ты знаешь что это такое? - Несказанно удивилась Малика.
Я же с удовольствием вдыхала знакомый аромат и млела. Не может быть! Кофе! Офигеть! Да я о нем почти каждое утро вспоминаю со слезами на глазах!
- Даааа. - Выдохнула я, и зажмурилась от удовольствия.
- Откуда?
"От верблюда." - Чуть не вырвалось у меня. Но я во время спохватилась и стала лихорадочно выдумать очередную ложь. Да уж, в этом мире я себе карму прилично попорчу этой самой ложью. Но тут уж выбора у меня нет.
- Недавно мы с девочками на берегу гуляли, а там каких-то два господина развели костер и что-то жарили. Мы сначала боялись подойти, но потом к нам донесся интересный запах, которого мы не слышали раньше. Тогда мы решили подойти и посмотреть, что же они жарят. Оказалось, что один из них что-то кипятит в маленькой кастрюльке. Я не выдержала и спросила, что это, а он посмеялся и ответил, что это заморский напиток кофе, дал попробовать и даже показал как готовить.
Некоторое время Малика молчала, усиленно сверля меня взглядом.
- И много вас там таких интересующихся было?
И тут я поняла, что попала, при чем по-крупному. Сказать, что была с кем-то из детей я не могла, потому что никто мою ложь не подтвердит, а вот предсказать реакцию Малики, когда я скажу, что разговаривала и пила неизвестный напиток с неизвестными же людьми, я примерно могла. Поэтому бочком-бочком отойдя от нее на пару шагов ответила.
- Так это... Сама была, остальные того... испугались и не пошли.
-Поняяяятно... Значит ты, глупая малявка, подошла к незнакомым мужчинам, еще и что-то с ними пила? - Тут в ее руках непонятно откуда появилось полотенце и она замахнулась, чтобы меня поучить уму-разуму. Я, разумеется таким образом учиться не собиралась, поэтому мы с Маликой припустили вокруг стола.
- Ах ты ж, ослица малолетняя, дура непроходимая, малявка недалекая... - В таком же духе и даже хуже Малика бегала за мной и периодически, когда дотягивалась, охаживала полотенцем. Я же в самые опасные моменты ныряла под стол, прятаться там, конечно, не было никакой возможности, но вот быстренько перебежать на другую сторону вполне.
Наконец, когда мы обе устали и выбились из сил, она сила на лавку и закрыла лицо руками.
- Лейла, ты хоть понимаешь, чего избежала? Они же могли тебя, убить, одурманить, украсть, продать в рабство, да мало ли еще какое непотребство совершить! Ну чем ты думала, когда к ним подходила?
Я видела, что девушка по-настоящему расстроена и переживает за меня. Поэтому подойдя и сев рядом, сделала расстроенное лицо и сказала:
- Мамочка, ну, не расстраивайся, все ведь хорошо закончилось, да и не могли они мне ничего сделать. Там совсем старый дедок со своим таким же дряхлым рабом были.
- Ну какие старики? Откуда они здесь взяться-то могли? Ты, что? Опять мне врешь?
Она убрала руки от лица и угрожающе посмотрела. Я поерзала, попутно немного отодвигаясь и возмущенно ответила:
- Это когда я тебе врала? А? Да и откуда мне знать, как они там появились и куда делись?
- Ох, Лейла, выпороть тебя надо хорошенько. - Снова тяжело вздохнула она. А я увидела, что в уголках глаз ее стоят слезы.
Мне стало стыдно. Малика ведь и правда сильно за меня переживает, а я не придумала ничего лучше этой дурацкой истории. Уж лучше бы на озарение какое сослалась.
- Ну, мамочка, не расстраивайся, все ведь и, правда, хорошо закончилось. - Жалобно сказала я, глядя ей в глаза и прижимаясь к боку.
Некоторое время она грустно-укоризненно смотрела на меня, а потом обняла и поцеловала в лоб.
- Ох, Лейла. Когда ты смотришь на меня своими бездонными глазами, на тебя просто не возможно злиться. - А потом, немного помолчав, добавила. - И ведь знаю, что такими же глазами на Ратмира смотрела твоя мать и он ее до сих пор не забыл, иногда даже ревную, но вот не любить тебя не могу. Пообещай мне, что больше никогда так не сделаешь?
- Конечно, мамочка. - Я расчувствовалась и сама с трудом удерживала слезы. Почему-то только сейчас я смогла себе признаться и принять, что действительно считаю Малику матерью. Той, кого в прошлой жизни и не знала вовсе. Да и была ли она, прошлая жизнь? Возможно, уже давным-давно нужно о ней забыть, принять девочку Лейлу, как саму себя, перестать отгораживаться от этого мира и, наконец, стать его частью? Да, где-то глубоко внутри я так и не приняла для себя этого перемещения, часто горюя о прошлом, которое тем чаще возвращалось ко мне во снах, чем чаще я о нем думала. Но ведь если задуматься, то именно здесь я обрела то, о чем всегда мечтала там: семью, брата, отца и... маму. Я не сдержалась и зарыдала в голос, обхватывая маму как можно крепче.
Пожалуй, стоит признать, что этими слезами я наконец прощалась со своим прошлым: с миром, с бабушкой, с той Лизой, душа которой была полна одиночества и нерастраченной любви. И, поплакав, поняла, что именно сейчас готова сказать девочке Лейле: "Здравствуй, я рада, что мы встретились и надеюсь, что твоя душа обретет истинное счастье в следующем воплощении. А еще, я сделаю все, чтобы твои родные были счастливы и никогда не поняли, какую утрату понесли."
Все это время Малика гладила меня по голове и, похоже тоже плакала. Только вот что выплакивала она? То, что не смогла меня не полюбить или то, что не смотря ни на что в сердце отца всегда будет второй, после моей матери? А может и какие другие свои женские горести? Не знаю...
Наплакавшись, мы некоторое время просто тихо сидели и прижимались друг к дружке, чувствуя опустошение и легкость. Потом Малика вздохнула и сказала:
- А что мы скажем твоему отцу? Если он узнает, что я могла тебя не уберечь...
- А ничего мы ему не скажем. - Также вздохнув, ответила я.
Еще немного помолчав Малика спросила:
- Что с кофю делать будем?
- А кофю, - исковеркала я слово, подражая маме, - я сейчас сварю и вместе со сливочным мармеладом принесу в комнату. А ты пока иди, умойся, да причешись, а то отец непонятно что подумать может.
- А если он спросит как мы догадались как нужно готовить этот кофю? - Немного пришибленно спросила она.
- Тогда мы ответим, что это дело не хитрое, было бы желание разобраться. - Ответила я вставая и осматриваясь в поисках ступки, чтобы размолоть зерна, все-таки кофемолки тут еще не было и в обозримом будущем не предвидится.
- Ну, да... ну, я тогда пойду? - Снова как-то пришибленно сказала она и направилась во двор.
Ступка нашлась на нижней полке и, размолов зерна, я решила, что для первого раза приготовлю классический вариант, то есть без добавления так любимой мной ванили или корицы. Турки конечно в хозяйстве не имелось, да и откуда ж ей было взяться? Поэтому найдя еще одну небольшую кастрюльку сварила кофе в ней, налила в отдельную кружку молоко, чтобы наливали по вкусу и поставила на поднос сахар. Свою же порцию, не удержавшись, выпила сразу, заедая уже застывшим сливочным мармеладом политым карамелью. Кайф! Я была в восторге!
Конечно, для первого раза я сделала не очень крепкий напиток, все-таки я еще ребенок, да и родителям крепкий кофе может не прийтись по душе. Наконец, подхватив поднос с вкусностями, я отправилась в гостиную, где меня уже поджидали.
Малика, увидев нагруженную меня, тут же подскочила и помогла расставить кувшинчик с напитком, кружки и сливочный мармелад. Отец в это время удивленно взирал на совершенно новую для себя картину десерта.
- Что это? Вы меня заинтриговали. - Наконец, улыбнувшись, сказал он.
- О, это новое блюдо Лейлы. Она сделала его сегодня специально для тебя. Даже я его еще не пробовала. - Тут же затараторила мама и попыталась незаметно сделать отцу большие глаза, чтобы он хотя бы сделал вид, что оценил мои кулинарные успехи.
Я же, скрыв улыбку, начала разливать кофе и добавила туда немного молока.
- Что ты делаешь? - Удивившись, воскликнул отец.
- Папа, я же помню, что тебе не совсем понравился кофе,- да, да я сложила два и два и догадалась о каком напитке он мне рассказывал по пути из порта, - поэтому предлагаю попробовать его с молоком. Поверь, так тебе понравится больше. Можно, конечно, и сахар добавить, но с моим сливочным мармеладом лучше все-таки пить так.
Удивившись моему напору, он взял протянутую чашку немного отпил.
- Хм... Так и правда намного лучше. - Задумчиво протянул он.
Мама же к странному напитку притрагиваться не торопилась, поэтому взяла чашку с панна-коттой и нерешительно зачерпнула содержимое маленькой ложечкой.
Стоит отметить, что столовые приборы здесь очень походили на земные, лишь вилка была двузубой. Однако в городе в основном пользовались ложками. Наша же семья хоть и считалась небогатой, но все вышеперечисленное имела и даже больше.
Я решила, что еще от одной порции сладости не откажусь и тоже взяла кружечку.
- А где Мамук? Я думала он уже с вами. - Огляделась я в поисках брата.
Мама с отцом ответили не сразу, увлекшись десертом.
- Мамук? Он куда-то убежал с друзьями. Скоро придет. - Мама смотрела на меня округлившимися глазами и облизывала ложечку. - Лейла, что это?
- Ммм? - Я недоуменно посмотрела на нее.
- Я спрашиваю, что это за рецепт? Откуда ты его узнала? Это же... это же... - И она снова зачерпнула ложечку и отправила в рот прикрыв глаза.
- Я же говорила: сама придумала. - Пожала я плечами, поедая вкуснятинку.
- Лейла, дочка, мама права, у тебя получилось нечто очень вкусное. Я нигде и никогда прежде такого не пробовал. Да и... как ты его назвала... кофю. С молоком и правда вкуснее. - Отец внимательно на меня смотрел и чего-то ждал.
Я же решила косить под дурочку и только недоуменно хлопала глазками. Я знала к чему приведут все эти ниоткуда взявшиеся знания у маленького ребенка, знала... Знала и то, что это только начало. Но сознательно решила приоткрыться. В эту самую минуту решила. Пусть считают меня немного странной, пусть заподозрят непонятно в чем, но этим людям я решила довериться хотя бы немного и надеялась, что они не предадут. Если честно, то мне просто до зубовного скрежета надоело притворяться маленьким ребенком! Да что там притворяться! Просто быть маленьким ребенком! Это хорошо лишь говорить: вот бы опять стать маленькими и не знать ни забот, ни хлопот! А на деле? Да еще в другом мире и с другими устоями? Да еще и с полным отсутствием всего того, что дает современному человеку цивилизация?
Лишь с Мамуком я могла хоть немного быть самой собой, потому что была его старшей сестрой, и какими сестры бывают в пять лет он мог знать только от меня. Дети же постарше на подсознательном уровне чувствовали, что со мной что-то не то и хоть и любили играть в придуманные мною игры и даже тянулись, прислушиваясь к моим словам, но все таки чувствовалась некая внутренняя дистанция, которые мы не могли преодолеть в общении друг с другом. Это с теми кто постарше, для младших же я была маленькой мамочкой. Как меня, кстати, они и называли: Лейла-ма или просто Лейма, ведь к трем годам редко кто имели хорошую дикцию.
Но сейчас не о детях, а о взрослых. Мне катастрофически не хватало нормального общения!
Тем временем, пауза затягивалась и я решила ответить:
- Отец, мама, я никогда раньше с вами об этом не говорила, но... - Я замерла, подбирая и лихорадочно обдумывая слова. На примере Малики я поняла, что врать, привлекая каких-то посторонних людей нельзя, будет только хуже. Поэтому решила положиться на высшее и непознанное. - Но после того, как я выздоровела после той страшной болезни, я стала замечать, что знаю некоторые вещи, которые вроде как и не должна знать. Например как с этим сливочным мармеладом. Я просто знала, что если я сделаю так-то и так-то, то будет именно он.
- И с кофею так же? - После некоторой паузы спросил отец.
Я скосила глаза на Малику и решила, что она меня не спалит и кивнула головой.
- И что еще ты знаешь? - Отец смотрел очень внимательно и, кажется, даже верил.
- Много чего. Просто знание всплывает применительно к чему-то. Например сегодня я захотела удивить тебя чем-то вкусненьким и в голову пришел этот рецепт.
Некоторое время лицо отца было очень серьезным и сосредоточенным, и я даже испугалась. Заметив это, он тепло улыбнулся и сказал:
- Лейла, милая, иди найди Мамука, а то твой мармелад настолько вкусный, что ему может ничего и не достаться, а мы с мамой еще немного здесь посидим.
- Хорошо. - Я неловко спрыгнула с лавки и вышла из комнаты, а потом и из дома.
Крикнув во все горло: - Мамук, ты где? - Я быстренько развернулась и мышкой проскользнула в предусмотрительно приоткрытую дверь обратно в дом и прокралась к занавеси в комнату, где совсем чуть-чуть, стараясь не шевельнуть все полотно, отодвинула тяжелую плотную ткань вбок. ( Примечание: В небогатых домах Эльмирантии дверь как таковая имелась только при входе в жилище. Все остальные помещения отделялись друг от друга различными занавесями.)
Сначала мне показалось, что в комнате никого нет, однако тут кто-то тяжело вздохнул.
- Знаешь, Малика. - Тихий голос отца зазвучал как-то неожиданно и я вздрогнула. - Я никому об этом не рассказывал, но тогда, во время своей болезни Лейла на несколько минут перестала дышать. В тот момент я был рядом с ней. Аврора как раз слегла и попросила меня присмотреть за дочкой. Так вот, в тот момент я понял, что она умерла. - Отец сглотнул слюну и продолжил. - А через несколько минут, она снова вдохнула воздух. Всевышний вернул мне ее. Он знал, что заберет мою Аврору, и если бы ушли они обе, я бы... не пережил. После смерти Авроры только Лейла дала мне силы жить.
-Всевышний? - Откликнулась Малика.
- Да, Малика, больше некому. Только он может забрать и отдать жизнь. Только он.
- Но зачем ты рассказываешь мне это сейчас?
- Понимаешь, мне кажется, что те несколько минут рядом со Всевышним и есть причина того, что сегодня нам поведала Лейла.
- Ты думаешь, что простой рецепт... - Начала Малика, но отец ее прервал.
- Дело не в рецепте! Разве ты не видишь, что Лейла не такая как другие дети? Да, со стороны это не бросается в глаза, но пробуй с ней пообщаться несколько минут без скидки на возраст и...
На несколько минут в комнате повисло молчание.
- Знаешь, Ратмир, возможно ты и прав. Иногда она рассуждает так, будто старше меня. Иногда, глядя на нее, это смотрится смешно, а иногда даже страшно.
Я сидела за занавеской и думала, что полная дура и никакущая актриса. Я-то все это время думала, что вполне профессионально шифруюсь, а вот те на: оказывается все мои потуги ни к чему не привели. Остается только удивляться, как меня до сих пор не приперли к стенке и не задали каких-нибудь неудобных вопросов.
- Ты ее боишься? - Недоверчиво и с какой-то непонятной интонацией спросил отец.
Я услышала, как мама фыркнула.
- Нет, Ратмир, что-ты. Это же Лейла. Ее можно только любить. - А вот это уже было сказано с грустью. - Просто она бывает... - Малика задумалась, подбирая слова. - непонятной, а все, что не понятно пугает. Понимаешь? - Попыталась объяснить она.
- Понимаю, моя сладкая. Понимаю.
Послышались звуки поцелуя и я уже хотела ретироваться, как услышала:
- Что будем делать?
- А что мы будем делать? - Деланно удивился отец. - Будем и дальше жить.
- Но ведь ее необычность скоро заметим не только мы.
На несколько минут снова наступила тишина.
- Ты права, Малика, я подумаю над этим вопросом... Чуть позже.
После чего послышался звук поцелуя и сминаемой одежды. Дальше я слушать не стала, потому что молодые люди явно занялись вещами не предназначенными для чужих ушей.
Несколько дней пролетело незаметно и я почти забыла о странных слова отца о больших переменах, сказанных по приезду. Однако, вечером третьего дня он вернулся со встречи со своими компаньонами какой-то взъерошенный и на взводе. Я видела, что он о чем-то усиленно размышляет и надеялась, что позже он решит поделиться своими мыслями с Маликой, а я смогу это услышать. Почему-то мне казалось, что это его состояние как раз и связано с этими самыми переменами. Обсуждать их со мной, девочкой пяти лет отроду, никто конечно не собирался.